Мифы о творчестве Циолковского

Предлагаемая работа ориентирована на борьбу с мифотворчеством в истории науки и техники, которое началось по прямому указанию И. Сталина, относящемуся к 1946 г., и продолжается и по сей день усилиями тех, кому оно экономически или профессионально выгодно. Эта борьба приняла столь острые формы, что привела к расслоению не только простых россиян, но и депутатов Государственной Думы, дошла даже до Президента России. Вот что опубликовал недавно журнал «Огонек» в ответ на нашу публикацию о том, что представления о достижениях К.Э. Циолковского преднамеренно фальсифицированы:

«ОБИДЕЛИ ДЕДУШЕК!»

Обращение Научного мемориального центра

«ПИОНЕРЫ РАКЕТОСТРОЕНИЯ» к Путину.

И далее следует призыв к Президенту РФ расправиться с этим «мерзавцем», «клеветником», «наглым клеветником»:

К сожалению, далеко не все, подобно «Огоньку», отнеслись к этому опусу с юмором. Первоначально он был направлен на имя директора Института истории естествознания и техники РАН, бывшего комсомольского функционера профессора В.М. Орла, и так пришелся ему по сердцу, что он решил поспособствовать «дедушкам» в их упражнениях по нарушению законодательства РФ (статья 130 п.2, УК РФ, «Оскорбление») и разместил этот опус на стенде Института с тем, чтобы его единомышленники из этого Института могли порадоваться этому свидетельству поддержки их мифотворческой деятельности научной общественностью. А газета «Калининградка» (г. Королев) сообщает своим читателям, что «...живущий в Химках старейший ветеран космонавтики, участник легендарного ГИРДа, рекомендованный туда самим Циолковским, действительный член ряда академий Б.И. Романенко и его коллега М.М. Кабан направили возмущенное письмо В.В. Путину. Администрация президента РФ передала письмо в «Огонек», где оно было напечатано под издевательским заголовком «Обидели дедушек». Редакция, видимо, хотела выразить ироническое отношение к возрасту авторов (90 и 70 лет соответственно)» [10]. Не понимают ни эта газета, ни ее авторы, что дело не в заголовке и не в возрасте, а в содержании этого обращения, которое никакого отношения к науке не имеет, а его авторы и их единомышленники продемонстрировали полное отсутствие у них научного образа мышления и элементарную неграмотность. Не исключение и оскорбительный тон этого реликта социализма.

Калужская газета «Знамя» недвусмысленно назвала автора этих строк «моськой, пигмеем, остепенившимся скептиком» [22], называют его и «злым татарином», и «сумасшедшим». А из Звездного городка пришло официальное письмо в «Огонек» и ИИЕиТ РАН (которое, правда, как оказалось, было составлено некоторыми сотрудниками из этого Института), авторы которого взяли на себя большую ответственность выступить от имени всего коллектива ЦПК им. Ю.А. Гагарина, от космонавтов и ветеранов пилотируемой космонавтики, что им, конечно же, никто не поручал, и, в частности, выразить свое «брезгливое отношение» к автору этих строк, «который - по их мнению - под благовидным предлогом поиска истины взахлеб пытается вдоль и поперек шельмовать историю отечественной космонавтики». Далее они продемонстрировали свою полную неосведомленность в этой самой истории, представления о которой у них не выходили за рамки информации, насаждавшейся в свое время Отделом пропаганды ЦК КПСС и имевшей мало чего общего с объективной реальностью.

Имеются и другие публикации, выдержанные в более изящных формах словесности, но в существе своем представляющие все ту же ругань без единого состоятельного замечания, что является рефлексией на устранение исторических мифов тех, кто сам их придумывал и кому они выгодны по иным причинам.

Деятельность по устранению исторических мифов, начавшаяся автором этих строк около пяти лет назад, принесла совершенно неожиданные результаты, представляющиеся сами по себе столь значительными, что умолчать о них - значит обречь развитие истории науки на длительный застой.

В ареале глубочайших изменений, произошедших в постперестроечный период в жизни России, как-то осталась незамеченной та величайшая катастрофа, которая случилась в гуманитарной компоненте российского сознания. Сначала в его основании разместили марксизм, вытеснив им не только иные учения, но и точки зрения, а теперь ушел и он c алтаря истории, оставив после себя деформированное мышление, выступающее чуждой и враждебной науке (да и не только науке, но и всем россиянам) силой.

Как и любая другая наука, обществоведение должно разрабатывать новые теории, предоставлять все новые знания о развитии общества. Однако в советские годы именно за них ученых просто репрессировали. Вспомним директора Конъюнктурного Института Кондратьева, расстрелянного за теорию экономических циклов, разделившего ту же участь Богданова, разработавшего в середине двадцатых годов основы системного анализа, а также репрессированных Чижевского - за теорию влияния на жизнь Земли солнечной активности или Гумилева - за теорию жизненного цикла любого этноса. Общественная наука оказалась переставленной, таким образом, с «ног на голову»: вместо разработки собственных теорий она занималась интерпретацией марксизма, что вело к единоначалию и единомыслию в науке, к ориентации исследований на заранее заданный ответ. Слабость общественной науки привлекала в нее совершенно случайных людей: бывших партийных, профсоюзных и хозяйственных работников, неудачников в области естественных и технических наук, просто друзей и родственников высокопоставленных чиновников.

Особенно рельефно эта проблема обозначилась в истории естествознания и техники, специалистов по которой не готовит ни одно учебное заведение страны. Именно поэтому работают в ней все, кто этого хочет, зачастую не имея даже добротного естественнонаучного или технического образования. Недавно, например, Специализированный Ученый Совет по истории техники (председатель - докт. эконом. наук В.М. Орел) присудил ученую степень кандидата технических (!) наук соискателю, вообще не имевшему технического образования.

В годы советской власти этот сегмент истории служил идеологическим оружием ЦК КПСС, призванным доказывать преимущества социализма над капитализмом, показывать успехи социалистического строительства. Однако наука, ориентированная на заранее заданный ответ, теряет свои познавательные потенции и превращается в схоластику, в лженауку. Именно это и случилось с этим сегментом истории. Чем хуже у нас развивались наука и техника, тем большим деформациям подвергалась их история. Мы не можем себя прокормить, обуть, одеть, многие наши товары не конкурентно способны, наша экономика отличается от присваивающей экономики древнего человека лишь тем, что мы присваиваем дары природы с помощью машин, которые традиционно закупаем за рубежом (см., например, о закупках техники в конце 20-х гг. [1, с.319]), поскольку свои в большинстве своем никуда не годятся. Это понимают многие (см., например, [2 - 4]), но зато другие пишут роскошную историю о том, как мы идем в НТП «впереди планеты всей» (а где же еще могла находиться страна развитого социализма?). Некоторые работы советских времен нельзя читать без юмора. Например, в начале 70-х гг. в ИИЕиТ РАН была проведена конференция, участники которой обсуждали вопрос о том, действительно ли Научно-техническая революция происходит только при социализме или при капитализме она происходит тоже. В конечном итоге ее участники пришли к выводу, что она происходит при капитализме тоже, но окончиться может только при социализме. Это методологическое положение в последующие годы неизбежно размещалось во всех работах по проблемам истории НТР, издаваемых в этом Институте. Впрочем, истории науки и техники уделялось много внимания и в пресловутом курсе «История КПСС», где не было ни одного неверного факта, поскольку действительно были и индустриализация, и коллективизация, и Магнитка, и Трансиб, и полеты в космос и пр., но, тем не менее, эта история была ловкой фальшивкой.

Особенностью НТП в СССР была его ориентация не на удовлетворение потребностей Человека, а на создание военной техники. Именно здесь, а также в некоторых смежных с нею областях были получены заметные успехи. На эту область направлялись огромные средства. На нее работала вся страна. Здесь были созданы выдающиеся научно-технические школы, высокотехнологичные производства, сложились свои прогрессивные традиции, организована подготовка и воспитание высокопрофессиональных кадров, налажена преемственность в передаче из поколения в поколение профессиональных навыков. Вместе с тем, и здесь существовали негативные тенденции, огромные провалы, расточительство, о которых история почему-то умалчивает.

После того, как Великий Петр «привез» к нам из Европы науку, ей потребовалось примерно 150 лет для своего становления, до того счастливого для нее времени, когда все больше и больше российских ученых становилось известными всему миру. Вспомним Н.И. Лобачевского, И.И. Мечникова, И.М. Сеченова, Д.И. Менделеева, П.Н. Лебедева, Н.Е. Жуковского, Нобелевского лауреата И.П. Павлова и др.

Период расцвета, однако, продолжался недолго: последнюю треть ХIХ в. - первую треть ХХ в., а затем наступил период стагнации, который продолжается и поныне, в основном, из-за несовершенства производственных отношений в науке, которая стала просто бюрократической «машиной». В годы советской власти у нас в науке было занято 4,5 млн. человек, примерно столько же, сколько было жителей в Австрии. Одинаковым было и количество нобелевских премий - по девять, что меньше, однако, чем в Голландии - 12, Швейцарии - 14, Швеции 17, Франции - 21, Германии - 56, Великобритании - 58, а уж с Америкой как-то и сравнивать неловко - там их больше 150. Это, в частности, является весомым свидетельством вторичности нашей науки. Она преимущественно развивает те генеральные направления, которые впервые появляются за рубежом. Открыли, скажем, на западе радиоактивность, потом ее начинают изучать и наши ученые и тоже делают свои открытия, но теперь уже как бы во втором ярусе науки. Вот почему у нас мало нобелевских лауреатов, да и кандидатов на эту премию тоже. У нас делается в год примерно по сто открытий, но уровень их не достаточно высок для такой премии. Заметим, что в области литературы наблюдается иная картина: в США - 7 премий, у нас - 5, т.е. здесь примерное равенство.

Крайне неудовлетворительно развивается и наша техника. Все великие изобретения, которые К. Маркс назвал «замечательными», пришли к нам из-за рубежа. Вспомним: лук и стрелы, бронза и железо, порох, огнестрельное оружие, ракета, компас, часы, книгопечатание, паровая машина, электричество, радиоактивность, компьютеры и т.д. Если у нас и имеются изобретения подобного уровня (например, непрерывная разливка стали), то их до обидного мало, и они являются тем исключением, которое подтверждает это правило.

Объективная история науки и техники должна показать, каким мучительно трудным был путь их становления и развития, как внешние и внутренние обстоятельства мешали научно-техническому прогрессу нашей страны, которая в годы советской власти все больше и больше отставала в своем развитии от капиталистических стран, насколько серьезные проблемы остались России в наследство от СССР. Однако такой истории у нас просто нет, а тех, кто пытается ее разработать самостоятельно, РАН откровенно и цинично преследует.

Преднамеренная фальсификация истории естествознания и техники началась не сразу. Когда в 1932 г. под руководством бывшего члена Политбюро ЦК ВКП(б) академика Н.И. Бухарина был организован Институт истории науки и техники, его сотрудники были глубоко убеждены в том, что им выпала большая честь стать летописцами великих свершений не виданной доселе страны, хозяином которой является сам труженик. Ее успехи в индустриализации, в образовании, в медицинском обслуживании, в организации новых научных учреждений, в военном строительстве и прочие несомненные и даже прославляемые пропагандой мнимые достижения давали им большой заряд уверенности и оптимизма.

Сотрудники этого Института сложились как личности еще в царское время, когда нравственные качества гражданина выступали едва ли не главным критерием для его общественной оценки. Поэтому они и в мыслях не могли допустить саму возможность быть не искренними не только в «святой науке», но и в своей повседневной жизни.

В 1937 г. Н.И. Бухарин и еще несколько его сотрудников были расстреляны, многие получили длительные сроки сталинских лагерей, сам Институт был закрыт, а оставшиеся историки разбрелись по другим организациям. И неизвестно, как сложилась бы судьба этой науки, если бы не пришла война, в ходе которой миллионы советских людей на собственном опыте ощутили мощь зарубежной техники, как фашистской Германии, так и получаемой по ленд-лизу от наших союзников. Еще более глубоко познакомиться с западноевропейской культурой у наших соотечественников появилась возможность тогда, когда наши войска перешли через государственную границу и вошли в страны Западной Европы. Невольное сравнение не всегда оказывалось в пользу Страны Советов, и идеологи вновь вспомнили о мощных идеологических потенциях истории науки и техники. Появились решения о необходимости вести непримиримую борьбу против «тлетворного влияния буржуазной культуры», против «...раболепия и низкопоклонства перед заграницей». По личному указанию И. Сталина Институт в 1945 г. вновь был открыт, а в 1946 г. «вождь всех народов» указал на необходимость отстаивать приоритеты отечественных ученых и инженеров. Поскольку особых приоритетов у россиян не было, а выполнять это партийное поручение следовало, началась тотальная фальсификация истории. Большую роль в этом сыграл заведующий кафедрой истории техники ленинградского Политехнического института, лауреат Сталинской премии, профессор В.В. Данилевский. В 1947 г. он опубликовал книгу «Русская техника», в которой представил историю таким образом, будто все изобретения были сделаны нашими соотечественниками. В ней, в частности, утверждалось, что подъячный Крякутный раньше братьев Монгольфье полетел на воздушном шаре, что М.Ф. Можайский, опередив братьев Райт, первым оторвал свой самолет от Земли, что крепостной Артамонов изобрел велосипед, а «физик Столетов стоит у истока пути, по которому пришли к открытию атомной энергии».

Самое печальное состояло в том, что за этот плод лукавого глубокомыслия автор вторично был удостоен Сталинской премии, которая расставила перед историками все ценностные ориентиры сталинской идеологии. Теперь преднамеренная фальсификация истории стала объектом для подражания. Дело зашло так далеко, что обеспокоились и сами идеологи. В 1951 г. в АН СССР была проведена дискуссия по вопросу исследований, посвященных деятелям науки и техники [6], в ходе которой преднамеренная фальсификация была осуждена. Однако принятые решения остались просто декларациями. Именно в это время началось отставание страны в начавшейся Научно-технической революции, которое с каждым годом становилось все более ощутимым. Конечно, в условиях мощнейшего идеологического гнета нечего было и думать о разработке объективной истории - нужно было вопреки реальным фактам показывать лидирующую роль Страны Советов в НТП. Правда, под давлением в основном зарубежной общественности в ЦАГИ были проведены необходимые эксперименты, показавшие, что самолет Можайского летать не мог, поскольку мощность двигателей в то время была в три раза меньше, чем это было необходимо для полета. Историки авиации об этом знали и без всяких экспериментов. Никаких решительно документов, свидетельствовавших о таких полетах, не было, поэтому даже если бы этот самолет и мог летать, то это еще не означало, что он летал, хотя бы потому, что летчик мог бы и не уметь его пилотировать.

Источниковеды обнаружили, что рукопись, свидетельствовавшая о полете на воздушном шаре Крякутного, поддельная, и с братьями Монгольфье он соревноваться в приоритете не мог.

В устранение исторических мифов внесли свой вклад и историки науки. В 1983 г. в журнале «Вопросы истории естествознания и техники» (№1) был опубликован материал о том, что крепостной Артамонов не был изобретателем велосипеда. Правда, в 1989 г. этот же журнал опубликовал статью, в которой была предпринята попытка реанимировать этот миф.

Сами собой отпали слишком очевидные несуразицы, но в целом мифы остались и пополнялись новыми, поскольку у историков уже вполне сформировался необходимый для этого стереотип мышления, да и свежа была еще в памяти судьба тех, кто «сложился как личность в царские времена». Автор этих строк в конце 1998 г. выяснил, что фальсифицированы представления обо всех исторических героях России, чьи имена известны из школьных учебников.

М.В. Ломоносов не сделал тех научных открытий, какие приписывают ему его биографы. Не открывал он закона сохранения массы - это сделал Лавуазье. Не разработал он и молекулярно-кинетическую теорию газов и вообще не внес в эту область никакого вклада. Его работа по горному делу представляла собой конспект лекций, записанных им в период учебы в Германии. Он внес вклад в развитие науки в основном лишь как ее организатор и популяризатор (он организовал, например, химическую лабораторию, перевел на русский язык зарубежный учебник физики и пр.). И, конечно, нельзя согласиться с утверждением авторов из ИИЕиТ РАН о том, что «М.В. Ломоносов с полным основанием считается основоположником отечественной науки...» [50,с.2]. В своих когнитивных аспектах наука интернациональна и нет науки русской, японской или, скажем, татарской, а поэтому нельзя стать их основоположником.

К.Э. Циолковский был обыкновенным фантазером, выдававшим свои фантазии за результаты научных исследований. Его взлет на вершины научной славы был продиктован тем, что в 1921 г. В. Ленин подписал постановление на его персональную пенсию «за особые заслуги в области авиации», которых у него попросту не было. Это обстоятельство привлекло к нему внимание идеологов от ВКП(б), которые быстро «слепили» из него символ социализма, наглядный пример того, что кто был никем при царизме, тот станет всем при социализме. Кроме того, в 1935 г. и И. Сталин в своей телеграмме обозначил его «знаменитым деятелем науки», предопределив, тем самым, на долгие годы возможность нашим согражданам лишь восторгаться его гениальностью: с 1933 г. в адрес его работ не прозвучало ни одного критического замечания [14; 15].

А.С. Попов так же, как и итальянец Г. Маркони, не был изобретателем радио, которое появилось в ходе длительной исторической эволюции в результате усилий большого количества исследователей разных стран [16].

И.И. Ползунов вовсе не был изобретателем. Познакомившись по книгам с западными пароатмосферными машинами, применявшимися практически около пятидесяти лет до этого, он решил построить самостоятельно одну из них, что заранее было обречено на неудачу. На Алтае, где он в то время работал, не было необходимых материалов, технологий, мастеровых нужной квалификации, а сам энтузиаст не имел технического опыта. Поэтому машина не получилась. Например, ее разработчики гордились тем, что в зазор между поршнем и цилиндром не пролезал даже палец. Конечно, при такой точности давление пара было трудно держать на нужном уровне, и разработчики приобрели в аптеке замазку и время от времени останавливали машину, чтобы замазать ею зазор. Была масса и других неполадок, делавших ее малопривлекательной, а неверно спроектированный котел быстро дал течь, и машина окончательно вышла из строя. Такой исход любой опытный инженер мог предугадать заранее, причем такие нашлись даже во времена Ползунова [17].

В.В. Петров не был первооткрывателем электрической дуги, а А.Н. Лодыгин не изобрел лампу накаливания.

Этот печальный список можно продолжать и далее, поскольку в той или иной степени социалистические приписки коснулись представлений о достижениях многих наших исторических героев.

Преднамеренно была фальсифицирована история и отдельных отраслей техники. Не было, например, ленинского плана ГОЭЛРО - он был разработан с помощью немецких специалистов еще к 1916 г. и без участия вождя.

Серьезно, вплоть до вульгаризации была фальсифицирована история нашей космонавтики. Несмотря на то, что при поддержке и прямом участии академиков В.П. Мишина и отчасти Б.В. Раушенбаха она была переосмыслена (см. [18-21; 28-31; 38-39]), ее фальсификация продолжается и поныне. Вспомним, например, «пролетевший» недавно по экранам ТВ миф о том, что американцы не летали на Луну и ввели в заблуждение мировую общественность в этом вопросе с помощью электронных средств. До сих пор у многих вызывает раздражение давно известное наше утверждение о том, что лидирующее положение нашей космонавтики на начальном этапе ее развития было обусловлено тем обстоятельством, что американцы в период 1945 -1953 гг. вообще не производили ракет с дальностью полета больше, чем у трофейной ФАУ-2. А ведь это далеко не самое непопулярное наше высказывание, поскольку над историей этой области хорошо «поработал» отдел пропаганды ЦК КПСС, наплодив несметное количество мифов, к которым все уже привыкли и не хотят с ними расставаться, тем более, что многим они просто выгодны по тем или иным соображениям.

Сказанное, конечно, не означает, что в советские времена вовсе не было историко-научных исследований, удовлетворяющих всем принципам научности: они были, но в целом в своей концептуальной форме эта наука неадекватно отражала объективную реальность, что является отличительной чертой любой лженауки, где тоже иногда появлялись научные открытия, причем даже мирового уровня (например, фарфор в алхимии).

Научная общественность традиционно относится к истории естествознания и техники, по крайней мере, снисходительно, считая ее, если уж и не донаукой, то наверняка наукой второстепенной. Показателен в связи с этим такой факт: бывший директор ИИЕиТ РАН профессор В.И. Кузнецов опубликовал работу [32], в которой значимость для общества этого сегмента науки свел к задаче делать с ее помощью научные открытия в области самого естествознания или в других сегментах науки, скажем, в философии. Описательные, традиционные ее аспекты он снисходительно назвал «ординарной историей». К сожалению, эти его утверждения просто дискредитируют эту науку, ориентируют ее на ложное целеполагание: здесь явно поставлен знак тождества между историческим исследованием и использованием его результатов в других областях деятельности. История материально-технического базиса располагается в основании всей общественной науки и, если ее вдруг не станет, то рухнет и сама эта наука, потеряв свою единственную точку опоры. Любая историческая деформация проецируется на эту науку, на образ мышления россиян на выбор путей развития России. Достаточно сказать, что из-за слабости нашей общественной науки в период 1985-1995 гг. у нас в стране было предпринято свыше десяти утопических преобразований [33]. О каком науковедении можно вести речь, если нет адекватных представлений об особенностях развития самой науки?

В январе 1999 г. в ИИЕиТ РАН и в Комиссии РАН по разработке научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского была представлена рукопись нашей книги о К.Э. Циолковском [14] и статья о нем [15]. Комиссия дважды обсуждала ее и предоставила свои разгромные по форме замечания, среди которых оказалось всего одно состоятельное. В печати стали появляться раздраженные отзывы на эту нашу еще даже не вышедшую тогда работу. В Институте началось мощное административное давление на ее автора: взыскания, осуждающие резолюции, угрозы увольнения, ложь и клевета, лившиеся потоками даже со страниц газет и журналов, инициировались письма от возмущенных читателей в различные инстанции, в ГД РФ и, даже, как показано в начале настоящей работы, - к Президенту России. Все это продолжалось около пяти лет, пополняясь все новыми и новыми методами и формами преследований и травли.

В своих многочисленных и похожих друг на друга по аргументации, как две капли воды, рецензиях наши оппоненты повторяют одну мысль. Вот что пишет заместитель председателя Комиссии РАН по разработке научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского профессор МГУ Л.В. Лесков:

«Академик Фоменко в многочисленных изданиях своих книг ниспровергает отечественную мировую историю. Обстоятельно проанализировав его труды, специалисты обнаружили в них большое число неточностей и убедительно показали ошибочность его выводов. Академик Фоменко ошибается, но ищет доводы в пользу своего мнения, анализируя большой объем научной информации. Кандидат технических наук Салахутдинов, делая не менее сильные утверждения, считает это излишним». Далее он с негодованием цитирует наше высказывание о приписках в представлениях о Ломоносове, опубликованное в [8], и, защищая мифы о нем, вновь утверждает, что он якобы открыл закон сохранения материи и движения [7].

Параллель между ситуацией с академиком А.Т. Фоменко и автором этих строк прямо или косвенно проводится и в других рецензиях [9,10]. Цель ее очевидна: убедить общественность в том, что если уж академик «прокололся», когда за анализ его работ взялись профессионалы, то что уж тут говорить о каком-то там кандидатишке. Не нужно обращать внимание на его работы и пусть он «поет и пляшет» на страницах «Огонька», потому что «...это, - как остроумно пишет Л.В. Лесков, - и впрямь наиболее точная оценка его трудов, и именно в этих словах скрыта вся великая сермяжная правда о мистификации истории». Директор ИИЕиТ РАН, бывший комсомольский работник, профессор В.М. Орел пишет: «В РАН работает Комиссия по изучению творческого наследия Циолковского. В нее входят уважаемые люди, специалисты в своей области» [11 ,с.25]. И далее сообщается о том, что эта Комиссия не одобряет наши работы, ориентированные на пересмотр сталинской истории НТП. Было бы удивительно, если бы она, занимаясь долгие годы мифотворчеством, одобрила их.

Автор этих строк, к сожалению, не знаком лично с академиком А.Т. Фоменко и ни в коем случае не может взять на себя смелость и ответственность - подобно физику В. Лескову - давать оценку его работам, в тематике которых он, автор, специалистом себя не считает. Но вот отличие ситуаций этого известного академика и автора принципиально большое. А.Т. Фоменко дискутирует с профессионалами, с теми, кто закончил Университет, затем аспирантуру, кто потом много лет занимался исследовательской практикой, получив столь необходимый для историка практический опыт. Мои же оппоненты, несомненно, уважаемые люди, но сплошь любители истории авиации и космонавтики. В Комиссии К.Э. Циолковского нет ни одного специалиста, закончившего аспирантуру ИИЕиТ РАН и имеющего труды по истории космонавтики. Всего в России сейчас осталось только три таких специалиста, ни один из которых в состав этой Комиссии не входит. Творчеством К.Э. Циолковского занимаются инженер-строитель, военный переводчик, учительница немецкого языка, не летавшая космонавтка, бывший сотрудник Главлита, физик, заслуженный работник культуры, пенсионеры, специалисты в области технических наук, не владеющие навыками исторического познания. А один журнал опубликовал разгромный отзыв на одну из наших работ даже «временно не работающего грузчика».

Есть история как наука, а есть история как процесс. Если историки авиации, скажем, начнут проектировать самолеты, то это окончится для них неудачей: самолеты будут падать, унося с собой человеческие жизни. А если историю авиации будут писать проектировщики, то наверняка они будут представлять обществу радужные картины об успехах авиации и поставлять, тем самым, на борт лайнеров все новые и новые жертвы авиакатастроф. В шутку, в которой много правды, автор этих строк говорит, что любой инженер независимо от того, какую должность он занимает, будь он главным конструктором или молодым специалистом, является малообразованным человеком (но не плохо образованным) по сравнению с историком техники. В самом деле, инженерного образования совершенно недостаточно для того, чтобы получить доступ даже к предмету историко-технического исследования, не говоря уже о его методе. Никто из инженеров не знает, например, палеографии, технической лингвистики, т.е. знания технического языка соответствующей исторической эпохи, и еще доброго десятка специальных исторических дисциплин, знание которых делает инженера историком. Нужно владеть специфическими методами историко-технического познания, чтобы не получалось так, что один раздает приоритеты историческим героям по их национальному признаку, а другой - по половому. Следует отметить, что еще в 1979 г. автор этих строк выступил с предложением начать разработку таких методов, поскольку общенаучные и общеисторические методы оказываются здесь либо недостаточными, либо не продуктивными. Это предложение было поддержано тогдашним руководством Института во главе с член-корр. АН СССР С.Р. Микулинским и было позже опубликовано [12]. В начале 90-х гг. Ученый Совет утвердил к печати рукопись нашей книги «Методы историко-технических исследований», которая прошла редподготовку в издательстве «Наука». Однако руководством ИИЕиТ РАН она была возвращена в Институт и до сих пор не публикуется. Нужно быть очень мудрым руководителем, чтобы в условиях, когда историков науки и техники не готовит ни одно учебное заведение, оставить научных сотрудников без такой работы. А вот теперь приходится кому-то расплачиваться за эту их «мудрость» Так или иначе, но теперь можно с полным правом заявить, что все мои оппоненты не владеют методами историко-технического познания, и теперь уже появились примеры того, как вместо одного мифа по этой причине тут же придумывается другой. Так, например, авторы работы [53], в ответ на наше утверждение о том, что В.В. Петров не был первооткрывателем электрической дуги, провели свое исследование и подтвердили, что ее открыл проживавший в России английский подданный Я. Меджер. Однако, опровергнув один миф, они сообщили, что он сделал какие-то открытия, наблюдая эту дугу. При этом они перепутали результаты наблюдений с научными открытиями.

Ориентация на восхваление и прославление отечественных достижений привела к стихийному формированию и соответствующей методологии, к деформированному мировоззрению. Так, например, в Трудах Чтений Циолковского в 1988 г. была опубликована работа [13], автор которой поделился со своими коллегами своим опытом изучения истории. Он сначала процитировал К.Э. Циолковского: «Всего естественнее, что эфир есть такая же материя, как и известная нам. Мы уподобляем его газу, очень разреженному, упругому и весомому, Если так, то почему бы не считать эфир родоначальником материи. В то же время новообразованная сложная материя разлагается на первобытную». Далее автор пишет: «Заменим «сложную материю» на «материю в виде вещества», а «первобытную» - на материю в виде « поля» и получим четкую и вполне современную концепцию о поле как источнике образования сложной материи» [13, с. 13].

Нетрудно понять, что это и есть рекомендация по преднамеренной фальсификации истории. Как будет показано ниже, подобные методы и применяют циолковеды в своей «и