... Начинаем крутить немое синема эпохи НЭПа и конструктивизма. Мелькают функционеры в кожаных куртках и франтоватые пузаны в иноземных клетчатых пиджачках – нэпманы, частники и прочие мещане-попутчики; пробегают многочисленные «Девушки с коробками» и «Папиросницы от Моссельпрома». Водители трамваев, фабричные девчонки, рабкоры и спецкоры в штанах фасона «гольф». Торговки, телефонистки, шофёры в очках и шлемах. Шагает работяга в косоворотке – но в кепи, то есть приехал из деревни и устроился на завод. Милиционер ловит беспризорника. Мы тут же делаем вывод, что в 1920-х годах новое пересекалось и уживалось со старорежимным.


Комические частники из фильма «Закройщик из Торжка»....

...А государственная, быстро развивающаяся индустрия соседствовала с всевозможными «Закройщиками из Торжка». Также мы резюмируем: в те годы самыми престижными профессиями являлись те, которые как-то связаны со скоростью (автопром) или с передачей информации (например, корреспондент знаменитой газеты). Кроме того, мы тут же отмечаем, что в НЭП-овской России не наблюдалось дефицита импортных образцов, в том числе – кинопродукции, и непутёвые актрисы (к примеру, девица из фильма «Поцелуй Мэри Пикфорд») были очень хорошо знакомы тогдашним с Голливудским стилем.


Типичный герой динамичных 1920-х ...из фильма «Папиросница от Моссельпрома».

А вот в предвоенное время на киноэкране часто появлялись красные командиры и особенно – лётчики, сталинские соколы. Разумеется, лучше всего – полярные. Даже в сказке «Золотой ключик» возникает этот славный герой дня – именно он спасает Буратино и его друзей, увозя их в сказочный край. Под оным, безусловно, подразумевался Советский Союз: В стране той - пойдёшь ли на север, на запад, восток или юг, / Везде человек - человеку надёжный товарищ и друг». Также мы часто видим храбрых и неумолимых чекистов – они красиво обезоруживают врагов и предателей, а ещё - наставляют на путь истинный заблудших, запутавшихся обывателей. Кроме того, эталонный особист с лицом Михаила Жарова в шпионском детективе «Ошибка инженера Кочина» - этакий кладезь житейской и вселенской мудрости.


Инженер-красавец из фильма «Светлый путь».

Среди несомненных любимцев эпохи – инженеры. Они могли быть статными красавцами, как в кинокомедии «Светлый путь» или же талантливыми, но рассеянными толстячками, как Анатолий Карасик во «Вратаре». Кстати, интересная и – знаковая деталь. В повести Льва Кассиля «Вратарь республики» Карасик не инженер, а журналист – действие книги происходит в конце 1920-х годов, в эпоху становления крупных отечественных спортклубов. Сменилось время – сместились акценты: 1930-е годы – эпоха инженеров, а работники масс-медиа отходят на фоновый план. Также часто показывали учителей и особенно – учительниц. Если говорить о дамских специальностях, то лидировали …даже не ткачихи, а сельхоз-работницы – свинарки, доярки, трактористки.


Женщина-математик из комедии «Сердца четырёх».

Оказались если не самыми популярными, то, по крайней мере, очень яркими образы женщин-учёных. Причём, их изображали главные белокурые Венеры сталинского синематографа – Валентина Серова в «Сердцах четырёх» и Любовь Орлова в «Весне». Также не считалось зазорным отобразить жизнь шикарной актрисы или же циркачки. Какие выводы мы делаем? Советский социум 1930-х готовился к оборонительной войне, активно двигал науку и ковал индустрию, но оставался во многом аграрной, старорусской державой (отсюда такой разброс – в одном фильме прославляем инженера, в другом – свинарку в традиционном платке). Не забывалось и о тезисе: «Мы будем петь и смеяться, как дети!» (многочисленные актрисы и дивы в качестве главных положительных героинь).


Монтажник-высотник из производственной мелодрамы «Высота».

Во времена фестивальной Оттепели на экране царили простые работяги – монтажники-высотники, лесорубы, шоферы и весёлые, свойские поварихи. Они доучивались в вечерних школах, балагурили, танцевали вальсы в таёжных клубах и пели душевные песни под гитару. Они с замиранием сердца смотрели на образованных специалистов, в особенности на утончённых девушек с высшим образованием, но …были в некотором смысле самодостаточны, ибо высоко ценили своё созидательное ремесло. «На высоту такую милая ты, / Уж не посмотришь свысока». Больше того – экранные работяги казались гораздо более цельными, чем иные столичные интеллигенты, поэтому хилый банковский клерк Дима Горин остаётся на строительстве ЛЭП-500, учась у своих новых товарищей мужеству и – умению смолить цигарки.


Юная повариха из лирической комедии «Девчата».

По экрану порхали многочисленные девчата – фабричные, милые-курносые, в весёлом ситчике. Их кавалеры со сталелитейного или - из соседнего гаража тоже не блистали «фасадом», зато казались надёжными и честными. Какой вывод мы делаем после просмотра всех этих картин? Во-первых, страна энергично восстанавливалась после великой битвы. Отсюда – популярность киногероя-строителя (созидателя), тогда как воин-небожитель с белокурыми вихрами остался в прекрасном прошлом. Во-вторых, мы можем наблюдать сложные миграционные процессы, вызванные освоением пространств и территорий. Поэтому мы видим бесконечные поезда, полустанки и – юных жителей из районов-новостроек. Отсюда – излюбленная тема кинокомедий об избалованных детках, которые после окончания ВУЗов не желают ехать на периферию. Или же – вариация для мелодрамы: она (красивая и манерная) осталась в городе; он уехал в тайгу, а там встретил настоящую любовь.


Молодой физик и его женщина из драмы «Девять дней одного года».

А вот в 1960-х в нашем кино появился утончённый киногерой – молодой учёный, волшебным образом совмещающий романтику с лёгким, неопасным цинизмом и при этом готовый сгореть в пламени науки. Это мог быть не только «модный» физик-ядерщик, но и врач или инженер-проектировщик. Причём, этот инженер очень сильно отличался от своего коллеги из поколения отцов – тот изображался бешено-солнечным сангвиником, этот – остроумно-сдержанным флегматиком. Интересно, что в кино 1960-х оказывалось очень мало женских образов, связанных с профессией и выбором пути. Причём, набор специальностей кажется каким-то странным и будто бы случайным – директор ресторана в «Дайте жалобную книгу», стюардесса в «Ещё раз про любовь», колхозница из «Трёх тополей на Плющихе», водительница троллейбуса в «Первом троллейбусе», учительница английского языка из «Доживём до понедельника». Или, к примеру, яркая, хотя и эпизодическая корреспондентка в картине «Живёт такой парень».


Девушка-журналистка из фильма «Живёт такой парень». Играет её очень известная...поэтесса.

Такое чувство, что вселенная 1960-х была негласно объявлена неким «мужским миром», где царят мужские вкусы – начиная технократической парадигмой эпохи и сугубо «мальчиковыми» романами Хемингуэя, заканчивая тем самым умеренным цинизмом в сочетании с твёрдостью и чувством долга. А девушки – так, на подхвате. Ещё одна небезынтересная деталь – в космическом десятилетии практически не наблюдалось киногероев-космонавтов, разве что в немногочисленных фантастических лентах. Но если просуммировать все кино-образы и нюансы 1960-х, то можно сделать вывод: в Советском Союзе выросло мощное поколение интеллектуалов-технарей, размышляющих о будущем и о далёких, неведомых мирах. Общество не терпит мещан, лентяев и – бездарностей, а единственное правильное место для настоящего мужчины – это научное поприще. Но – заметим – не военная часть и не завод.


Типовой клерк 1970-х из комедии «Служебный роман».

А вот 1970-е и начало 1980-х – время героев-гуманитариев или же сотрудников НИИ, склонных к рефлексии. На экране появились не очень красивые и совсем не мужественные персонажи, много рассуждающие и мало делающие. Они – разочарованы и растеряны, как будто кто-то или что-то выбило у них почву из-под ног. Безусловно, они таскают свои бренные тела на работу, но их душа вовсе не там. Разум тоже хочет куда-то вырваться. Перед нами проходит череда помятых интеллигентов, чья жизнь вроде бы устроена и стабильна, однако, никакого горения давно не наблюдается. Зато мы видим бронебойный образ дамы-начальницы, как правило, несчастной в любви или разведённой. Стало быть, эмансипация достигла своей наивысшей точки.


Женщина-руководитель из мелодрамы «Москва слезам не верит».

Но! При этом наблюдается массовое появление типажей под названием «нужные люди» - так именовались те, кто умел доставать импортный товар или же предоставлять элитно-дефицитную услугу. Квинтэссенцией стали: героиня Татьяны Догилевой из «Блондинки за углом» и калягинский персонаж в «Прохиндиаде». Каковы наши выводы? В советском социуме началось время успокоенности и – застоя, когда внутренний мир (или же его заменитель – финский умывальник) сделался важнее общественного горения. Отсюда – невнятность или размытость «профессиональных» данных у героев картин. Он болтается в каком-то НИИ (неважно, где), зато часто думает и много читает. Более того – все эти образы символизируют слабость и вялость общественных процессов, что, собственно, и привело нас к Перестройке.


Новые ритмы - новые формы жизни. Кадр из фильма «Интердевочка».

А вот во второй половине 1980-х и в 1990-х героем комедий, трагедий и мелодраматических киносаг становится…бандит. Или жулик. Этот господин, как вы понимаете, ничего не производит, а, напротив, занят своеобразным распределением материальных благ. Образы преступников рисовались самыми разными красками – от грязно-чёрной до ало-приключенческой, с романтическими сполохами. Им в противовес возникали неисчислимые «менты» с Улицы Разбитых Фонарей и с других, не менее примечательных улиц. Дамские профессии тоже пополнились новыми знаковыми кино-образами – после триумфа «Интердевочки» в каждом третьем фильме замелькали полуголые «ночные бабочки». Каков итог просмотра? В стране начался активный да развесёлый беспредел, маскируемый некими перестроечными процессами. С экранов (и, по сути – из жизни) исчезли не только работяги, но и рефлексирующие умники из НИИ Тонковолокнистого Азотнотукового Ничегонеделания. Фоном для бесчисленных загулов, разборок и стрельб служили казино, бандитские хазы да разрушено-ржавые заводские остовы.