Первый китайский литератор — лауреат Нобелевской премии, гражданин Франции, родился 4 января 1940 г. в Ганьчжоу (провинция Цеянси на востоке Китая). Гао Синцзянь появился на свет во время японских бомбардировок в семье актрисы, которая хотела, чтобы сын стал литератором. Сама же мать утопилась, когда в 1960-х гг., во время "культурной революции", работала на ферме; отец, банковский служащий, был репрессирован и вскоре умер. Сам Синцзянь был коммунистом, но также не избежал очередной "чистки". До этого он закончил школу, учился в институте иностранных языков, где специализировался на французской литературе. Это и стало поводом к репрессии — он был направлен в сельский трудовой лагерь на перевоспитание.
После начала реформ Ден Сяопина в 1979 г. Синцзяня реабилитировали, даже разрешили поездку в Францию и Италию. Об этом он написал книгу, которая вышла в том же году, став первой в его творческой биографии. А до этого ему пришлось сжечь, по его словам, несколько чемоданов рукописей. В периодике начали выходить рассказы, эссе, появились четыре книги, а пьесы даже ставили на сцене Пекинского Народного театра. Но влияние западной модерной драматургии в Китае было неприемлемо, и пьеса "Автобусная остановка" (1983) была снята со сцены как образец "загрязнения духовной среды". Следующая пьеса "Другой берег" (1986) после премьеры также была запрещена как "образец абсурдного театра". С того времени в Китае его пьес больше не ставили. В 1987 г. автору разрешили выехать в Германию, где он должен был получить литературную премию. На родину на этот раз он не вернулся, переехав в следующем году в Париж. Квартиру в Пекине конфисковали, а с друзьями в Китае он не общается, чтобы не навредить им.
После событий на площади Тяньаньмень весной-летом 1989 г., когда против мирной молодежной оппозиции бросили танки, Синцзянь вышел из рядов Компартии Китая. Писатель сознался, что к политике он ощущает ненависть. После определения своего отношения к событиям на площади Тяньаньмень, он стал в Китае "персоной нон грата" и с того времени его произведения на родине были запрещены. Он также мало общается с многочисленной китайской диаспорой в Париже, живет отшельником.
Синцзянь известен также как художник (30 выставок), он настоящий калиграфист, пишет чернилами в национальном стиле, сам иллюстрирует свои книги.
Первым произведением в Франции была "Книга одинокого человека", о временах "культурной революции". Она была переведена несколькими языками, в частности и шведским, что очень важно для любого из кандидатов на Нобелевскую премию.
Следующий роман "Гора души" стал настоящим европейским успехом. В основе произведения — автобиографические моменты. Узнав, что его выселят в трудовой лагерь в село, и еще будучи уверенным в том, что у него рак легких (к счастью, диагноз не подтвердился, хотя симптомы были явными), Синцзянь решил сделать путешествие по р. Янцзы. Это было будто путешествие в свою смерть — именно через 10 месяцев, когда он доберется к верховью реки, закончится время, отведенное ему врачами. Поэтому в романе-путешествия, написанном в лаосской традиции, слилось все: природа и человек, жажда жизни и страх смерти, раздумья о свободе и несвободе, сугубо жизни и жизни потусторонней... А когда же это написано прозаиком, то здесь есть и о природе художественного творчества (он же и художник), упоминается история Китая, история его писательства. И множество встреч с людьми разных профессий, уникальными личностями, которые раскрывают ему свою душу, — ведь он с каждым из 15 тысяч километров приближался к своей смерти, и люди это будто ощущали. Сказ льется плавно, как течет река Янцзы, время будто триединое: прошлое, настоящее и неизведанное... И пьеса "Бегство" написанная после этого романа имела большой успех в Франции. Финал романа и пьесы звучит чисто по-даоськи: "А на самом деле я ничего не понимаю. Абсолютно ничего. Вот так".
В 1992 г. Франция отметила Гао Синцзяньа государственной наградой — он стал кавалером ордена искусств и словесности. На заказ театра Синцзянь написал пьесу на французском языке. В Китай возвращаться не собирается. К тому же далекая родина писала, что Нобелевский комитет — группа необразованных людей, потому что в Китае есть сто писателей, лучших за этого лауреата.
Подчеркиваем, что премию Гао Синцзянь получил "за произведения, отмеченные универсальным отображением действительности и лингвистическим мастерством". В своей Нобелевской лекции он говорил о диктате политики над литературой, особенно же китайской в годы печальноизвестной "революции", о судьбе изгнанника: от Юаня до Данте, Дж. Джойса, Т. Манна, А. Солженицына. Роман "Гора души", по его словам, писал для себя. По его мнению, "холодная та литература, которая отказывается быть раздавленной обществом в ее поисках духовного спасения". Он благодарил Францию, где живет сам и живут его книги. Вообще его Нобелевская лекция — это будто книга восточной мудрости, афористическая и глубинная.
Франция восприняла его Нобелевскую премию так, как это умеют лишь французы: "Двенадцатым Нобелевским лауреатом стал двухлетний француз!". Действительно, Гао Синцзянь на время присуждения премии лишь два года, как стал гражданином своей новой родины.
Нелегко должно быть такому человеку... Мне все чаще думается, что талант вовсе не подарок, а скорее искушение, соблазн...А много талантов - тяжкое испытание...
Гао Синцзянь «Осенние цветы»
Чуть желтеют вьюнки за окном, бесшумно струится дождь. Блестящие капли скользят по узловатым стеблям, задерживаясь в чашечках листьев, медленно набухают и с глухим шумом падают вниз. Нити моросящего дождя что нежные ворсинки, покрывающие стебли вьюнка. Там и сям еще виднеются сочные зеленые листья, а кое-где даже завязались бутоны цветов.
Этим летом я начал разводить цветы. Сажал и розы в продолговатом вазоне, но они не принялись, а вьюнки разрослись буйно и пышно, дотянувшись до самых перил балкона. Наступила осень. Видно, проснувшийся интерес к цветам — знак надвигающейся старости… Неужели это старость? Я никогда не чувствовал себя стариком. Разве что, бывало, догоняя автобус, задохнешься и не можешь отдышаться, голова вдруг пойдет кругом. Мне все казалось, что это пустяки — надо отоспаться как-нибудь, и это пройдет. Но когда врач написал в карте «гипертония, атеросклероз», сердце вдруг екнуло и будто замерло над краем пропасти. Не такая уж страшная болезнь, но… видно, и вправду старость подступает, от нее лекарств не сыщешь. Близится пора «белых рос», а на вьюнке, похоже, скоро раскроются бутоны. Удивительный покой, никаких дел — сиди и смотри на туманный осенний дождь, пока не снизится давление.
http://www.nobeliat.ru/laureat.php?id=97
http://soyka62
http://www.ipreciation.dreamhosters.com/test/index.php?option=com_content&view=article&id=134&Itemid=26&lang=en
http://www.ipreciation.dreamhosters.com/test/index.php?option=com_content&view=article&id=160&Itemid=26&lang=en
http://ossiane.canalblog.com/albums/gao_xingjian/index.html
