Сергей Варшавчик Голосов: 1 Адрес блога: http://warsh.livejournal.com/ Добавлен: 2007-12-04 15:43:57 блограйдером Lurk

В окопах Сталинграда

2012-12-19 16:06:05 (читать в оригинале)

                      
                       © iremember.ru

Наткнулся на очень интересные воспоминания Миля Розенберга (в первом ряду сидит крайний слева, вместе с офицерами батальона, в котором заканчивал войну в должности ротного), прошедшего через ад сталинградской мясорубки, где их дивизия (138-я полковника Людникова) сменила дивизию деда (308-ю полковника Гуртьева), к тому времени уже погибшего в боях.

Высаживались под огнем, поднялись по насыпи и перед нами были цеха завода "Баррикады", все в огне и дыму. Взводного командира сразу убило. Мы захватили рубеж, потом день смешался с ночью, постоянные бомбежки, атаки, обстрелы.

Немцы после десяти дней постоянных атак заняли почти все цеха завода, и мы смогли зацепиться только за его край. Потом немцы перебили соседние дивизии, вышли к Волге, и мы оказались в окружении. Это случилось 11-го ноября (но точная дата окружения дивизии была названа позже, а тогда я потерял счет числам). Вся оборона состояла из опорных пунктов, созданных в развалинах домов и цехов, в руинах. Обгорелые заводские трубы, подземные тоннели и подвалы, забитые трупами...

Я со своим пулеметом занял позиции в полуподвале, и провел там весь период блокады, удерживая свой рубеж. От моего пулемета до Волги было чуть больше 50 метров. Круговая оборона. Весь "остров Людникова" простреливался насквозь, немцы держали под прицелом и Волгу за нашей спиной, бронекатера не могли подойти к нашему берегу, доставить боеприпасы и забрать раненых. Только в середине декабря, когда лед на Волге встал, нас деблокировали.

Выжить, конечно, не надеялся, там по сторонам оглянешься, завалы из трупов, наших и немецких (хоронить их было некому и негде), и ты понимаешь, что в любую минуту и тебя могут прикончить, отсюда уже живым не выбраться...

Кромешный ад " в миниатюре на 700 метров"... До самого конца боев в Сталинграде матери не написал ни одного письма...

Все время мы находились вместе: я, мой второй номер, татарин Ахмет, и связист-арткорректировщик, и еще человека четыре. Это был наш последний рубеж, и как бы пафосно эта фраза не прозвучала, но так все и обстояло в действительности. Сзади река...

Немцы ломились в атаку, когда пьяные, когда трезвые, подходили на двадцать метров, и когда становилось совсем туго, связист вызывал огонь на себя.

Наша артиллерия находилась на левом берегу Волги и на острове Зайцевском, за нашей спиной, посередине реки... Артиллеристы выручали... После разрывов кирпичная пыль осядет, слышу голос Ахметки - "Мишка, живой?" - "Вроде" - "И я вроде"...

Немецкие танки через завалы между цехами и заводскими руинами пройти не могли, и с конца октября войну вела только пехота. Расстояние между нами и немцами - бросок гранаты. Немцы играют на губных гармошках, через рупор предлагают сдаваться, "приглашают выпить-закусить", а мы зубы стиснем и держимся, нам уже было терять нечего... По ночам мы тащили трупы перед нашими позициями к себе в подвал, искали еду и патроны. В ноябре нам уже выдавали на день по одному сухарю...

У солдат "на острове Людникова" было всего по одному полному диску на автомат, патронов не могли нам подвезти, воевали в основном трофейным оружием. Но со временем, у меня рядом с пулеметом появился целый арсенал: автомат ППШ, гранаты, пистолет ТТ и немецкий трофейный пистолет. Убитых вокруг - "море", оружия валялось сколько угодно... Из пулемета бил по немцам короткими скупыми очередями и только наверняка. Мы были завшивленные, голодные, но в какой-то момент наступило остервенение, я уже не испытывал никакой жалости ни к себе, ни к немцам... Дрались за каждый кусок стены с предельной жестокостью, а по ночам и мы, и немцы, выползали вперед, или пытались по заводским коммуникациям и туннелям продвинуться - мы, чтобы добыть себе еду и боеприпасы, немцы, с целью сбросить нас в Волгу. Постоянные столконовения малых групп в рукопашной... Разве все это можно рассказать?...

У меня был плоский немецкий штык, которым мне пришлось многократно убивать в рукопашном бою, и когда после войны невольно стал снова вспоминать и переживать эти моменты, то только тогда я осознал, какими же мы были зверями...

Любопытно, что последующие четыре ранения и контузию, Розенберг получил уже в 1943-45 гг.