IRIS Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/3341029/ Добавлен:

Рассыпавшийся марьяж

2011-12-23 14:41:08 (читать в оригинале)


Это цитата сообщения tinarisha Оригинальное сообщениеРассыпавшийся марьяж









Душа – ставка в большой игре, где у каждого своя корысть: кто-то ищет обогащения, а кто-то гонится за яркими эмоциями. Любовь и карточная игра схожи по ощущениям – участников действа охватывает лихорадка: все – на кон! Судьба «ходит» с червей и рассыпает карточный марьяж, венчающий даму и короля.

Сначала это была просто игра. Из толстой колоды конвертов ежедневной корреспонденции, адресованной знаменитому французскому писателю Оноре де Бальзаку, выпало письмо из России с таинственной подписью «Чужестранка». Изящный почерк, тон и стиль слов, полных восхищения талантом, явственно свидетельствовали об авторе – это дама аристократического происхождения. Бальзак был польщен: оказываются, не только в Париже читают его романы. Он всем рассказывал о «божественном письме» и искренне сожалел, что не может ответить «русской или польской княгине» – обратного адреса не было. Таинственность стала козырем интриги.

Портрет графини Ганской

Спустя некоторое время за первым посланием последовало второе, в котором загадочная незнакомка предлагала Бальзаку продолжить переписку и для подтверждения своего желания дать в газете «Котидьен» объявление за подписью «Ч….е О. де Б.», что он и поспешил выполнить. В партии любовного преферанса ставки были сделаны, игроки принялись разыгрывать хитроумные комбинации.

Чужестранка сообщила Бальзаку адрес, на который можно было писать. Один за одним он отправил несколько писем, полных нежных слов. В первом послании он называет лукавую славянку «предметом сладостных грез», во втором «ласкает ее, как сновидение», а несколько недель спустя Бальзак пишет: «Я люблю Тебя, Чужестранка», - чуть позже: «Люблю еще сильнее, хотя еще не видел ни разу». Заинтригованный мужчина осыпает загадочную даму признаниями и ищет встречи с ней: «Если бы Вы только знали, с какой страстью я обращаюсь к Вам, столь долго вожделенной. На какую жертву я чувствую себя способным»! Наконец знатоку женской души удалось добиться своего – Чужестранка сообщила ему, что намерена вскоре пребыть в Европу. В письме, посланном из небольшого швейцарского городка Невшателя, были подробные инструкции по организации долгожданной встречи.

Бальзак на крыльях помчался в Швейцарию, поселился в гостинице «Сокол», расположенной напротив дома, где остановилась его незнакомка… с мужем. Томимый желанием, Бальзак отправил записку на имя гувернантки Чужестранки: «Между часом и четырьмя я буду любоваться озером. Могу пробыть тут столько времени, сколько пробудете Вы… Тысяча поцелуев».

В условленном месте встреча состоялась. У заговорщиков появилась, наконец, возможность увидеться. Бальзак был пленен пышными соблазнительными женскими формами. У Чужестранки был «независимый и горделивый вид, в надменном лице угадывалось сладострастие». Маленький круглый человечек мужского пола без передних зубов не произвел на нее никакого впечатления. Совсем не героическая внешность несколько остудила пыл графини Эвелины Ганской, теперь Бальзак хотя бы знал имя предмета своего обожания. Бальзак много рассказывал о себе, своих родных и друзьях, строил планы. Красноречие писателя, живой ум и добрая улыбка быстро сгладили первое не особо благоприятное впечатление.

В Женеве, куда переместилась чета Ганских, Эвелина почти постоянно находилась рядом с супругом. Граф Ганский, которому был представлен как будто случайно оказавшийся здесь же Бальзак, даже не догадывался, что более года его жена крутит эпистолярный роман со знаменитым французским писателем. Пять дней, проведенных в Женеве, показались влюбленным мгновением. Бальзак получил приглашение вновь повидаться с Ганскими в Швейцарии на Рождество. Для поездки нужны были деньги – приходилось работать по двадцать часов в сутки. Желанием Бальзака увидеться вновь со своей возлюбленной мы обязаны появлению новых произведений.

Накануне праздника Эвелина сняла для своего поклонника комнату в гостинице «Лук». Здесь она оставила для него в подарок драгоценный перстень с прядью своих черных волос. Бальзак носил его, не снимая как талисман, до конца своих дней.

В Женеве Оноре работал с полуночи до полудня, а потом бывал с визитом у Ганских. По нескольку раз на день он писал Эве и умолял о близости: «Подари мне твою любовь! Не отказывай мне… Как мне выразить тебе свои чувства: меня пьянит твой нежный аромат, и сколько бы я ни обладал тобою, я буду только все более пьянеть». Эва уступила, Бальзак торжествовал: «Мой обожаемый ангел, я без ума от тебя: стоит мне только подумать о чем-нибудь, как ты мысленно встаешь перед моим взором такой, какой была вчера: прекрасной, божественно прекрасной». Счастье длилось недолго. Ганские уехали в Италию, а Бальзак вернулся в Париж. Любовники расстались на долгие месяцы.

В мае 1835 года (первая встреча на Женевском озере была осенью 1833), когда Ганские возвращались в Россию через Австрию, Эвелина и Оноре встретились в Вене, где Бальзака всюду приглашали самые знатные семейства. Его раздражало то, что не было никакой возможности встретиться с возлюбленной наедине, кроме того, у писателя совершенно не было денег – все это ускорило его отъезд домой. Кто мог подумать, что любовники расстались на долгие восемь лет.

У каждого из них была своя жизнь. Она заботилась о доме и семье, он работу над книгами разбавлял увлечениями другими женщинами, но при этом никто из них не мог перестать писать письма. В них Эва упрекала Бальзака в непостоянстве, а он оправдывался: «Хоть раз посмотрим правде в глаза. Мужчина ведь, в конце концов, не женщина... Будь справедлива и прими во внимание, как необходимы отвлечения фантазеру»... Эвелина не ответила – Бальзак забеспокоился: «Ничего не понимаю в Вашем молчании. Вот уже сколько дней я напрасно жду ответа». За советом встревоженный Бальзак пошел к ясновидящей, а потом обратился к известному в то время во Франции колдуну, предрекшему, что скоро придет письмо, которое изменит его судьбу. Так уже однажды случалось. Игрок замер в ожидании, какие карты разыграет судьба на этот раз.

И вот из Украины пришло письмо с черной печатью, в котором сообщалось, что Венцеслав Ганский скончался. Нельзя сказать, что это радостное событие, но по понятным причинам Бальзак воспринял эту новость с удовольствием – любимая женщина, наконец, свободна! Он попытался быть тактичным и сдержанно высказал свои пожелания: «Что касается меня, дорогая, обожаемая Эва, то, хоть случившееся событие и дает возможность достичь того, чего я горячо желаю вот уже десять лет, я могу перед Вами и перед Богом отдать себе справедливость и сказать, что никогда в сердце у меня не было ничего, кроме полной покорности, и я ни разу не запятнал душу злыми пожеланиями». Куда подевался седеющий старик, еще недавно жаловавшийся в письмах на усталость и головокружение, пылкий любовник, сгорающий от нетерпения, страстно желал увидеться с дамой сердца: «У меня в запасе целых пятнадцать лет, которые в какой-то мере все еще могут считаться молодостью, как и у Вас, любовь моя. Но сейчас я с радостью отдал бы десять лет жизни, лишь бы ускорить миг нашей встречи».

Вскоре Бальзак получил ответ, в котором речь о браке не шла вообще, с ледяным спокойствием вдова сообщила: «Вы свободны». Ошеломленный отказом мужчина совершенно «заблудился» в причинно-следственных связях, он даже не мог предположить, что его личная жизнь напрямую зависит от хитросплетений внутренней и внешней политики России. Выходить замуж за иностранца в нашей стране всегда было довольно сложно – специальные службы, подобно господу Богу, легко вершат человеческие судьбы. Император Николай I недолюбливал крамольное малороссийское дворянство и с недоверием относился к Франции, а тут вдруг намечается союз, если не личных врагов, то, по крайней мере, не друзей. Рассердив какой-либо мелочью Их Величество, Ганская в одно мгновение могла потерять не только материальные блага – на кону были и положение, и деньги. Родственники умершего мужа затеяли судебное разбирательство, чтобы оспорить завещание графа, отписавшего все движимое и недвижимое имущество своей жене, и угрожали разлучить Эвелину с собственной дочерью. Родная тетка вдовы подливала масла в огонь: во время Французской революции она оказалась в тюрьме, а ее мать гильотинировали; абсолютно все французы были ненавистны обиженной пожилой даме, и при случае каждому из них она желала отомстить, Бальзак не был исключением – вместо союзника в борьбе с родственниками мужа Эвелина приобрела врага и среди родственников по крови.

Чтобы отстоять свои права на наследство, Ганская отправилась в Петербург, где рассчитывала на аудиенцию с царем. Неожиданно у вдовы появился влиятельный покровитель. За ней стал ухаживать любезный и образованный господин Балк. Очень быстро слухи долетели до Парижа. Бальзак сходил с ума от ревности и непрестанно писал письма, в которых предлагал личное участие в делах, как-никак он имел юридическое образование и считал себя способным посодействовать в решении навалившихся проблем. В конце концов Эвелина позволила ему приехать в Россию при условии, что он не станет ни во что вмешиваться. Счастливый Бальзак немедленно отправился в Петербург.

Северная столица не оставила без внимания известного писателя. Дамы высшего света с удовольствием принимали у себя автора «Тридцатилетней женщины», а представители сильного пола, видимо, рассчитывая на увековечивание своей сиятельной особы в романах, ангажировали на различные значимые мероприятия. Сам Николай I распорядился, чтобы Бальзака пригласили на военный парад в Красное Село, где писатель имел возможность лицезреть русского царя в двух шагах от себя. Все эти знаки внимания меркли по сравнению с тем обстоятельством, что любимая Эвелина была рядом. Через четыре месяца Бальзак все-таки получил согласие вдовы на брак и в прекрасном расположении духа вернулся в Париж, не предполагая, что официального разрешения на женитьбу придется добиваться еще долго.

В течение пяти лет тайные короткие встречи сменялись месяцами ожидания. Вопреки запрету царя Эвелина Ганская с дочерью Анной побывали во Франции по документам сестры Бальзака и его племянницы. Впервые за многие годы Бальзак ничего не написал, он совершенно не мог сосредоточиться на работе: «Я думаю только о тебе, - обращается он к Эве. – Мой ум не повинуется мне».

Наконец Николай I позволил Бальзаку вновь посетить Россию, но не позволил официально зарегистрировать свои отношения с Эвелиной Ганской. Писатель отправился в Верховню, родовое имение Ганских в Украине. За роскошь интерьеров замок в Верховне называли «волынским Версалем». Просторы в десятки тысяч десятин земли произвели на Бальзака огромное впечатление. Ему отвели прекрасные апартаменты, состоящие из кабинета, гостиной и спальни. Оноре де Бальзак от души восхищался близостью любимой и незнакомой доселе экзотикой и комфортом. Он вновь занялся писательством, но удивительный слог все больше приходилось использовать в просительных письмах к различным чиновникам. «Скоро уже 16 лет, как я люблю благородную и добродетельную женщину… Она не хочет выйти замуж за иностранца без согласия августейшего повелителя. Однако она удостоила меня права просить об этом согласии», - пишет он министру графу Уварову. Ответ пришлось ждать долго, Бальзак загостился до зимы.

Необычайно суровые холода оказались губительными для здоровья уроженца Франции. Писатель серьезно простудился – бронхит перетек в воспаление легких, пошло осложнение на сердце. Разболевшийся Бальзак неделями не вставал с постели – Эвелина превратилась в сиделку.

Из Петербурга тем временем пришел ответ от министра с советом обратиться по поводу брака к местным властям. Ганская написала киевскому генерал-губернатору Бибикову с просьбой о ходатайстве перед императором о вступлении в супружество с известным французским литератором и сохранении при этом ее прав на владение Верховней. Сочетаться браком наконец разрешили, но от Верховни пришлось отказаться в пользу дочери Анны. Эти условия были приняты, свадьбу назначили на март в расчете на то, что весной состояние здоровья Бальзака улучшится.

14 марта 1850 года через 17 лет после знакомства Оноре де Бальзак и Эвелина Ганская обвенчались в костеле Святой Варвары в уездном городе Бердичеве. После свадьбы Бальзак написал: «Я женился на единственной женщине, которую любил, которую люблю еще больше, чем прежде, и буду любить до самой смерти. Союз этот, думается мне, - награда, ниспосланная мне Богом за многие превратности моей судьбы, за годы труда, за испытанные и преодоленные трудности. У меня не было ни счастливой юности, ни цветущей весны, зато будет самое блистательное лето и самая теплая осень». Не было ничего… Он не дожил до осени ни в прямом, ни в переносном смысле. Состояние Бальзака все больше ухудшалось, он стал быстро терять зрение. Новобрачные переехали в Париж, но возвращение в привычный климат чуда не сотворило. Эвелина не отходила от мужа ни на шаг, понимая, что его дни сочтены. Она писала в письме брату: «Я знаю хорошо, слишком хорошо, что господин Бальзак обречен и что даже при самом хорошем уходе не сможет протянуть долго… Однако сознание того, что я могу быть нужной этому великому уму и этому большому, благородному сердцу, также является наградой. Я дам ему все счастье, которое он заслуживает, и, делая это, сама буду счастлива».

Выигрышный марьяж выпал в самом конце партии, не покрыв предыдущих платежей по ставкам. Любовники, наконец, воссоединились, но не успели насладиться друг другом.

текст: Елена Соколова.


источник