Читающий! Я приглашаю Вас к диалогу! Голосов: 1 Адрес блога: http://sunsity.livejournal.com/ Добавлен: 2009-08-19 23:51:37

И белых лилий скорбный аромат

2010-11-20 01:25:55 (читать в оригинале)

Идёшь уже который час с многокилограммовым геодезическим прибором за плечами. Преподаватель - военный геодезист - почему-то не отпустил на обед, говорит, больше успеем, если без обеда. Ириски с сигаретами кончились, и вспоминаешь два комочка утренней манной каши, которые остались несъеденными на краю тарелки. Они,  эти пригоревшие комочки, должно быть, и есть самое  ценное в манной каше. Постепенно перестаёшь чувствовать свои ноги, которые идут уже сами куда-нибудь в микропонижение рельефа, звуки  становятся всё тише и уже еле слышны, в глазах расплываются синие и желтые круги. Усилием воли   выводишь себя из предобморочного состояния: видишь себя  крохотным человечком из мультика, который карабкается со стола на край тарелки, а там -  комочки пригорелой манной каши. Начинаешь представлять, как комочки растут, а когда они становятся  преогромные, то темнота в глазах начинает рассеиваться, звон в ушах сменяется звуками  и чей-то голос спрашивает:  тебе плохо? Нет, мне нормально, - отвечаешь, стараясь одновременно распределить усилия между улыбкой и визуализацией живительных комочков манной каши.

Вечером после обработки каких-то геодезических картинок в камералке идёшь на костёр у озера. Наших мало, в основном большие третьекурсники. Им 21 год - это очень много, они очень взрослые. Все или в брезентовых полевушках, или в  клетчатых рубашках. Друг на друга похожие:  и девочки, и мальчики. Неспециально ищешь глазами ту  клетчатую рубашку, которая самая красивая и вовсе не потому, что красная с синим. Кто-то двигается и дает возможность сесть поближе к огню, кто-то протягивает кружку с горячим чаем, другие заняты дровами или сооружают тент от дождя для гитариста. Огонь веселится, мелкие дождинки исчезают в ореоле пламени, промокшая за день одежда нагревается и над ней начинает подниматься пар. Впервые за день чувствуешь тепло с той стороны, что ближе к костру. Поворачиваешься к костру другим полубоком, и в это время замечаешь сидящего почти рядом того, кто в  красно-синей клетчатой рубашке. Он улыбается, рассказывает что-то, я тоже. Потом он говорит про Пинк Флойд и Джима Моррисона,  про буддизм и путь одиночки, который идет своей дорогой, не обращая внимания на стереотипы, принятые в обществе, выбирает тот путь, который более соотвествует его духовным стремлениям. Кладешь голову на его клетчатое плечо и начинаешь верить в свой путь, в то, что можно не бояться осуждения за свой выбор. 

Потом проходит много лет, но не переводятся эти полевушки и клетчатые рубашки, приходит клетчатая молодежь с  огромными  рюкзаками с полным набором ежедневно необходимого в быту оборудования (палатка, лодка, дизель-генератор),  продолжаются бесконечные рассказы про вертолет, тундру и солярку, море Карского, Таймыр и Чукотку. Биофаковскому лабораторному существу  никак не удается увидеть полевую романтику  в добровольно проведенных летних месяцах в районах вечной мерзлоты, санитарной соне с флажком, банях раз в 10 дней (деревьев для костра там нет, а только  солярка), многочасовых ежедневных  маршрутах, замкнутому коллективу с жёсткими правилами полевой этики, без книг, новостей и медицинской помощи, зато с вечно задерживающимся  до снега вертолетом.  Такими людьми восхищаются  и считают их самоотверженными исследователями природы, а им это просто нравится, это их призвание, они следуют по своему пути, иногда более короткому, чем у одомашненных лабораторщиков.

Памяти  Николая Пояркова (24 марта 1955 - 15 ноября 2010), орнитолога.