Когда западенские т.н. мужчины "мочат" Москву у себя дома и дрочат на нэзалэжнисть, их жены, сестры и дочери "працюють про найкраще майбутнє", учась всем премудростям ублажения первого встречного члена мирового сообщества. Признаюсь честно, такого унижения достоинства женщин и целого социума или даже национанальности в целом сложно даже придумать. В то время как главными атрибутами в патриотичных руках западенских "мужчин" на родине являются "матюкающийся москаль" и трезубец, ежедневными предметами первой необходимости их жен, сестер и дочерей стали "гондом" и пребывающие в нем многочисленные члены демократического мира. Панове неуважаемые жопы лица мужескаго пола, навострите свои очочки на орудия общечеловеческого происхождения, которые непосредственно в данный момент изливают в ваших женщин все свое эуропейшьке содержимое. Итак,

Українські жінки, ласкаво просимо до Европи!

Достижения украинской евроинтеграции

Молитва тебе охороняє тiльки разом з використанням гондому

Потрясающий документ своей эпохи. Обывателям давно наскучило говорить на тему украинской проституции, но эти комиксы ярко напоминают, какую свободу подарили нашему народу двадцать лет назад.

А кроме того, они показывают цену правозащитной системе современного общества. Дело даже не в том, что авторы этого пособия не смогли составить его на живом украинском языке - несмотря на огромное количество украинских мигрантов в Чехии. Дело в том, что "правозащитная система" учит несчастных женщин удобнее встраиваться в систему сексуальной эксплуатации, которая представляется здесь совершенно нормальным явлением. Мысль о том, что эти женщины должны иметь возможность зарабатывать себе не жизнь у себя на родине и другим, человеческим образом, похоже, даже в голову "правозащитникам" не приходит.  


 

Бомбардировка союзниками Соловецкого монастыря. Лубок. 1868 г.

Иной раз диву даёшься, как глубоко запали в нас чужие, смоделированные нашими врагами, клише. Очень ярко это видно в оценке трёх войн, которые вела Россия: Крымской (Восточной в западной историографии), Русско-Японской и Первой Мировой. Примечательно, что информационное оружие в его современном (по крайней мере, наиболее приближенном к современному) виде впервые было использовано европейскими странами в Крымскую войну. Похожая ситуация и с освещением подавления Польских восстаний 1830 и 1864 гг., но этими событиями мало кто интересуется, а вот три вышеназванные войны намертво отпечатались в памяти, как некие позорные, причём неисмываемо позорные страницы. Ладно, если бы военные поражения России трактовались как слабость русского оружия. Это было бы ещё сносно. Но ведь эти поражения, по мнению громадного большинства, «выявляют» слабость русского государственного управления. Нет, даже не слабость, а какой-то запредельный идиотизм руководства Российской Империи. Идиотизм царя, лизоблюдство сановников, военную тупость генералов, безысходность простых солдат, день изо дня унижаемых офицерами. Так как русская «прогрессивная общественность» рассматривает Крымскую войну, её должны были рассматривать в британских пабах и во французских кабаре во времена самой этой войны. «Тупой русский Иван бежал от одного вида наших маркитанток или доблестные полки Джона Буля повергли в ужас царских варваров». Но только в пабах и кабаре, а вот в британских и французских военных академиях так, т.е. по меньшей мере, презрительно-скептически, должны были рассматривать англо-франко-турецко-сардинскую «победу».

Революционно-народническая интеллигенция, а затем и коммунисты, при оценивании хода и результата Крымской (Русско-Японской, Великой) войны руководствовалась вражеским подходом, смотрела на войну не просто не с объективной, а с субъективной (призванной отстоять тезис о расовой ущербности русских перед нацией герценов-каракозовых-каляевых-бланков-джугашвили) стороны, но и с лондонской, парижской и стамбульской колоколен. Про русскую колокольню речи даже не шло. Выбор вёлся между просто охаиванием и охаиванием с оглядкой на «хороших парней». Русские же для социалистов стабильно были «плохими парнями». И оно понятно, ведь левые идеологии рассматривают России и русских как исторический курьёз. Если бы русские сами взялись описывать свои поражения, то делали бы это, используя совсем другой лексикон. К примеру, битва при Танненберге в 1914 г. была бы у них «трагической катастрофой», а не «позорным и кровавым примером ведения войны генералами-самодурами». Мы бы не услышали выражений типа «царские генералы просрали ….», «бездарное командование», «война велась как всегда…», не увидели бы почти садистского смакования над сотнями тысяч трупов, над вереницами русских пленных, над суммарной площадью потерянных при «Великом отступлении» территорий. Но так сложилась, что маленький, но очень злой революционный народец русских переиграл и написал за них историю их страны. Написал эмоционально и сердито. Через каждую строку повторяя: «Русские – это идиоты! Быть мордвиноевреетатарохохлом – круто, быть русским – отстой! Абдул-Кадыр, Нияз-Хуюк, Шнеерзон, Шаколошвили и Пердищенко – это цивильные европейцы, а русская элита – кромешная Азия и накипь галактики».

Парадокс русско-японской войны состоит в том, что маленькая страна победила большую. Не в том, что азиатская страна победила европейскую, ибо эпоха Мейдзи сделала из Японии вполне европейскую страну. Японо-китайская война, произошедшая несколько ранее русско-японской как раз и являлась образцом типично европейско-азиатской войны, где европейцами были японцы, а азиатами китайцы, и ровные линии европейской (японской) пехоты скашивали массы пехоты азиатской (китайской). В 1904-1905 гг. русские проиграли не азиатам с кремневыми ружьями, а европейцам. Азиатам русские не проигрывали ни разу. В отличие от итальянцев, которых эфиопы (африканцы, т.е. ещё слабее азиатов) разгромили в итало-эфиопской войне 19 века и заставили попотеть в 30-ых гг. Технологический уровень эфиопов и итальянцев был сравним с аналогичным уровнем хивинцев/бухарцев/кокандцев и русских в те же годы. Но русские Хиву, Бухару и Коканд покорили, а итальянцы даже до Аддис-Абебы не дошли. И никто эфиопам не помогал оружием-боеприпасами. Впрочем, был русский военный советник у негуса и делегация русского Красного Креста в эфиопской столице, но ведь одними советами европейскую державу не победишь. Проиграть копьеносцам и лучникам, имея в распоряжении берсальеров и артиллерию надо уметь. Русские в Средней Азии таким умением почему-то не обладали.

Или ещё один пример: поражение Британской Империи в первой англо-бурской войне 1880-1881 (у нас больше любят вспоминать вторую, 1899-1902 гг.) Вот уж здесь стыдоба так стыдоба. Мировая империя в 1 год умудрилась проиграть «белым дикарям». Наши Лаояны и Мукдены ни в какое сравнение не идут со сражением при Маджуба-Хилл. Правда, через 20 лет британцы взяли реванш, но это история уже другой войны.

Давайте не будем распыляться, а возьмём несчастную Крымскую войну. Какой, Гоподи Боже, «катастрофический разгром»? Это вам сам академик Тарлэ на ушко что-ли сказал? Нет, разбираться, так разбираться.

Кто сражался против России?

1) Великобритания – вооружённые силы № 1 в мире (№ 2, сразу оговоримся, занимала тогда РИ). Без комментариев.

2) Франция - вооружённые силы № 3 в мире + военные традиции Наполеона Бонапарта.

3) Турция – вооружённые силы № 6 в мире. Несмотря на традиционно пренебрежительный взгляд на турок, они были достаточно сильны в военном отношении. К примеру, в 1915 г. в Галлиполи турки смогли сбросить в море объединённые войска англичан, французов, новозеландцев и австралийцев и нанести «армии вторжения» запредельные потери. А в Месопотамии турки даже вынудили англичан капитулировать, пришлось высылать на помощь неудачливому союзнику казачий корпус ген. Баратова. Немощная деспотия, ничего не скажешь.

4) Сардиния. Этак № 15 им дадим, но это сардинцы неплохой довесок к коалиции, единственное итальянское государство, способное выставить какую-никакую армию.

Россия, занимая 2-ое место в мире по армейской мощи, противостояла коалиции из сильнейших держав на протяжении всей войны. Учитывая, невыгодное расположение экспедиционного корпуса на крымском полуострове и шок от его потерь в Англии, то удобный момент мог бы резко изменить расстановку сил на крымско-черноморском театре военных действий. В Закавказье русские взяли Карс. На Балтике британская эскадра так и не решилась штурмовать Петербург, а если бы решилась, то неизвестно что бы из этого получилось, для англичан в первую очередь. На Белом море союзная эскадра занималась гоп-стопом русских торговых судов, грабежом прибрежных деревень (sic! – вот удел «великих держав»!) и мелким хулиганством в виде обстрела Соловецкого монастыря, что уже просто смешно. На тихоокеанском театре высаженный на Камчатке англо-французский десант был разбит и больше попыток высаживаться не предпринималось.

Поражение России решил не отход из Севастополя, а дипломатическая интрига, по которой Австрия (армия № 4 в мире) пообещала вступить в войну, если Россия не согласится на мир, а это уже и вправду означало конец. Принимая в учёт то, что в 1848 г. русские войска ген. Паскевича спасли Австрийскую корону от гибели в огне венгерской революции, со стороны Вены это выглядело настоящим свинством. Но британцы умели химичить на дипломатическом поприще.

Сравните это с франко-прусской войной, где Франция обладала 3-ей по мощности армией в мире, а Пруссия от силы занимала 4-ое место. В итоге французская армия была пленена под Седаном вместе с Императором (уцелевшие части интернировались в Бельгию), который был потом свергнут, Париж занят, пруссаки вошли в центральную и северную Францию. По условиям мира Франция теряла жизненно важные промышленные провинции Эльзас и Лотарингию, выплачивала Пруссии громадную котрибуцию, плюс прусские войска приглашались для усмирения парижской коммуны, что тоже было невиданной потерей международного престижа.

А что в случае с Крымской войной?

Обычно победа/поражение в войнах, ведущихся между европейскими странами оцениваются в зависимости от двух условий: территориальные приобретения и контрибуция.

Великобритания: территориальные приобретения = 0, полученная контрибуция = 0.

Франция: территориальные приобретения = 0, полученная контрибуция = 0.

Турция: территориальные приобретения = 0, полученная контрибуция = 0.

Сардиния: Nuff said.

Россия потеряла 1/5 Бессарабии (для того, чтобы понять что такой 1/5 Бессарабии нужно сначала увидеть карту Бессарабии и мысленно отcечь от неё пятую часть), уступленной ей княжеству Молдавскому, формально входившему в состав Оттоманской Империи, получила ограничения на ВС в Чёрном море и на Аландских островах, потеряла и так довольно эфемерный протекторат над турецкими христианами.

В то время как:

В Англии из-за военных неудач под Севастополем ушёл в отставку целый кабинет; началось расследование коррупции в армии.

Турция (единственная страна, получившая по Парижскому миру хоть-какой то кучок земли, да и то через Молдавию, т.е. буквальным образом через ж***) вынуждена была взять заём в Англии и попала в финансовую кабалу Лондона. Через два года с окончания войны Турция объявила о своём банкротстве. В балканских и арабских провинциях начались восстания. Султан вынужден был пойти на либеральные реформы и объявить свободу вероисповедания, что в условиях многонациональной и многоконфессиональной империи только ухудшило обстановку

Австрия, ввязавшись не туда куда надо, оказалась в дипломатической изоляции до 1873, когда заключила совместно с Пруссией и Россией «Союз Трёх Императоров».

Россия потеряла в войне около 143 000 погибших. Союзники в сумме потеряли около 167 000 погибших. Из них Франция – 97 000, Турция – 45 000, Великобритания – 23 000, Сардиния – 2000 человек (цифры округлены). И это при том, что решающие военные действия между русской и союзнической армией велись на пяточке суше, а ведь существовал ещё и Закавказский фронт, где русские сражались с одними турками, без помощи англичан и французов. Конечно, в том, что больше всех потеряли французы нет ничего удивительного. Они и в первой мировой войне больше всех потеряют. Английские марионетки (Наполеон III, Третья Республика) меняются, а наплевательское отношение генштаба к солдатам остаётся одним и тем же.

Да, Российская Империя Крымскую войну проиграла. Но так же и Финляндия Зимнюю войну проиграла Совдепии. Почему финны не испытывают комплексов по поводу этого и не пишут свою историю в выражениях «линия Маннергейма была позорно сдана цивилизованному противнику, который нёс свет просвещения в финские болота». Россия, воюя против двух или даже трёх великих держав, смогла вытянуть условия мира на «обычное поражение». Таки да, «без аннексий и контрибуций» (с).

Соотнесём итоги войны для союзников с теми целями, которые они преследовали, вступая в неё, и всё станет до слёз понятным. По большому счёту, Крымская война была самой настоящей интервенцией, направленной на поддержку тех революционных сил, которые потом заглушат все остальные голоса, расписывая какие русские кретины и дауны. Герцен всё это время проживал в стране, пребывающей в состоянии войны с России. Сейчас бы удивился, что стал кумиром каких-то «русских националистов» (вы сами знаете каких). Но обломались как внутренние, так и внешние враги. Не удалось усеять Россию Гулагами лет на 70 раньше. Ещё один «революсьонер» Ткачёв, кстати, предлагал по установлению социализма истребить всех, кто старше 25 лет, а оставшихся перевоспитать «в целях изменения самой природы человеческой». Предки Пол Пота в те годы по пальмам небось лазили.

Если рассматривать Крымскую войну как прото-мировую, то Российскую Империю вполне можно сравнить с Третьи Рейхом (или наоборот, Третий Рейх с РИ), также в гордом одиночестве отстаивавшим Европейскую Традицию перед лицом союза западных либералов и восточных азиатов.

А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г. Продолжение. Начало здесь и здесь.

Эта сказка была записана Л. Сейфуллиной "на хуторе одного из глухих уездов Оренбургской губернии" (село Карагай Верхнеуральского района) "со слов степной хуторянки" "в буранную зиму тысяча девятьсот восемнадцатого".

Как Ленин с царем народ поделили

Вот приходит один раз к царю Миколашке самый главный его генерал.

"Так и так, ваше царское величество, в некотором царстве, в некотором государстве объявился всем наукам обученный дотошный человек. Неизвестного он чину-звания, без пашпорту, а по прозванию Ленин. И грозит этот самый человек: на царя Миколая приду, всех царевых солдатов одним словом себе заберу, а генералов всех, начальников, офицеров-благородию и тебя, царь Миколай, в прах сотру и по ветру пущу, слово такое есть у меня".

Испугался тут Миколашка-царь, ногами вскакнул, руками всплеснул, громким
голосом воскричал: "Отпишите скореича человеку тому, чину-звания неизвестного, без пашпорту, а по прозванию Ленину, пусть не ходит с тем словом на меня, не крушит в прах меня, генералов моих, начальников, офицеров-благородию, а за то отдам я человеку тому полцарства моего!".

Набежали тут к царю люди ученые, скоро-скоро, с задышкою, обточили перья вострые, отписали тому Ленину: "Так и так, не ходи ты, Ленин, на царя Миколая со словом твоим, а забирай себе полцарства Миколаева без бою, без ругани". И мало ли, много ли, а в скорости прислал ответ письменный тот человек, чину-званья неизвестного, без пашпорту, а по прозванью Ленин.

И отписывает Ленин царю-Миколашке: "Так и так, прописывает, согласен я получить от тебя, царь-Миколашка, половину царства твоего. Только отписываю я тебе уговор, как мы делиться с тобой станем. Ни по губерням, ни по уездам, ни по волостям. А вот как, прописываю я тебе, на какую дележку с тобой я согласен, и чтоб без никаких больше разговоров. Забирай ты себе, царь-Миколашка, всю белую кость: генералов, начальников, офицеров-благородию со всеми их отличьями, со всеми чинами, крестами, наградными аполетами, с супругами благородными, с детями их белокостными. Господинов-помещиков со всем их богачеством, с одежей шелковой и бархатной, с посудой серебряной позолоченной, с супругами ихними и с отродием. Забирай себе купцов с товарами ихними, с казною несметною, и из банков пущай заберут всю казну свою. Забирай себе всех заводчиков и с казной, и с машинами, и со всем их заводским богачеством. А мне отдавай всю черную кость: мужиков, солдатов, фабричных, с немудрящей ихней шараборой. Только скот на племя оставь, поля травные да землю-родильницу для пахотьбы".

Прочитал письмо Миколашка-царь, заплясал ногами в радости, зашлепал в ладошки в веселости и приказал своим генералам, офицерам и начальникам: "Сей-же-час отпишите тому Ленину на все полное согласие. И какой же он есть всем наукам обученный, слово тайное знающий, коль от всей казны несметной моей, от товаров купеческих, от припасов помещичьих отказывается, а забирает себе черную кость безо всякого способия. А на тую казну мы себе другую черну кость наймем, из тех нанятых в солдаты заберем, и будем жить опять в спокое да в богачестве".

Набежали тут опять к царю спешно-спешно, с задышкою, многие люди ученые, обточили перья вострые, отписали тому Ленину царево согласие. А насчет надсмешки
и не гукнули, чтоб не одумался, не пошел на них с тайным словом своим.

И мало ли, долго ли, а в скорости наезжает тишком-тихонечком тут Ленин к своим солдатам, мужикам и фабричным. А царь с костью белою уж подальше отъехали. Глядят мужики, солдаты, фабричные, а приехал к ним простецкий хрестьянский человек и говорит им: "Товарищи, здравствуйте". Куда глаз
хватил, всех за ручку подержал и объявил громким голосом: "Буду с вами я в одном положении, как есть мы теперь товарищи. Только вы меня слушайтесь, я всем наукам обученный и своих товарищев на худое не выучу".

Солдаты по солдатьей своей выучке сейчас: "Точно так, товарищ Ленин, слушаюсь". Фабричные, городской народ грамотный, со сноровкою тож ему не прекословили. А мужики изобиделись, что в расчете просчитался он, зашумели, загалдели, задвигались: "За что, про что опустил из рук казну и богатство несметное? Разделил бы нам, мы бы в хозяйстве поправились".

Засмеялся тут Ленин, головой качнул и сказал им в ответ такое слово: "Не галдите, не корите, забирайте землю-скот и хозяйствуйте. А там будет дело видное. Не хватило бы казны той про вас, как есть вас многие тысячи, а белой кости малые сотенки. А нащет того, чтобы всю белую кость совсем со света свести, то слово я знаю, еще неполное. Не докумекал маленечко. Но есть у меня другое, достоверное на всю черную кость по всей земле. Как скажу его, нигде белая кость не найдет себе ни солдатов, ни работничков. Все под мою руку уйдут, а от их откажутся. И как есть они не добытчики, а прожитчики, то им долго на белом свете не выстоять".

И мало ли, долго ли, а в скорости, как сказал, и приключилось так. Прискакал верховой к Ленину, привез ему известие от Миколашки-царя. И отписывает в том известии Миколашка-царь: "Так и так, Ленин, надул ты меня. Взял себе всю черную кость, а мне отдал не добытчиков, а прожитчиков. Генералы мои, офицеры-благородия, как кони стоялые без солдатов нашинских. Только пьют, едят да жир нагуливают. Господины-помещики все припасы свои уж поканчивают, одежу из сундуков донашивают, без опаски изорвали всю, позамазали. Проторговались купцы мои, без мужиков некому им товар свой лежалый сбывать. Заводчики мои все машины посбивали, перепортили. Как нету сноровки у них, по-книжному и знают, а к винту не подладят. А чужеземный чернокостный народ на службу к нам не наймается, под твою руку прет, на твое слово тайное. И как дошло нам дело, что хоть ложись да помирай, то идут на тебя войной генералы мои, офицеры-благородия, чтоб отбить нам назад к себе всю черную кость".

И с того теперь война пошла промеж белой костью да черною. Только долго белой не выстоять, как привыкли генералы, офицеры-благородие команду на солдата кричать, войски туды-сюды передвигывать, а сами в войне отбиваться непривычные, как есть в их жила тонкая. И недолго им на белом свете выстоять...

Примечательно, что в том же очерке "Мужицкий сказ о Ленине", откуда товарищ Пясковский взял сказку, вопреки воле автора и скорее по ее упущению, невольно делается противопоставление оренбургской жизни до большевиков и после, что напрочь перечеркивает весь пафос веры во "всем наукам обученного дотошного человека по прозванию Ленин".

До:

Большой, от столиц и солидных населенных пунктов далекий, уезд. <...> Были в нем золотые прииски, черноземные земельные угодья, винокуренные и салотопенные заводы, гурты баранов, овец и козы с податливым деликатным пухом для прославленных оренбургских платков.

Население его - старожилы-казаки и переселенцы <...> С различных краев, с разной повадкой и обычаями. И еще набросаны по речке Сакмаре и поглубже в степях деревушки мордовские, башкирские и киргизские зимовки.

Люди различных кровей, с различным домашним укладом и разной веры <...>

любое село, каждый хутор творили собственную отдельную веру, свой обычай. Изживали тяготу собственных налогов, абсолютно не интересовались не лишь всероссийским, хотя даже губернским масштабом. О министрах, царе не хранили никаких рассказов, преданий. Солдаты, приносившие их со службы, быстро забывали собственные сказы. <...>

В роскошных казачьих станицах, в селах, где верховодили многоземельные старообрядцы, у сектантов, сумевших нажиться в общинном землевладении и приобрести под рукой отдельные собственные поля и пашни, эти сказанья [о Ленине - ch.] пропитаны той высокой степени ненавистью, какую внушает лишь немаленький и сильный враг.

После (речь идет либо о 1923, либо о 1924 г.):

яростная, какая безжалостная была там схватка в следствии утвержденья Октября. Некоторые села и местечки по пять, по 7 раз переходили от белых к красным. Почти все хутора сметены с лица земли. Выжжены, обнищали станицы, затоптаны, незасеяны роскошные территории старообрядцев. Умирает полуразрушенный уездный город. Этим летом я была в нем и в селах уезда. В городе площади и редкие тротуары поросли травой. Разрушено не меньше тридцати процентов домов. Разбиты школы. У города нет средств ремонтировать их. В нем не ожила торговля. осуществляет торговлю нечаянным товаром 1 кооперативная лавка. От многих башкирских зимовок одно пепелище. Грозная ступня войны четко отпечаталась на том уезде. Нищенствуют учителя. В селах мужчины позакрывали школы. Помимо войны притоптал уезд еще голод. Такой же, как в Поволжьи, и в тот ведь год.

А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г. Продолжение. Начало здесь.

Эта сказка была записана Родионом Михайловичем Акульшиным с его слов в одной из деревень Вятской губернии, видимо, не ранее 1925 г. Интересно, что в первоначальной публикации (Акульшин Р. Три сказки: Гражданская война и Ленин в народном творчестве // Новый мир. 1925. N11.) она называлась "Хитрый Ленин". Товарищ Пясковский двусмысленное название заменил и слегка подредактировал текст.

Скоро проснется Ильич

Вятская сказка

Вот сидит один раз Ленин у себя в комнатке после обеда и разные книжки и газеты почитывает. Только в какую газету ни заглянет, какую книжку ни раскроет, все про себя чтение находит:
"Дескать, что нам перед Антантой страшиться, что перед Америкой бояться, когда у нас есть Владимир Ильич Ленин".
Чудно стало Ленину. Встал он со стула венского, походил по комнатке и говорит сам себе: "Ладно, так и сделаю".
А после того посылает своего посыльного к главному советскому доктору. Приходит доктор, а Ленин ему и говорит:
- Можешь сделать так, чтобы я умер, только не совсем, а так, для виду?
- Могу, Владимир Ильич, только зачем же это?
- А так, - говорит, - хочу испытать, как без меня дела пойдут. Чтой-то все на меня сваливают. Во всяком деле мной загораживаются.
- Что ж, - отвечает доктор, - это можно. Положим тебя не в могилу, а в такую комнату просторную, а для прилику стеклом накроем, чтобы пальцем никто не тыкал, а то затычут.
- Только вот что, доктор, чтобы это было в пребольшом промежду нас секрете. Ты будешь знать, а да еще Надежде Константиновне скажем.
И скоро объявили всему народу, что Ленин умер.
Народ заохал, застонал, коммунисты тоже не выдержали - в слезы. Все думают, сердцем трупыхаются: что теперь делать будем? Того и гляди, англичане с французами присунутся.
А самый старший - Калинин - уговаривает:
- Что же поделаешь. Это не в нашей власти... Слезами горю не поможешь. Ну, поплакали малость, ну и ладно, за дело надо браться.
Положили Ленина в амбаришко, марзолей называется, и стражу у дверей приставили. Проходит день, два... неделя, месяц - надоело Ленину лежать под стеклом.
Вот один раз ночью выходит он потихоньку задней дверью от марзолея и прямо в Кремль, в главный дворец, где всякие заседания комиссарские.
В дверях его пропустили, потому в кармане у него пропуск бессрочный лежал, а шапку он надвинул пониже, чтобы не узнали.
Приходит туда Ленин, а заседания уже все закончились, и служители полы подметают.
Ленин спрашивает:
- Кончилось?
- Кончилось.
- Не знаете, о чем говорили?
- Да о разном... Слышь, англичане с нами хотят подружиться, а там еще какие-то державы. Мы ведь в щелку слушали, краем уха... не поняли.
- Так, так, а про Ленина не поминали?
- Как же, поминали... Вот, говорят, Ленин умер, зато коммунистов-то чуть не в два раза больше стало. Теперь только пикни антанта.
- А она не пищит?
- Да покуда, в час молвить, не слыхать.
- Так, так, - поддакнул Ленин и простился со служителями.
Пришел он в марзолей, лег под стекло, думает:
"А ведь ничего, работают и без меня. Ладно. Проверю еще кое-где... Завтра к рабочим на завод схожу".
На другую ночь отправился Ленин на завод. Там его тоже не задержали, прямо в машинную часть провели. Ночью народу на заводе мало, только-только чтобы пары не затухали, держат машиниста, смазчика да кочегара, сторожей еще, чтобы шпионы чего не подсудобили.
"Хватит и этих, - думает Ленин, - мне ведь не митинги разводить, только поспросить кой о чем".
- Здравствуйте, товарищи.
- Здравствуй.
- Ну как?
- Да ничего... Сходственно.
- Беспартийные?
- До смерти Ленина в беспартийных ходили, а теперь в коммунистах. Ленинцы.
Ленину это по сердцу маслом.
- А в работе задержки нет? А товаров много выпускаете?
И начал, и начал вопросами донимать.
- Да скоро с мирным временем сравняемся.
- Ну, работайте, работайте, в час добрый, а пока прощевайте.
"Тут ладно, - думает Ленин по дороге в марзолей, - теперь только мужиков проведать, узнать про их житье-бытье!"
На третью ночь Ленин встал раньше: ведь дойти до станции, да дорога, да еще, пожалуй, от глухой станции до деревни пешком идти придется.
В деревню он поехал в какую похуже, чтобы наглядней было. В одной избушке огонек светился. Пошел Ленин.
- Можно отдохнуть у вас?
- Заходи.
Входит Ленин и диву дается. Икон нет. Красные плакаты везде. Портреты. Ленин нарочито спрашивает:
- Вы что же, некрещеные?
- Мы, товарищ, в гражданах состоим, а в нашем доме читальня, а это вот - уголок Ленина.
"И тут помнят меня", - думает Ленин.
- Ну, а как житье-то мужицкое?
- Да не так чтоб уж очень, а все-таки вроде как налаживается. Теперь, слышно, к деревне не задом, а лицом повернулись. Ленин-то давно про смычку говорил своим коммунистам, ну вот теперь, видно, задумали сомкнуться, давно бы пора.
Вышел Ленин из избы радостный, в марзолей лег успокоенный, спит вот уже много дней после своих странствований.
Теперь уже, наверное, скоро проснется.
Вот радость-то будет.
Ни словами не расскажешь, ни чернилами не опишешь.

А. В. Пясковский. "Ленин в русской сказке и восточной легенде". М. "Молодая гвардия". 1930 г.

Как наказал Ленин обидчика крестьянского

Владимирская сказка

Был у Ленина товарищ-друг что ни на есть первейший - разверстки комиссар. И вот сказали Ленину, что друг-то его этот обижает мужиков да живет несправедливо, добро народное не бережет.

Призвал его Ленин и говорит:

- Друг мой, верно ли это?

Тот молчит, голову опустил.

А Ленин ему:

- Мужика теснить ты права не имеешь. Потому мужик - большая сила в государстве, от него и хлеб идет. Значит, как друга своего я наказать тебя должен примерно.

Поцеловал тут Ленин друга-то, попрощался с ним, отвернулся и велел расстрелять его.

Вот он, Ленин-то какой... Справедливость любил.

Примечание составителя:

Записана, видимо, в конце 1925 или в начале 1926 года Л. Ильинским во Владимирской губернии.