Без заголовка

Ведать должно, что общее схвачено схваткой-состязанием,
и правосудие - тяжба-соперничество,
и всё существующее существует
из соперничества и по взаимозадолженности.
                                              Гераклит Эфесский

    Размышляя над политэкономическим ландшафтом Новейшей истории и рассматривая его в оптике Кожева, я долго не мог решить одно противоречие. Дело в том, что Эмпусион Гегеля-Кожева это т.н. Тотальность. Тотальность в прямом смысле - то, что тотально, сплошно. И Эмпусион - это гражданское общество, однородное Государство равнопризнанных Граждан. Это демократия. Но странное дело - Кожев подробно описывает роль Наполеона в таком государстве. Наполеон, по Кожеву, это персонификация суверенного Гражданина. Мало того, в теорию Кожева имплицитно вшита теория Карла Шмитта о решимости судьбоносного поступка, как дискретной основе права. В шмиттовской теории суверен - это тот, кто способен единолично менять историю на свой страх и риск, исходя исключительно из собственной решимости. Интересно, что Шмитт, по видимому, допускал, что эта решимость может быть фундирована в некоей богоизбранности суверена. Как известно, Шмитт был крайне правым; он прямо сотрудничал с нацизмом. Если перенести это в кожевский дискурс, то становится понятным, что Тотальность можно интерпретировать и как тоталитаризм вождя народа - фюрера. Недаром Александр Кожев называл себя "сознанием Сталина". Тогда причём здесь гражданское общество и демократия? Парадокс.   
    Меня это долго смущало. И вот читая историю идей Фридриха фон Хайека и Джона Мейнарда Кейнса (Кейнс вообще дико интересная фигура), в их противостоянии, я похоже понял в чём тут дело. Всё было до такой степени на поверхности, что я, как носитель застарелых конспирологических пережитков, просто не заметил это сразу. Мы же русские, архаики-мифологизаторы, мы конспирологи до мозга костей, мы во всём ищем второе дно. Поэтому часто не видим ближайшее, то, что маячит и орёт перед нашим собственным носом. Так вот. Идеология общества "Мон Пелерин" - это апология либертарианства и свободного классического рынка. А идеология кейнсианства - это аппелирование к властному государству как стабилизатору рынка. Но обе идеологемы так или иначе толкуют о гражданском общества, о демократии и рынке. Это всё общеизвестно.
    Далее. После долгого обдумывания динамики современного общества, я пришёл к выводу, что мировая система медленно, но верно, вот уже лет сто как движется к некоему странному социализму. И переход такого социализма к коммунизму, как положительному гуманизму и Царству Свободы, проблематичен. Доказывать это я не стану, это очень долго. Так вот, такой социализм и есть Вампир Друзей - Эмпусион.
    Кожев, рассматривая Субъекта Конца истории, назвал его Снобом, то есть таким существом, которое сохраняя субъект-объектное противопроставление (как основу самосознания), осуществляет Негацию-ничтоженье уже просто из прихоти. Это всё верно, спору нет. Но это лишь культуральный аспект. А где здесь политическое? Оно отмирает? Не думаю.
   Да всё на поверхности! Однородное Государство равнопризнанных Граждан - это президентская республика. И пост президента - это пустая вершина Вавилонской башни. Это "царь горы". Это своего рода земное "воплощение" Ауто Агафона - Блага. В традиционном обществе эта вершина была недоступна простым смертным - смердам. На этом троне вечно восседал абстрактный царь-деспот, наделённый сакральной санкцией. Но в результате победы Рабов в смертельной Борьбе за Признание этот трон опустел, но некуда не делся. Его просто спустили с метафизических "небес" на грешную землю. И отныне он всегда вакантен. Он буквально сущностно пуст, ничего сакрального там теперь нет; это место-топос политического опустошили Негацией бывшие Рабы, а ныне Граждане. Поэтому эта вершина называется вершиной лишь условно, ведь сувереном власти при демократии, по Конституции, является сам народ-volk - все Граждане. И в ситуации Эмпусиона каждый Гражданин способен занять эту общественную шишку, получив, по словам Энди Уорхола, свои пятнадцать минут славы. Но чтобы занять это место нужна политическая воля и непреклонная решимость стать неделимым сувереном. Вот он политический вектор Негации в Эмпусионе! Негация (а по Кожеву это суть человечности) никуда не делась, просто отныне она опосредована буржуазным правом.
    Таким образом, современный политэкономический ковёр ткётся из разнонаправленных нитей, которые, тем не менее, создают вполне осмысленный рисунок. Либертарии грудью встают за свободный рынок и гражданское общество, а государственники буром прут за вертикаль власти. Но это всё об одном и том же. Это всё разновидности одной и той же Тотальности. С одного боку - это континуальная сплошность демократического volk'а, а с другой - тоталитаризм дискретности вождя-суверена. И схвачены они воедино, как и встарь, средним членом - Негацией.