Doppler Голосов: 1 Адрес блога: http://blogs.privet.ru/user/doppler Добавлен: 2009-09-15 23:02:52 блограйдером doppler

Стихи малоизвестных авторов.

2009-09-02 22:12:30 (читать в оригинале)

Подборка любимых стихов от малоизвестных авторов. 

Затяжка на двоих, рисунок на обоях, бездонные миры, и шепот серых скал, Ирландия, мой друг, открыта для обоих, тебя туда зовет похмельная тоска по чуду, хорошо, я знаю, так бывает, диагноз - эскапизм, на крови с молоком, когда твоя мечта трещит и остывает, в палату номер шесть приходит лепрекон...Он в красном колпаке, зловредный, как и прежде, он курит - я молчу, не веря в чудеса, а ты невозмутим, как памятник надежде, ты громче, чем любой, стучался в небеса. Мне будет нелегко искать тебя по свету, следов не различишь на линии руки, но я упрямей всех, и я к тебе приеду, и в море утоплю стальные башмаки...Ты скажешь "Наконец! И где тебя носило, мне, думаешь, легко здесь было одному? Отличный темный эль, ты будешь?""Да, спасибо!". О прочем промолчишь, и я тебя пойму. И море, наконец, раскроется до края, огромное, как жизнь, войдет в мои глаза... И мы увидим все - как звезды умирают, как пляшет над водой цветная стрекоза, как холодно богам, создавшим эти скалы, и как тепло двоим, что слушают прибой...Танцует лепрекон на донышке бокала, танцуют на песке две тени - мы с тобой.

Бледнеют сорные слова
На фоне вольного заката,
Когда расплавленное злато
Течёт в речные рукава.
Здесь неизменен ход вещей,
Здесь властны древние законы,
Здесь дремлют сытые драконы
Во глубине своих пещер.
Здесь говорит с огнём вода,
Здесь над землёй склонилось небо...
Драконы спят. Им снится небыль:
Машины, люди, города.

Эхой, поэты!
Танцуя с ветром
На грани лета,
Вы не встречали
Чертенка рыжего цвета?

Я знаю, где-то,
С первым лучом рассвета,
Рапирой смысла, чувств и цвета
Пробившим окна,
Танцует чертенок рыжего цвета

Так что, поэты?
Граня алмазы
строки и рифмы,
Вы не встречали
Чертенка, танцующего в солнечном ритме?

 

Мы все погибнем в Ронсевале. –
Судьба не хуже многих прочих,
Когда б не знать, что духи ночи –
Не ангелы – её соткали.

Мы все погибнем в Ронсевале.
Здесь камню каждому заране
Известно, чьим надгробьем станет
Он, для кого его создали.

Здесь тихо, словно в Преисподней,
О коей эллины писали,
И, кроме звона нашей стали,
Не слышно ничего сегодня,

Как будто с призраками биться
Нам предстоит. В смущенье стража.
Не верьте тем, кто после скажет,
Что мёртвых мавров видел лица.

Ни вспышек солнца на оружье,
Ни лязга кованых доспехов…
Тут самым храбрым не до смеха,
Мороз по коже, словно в стужу.

Как будто боги нас собрали
Сюда другим на устрашенье,
Как будто дерзкое решенье
Роланду бесы подсказали.

…На стенах древнего ущелья
Мы алой кровью написали:
«Мы все погибли в Ронсевале
К большому Дьявола веселью».

Узнают истину едва ли
Те, кто найдёт останки наши,
Но всё равно им будет страшно:
Мы ВСЕ погибли в Ронсевале.

 

Каменщик, каменщик в фартуке белом
Что же ты строишь? Кому?
Валерий Брюсов

Что ты мне скажешь теперь, каменщик?
Что на костях прошлого выстроил?
Что ты разжег одной только искрою?
Весь этот мир под ноги плавится.

Что возразишь мне теперь, знающий,
Мир придавивший кладкою каменной?
Бьется свобода птицею раненой.
Что будешь делать, ничто почитающий?

Ты добровольно взял роль кормчего,
Ты нас провел в новом фарватере,
Равный нулю за равенство ратует:
Всех подравнял - и не надо большего.

Что будешь делать теперь, каменщик?
Из ничего не выстроить здания -
Только лишь замок из слов без фундамета.
Кто был ничем- ничем и останется.

Головки дроздов и кукушек
Дрожат на шаманском треухе,
Под стук костяных погремушек
В дыму появляются духи.

Онгоны в зловещем шептанье,
Кружась над упрямым шаманом,
Поведают древние тайны,
Расскажут о дивном и странном.

В степи золотую дорогу
Они колдуну обещают.
В грядущем сраженье – подмогу,
В охоте – несметные стаи.

Довольный, он палкою машет
С хвостами, в пучок заплетенных,
И клекотом диким, и кашлем
Он прочь отсылает онгонов.

Рассеялись призраки с чадом,
А утром пришли чужеземцы
С надменным скучающим взглядом,
С железным крестом возле сердца…

Дриан

June 23, 2005

У неё над кроватью висела карта Ямайки,
Она слушала рэгги и очень хотела солнца,
Много солнца и моря, хотела любви, понимаете?
А ночами её донимала чужая бессонница.
У неё был плэйер, а в плэйере был Боб Марли,
Он дарил ей свет в середине зимы кромешной,
И любая жизнь: человек ли, баран ли, комар ли,
Ей казалась прекрасной и совершенно безгрешной.
Вечерами ей делалось жутко и крайне тоскливо,
Далека золотая Ямайка и нету билетов,
Ну а главное, денег. Она доставала банан торопливо
И съедала, считая тропическим жёлтым приветом.
А однажды ушла, и никто не нашёл её следа,
Может быть, милосердный лохматый Господь подарил ей Ямайку?
Ведь она так безумно верила, глупо и слепо.
Ей хотелось любви и нездешнего солнышка, понимаете?

В порыве злости послать всех «на…»,
Забыв в стремленье всегда быть первой,
Что мир конечен… Твои резервы
Сожрет и выпьет опять война.
Война с собою… Опять и вновь.
Она – могила для начинаний.
Не надо только пустых стенаний –
Они вредны. Разжижают кровь.
А кровь должна кипятиться. Петь.
Бурлить и биться в набухших венах.
Пока кипишь – не сомкнутся стены,
Не смолкнет злая тугая медь
Твоих литавр… Барабанный бой –
Он слаще свиста пустой свирели.
Проснуться утром в пустой постели…

Но оставаться – самой собой.

 Adanel
14.11.05

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Что ты сказал о вечности, поэт?
«Живи еще хоть четверть века
Все будет так. Исхода нет»

Ты был не прав. С семнадцатого года
Судьба страны катилась кувырком.
Менялось все – политика и моды
И улица под старым фонарем.

Теперь здесь яркость пошлая рекламы…
А ты, взглянув на питерский канал
И обозрев уныло панораму
Свой город в ней навряд ли бы узнал…

И лишь когда дурею от безвкусья
И на душе поскрипывает хмарь
Я вижу над шагреневою Русью
Аптеку. Улицу. И блоковский фонарь.

 

Я жизнь учил по рыцарским романам,
Но Англии герои не нужны –
Таким хребет ломают очень рано
«Во имя благоденствия страны»

А те, кто внешне вроде без изъяна -
В своих сердцах порочны и черны
Мне соль бесчинством сыпали на раны –
Я понял – это повод для войны.

И я ушел в нехоженую чащу,
Но не простым бессильным беглецом –
В глазах  моих давно олень дрожащий
Сверкнул по-волчьи ледяным огнем…

Такой он, Робин. Робин настоящий.
Ну а преданья сложаться потом.

Молчали ландыши в саду
В тени ограды.
Луна смотрела на звезду:
Звезда, не падай!
Молчал молоденький корнет.
Он улыбался.
Молчал дуэльный пистолет
И поднимался.

Молчит, теперь уж навсегда,
Противник статский.
И для корнета не беда,
Что спор дурацкий.
Кивает важно секундант -
Всё честь по чести.
Легко в седло взлетает франт
И мчит к невесте.

Он будет завтра на балу
Обласкан светом.
Поэт воздаст ему хвалу
Дрянным сонетом.
Княгиня Смерть - одна ему
На свете пара.
Но петь об этом - ни к чему.
Молчат гусары.

 Аэн
February 03, 2005

Я – мартовская кошка. Пляшу на тонком канате
Над бездной своих желаний.
Взгляни на меня украдкой.

Твой взгляд – наказанья строже. Изгибы тела под платьем
Взрывают воспоминанье.
Я – бред твой, приторно-сладкий.

Я – мартовская кошка. Не верь этим хищным скулам.
Не верь золотому телу.
Канат мой трещит и рвется.

Не выдержит веса тела. Там, в бездне, свои акулы,
Свои золотые стрелы.
Мой март надо мной смеется.

Я – мартовская кошка. Не надо со мною спорить.
Иначе могу сорваться.
Канат расползется в нити.

Акулы моих желаний манят в золотое море…
Нет сил. Не могу держаться…
Ловите меня! Ловите…