Сегодня 27 декабря, пятница

Какой рейтинг вас больше интересует?

получить код

Главная / Каталог блогов / Cтраница блогера IRIS / Запись в блоге

	IRIS Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/3341029/ Добавлен:

Не говорите длинно - жизнь коротка...

2013-07-23 16:14:41 (читать в оригинале)

Это цитата сообщения Лулу_Прада Оригинальное сообщениеНе говорите длинно - жизнь коротка...

Сегодня, 21 июля, Эрнесту Хемингуэю исполнилось бы 114 лет.
Июль стал мистическим месяцем для американского классика, автора произведений "Прощай, оружие!", "По ком звонит колокол", "Старик и море": в июле 1899-го он родился, в июле 1961-го покончил с собой.

Одним из самых важных событий своей жизни Генрих Боровик считает встречу с писателем Эрнестом Хемингуэем. Это произошло в начале 1960-х во время поездки на Кубу вместе с правительственной делегацией, которую возглавлял Анастас Микоян.
- Я был среди восьмерых советских журналистов в составе делегации Анастаса Микояна на Кубу. В плане визита значилась и встреча с Хемингуэем. И вдруг накануне вечером жена писателя позвонила и попросила господина Микояна взять с собой не больше одного журналиста. Своего супруга она называла Папой и по телефону сказала, что "Папа не любит давать интервью". Министр выбрал меня. Мне повезло. Признаться, я не очень сильно рассчитывал на интервью",- вспоминает Боровик. А эта фотография - самая знаменитая из сделанных корреспондентом Г.Боровиком на яхте "Пилар" в 1960 году.
!ГБ8 (467x700, 438Kb)

(Далее я привожу часть интервью с Генрихом Боровиком о тех памятных временах - встречи с Эрнестом Хемингуэем).
РГ ("российская газета"): Фотографии Эрнеста Хемингуэя, сделанные вами во время рыбалки на Кубе, обошли весь мир. Но легендарный писатель терпеть не мог репортеров - как же вам удалось заслужить его доверие?

Боровик: На Кубе все звали писателя "Папа". Так вот, Папа действительно ненавидел давать интервью. Потому как даже самые беспристрастные журналисты часто искажали его слова и уж тем более мысли. То интонации не уловят, то юмора не поймут. Как-то в Мадриде после корриды, где победил любимый матадор писателя, к нему подскочил репортер и спросил: "Папа, говорят, вы собираетесь в Москву. Это правда?" Тот мгновенно среагировал: "С удовольствием поеду, если они там устроят корриду". Серьезная газета вышла с аршинным заголовком: "Хемингуэй ставит условием своего визита в Москву проведение там боя быков". Писатель был взбешен. Пришлось посылать в Россию извинительную телеграмму: мол, пошутил, а его слова восприняли излишне серьезно. Эту историю он мне сам рассказал уже на рыбалке.

РГ: Но как вы попали к нему?

Боровик: С Микояном. Встреча с писателем была в плане визита, Хемингуэй позволил присутствовать только одному репортеру. Выбор пал на меня - ведь я не только писал, но и фотографировал профессионально. Конечно, я тут же возмечтал задать пару вопросов лично. Но для этого требовалось найти какую-то связующую нить, чтобы писатель понял: я не просто попрыгун возле большого начальства. Что помогло? Во-первых, когда Хемингуэй показывал свою библиотеку, я заметил на полке книгу Симонова "Дни и ночи" на английском языке - повесть о Сталинграде, войне. Сразу завязался разговор о нем, я хорошо знал Константина Михайловича. Там же стояла книга Романа Кармена, правда, на русском языке. Я сказал, что Роман мой близкий друг. "Ну-у, - радостно удивился Хэмингуэй, - он и мой большой друг. Поползали мы с Карменом на брюхе по испанской земле!" Есть контакт.
!ГБ1 (498x349, 37Kb)

А в это время Микоян вручил писателю роскошный подарок: ларец с тремя бутылками экспортной водки. Папа был большим любителем этого напитка и пожелал подарок немедля попробовать. Начал искать штопор, но тот, как назло, куда-то запропастился. И тогда я предложил в этом деле свои услуги. Взял бутылку из рук писателя и ударом ладони о дно выбил пробку. Хемингуэй расцвел. И чтобы произвести ответное впечатление, влил в себя прямо из горлышка бутылки добрую треть содержимого. Но глотать не стал, а, задрав голову, полоскал секунд десять горло. О каких-то психологических барьерах далее не могло быть и речи. Прощаясь, я попросил писателя ответить на два-три вопроса. "Хэнри, - сказал он, - чего там два-три? Океан сегодня штормит, послезавтра утихнет, давайте и порыбачим тогда вместе".
!ГБ3 (498x296, 24Kb)

РГ: Микояна не пригласил?

Боровик: Микоян возвращался в Москву, я же оставался еще на несколько дней. Когда буря утихла, мне позвонили в гостиницу, и на следующее утро мы отправились на рыбалку. На знаменитой шхуне "Пилар" с верным помощником-механиком Грегори... Я захватил бутылку водки и банку с крабами. Все это, покачиваясь на волнах, мы с удовольствием уговорили.

РГ: Вдвоем бутылку? Не многовато на той жаре?

Боровик: Какая жара в океане? Хемингуэй оказался очень заботливым хозяином: регулярно выдавал мне баночку с коричневой мазью, чтобы я не обуглился на солнце. Потом фуфайку принес, едва стало прохладнее. Когда порыв ветра вырвал из моего блокнота листок и швырнул в воду, писатель немедленно заглушил мотор. "Что-то важное? Попытаемся достать?" Пришлось поклясться, что ничего существенного на том листке не было, и только тогда он запустил двигатель бота.

РГ: Ну, а рыбу-то вы поймали?

Боровик: Мне на рыбалке никогда не везло. Не помог и Гольфстрим, где рыба, по идее, сама должна была выскакивать из воды. А вот Хемингуэй почти сразу вытянул тунца кило на четыре.

РГ: Зато вам повезло с интервью и фотосъемкой...

Боровик: Неслыханно повезло. Говорили обо всем на свете. Я старался запомнить каждое его слово. "Писателю нельзя быть туристом в жизни, которую он описывает, - говорил Папа. - Он должен участвовать в ней, он должен выстрадать и прочувствовать то, о чем пишет. Я смотрел на него, как на Бога. А он, чтобы снять "торжественность" своих слов, то подмигнет, то словно родному улыбнется. У него была прекрасная улыбка. Чуть застенчивая. Он как бы спрашивал: разделяете ли вы мою улыбку, не обижает она вас?

РГ: Эрнест Хемингуэй после этой рыбалки стал вашим кумиром?

Боровик: Он и до этого был им, а уж после встречи и подавно. В своих книгах писатель очень точно передал дух XX века, психологию людей, идеалы. И каждой клеткой своей ненавидел фашизм. Терпеть не мог войну, но войну с фашизмом не только оправдывал, но считал совершенно необходимым, святым делом. Он был участником испанской войны, и поэтому считалось, что писатель симпатизирует коммунистам. Но это было не так. Коммунистов Хемингуэй считал самой серьезной антифашистской силой. Он ненавидел фашизм.
!ГБ9 (450x299, 107Kb)

После смерти мужа его жена, Мэри Хемингуэй, жила в Нью-Йорке, неподалеку от нас. (В 1966-72 годах Г. Боровик работал собственным корреспондентом АПН и "Литературной газеты" в США - М.С.) Друзей у нее было немного. Мы же с женой относились к Мэри с искренней любовью, частенько заходили друг к другу в гости. Иногда поздней ночью звонит: "Хенри, что вы делаете? Можно я к вам заеду?" Ну, разумеется, мы всегда были рады. Приезжала. Мы ставили чай, рюмки. Выпивали немного. Мэри уходила иногда в три-четыре утра. Однажды мы пригласили ее к нам вместе с одним итальянским писателем. В разговоре зашла речь о войне, она спросила: "А как у вас в Италии было во время войны?" Писатель ответил: "Да замечательно. Весело! Мы все спекулировали сигаретами". Мэри побледнела и произнесла: "Какое право вы имеете так говорить о войне? Война - это несчастье". И замолчала. Ему ничего не оставалось, как встать, попрощаться и уйти. Она не могла слышать то, что вызвало бы явный протест у Папы.

РГ: Вы встречались с Хемингуэем за год до его трагической гибели - самоубийства. Ощущалось в нем какое-то беспокойство, неудовлетворение чем-либо, собой?

Боровик: Абсолютно нет. Потом, когда его не стало, я вспомнил, что несколько раз писатель обмолвился: "Вот если я успею..." Например, о возможности поездки в СССР говорил "если успею", о новом романе тоже... И еще:
"Мужчина не имеет права умереть в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб". Это тоже его слова, сказанные мне тогда на шхуне.

РГ: В вашей памяти осталось нечто такое, о чем вы пока не писали в своих книгах, не рассказывали в телепередачах?
Боровик: Мэри Хемингуэй рассказала один замечательный эпизод. Как-то они с Папой сидели в баре, во Флориде, пили любимый коктейль писателя - "дайкири". Тут пожаловал в бар журналист по имени Джон, которого они недолюбливали. Но тот словно не понимал этого и всячески стремился с писателем сблизиться.

Подходит к столику и говорит: "Папа, я так рад вам. Давай выпьем". На что Хемингуэй, поигрывая бокалом, отвечает: "Джон, я не могу пить с тобой, я - на диете". "Как, - удивился тот, - а что же ты делаешь в баре?" И тогда писатель изрек: "Я на особой диете - не пью с дерьмом!"
Вот и я стараюсь вести себя так же.

все снимки Генриха Боровика

Серия сообщений "Эрнест Хемингуэй":

Часть 1 - Кошачья ферма Хемингуэя
Часть 2 - Кошка под дождем
...
Часть 13 - Последнее "опасное" лето в Испании
Часть 14 - Старик, море и ... Хемингуэй...
Часть 15 - Не говорите длинно - жизнь коротка...
Часть 16 - Коктейль в День рождения Эрнеста Хемингуэя

Тэги: жзл, история, цитата, э.хемингуэй, эмоция

Блограйдеров
14502

Блогов
219930
(+0 сегодня)

Сообществ
1311
(+0 сегодня)

ЖЖ все стерпит
по сумме баллов (758) в категории «Истории»

Категория «Радио»

Взлеты Топ 5


+40	47	Фрагменты
+30	57	тот_самый_Петрович
+19	40	история интерьера
+1	17	промо радио
+1	27	Новости сайта RocketsMusic.ru

Падения Топ 5


-17	20	Радио ФМ Онлайн слушать бесплатно
-24	2	Лучинин.net

Загрузка...

BlogRider.ru не имеет отношения к публикуемым в записях блогов материалам. Все записи
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.