Сокамерник Буданова рассказал, за что полковник убил Эльзу Кунгаеву
2011-07-30 01:04:11 (читать в оригинале)
«Московского комсомольца» об откровенных разговорах с полковником.
По его словам, при первой встрече они сидели с ним вдвоем в так называемой «коммерческой» камере: «Сидели мы по-барски: еда, выпивка — все было. К нам даже приходили советоваться из администрации СИЗО — просили нашего согласия на подселение нового человека».
Выпивали. По признанию Марголина, у Буданова была норма – 300-330 грамм водки.
В интервью он рассказал и о скандальных историях, в которых был замешан полковник. Первая – когда якобы он со своим замом Федоровым бросили начальника разведроты в яму и избили.
Буданов, как говорит его сокамерник, объяснял это просто: «На войне кнут и пряник не действовали! Только кнут! Мне приходилось быть жестким, иначе всех моих ребят давно бы перестреляли, как цыплят. Да, я бил своих подчиненных, но многие потом говорили мне спасибо. Первую войну я прошел с минимальными потерями. Вторая — хуже. Но просто так никого пальцем не трогал».
Затем он стал вспоминать события той роковой ночи: «У меня в том селении, где жили Кунгаевы, находились свои осведомители. Семья Кунгаевых давно была в разработке, мы постоянно следили за их домом. Знали, что Кунгаевы хранили у себя оружие — одни люди приносили им несколько ящиков оружия, другие забирали и уносили в горы. Я не раз посылал туда Федорова, других своих ребят, они беседовали с Кунгаевыми: «Не занимайтесь этими делами!». Лично я неоднократно разговаривал с Эльзой — мы были хорошо знакомы. Эта 18-летняя девушка уже тогда была дерзкая — сказалось ее общение с боевиками».
По словам Юрия Буданова, Эльза Кунгаева была снайпешей и грозилась убить его дочь.
«Информаторы сообщили Буданову, что Эльза была снайпершей. Вот что он мне дальше рассказал: Когда мы нагрянули в их дом, Кунгаевы, словно мыши, разбежались. Отец первым выпрыгнул в окно. Зачем ему было скрываться, если он не виновен? Эльза больше других общалась с боевиками и ничего не боялась — вот и осталась в доме. Я к ней: «Одна за всех пойдешь отвечать?». Она нагло выпалила: «Я по-русски не понимаю». Мы повезли ее в часть», - продолжил Марголин.
Дальнейший рассказ Буданова со слова его сокамерника: «Кунгаева села за стол. Было очень жарко — я разделся до пояса, снял броню, пистолет выложил на тумбочку. Спрашивал у нее: «То, что ты снайперша, мне известно! Рассказывай, где прячут оружие, кто к тебе приходил». Она же завела свою пластинку: «Я вас убивала и буду убивать всех подряд». Я понял, что беседовать с ней бесполезно. Уже махнул рукой, думал передать ее Федорову — пусть он ее допрашивает. И вдруг слышу, как она бормочет: «Я все знаю за тебя. Знаю, где твоя семья. Найду твою дочь и ее кишки на автомат намотаю». И в этот момент Кунгаева рванула к пистолету. Я схватил ее за шею: «Что ты сказала?». И она снова: «Я кишки твоей дочери на автомат намотаю». У меня сразу фотография ребенка перед глазами — и тут Кунгаева ногами дергает, дочка — Кунгаева... Я даже не понял, как сжал руки и переломал ей хребет. Затем отбросил ее в сторону. Выбежал на улицу и кинул солдатам: «Забирайте снайпершу!». Кунгаева на тот момент еще подавала признаки жизни, дергалась. Солдаты забрали ее. Видимо, потом издевались над ней... Позже, когда производили эксгумацию тела, обнаружили у нее следы от саперной лопатки. Я же даже из дома не вышел...»
На вопрос, почему он это рассказал, Марголин ответил, что обещал Буданову донести о нем правду.
