Эдуард_Волков Голосов: 2 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/2503040/ Добавлен:

Реквием по Пантерке(2)

2014-11-02 21:17:47 (читать в оригинале)

Где-то в первых числах октября, а если быть совсем точным, то с большой долей вероятности в первый день  октября, я часов в 4 пополудни возвращался весьма уставший с лекций. Недалеко от конечной остановки троллейбуса, я услышал мяуканье, причём какое-то приглушенное, как будто сдавленное.

Я удивился, так как в этом районе раньше  кошек никогда  не видел. Далековато от студгородка, а главное – от мусорок. С другой стороны – весьма оживлённое место. И люди снуют туда-суда, да и машины часто напоминают о себе. И, тем не менее, усталость пересилила любопытство, и я, никак не реагируя, сделал несколько шагов по направлению к дому. Однако, пройдя несколько метров, я остановился, развернулся и пошёл на кошачий зов о помощи. Пошарил взглядом, но никого вокруг себя не увидел. Стал звать: “Кис, кис, кис, кис”. Имени я ведь не знал. В ответ вновь услышал   слабое мяуканье, но откуда раздаётся мольба о помощи, я определить никак не мог. Слишком слабым был зов о помощи и непродолжительным по времени. Мне показалось, что звук идёт  из канализационного люка. Крышка была чуть сдвинута. Я заглянул внутрь, но там было темно, и разглядеть  ничего было невозможно. К тому же, мяуканье прекратилось.

Я решил пойти домой за фонарём, а потом вернуться. Дома я, не мешкая освободился от костюма, оделся  в джинсы и рубашку, в которой я выгуливаю собак. Вполне возможно, что  придётся лезть в колодец за кошкой. Взял фонарь, немного корма, флягу с водой, мисочку (наверно, она голодна и хочет пить), и  быстро вернулся на прежнее место поисков.

Сдвинуть бетонную крышку люка было трудновато, но я потихоньку решил эту задачу. После чего  стал методически осматривать, светя фонарём, канализационный колодец и непрерывно звать кошку. Никакого результата. В ответ холодное, равнодушное молчание колодца. После этого я минут десять  накручивал все большие круги вокруг колодца и звал кошечку, зов о помощи которой я услышал тридцать минут тому назад. Однако все было тщетно. Ни кошки, ни хотя бы мяуканья. Свою миссию по спасению незнакомой кошечки я посчитал законченной. Расстроенный я вернулся домой.

Если бы я только знал, если бы только, если.…Однако интуиция молчала.

В последующие дни  утром и вечером во время кормления дворовых кошек я продолжал ждать возвращения Пантерки. “Пора тебе появиться, Солнышко моё, приди хотя бы на десять минут, ну – пять, мы очень скучаем по тебе”, - обращался  я мысленно в никуда. Порой я не выдерживал и, озираясь по сторонам, вслух негромко звал “Пантерка, Пантерка”…

Но мой зов не находил отклика в виде радостного мяуканья мчащейся навстречу Пантерки. Дни проходили за днём, а её все не было. Так в трудах, многочисленных заботах и ожидании прошли две недели с того злополучного утра, когда я последний раз видел и обидел Пантерку…

Седьмого  октября, возвращаясь с работы,  от троллейбусной остановки я  пошёл иным, против обыкновения,  путём. Не повернул налево, чтобы выйдя на пешеходную дорогу, спокойно дойти до дома. А, провожая коллегу по работе, плавно повернул вдоль троллейбусного пути направо, а потом пошёл по обочине автомобильной дороги, идущей параллельно пешеходной дороги. Метров  через тридцать-сорок от начала автомобильной дороги слева начиналась узенькая заасфальтированная тропинка, наискосок пересекающая небольшой зелёный массив из деревьев, кустарника и травы шириной метров тридцать и простирающийся метров на сто между пешеходным и автомобильным путями. Я и повернул на неё.

По ходу размышляя о чем-то своём, я в метрах десяти от начала тропинки машинально глянул налево и увидел распростёртую  на траве мёртвую, не первой свежести,  кошку. Всё ещё не переключая сознание, я столь же машинально про себя отметил, что несчастная кошка расцветкой похожа на Пантерку. Данное обстоятельство тот час же вернуло меня к реальности, и я повернул к кошечке, чтобы лучше её разглядеть – может сестричка, братик моей Пантерке? Двух шагов и одного повторного взгляда оказалось достаточным, чтобы я, к ужасу своему,  разглядел на шее у бездыханного тельца знакомый мне противоблошный ошейник.

Трудно достоверно и точно описать  состояние, в котором я оказался в тот момент.

Можно ограничиться одним словом – ШОК. Сильнейший шок. Такой, от которого чувствительные люди  теряют сознание, падают наземь, бьются в истерике, орут диким голосом, впадают в неадекват…

А можно попытаться раскрыть, каким он оказался для меня.

В тот самый миг, когда я увидел на шейке незнакомой, пока ещё, кошечки, расцветки Пантерки, ошейник, одновременно с осознанием того, что передо мной лежит не сестричка или братик моей Пантерки, а  она сама - моя любимая, моя ненаглядная  Пантерочка, какая-то незримая могучая сила со всего размаху шмякнула меня  о невидимую каменную стену, моё сознание поплыло, померкло, а потом на мгновение и вовсе погасло. А когда оно вновь вспыхнуло, я оказался не в прежнем многоцветном, разноголосом, а в каком-то сером, блеклом, почти беззвучном мире, и  из моей груди рвался, но так и не мог вырваться наружу то ли   крик, то ли вой, то ли стон: “Этого не может быть, не может быть, не может! Нет, нет, нет!”

Если бы Вы только знали, какой она была темпераментной, энергичной, любознательной, смелой, шустрой, а когда требовала ситуация, то и агрессивной против своих обидчиков.…

А тут передо мной лежало её бездыханное и абсолютно беззащитное неподвижное тельце. Определения “бездыханное”, “неподвижное”, применительно к Пантерке, были в высшей степени неправдоподобными…Противоестественными…

 Тем не менее, несмотря на всю сюрреалистичность - не было никакого сомнения, что недалеко от меня на пожухлой траве лежала мёртвой моя самая любимая дворовая кошечка. А любил я её посильнее некоторых домашних моих кошечек. Да простят они меня.

Не отдавая вполне себе отчёта, я нагнулся, чтобы взять Пантерку на руки, однако как только я  начал её приподнимать, из под её хвостика вывалился шевелившийся и разваливающийся клубок мерзких белых червей. Они полезли  также из-за рта, ушей, Пантерка вся была нашпигована ими. Что было естественным, ибо, как потом мне сказали, Пантерка здесь лежала бездыханной примерно неделю.

Я превратился в подобие бездушного механического существа, полностью лишённого чувств, биоробота, получившего определённое задание, которое безотлагательно надо было выполнить. Следовало унести безжизненное тельце Пантерки домой, чтобы его потом похоронить. А для этого нужны были пакеты, чтобы упаковать, начавшееся уже разлагаться и нашпигованное белыми гадкими червями, ещё недавно столь грациозное, прелестное тельце Пантерки. Словно сомнамбула я побрёл домой, взял там несколько прочных и герметических пакетов из под наполнителей, бечёвку, несколько целлофановых пакетиков  и, тотчас же вернулся. Поместил тельце Пантерки в пакет, предварительно сняв с её шейки ошейник и отрезав немного шёрстки с загривка и спинки, вложив их  по отдельности в два целлофановых пакетика. Затем первый пакет вложил горловиной во второй пакет и плотно завязал его.

Дома я вложил пакет в старое ведро и вынес его на балкон. До темноты я не успевал похоронить Пантерку. Надо было сделать несколько срочных ежедневных вечерних дел: выгулять собак, накормить домашних и дворовых кошек, прибраться за ними. После этого наступала очередь ужина у моих собак. На это уходило от 1,5 до 2 часов. Поэтому я решил отложить похороны на следующий день, выбрав для Пантерки на поляне в лесу, где она несколько раз прогуливалась вместе со всей нашей гоп-компанией двуногого и четвероногих, достойное место.

А пока я тщательно промыл ошейничик  Пантерки, а также  щепотку её шёрстки, которую я состриг себе на память, обложил их салфетками и поместил недалеко от  настольной лампы сушиться.

После этого я на несколько часов, все ещё пребывая в полу - сомнамбулическом состоянии, закрутился в веренице домашних дел. Закончив их, я сел за комп, чтобы на некоторое время погрузиться в виртуальный мир, посмотреть новости, прочитать интересные статьи, сделать пару записей в Дневнике на ЛиРу, а потом немного поработать над очередной книгой.

К полуночи колесо будней остановилось. Я выполнил ежесуточную программу. И тотчас  же из биоробота вновь превратился в человека. Сидя за компом, безвольно положил голову на стол  и заплакал. Вначале беззвучно, а потом тихо всхлипывая. Мне было жаль Пантерку до умопомрачения. Ещё несколько секунд и мой плач перерос бы в рыдания. Но не тут-то было. Ко мне вначале кинулся, скуля, Барсик, вскарабкался передними лапами на колени, засучил ими, и раз за разом стал предпринимать попытки облизать мое лицо. С опозданием на секунду вокруг меня завертелась и остальная собачья шайка-лейка, пытающаяся выразить  своё сочувствие моему горю так, как она умела – скуля, теребя меня лапами и пытаясь дотянуться до лица.

Усилием воли  мне пришлось совладеть со своими чувствами, и я начал успокаивать моих дорогих утешителей. Все же шёл первый час ночи.

На следующий день, после работы и срочных дел по дому, я, взяв пакт с тельцем Пантерки и купленную на рынке, идя домой, совковую лопату, отправился к упомянутой уже поляне. Поясню: студгородок Агроуниверситета, где я живу, расположен на окраине города на холме. С одной стороны в низине, в бассейне реки Бык и на других холмах раскинулся город, а с другой – крутой спуск в подлесок с большой поляной – примерно 70 на 70 метров  -  в середине и в лес. Метрах в 15-ти от  дальнего левого угла поляны, если смотреть со стороны Студгородка, стоит одинокое дерево, мимо которого мы все – Пантерка, мои собаки и я, рано утром неоднократно прогуливались. Чуть выше этого дерева я и решил похоронить Пантерку.

Выкопав ямку, я не мог не проститься  с Пантеркой. Развязал бечёвку, вытащил из наружного пакета  внутренний пакет с тельцем Пантерки и осторожно достал её из него. Куском газеты почистил снаружи её тельце от червей, а затем несколько раз погладил её личико и между ушками. Не выдержав, держа её тельце на расстоянии – все же из-под хвостика продолжали  вываливаться  шевелящиеся черви – я нагнулся и быстро чмокнул её в лобик. Затем проделал обратную операцию, предварительно вытряхнув из внутреннего пакета всех червей, хотя я и отдавал себе отчёт в бесполезности  этой процедуры. Тельце Пантерки я завернул в разноцветную ткань.

Домой я возвращался в слезах, благо моих четвероногих утешителей рядом не было, и я мог позволить себе дать волю чувствам.

Полагаю, не надо объяснять, в каком удручённом состоянии я провёл последующие дни, а затем и недели. К тому же к боли от смерти Пантерки добавилось и сильнейшее угрызение совести от мучительно сверлящей меня догадки: первого октября я, несомненно, слышал мяукающую мольбу Пантерки и не помог ей. Все мои попытки самооправдаться – в этих местах Пантерка никогда не гуляла, поэтому у меня не было основания предполагать, что о помощи взывает моя пропащая Пантерка – не помогли. Совесть продолжала меня терзать ещё много дней.

От чего погибла Пантерка – я так и не выяснил. Мне потом говорили, что недалеко от неё лежала несколько дней также  и мёртвая собака. Если это так, то их отравили. Они погибли предположительно незадолго до Дня города, а перед этим Днём по распоряжению Генпримара (мэра) - живодёра обычно в последние годы травят по всему городу собак.

Вполне допускаю, что Пантерку могла покалечить машина, и она раненная первого октября взывала о помощи? А потом её нашли мёртвой и бросили к мёртвой собаки.

Не знаю, не знаю.…И никогда уже не узнаю…

Смерть Пантерки на время перебила мои почти годичные мучения от пропажи 17 сентября 2012 моего самого любимого пятимесячного котёнка Глашеньки.

Глашенька пропала, мне было очень больно, я сильно переживал за её судьбу, но у меня сохранялась в течение нескольких месяцев надежда, что или я её найду, или она отыщется сама. Я  использовал практически все возможные меры, прилагал огромные усилия, чтобы отыскать её. Меня также успокаивала мысль, что её могли взять к себе другие люди, и она жива и здорова.

Здесь же все было абсолютно безысходно. Пантерка была мертва, и не существовала в мире сила, которая могла бы её воскресить.

Каждое утро, выгуливая собак, я останавливаюсь у могилки Пантерки, здороваюсь с ней, а выходя из леса по окончании прогулки, прощаюсь и прошу у неё прощения. В левом нагрудном кармане рубашки, в котором я выгуливаю собак, у меня лежат, завёрнутые в целлофановом пакетике, тот самый ошейник Пантерочки и клок её шёрстки.

Судьба оказалась ко мне крайне немилосердной. Она, вероятно, посчитала, что пропажи моей любимой Глашеньки, гибели дорогой моему сердцу, бездомной прелестной собачки Тимоши (о ней есть текст“Тимоши больше нет и никогда уже не будет”) и столь любимой Пантерки для меня мало.

В течение 2 месяцев после гибели Пантерки, рядом с её могилкой появились ещё 5 могилок: трёх 3-4-х месячных котят – Мурки, Котика, Семы, взятых в разное время со двора после смерти Пантерки и скоротечно угасших по неизвестной мне причине; матери двух из них, Машеньки, которую смертельно ранила стая  чужих собак, когда она спасала от них своих котят; Найды – новорождённого щенка, которого вместе с другими пяти выкинули в лесопосадку помирать и которого я в течение 10-ти дней пытался спасти, -  а 12 мая следующего года – ещё одна – того самого котёнка, с парализованными задними лапками, Черныша, которого я подобрал в июле 2012 г., и о котором я писал ранее. Стихийно возник маленький Некрополь моих дорогих четвероногих друзей. Но это уже другая история и о ней я расскажу при случае  отдельно.

Мы все порой фантазируем, уносимся мыслью в воображаемые, несбыточные в реальности ситуации. И хотя многие из нас  не верит в чудеса, но вопреки разуму изредка мы все же мечтаем о них.  

Многие годы я мечтал о хотя бы часовой, или даже хотя бы пятиминутной встрече со скоропостижно умершим моим отцом, Георгием Емельяновичем. Мама моя, Арусяк Ервандовна, долго болела, за день до смерти, 16 декабря 1986 года, я приезжал  к ней из Кишинёва в больницу. А отец всегда был здоров, в январе 1972 года, когда  я гостил во время каникул у родителей, он ни на что не жаловался. И вдруг, совершенно неожиданно для меня,25 июня 1972 года, когда, я, будучи студентом, проживал в Ленинграде, он умер. Хотелось о многом с ним поговорить и многое прояснить. Наконец, просто обнять и поцеловать, живого, а не мёртвого в гробу.

Хочу я хотя бы на минутку встретиться и с моей ненаглядной Пантеркой, а также Глашенькой и Тимошей, чтобы ещё раз приласкать их, а главное  -   попросить у них прощения и сказать им несколько добрых слов. В той или иной мере я причастен к пропаже (а может быть и гибели?) одной из них и гибели двух других.

Данный относительно небольшой текст я писал более года. Начал его ещё 15 октября 2013 года, а сегодня, когда я его заканчиваю, в мире уже 2 ноября 2014 года.

Отстучу страницу, другую, а иногда -  всего 2-3 предложения, и наступала пауза, когда на день, когда  на неделю, а однажды  - на несколько месяцев. Я не мог заставить себя вернуться к нему. Не мог. Труднопереносимая боль, когда я вспоминал о гибели Пантерки, парализовала мою волю, обездвиживала меня. За это время я написал и издал в германском издательстве научную монографию, а также несколько статей, опубликованных в разных журналах, регулярно вёл Дневник  в Инете, на ЛиРу, а работа над этим текстом буксовала. Сколько раз я днём давал себе задание, вечером продолжить работу над ним, но как только я садился за компьютер,  у меня не хватало душевных сил даже на то, чтобы написать одно предложение. Я порой открывал файл, несколько секунд глядел на него, а затем закрывал его.

Однако все уже позади. Текст окончен. И можно его вынести на суд читателей.

Я продолжаю любить, тебя, моя  Пантерка, и помню о тебе. Ты не сгинула бесследно, как в аналогичных случаях происходит, увы, с бездомными кошками. Ты до конца моих дней оставила след в моем сердце.

Прости меня, моя родная, даже если я в никакой мере не причастен к твоей гибели!!!