ПодВАльчикЪ Сами знаете чего Голосов: 1 Адрес блога: http://meqpucto.livejournal.com/ Добавлен: 2010-03-16 12:44:41 блограйдером meqpucto

Всего лишь пиарЪ-проект

2010-08-06 12:43:13 (читать в оригинале)

Политолог и публицист Андрей Пионтковский в гостях у Михаила Соколова говорит о предвыборной кампании Владимира Путина:
Михаил Соколов: В нашей Московской студии - политолог и публицист Андрей Пионтковский.

Тема нашего разговора очень серьезная: байкеры, археологи, шпионы, металлурги. С ними со всеми встречается национальный лидер, и это очень интересное общение ежедневно «продается» почтенной публике по всем телеканалам России. Хочется, конечно, разобраться, кого и зачем охмуряет премьер-министр Российской Федерации. И вот мы эту PR-кампанию, которая стала очень заметной в последние дни, ну и не только эту тему, конечно, обсудим с Андреем Пионтковским.

Андрей Андреевич, я начну не с Путина все-таки, а с форума в Финляндии общественного, где вы только что были. Какой видят Россию те европейцы, которые еще интересуются тем, что в России происходит? Очень неплохой журналист Владимир Надеин пишет в «Ежедневном журнале» в Интернете: «Боятся европейцы нас. Немножко боятся. Но больше жалеют и презирают. Словом, брезгуют».

 

Андрей Пионтковский: Я не почувствовал такого отношения к российским участникам форума и к России в целом, я имею в виду последний из глаголов, употребляемых уважаемым Надеиным. Но что мне понравилось на этом форуме. Я убедился, что Финляндию меньше, чем другие европейские страны, задело то, что я называю «шредеризацией» европейской общественности. Шредер – это классический пример самозабвенного служения путинскому режиму. Получает он какие-то жалкие 2 миллиона евро в год на какой-то из путинских «бензоколонок», все время выступает с докладами, книгами о процветающей демократии в России. И он не одинок, он просто наиболее бесстыден. «Шредеризацию» я наблюдал и в Америке, когда там работал в командировке.

 

Михаил Соколов: Там целая фирма «Ketchum» занимается этим.

 

Андрей Пионтковский: «Ketchum» - это мелочи. «Ketchum» занимается мелкой косметикой. Там намного крупнее...

 

Михаил Соколов: Саймсы с Киссинджерами.

 

Андрей Пионтковский: Зачем им Чапманы, зачем им люди, которые должны были докладывать Кремлю о последних политических тенденциях Америки, когда на них работают люди, формирующие американскую политику в отношении России. Два госсекретаря бывших, заслуженных – Киссинджер и Бейкер. Про Киссинджера широко известно, группа «Киссинджер - Примаков», которая участвует в компании «Kissinger Associates». Бейкер не так на виду, он как-то в тени, но его частная компания консультирует «Газпром» и «Роснефть», не меньше. Ну и две звезды – Дмитрий Саймс, конечно, и у Киссинджера работает Том Грэм. Эта «большая четверка», конечно, стоит не десятка Анн Чапман, а сотен. То есть с этими – это просто отмывание денег.

 

Михаил Соколов: Но, может быть, эти-то нужны для чего. Принцип такой: доверяй, но проверяй. Следить за правильным поведением тех, кому поступают средства за пророссийскую линию.

 

Андрей Пионтковский: Ну, Чапман проверяет Киссинджера... Хотя в чем-то она может проверить старика Киссинджера, конечно.

Валдайский форум – совершенно гениальное изобретение. Мне как-то один крупный американский политолог рассказывал: «Понимаешь, когда тебя держит за локоток и наливает тебе в бокал вина президент великого государства, очень трудно на следующий день писать какую-то статью о нарушениях прав человека на Кавказе или где-нибудь еще». Недавно в Брюсселе вышла книга «What does Russia think?» - это уже порождение другого форума, Ярославского.

 

Михаил Соколов: Медведевского изобретения.

 

Андрей Пионтковский: Там совершенно крутые, матерые, сурковские, кремлевские, павловские. И они объясняют, что они думают или что, в их представлении, «Russia thinks». На них работают довольно известные люди. Александр Рар – печати негде ставить, как на Шредере. Например, вполне уважаемый, даже не просто политолог, а мыслитель и философ Иван Крастев немножко подсвистывает в этой группке.

Я долго не был в Германии, потому что больше работал в Америке, и прошлой осенью оказался, и даже не у социал-демократов, а у либерал-демократов. То есть общая линия такая была, которая когда-то меня шокировала - в устах героя Польской революции демократической Адама Михника. На каком-то одном семинаре довольно давно он сказал: «Ну да, конечно, если бы в цивилизованной европейской стране, в Германии или Польше, к власти бы пришел бывший офицер Гестапо, это было бы дико. Но для России это, пожалуй, самый лучший вариант». Кстати, Адам Михник примерно таких же взглядов придерживается до сих пор, правда, с маленькой поправочкой на то, что хорошо бы офицера Гестапо сменить молодым, прогрессивным... И это господствующая точка зрения. Вот здесь слово «презрение» именно правильно уловило это отношение, покровительственное презрение.

А в Финляндии этого не чувствуется. Кстати, я всегда замечал, что финны намного лучше нас понимают ситуацию в России, тоньше, чем другие европейцы. Ну, у них судьба такая – они живут рядом с берлогой медведя, и им как-то нужно очень внимательно изучать. Там таких настроений нет. Более того, у организаторов российско-финского форума, основной амбицией этого проекта является противопоставить его пропутинским форумам, типа Ярославского, которых развелось очень много в Европе.

 

Михаил Соколов: То есть трезвый взгляд на современную Россию.

 

Андрей Пионтковский: Я предложил там одним из первых проектов устроить нечто «анти-Валдай» или «анти-Ярославль». Примерно в то же время в Москве проводить форум по той же тематике, но с приглашением крупных европейских журналистов, экспертов. Но дать возможность им встречаться не только с Путиным или Медведевым, а носителями другой точки зрения в российской политике.

 

Михаил Соколов: Вот в субботу премьер России Владимир Путин выехал на байк-шоу на трехколесной машине «Harley Davidson» «Lehman», за спиной у него были российские и украинские флаги, сам он был в черной рубашке, перчатках, бейсболке, черных очках. И сказал всем этим людям в кожанках: «Спасибо вам сердечное за приглашение, братья». Зачем все это ему?

 

Андрей Пионтковский: Такое впечатление, что в сентябре у нас какие-то выборы.

 

Михаил Соколов: В октябре есть выборы в регионах нескольких.

 

Андрей Пионтковский: Он же знает, что готовится указ об освобождении премьер-министра от должности, и будет баллотироваться в каком-нибудь Законодательном собрании. Действительно, странно. Идет массовая, непрерывная PR-кампания, причем с широчайшим захватом тем: состояние сортиров на пляжах города Челябинска, берестяные грамоты в Новгороде...

 

Михаил Соколов: А знаете, какие заголовки про берестяные грамоты? В двух газетах сегодня совпали заголовки. Такое впечатление, что их спускают через пресс-службы из Кремля. «Путин вошел в историю». Две когда-то уважаемые газеты отличились.

 

Андрей Пионтковский: «Известия» и «Комсомольская правда»?

 

Михаил Соколов: Нет, «Московский комсомолец». Не угадали.

 

Андрей Пионтковский: Причем в этой кампании последних дней и недель явно происходит снижение жанра. Путин возник осенью 99-го года, после взрывов в Москве, похода Басаева, как мифологический герой, человек, который защищает нас от террористов, ведет русские полки вглубь Кавказа, летает на сверхзвуковом истребителе. Это был структурообразующий миф, на ниточке которого повисла, и до сих пор висит, вся российская политическая система, потому что ничего другого нет. А данные по популярности «Единой России», которые регулярно публикуются, всем известны. И это не только мое ощущение, но, по-моему, и любого объективного зрителя, происходит снижение жанра мифологического героя до героя комиксов.

 

Михаил Соколов: Это который тигрицу усыпляет?

 

Андрей Пионтковский: Нет, для меня самый яркий комикс – когда он появился на этом драндулете. Это какой-то чудовищный драндулет, для повышения устойчивости с двумя громадными задними колесами...

 

Михаил Соколов: Это называется «трайк», вы не в курсе. Дорогой.

 

Андрей Пионтковский: А я думал, что это в единственном экземпляре какое-то новое средство передвижения, сконструированное за ночь его охраной.

 

Михаил Соколов: Типа «папамобиля».

 

Андрей Пионтковский: Ну, если ты мачо, на лошади, дзюдоист, сядь на мотоцикл. Может быть, двойник, в конце концов. Но лучше было бы проехаться. В этом какая-то невероятная фальшь и самоуничтожение мифа, превращение его в героя комиксов. И что меня еще поразило – ему это все невероятно нравилось. У него чувствовался детский драйв. Кстати, такой же, как у Медведева, когда тот играл с айфончиками. Медведева очень много критиковали: «Ну, он вел себя как мальчик, попавший в супермаркет». Он был просто счастлив, играя с айфончиками, написав в «Twitter»: «Погода хорошая. Еду в Канаду». Кстати, по стилистике мне это напомнило много раз высмеянные в советской исторической печати дневники Николая II: «Пострелял ворон». «Twitter» не было, но дневники написаны в твиттеровской интонации Медведева. Так вот, казалось бы, очень разные люди, но вот впадение в детство как-то у них происходит немножко в разном контексте соответствующей нам психофизики и в каком-то биографическом контексте каждого, но, видимо, это какое-то общее стремление ухода от реальности.

 

Михаил Соколов: Роза нам пишет: «Очень странные предпочтения у Путина. Байкеры голосовать не ходят, а их родители, которые 50% мотоциклистов хоронят молодыми, вряд ли будут голосовать за Путина в костюме байкера». С точки зрения избирательной технологии, ну, кто такие эти байкеры? Странные какие-то люди, престарелые и не очень, маргиналы на дорогих машинах.

 

Андрей Пионтковский: Это же исторически возникло уже не первый раз. Байкеров он использует в борьбе против «оранжевой» заразы уже несколько лет. Они же ежегодно отправляются в Севастополь. Байкеры у нас ультрапатриоты. В прошлый раз он их отправлял с какой-то московской площади и проехал с ними. Байкеры были мобилизованы для борьбы с «оранжевой» заразой уже несколько лет. И они здесь были использованы просто по инерции. А так называемая фокус-группа – родители мотоциклистов, мотоциклисты, та часть электората, скорее, жириновская, которой нужна непрерывная демонстрация путинской крутости и мачизма. И здесь произошла ошибка, мне кажется, снижение от мачо героического мифа до мачо американского комикса.

 

Михаил Соколов: А встреча со шпионами? Правда, тут рассказ одного участника только этой встречи, самого Владимира Путина, но он признает, что он пел патриотические песни с ними - «С чего начинается Родина...», обещал счастливую жизнь, а предателям, злодеям, которые, видимо, выдали этих замечательных суперагентов, сказал, что предатели всегда плохо кончают. Это в передаче Андрея Колесникова, в «Коммерсанте».

 

Андрей Пионтковский: Я это видел где-то живьем, по-моему, по телевизору.

 

Михаил Соколов: То есть рассказ все-таки дали.

 

Андрей Пионтковский: Неясна была эта встреча, важен рассказ и почему именно эта стилистика и лексика выбраны. Но это тоже некое впадение в детство и глубокие комплексы, мне кажется. Ведь ему очень важно представить себя крутым гэбистом, чекистом, разведчиком. На самом деле, с профессиональной точки зрения его карьера в КГБ была ничтожной и позорной. Его оттуда вышибли в 40 лет за полной никчемностью в ранге майора. В наших Вооруженных силах, когда человека выгоняют на пенсию, из гуманистических соображений ему дают еще одну звездочку – подполковник в отставке...

 

Михаил Соколов: И важную должность. Помните, какая должность? Помощник проректора.

 

Андрей Пионтковский: Это даже не связано: стал помощником проректора. Замечательная, классическая книга, и к ней нужно возвращаться снова и снова, «Беседы с Путины», кажется, тот же Колесников, Геворкян и Тимакова. Все сделали карьеру, не один Путин, все участники этой книги сделали большую карьеру. Он и «бомбил» в Питере, пока его под Собчака подвели, тяжелые времена проходил. Должность директора «Дома дружбы» в занюханной дрезденской резентуре – это, конечно, не герои той единственной книги, которую в детстве читал. Я опять же цитирую из «Беседы с Путиным».

 

Михаил Соколов: Это была встреча с настоящими героями?

 

Андрей Пионтковский: Ему важно было себя представить в этом контексте. Я думаю, что, скорее всего, этой встречи не было. Ему нужно было еще раз представить себя в героическом контексте разведчиком. Потому что эти разведчики были такие же смехотворные, каким был и сам Путин как разведчик.

 

Михаил Соколов: А может быть, мы многого не знаем?

 

Андрей Пионтковский: Из деятельности Анны Чапман?

 

Михаил Соколов: Да. Вот вы были в Америке. Все-таки выпустили бы американцы настоящих, серьезных агентов так легко или нет?

 

Андрей Пионтковский: Они выпустили их потому, что они наблюдали за ними около 10 лет, и совершенно правильно было на суде подчеркнуто, что никакой угрозы Соединенным Штатам они не представляли.

 

Михаил Соколов: Значит, это было свидетельство партнерских отношений, перезагрузка. Вот когда израильского агента крупного разоблачили, он как сел, так и сидит пожизненно.

 

Андрей Пионтковский: Он сидит до сих пор, несмотря на вмешательство нескольких премьер-министров. Но это был серьезный агент.

Кстати, очень интересный аспект путинского рассказа о встрече. Но, скорее всего, ее не было. Но важно, что он говорил. Вы правильно подчеркнули, идет перезагрузка, большие дела, и нельзя на этом зацикливаться. И американская печать не разрабатывает никакую тему об ужасных русских нелегалах и так далее. Путин же рассказывает именно в контексте великой, героической борьбы со страшными «пиндосами» – агенты, предатели, славная жизнь и так далее. Вот эта героизация всех этих подвигов, она настолько перпендикулярна, например, тому, о чем Медведев говорил в своей ставшей бы эпохальной, если бы это был не Медведев, а какой-нибудь более серьезный человек, речи в МИДе, где он объяснял, что нам необходим модернизационный альянс с Западом и с Соединенными Штатами Европы. А нам необходимы нелегальные Анки Чапман.

 

Михаил Соколов: То есть каждому свое. Смотрите, какое разделение труда замечательное: Дмитрий Медведев за альянс с Западом, а Владимир Путин за то, что они ни отдадут по альянсу, забирать у них силами господина Метоса и других супершпионов. Вот вам и очень сложная игра: один - злой следователь, другой - не очень злой.

 

Андрей Пионтковский: Я не буду с вами спорить. Медведев играет очень важную роль, причем не столько для Запада, и для Запада тоже. Там же от него вообще уже почти с ума сходят. А для российской общественности это некая надежда на какие-то перемены, либерализацию, «оттепель», «перестройка». Как нам напомнил снова коллега Белковский в своей статье в «Московском комсомольце».

 

Михаил Соколов: Лора нам пишет: «Все его выходки в преддверии того, что перед выборами найдут берестяную грамоту, где будет сказано, что Путин спас Россию, и все этому поверят». Археологи совершенно непонятны. Тоже конкуренция, может быть, с Медведевым на поле наук?

 

Андрей Пионтковский: Да не конкуренты они, а партнеры, старший и младший.

 

Михаил Соколов: Виктор из Смоленска: «Вопрос Андрею Пионтковскому. Могут ли к выборам 2012 года произойти в мире какие-то события, которые бы (как он выражается – М.С.) заколебали бы кремлевских кротов?».

 

Андрей Пионтковский: В мире – вряд ли. Мне кажется, что «заколебать кремлевских кротов» могут только социальные и политические события в России. Влияние внешнего мира на динамику российского политического процесса, мне кажется, очень сильно у нас традиционно преувеличивается.

 

Михаил Соколов: Ирина с сайта: «Ничто человеческое Ему не чуждо. Пусть охмуряет. Может быть, устал от работы. Неужели начал предвыборную кампанию? Жаль страну». Начал или не начал Владимир Владимирович предвыборную кампанию?

 

Андрей Пионтковский: Он ее никогда и не заканчивал.

 

Михаил Соколов: А он об этом, между прочим, и сказал журналистам: «Началась в тот момент, когда закончилась предыдущая».

 

Андрей Пионтковский: Он же ведь появился из телевизионной пробирки как PR-проект. Он таким PR-проект и остается. Это единственное, что он умеет делать.