Эдуард_Волков Голосов: 2 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/2503040/ Добавлен:

Реквием по Пантерке(1)

2014-11-02 20:12:38 (читать в оригинале)

Мы не только в ответе за тех, кого приручаем, но должны быть готовы также и  к тому, что нам придется   заплатить за свою ответственность  большую, порой очень большую  цену.    Наши подопечные могут  заболеть или,  того горше, скоропостижно  уйти  из жизни, оставив нам  тяжёлые, порой непереносимые переживания, слезы, депрессию…

Пантерка – это не пантера, а уличная полуторагодовалая, относительно небольшая по размеру кошечка необычайно прелестной  расцветки. Словно импрессионист беспорядочно  нанес по ее тельцу мазки трех цветов – пепельного, кофейного и серого. Включая и ее личико. И даже носик. Светло-серую полоску наискосок на пол носика.

Принято, конечно, писать “мордочку”, но для меня у Пантерки всегда было только милое, очаровательное кошачье личико.

Пантерка была моей самой любимой дворовой кошечкой, которую я часто забирал домой, пытаясь превратить ее в домашнюю, но так у меня за год ничего  не получилось.…А продолжение попыток – уже не последует.… Никогда.…До свершения времён.…До кончины нашей Вселенной…

Пантерка, проведя  у меня некоторое время, поев и немного полежав на диване, неизменно начинала проситься на улицу.…Полагаю, ей было дискомфортно в одной комнате с тремя, а потом уже и с четырьмя  собаками…

Правда, если я брал ее в руки и начинал с ней играться, то она забывала  про двор. И готова была часами играться со мной или просто лежать у меня на коленях. Но, увы, текучка буден, множество мелких дел по дому  и работа над текстами  не позволяли ей уделять много внимания. И как только я ее переносил на диван или оставлял в кресле, то она начинала мяукать и проситься на улицу. А мяукала, она, надо признать,  противно.

Однако несколько раз мне удалось ее оставить на ночь. Пару  раз -  зимой, и две ночи подряд летом. Последние два раза было занятно и трогательно наблюдать, как  после того как я ложился в постель – а Пантерка устраивалась у изголовья – она начинала всех отгонять от меня, причем не только домашних кошек, но и собак, которые по привычке, то одна, то другая, то третья, тоже устремлялись взгромоздиться на диван-кровать и лечь поближе к моей голове…

Мне приходилось успокаивать Пантерку, ибо в ответ на ее охранительную агрессию две собаки начинали рычать.…

Потом меня – в июле 2013 г.  -  упросили  взять с улицы двух маленьких котят. А затем еще одного котенка с парализованными ножками я подобрал сам, вследствие чего на время  перестал оставлять Пантерку на ночь…

И это время в первых числах октября превратилось в вечность…

Пантерка появилась у нас во дворе недели через 3-4 после того, как 17 сентября  2012 года пропала, упав с балкона 2-го этажа, моя Глашенька – самый мой любимый домашний пятимесячный котенок пепельного цвета, дочка Тигруши.

Когда я увидел Пантерку (как  назвал ее позже)  первый раз вечером в сумерках, во время кормления дворовых кошек, то мне почудилось, что это Глашенька, и я даже позвал ее: “Глаша, Глашенька”.

Понятно, что в ответ не последовало никакой реакции. Потом я постарался ее взять на руки, ласково приговаривая: “Глаша, Глашенька”, -  но и здесь я потерпел фиаско. Пантерка, изворачиваясь, с бешеной энергией  вырвалась из моих рук, исцарапав обе мои ладони.

Стало более чем очевидно, что это явно не Глашенька.

С тех пор, почти ежевечерне, а затем и по утрам, Пантерка стала появляться вблизи нашего дома и регулярно кормиться, а спустя месяц и вовсе обосновалась где-то у нас в подвале.

Проходило время. Все предпринятые мною действия по поискам Глашеньки не приносили результата. И одновременно  мое сердце все больше прикипало к Пантерке.

Ежедневное кормление и юный  возраст сделали свое дело – Пантерка стала позволять брать себя в руки. Вначале на несколько секунд, а затем и на большее время.…После чего я решил, что настала пора познакомить Пантерку с моим жилищем, с моей собаче-кошачей шайкой-лейкой, а главное – угостить ее кошачьими деликатесами. Не скрою, что дворовых кошек я подкармливал более дешевым кормом по сравнению с домашними. Не из-за скупости, а по простой причине, что кормить всех высококачественной едой не позволял мой .

Но не тут-то было. Как только я направился к дому, зашел в подъезд и стал подниматься, Пантерка бешено закрутилась у меня в руках, противно – хотя и не громко – мяукая. Я крепко (но вместе с тем, не перебарщивая, чтобы не нанести кошечке травму) прижал ее обеими руками к груди и донес до своей комнаты.

Однако, увы, моя затея с первого захода потерпела крах. Для  Пантерки все в комнате было незнакомым, более того - чуждым, вызывало стресс – обстановка, запахи, звуки. И, само собой, разумеется – три собаки и незнакомые кошки. Тогда их было в моей комнате четыре. Она отказывалась успокоиться за компьютерным столиком, куда я ее усадил. Непрерывно озиралась по сторонам, все время принюхивалась и мяукала...

Мне стало понятно, что процесс адаптации растянется на несколько посещений, что на сегодня хватит и ее следует выпустить во двор…

И тут я совершил непоправимую ошибку. Вместо того чтобы вынести Пантерку на руках во двор, точно так же, как я занес ее, я просто выпустил ее в коридор. (Напоминаю, если кто подзабыл или несведущ, что речь идет о семейном общежитии). С одной стороны, слева, на расстоянии примерно 20 метров от дверей моего отсека, посередине коридора был выход на лестницу, выводящую во двор, с другой стороны, справа, на расстоянии примерно 8 метров  в торце здания, раскрытое окно.

Пантерка, очутившись в коридоре,  на миг замерла и, услышав слева голоса людей, поднимающихся по лестнице, неожиданно для меня, рванула направо, вскочила на подоконник и, не промедлив даже мига,  сиганула через раскрытое окно во двор со второго этажа.

Я буквально остолбенел, не успел даже рта раскрыть, чтобы окликнуть кошечку,  а  потом ошарашенный кинулся к окну и  с чувством страха – что увижу распростертое тельце Пантерки – посмотрел вниз. Под окном, на тротуаре, и чуть дальше, на траве, никого не было.

От сердца немного отлегло. Я вбежал в комнату, быстро переоделся и, выбежав во двор, стал повсюду искать Пантерку. Но ее нигде не было. Удрученный я вернулся домой, и потом все время до следующего дня  меня не покидало беспокойство о судьбе кошечки: не  покалечилась ли она, здорова ли она?И как же я обрадовался и  был невыразимо счастлив, когда вечером во время кормления, как ни в чем не бывало, живая и внешне вполне здоровая, она вновь появилась и стала есть вместе с другими кошками.

С того случая я некоторое время не возобновлял попытки приучить Пантерку к своему жилищу. Вместо этого я стал  регулярно брать ее после кормления на руки. Пантерка не только привыкла к этому, но уже с видимым удовольствием устраивалась у меня на сгибе руки. Пообщавшись немного с ней, я отпускал ее на волю.

 Похолодало.…А потом и вовсе ударили морозы. Поэтому я решил возобновить процесс приучения Пантерки к моему жилищу. И вот спустя примерно 2 недели после первого случая я вновь понес ее к себе домой. Конечно, кошечка и на лестнице, и в коридоре заметно нервничала, но все же меньше, чем в предыдущий раз, и из рук моих не вырывалась. И в комнате она вела себя спокойнее. Вначале озиралась по сторонам, немного помяукала, но так как я предложил ей очень вкусную еду, то спустя пару минут стала с тихим урчанием ее поедать.

Однако поев, она, к моему огорчению, вновь стала озираться и мяукать. Я понял, что моя прелестница  просится во двор. Наученный предыдущим горьким опытом, я на этот раз взял свое мохнатенькое теплое мяукающее сокровище  на руки и вынес его  во двор и только там  отпустил Пантерку на волю. Она с благодарностью посмотрела на меня, приятно мяукнула на прощание   и побежала по своим кошачьим делам.

С тех пор я примерно 2-3 раза в неделю стал забирать Пантерку к себе домой на подкормку и в тепло, каждый раз уговаривая ее остаться у меня насовсем.

Нельзя сказать,что не было никакого прогресса. В некоторые вечера Пантерка стала задерживаться у меня в гостях. Поужинав, она не торопилась во двор, как в первые дни, а довольная, здесь же, на компьютерном столике, начинала умываться, а потом, если я сидел за ним, перебиралась ко мне на колени. Или же спрыгивала со столика на диван и по-хозяйски поудобнее устраивалась на отдых.

В эти минуты я испытывал подлинное счастье. В очередной раз я убеждался, как порой мало надо человеку для кратковременного счастья. Однако Пантерка недолго дремала на диване. Стоило мне подняться из-за столика, как спустя несколько мгновений просыпалась и она, с беспокойством озиралась по сторонам, запрыгивала обратно на столик и начинала проситься во двор, по привычке противно мяукая.

Все мои уговоры побыть еще немного у меня, оказывались тщетными. Я брал ее на руки, говорил всякие ласковые слова, гладил и пытался втолковать, что во дворе холодно, а у меня тепло и ей надо поселиться и жить  у меня. Она на некоторое время успокаивалась у меня на руках или на коленях, но как только я  пытался переложить ее с колен на столик или диван, так как необходимо было сделать ещё много всяких  дел по дому, так она начинала мяукать и явно проситься во двор. И мне не оставалось ничего другого, как выполнить ее просьбу.

Но однажды произошло настоящее чудо. Пантерка осталась у меня на ночь. Я глазам своим не мог поверить. И  я был счастлив, словно на ночь после долгих и многодневных уговоров согласилась остаться  женщина, в которую я был влюблен, и с которой у меня еще не было интимной близости.

 Пантерка олицетворяла для меня  не только саму себя, маленькую пушистую прелестницу, но и мою пропавшую пятимесячную Глашеньку, самого любимого моего котенка. Она была для меня единой в двух лицах – собственно Пантеркой и реинкарнацией Глашеньки.

Пантерка всю ночь проспала рядом с моей подушкой на расстоянии не более 20 сантиметров от моего  лица. Несколько раз за ночь я просыпался (с тех пор, как я завел собак, такое случается регулярно) и не мог удержаться от того, чтобы  не погладить, чуть касаясь шерстки, ее затылочек и  за ушками.

Я, надеялся, что теперь Пантерка каждую ночь будет спать у меня. Однако  моей надежде не суждено было сбыться. Рано утром, немного поев, она стала проситься во двор. Я бережно перенес ее к лотку, но она его проигнорировала и продолжала мяукать. Мне не оставалось ничего другого, как отпустить ее на волю. Довольная, она умчалась во двор. (Пантерка уже делала это самостоятельно. Посмотрев направо на злосчастное окно, она безошибочно мчалась налево к лестнице, ведущей со второго этажа  во двор).

Вечером, после того, как я дал корм дворовым кошкам, я поднял уже поевшую и трущуюся о мою правую ногу   Пантерку и поместил ее на локтевой сгиб левой руки. Моя прелестница немного потопталась, устраиваясь  поудобнее на руке, замурлыкала и потянулась своим личиком к моему лицу. Я чуть наклонил голову и самую малость потерся  своим носом о кончик ее носика. Каждый раз (и в другие дни тоже), когда я таким образом приветствовал ее, мне казалось, что ее  личико светлело. Она зажмуривалась от счастья, ее мурлыканье усиливалось, и она вновь тянулась к моему лицу. Ее глазки и личико выражали самую настоящую благодарность и радость. Я повторил наш ритуал, и мы вдвоем поднялись ко мне.

Однако у меня после первой ночи Пантерка задержалась недолго. Она еще немного поела, затем самую малость полежала на своем вчерашнем месте, вновь запрыгнула на столик и стала просить меня отпустить ее на волю. Как я не был огорчен, я не стал ее неволить, а осторожно взяв  на руки, лаская и приговаривая слова любви и немного выговаривая ее (все же во дворе было холодновато), вынес  во двор.

И до конца столь коротких совместно прожитых с нею счастливых дней дружески-любовного общения у нас установился такой порядок, но он не стал обыденностью,  ибо то время,  когда Пантерка гостила у меня, превращалось для меня в маленький праздник.

Утром и вечером я ее кормил во дворе вместе с другими дворовыми кошками (иногда их набегало до 12 душ). Но в отличие от них корм ей насыпался на привилегированном месте: если прочим я насыпал его маленькими кучками на крышку канализационного люка (Машеньке-маме я тоже насыпал корм немного в стороне от прочих кошек), то ей на неподалеку стоящий большой (примерно 40-30-30 см) обработанный камень-котелец прямоугольной формы. Она вскакивала на него, отгоняла непрошенных гостей, если кто-то из новеньких пытался покуситься на ее персональное место, и весьма быстро съедала свою порцию. Если она насыщалась, то оставалась во дворе, если же еще хотела поесть, то подбегала ко мне, терлась о мою ногу и просяще мяукала. Я поднимал и устраивал ее на сгиб левой руки, и мы отправлялись ко мне домой. Однако независимо от того, просила она меня или нет, примерно два раза в неделю я сам забирал ее к себе домой на подкормку.

С санитарной точки зрения она у меня была в полном порядке. Еще в самом начале нашей дружбы я ее обработал от блох – вначале соответствующими каплями на холку и вдоль позвоночника, а затем одев на шейку ошейничек.

Так мы в дружбе и любви и прожили с Пантеркой примерно около года...

Пока не наступили двадцатые числа сентября.

В то злополучное утро понедельника у меня был дефицит времени. Дел, как обычно,  - много, а времени, в отличие от других дней недели – мало, ибо с утра у меня были лекции в институте. И надо было успеть на определённый троллейбус.

Прежде всего, мне надо было выгулять в ускоренном режиме мою собачью семейку – Яна, Роксану, Барсика и Тузю. С которой -  после кратковременной радостной суеты моих подопечных - я и вышел из дома, естественно, держа их всех на поводке. Из дома мы выходили, по обыкновению, около 6 утра. Далее мы поворачивали налево и, пройдя по двору метров 50, направлялись в лес, который начинался в ста метрах от наших домов.

Как только мы вышли из подъезда, навстречу нам радостно кинулась Пантерка. Так по утрам бывало частенько. Она провожала нас до леса. А иногда  и сопровождала нас некоторое время по нему.

Было трогательно наблюдать, как она прыжками, чуть отклоняясь то вправо, то влево, неслась впереди нас по нашему курсу, держа хвост трубой, потом поворачивала и мчалась нам навстречу, а затем, добежав,  опять разворачивалась и  устремлялась к лесу.

Я всегда был рад нашему утреннему свиданию. Однако -  не вполне на этот раз. Конечно, мне было приятно видеть мою Пантерку. Но была и досада. Пантерка могла задержать нашу прогулку с собаками.

Дело в том, что когда она сопровождала нас по лесу, то, как правило, откланялась в стороны, углублялась на 10-15 метров в кустарники, а потом, потеряв ориентировку, начинала оттуда мяукать. Мне приходилось останавливаться, звать Пантерку и если она не выходила, то отправляться на ее поиски. Все это задерживало прогулку. В иные дни, кроме понедельника, это не имело значение, но только не в первый будний день недели.

Именно поэтому на этот раз я был и рад, и не очень, так как опасался, что она может отправиться с нами в лес.

Мы с собаками в сопровождении  снующей туда-сюда, но точно по курсу, добровольного лоцмана Пантерки пересекли двор, затем узкую дорогу и вошли в небольшую полосу кустарника. Здесь порой две мои девочки – Роксана и Тузя -  справляли малую нужду. Так произошло и на этот раз. Я остановился, а мои девоньки заняли приличествующую данному случаю известную всем позу. Пантерка же, как это часто бывало и раньше, когда она нас сопровождала, подбежала ко мне, намереваясь потереться о мою ногу. Будучи уже на взводе и желая прекратить её прогулку с нами, я отпихнул её ногой. Нервы не выдержали. Можно было просто отодвинуть её рукой. Она отскочила в кустарник  и обиженно замяукала. Потом ещё раз. И ещё. Такого обращения она от меня не ожидала. И было сто раз права. Ибо такой грубости в отношении с нею я никогда до этого себе не позволял.

Я понял, что совершил ошибку, меня пронзило острое чувство стыда, жалости к Пантерке и сожаление из-за содеянного, чертыхнулся про себя на себе же (не в оправдание, а в объяснение поясню, что нервы мои сдали из-за хронического недосыпа и сильной хронической усталости, хотя все это меня все равно не оправдывает), но просить прощения у Пантерки не было времени, ибо поджимал дефицит времени и надо было мчаться с собаками в лес. Будь у меня одна собака, я, возможно, и вернулся бы назад к Пантерке, успокоил бы её, приласкал, а тут две -  в одной руке. И ещё две – в другой.…Причём все четыре возбуждены ожиданием прогулки. И рвутся в лес. Возвращение означало потерю пары минут. Может быть, - и больше. А впереди маячила утренняя лекция в институте. Кроме того, в лесу могли быть непредвиденные задержки. Поэтому я оставил мяукающую Пантерку без внимания, только дважды обратился к ней по имени.  И помчался с собаками в лес, решив, однако, про себя, что после прогулки обязательно вернусь к этому месту или  другому, где она окажется,   и попрошу прощения у Пантерки.

Так я и сделал. Примерно через 35 минут я вернулся с прогулки домой и, отложив на время кормление четвероногих домочадцев(4 собак,5 взрослых кошек и 3 котят) и уборку 2- комнат, быстрым шагом, почти бегом отправился на поиски моей Пантерочки, перед которой я провинился.

Однако её нигде не было. Ни около и вокруг того кустарника, откуда она обиженно мяукала. Ни на территории довольно большого двора. Обычно, заслышав своё имя, она стремглав мчалась ко мне. А тут, сколько я не звал “Пантерка, Пантерка” - мой зов оказался гласом вопиющего в пустыне.

Боялся потерять две минуты с результатом – потерял более десяти без результата.

Я буквально бегом вернулся домой, покормил и одних, и других, и третьих, почистил лотки, на ходу позавтракал, высыпал во дворе корм для бездомных кошек (Пантерки не было) и быстрым шагом отправился к последнему, устраивающему  меня троллейбусу. На следующем я уже опаздывал на лекцию.

Вечером, во время кормления дворовых кошек, Пантерка не появилась. Такое изредка бывало и раньше, поэтому я особо не стал беспокоиться. Хотя, не скрою, очень хотел её увидеть, чтобы загладить свою вину.

Однако и на следующий день ни утром, ни вечером она не появилась. Как я не звал её и не крутил шеей, все было напрасно. И такое случилось раньше за одиннадцать  месяцев нашего общения, но всего два или три раза. Моё беспокойство возросло. Я немного поискал её по двору, затем отправился в тот самый подлесок, куда она периодически отправлялась на прогулку, и где мы последний раз виделись, но ответом на мой зов было молчание.

Пропустила она кошачий завтрак, а потом  и ужин и на третий, и на четвёртый, и на пятый день…Переживания мои достигли пика. Несмотря на перенасыщенность моих дней всякого рода делами, я нет, нет, да с горечью вспоминал среди своих забот, что прошли уже три, потом четыре и, наконец, пять дней, как пропала моя Пантерка.

Парадоксально, но на шестой день меня неожиданно для самого себя несколько отпустили переживания. В моё сознание всплыла из подсознания успокаивающая мысль, и я ухватился за неё как за спасательный круг -  возможно, Пантерка, была беременна, родила и именно поэтому она на время исчезла. Ведь если в утробе один котёнок, то животик почти нормального размера и на взгляд беременность трудно определить. Так произошло с моей Тигрушей, которая совершенно неожиданно для меня родила в комнате одну девочку – Глашеньку. Даже в день родов, непосредственно за час до родов, я не подозревал, что Тигруша вот-вот родит.

Сейчас Пантерка, наверно, где-то в подвале вся в заботах о своём котёнке, а может – и котятах. Проголодается, и через несколько дней появится. Так происходило с другими дворовыми кошками-мамами. Они пропадали на время, а потом появлялись, подкреплялись, и вновь на несколько дней исчезали. Успокоенный от этой здравой мысли, я стал ждать её появления.

Однако мои ожидания оказались тщетными, прошла ещё пара дней, а Пантерка так и не  появлялась.

(Окончание последует).