Блог девушки, уцелевшей чудом после ГКБ 54 (лечения у Солодовник Голосов: 0 Адрес блога: http://gkb54.blogspot.com/ Добавлен: 2011-06-03 15:37:53

Лечение девушки пытками, муки и ужас, бесконечный кошмар

10.02.2011 года попала в больницу ГКБ № 54 г. Москвы. Была пневмония. Меня лечили там пытками, настоящим садизмом, я попала в лапы садиста, врача-садиста Солодовникова Н.Ю. Надо мною постоянно совершалось насилие, меня не считали за человека с самого первого дня. С самого первого дня я безуспешно пыталась объяснить всем, что у меня пневмония – меня игнорировали, считали за мясо. Садист Солодовников, абсолютно точно, наверняка, планировал заранее всё: абсолютно все мои муки, самые изощрённые пытки.

Пролежав без лечения весь первый день, на второй день я дышать не смогла, попросилась на ИВЛ, во весь голос, что было мочи, всем сообщая, что у меня пневмония. Врач-садист Солодовников приказал, первым делом, сделать мне пункцию спинного мозга. Я отказывалась, но он настоял, и без моего согласия мне её сделали, несмотря на мой явный протест. Далее садист Солодовников стал ломать мне хрящи, срезать слизистую, вталкивая толстенную трубу интубации в мой маленький нос с явным наслаждением, радостью.

А потом... я просто лежала, я просто гнила, медленно умирала под гормонами и пропофолом, привязанная, пока моя мама не обратилась в Департамент здравоохранения за помощью. С того самого дня начались «улучшения». Под АХП, улучшающими функции всего организма на короткое время, он отключал меня от ИВЛ, подключал кислород к трубе интубации, всем сообщал: «дышит сама», и убегал, строго настрого приказывая не подключать обратно до десяти часов вечера. Я задыхалась, разбивала в кровь руки о бортик, тянула их к мольбе к каждому, чтобы меня подключили обратно, но все боялись ослушаться садиста-врача, заведующего реанимацией Солодовникова Николая Юрьевича, ловившего кайф от моих мук и своей власти мучить меня. На 10 день пыток, я смогла разжалобить двух человек, благодаря которым и была, наконец, установлена моя пневмония, мне был сделан рентген, наконец!

Нужно было 3 дня антибиотиков только, через 3 дня от начала лечения я задышала сама (была отключена от ИВЛ). Но за два дня до этого, рассвирепевший, обозлённый моим «непослушанием» врач-садист Солодовников меня изуродовал и едва не убил абсолютно ненужной мне операцией – капитальной трахеостомией, стойкой трахеостомой, самой тяжёлой и чреватой наибольшими осложнениями. Он был счастлив практически абсолютно, совершенно сиял, радовался, когда приехал специально для этого в свой выходной. Наверняка, когда он разрезал моё девственное горло, незнавшее скальпеля прежде, он наслаждался, испытывал так называемый маньячный оргазм, т.к. резал конкретно так, что был вызван пневмоторакс – смертельное осложнение, я едва не погибла. И когда я уже приходила в себя, поначалу почти не чувствуя вообще ничего, кроме ужаснейшей боли в сердце своём, когда, наконец-то, смогла еле-еле пошевелиться, я услышала: «Настя... дыши...». Этот голос... казался чувственным, возбуждённым, как будто перед семяизвержением. Но тогда я сразу не поняла, не осознала этого. Просто почувствовала какое-то омерзение, как будто меня изнасиловали.

С этого самого дня он практически полностью переменился, подходил, поворачивал, с явным удовольствие любовался своею работой – моим искалеченным телом. А уж когда вынимал из той дырищи трубки, вынимал проволоки – почти что кончал, как и во время той операции. Его голос был предельно возбуждённым и чувственным: «Сейчас... сейчас мы трубочку вынем... трубочку вынем... Ага...». Трахеостому он мне вообще не хотел закрывать, несмотря на то, что я в ней уже давно не нуждалась, т.к. ему это нравилось, это был его фетиш. Наверняка, он представлял себе, что это не трахеостома, а отверстие в женских половых органах, впервые им самим вскрытое, а трубочка в нём – это его орган деторождения.

Вполне возможно, что живой оттуда я бы так и не вышла, если бы не вмешательство Департамента здравоохранения, куда, уже после операции, повторно, моя мама обратилась по новой. Его туда на этот раз уже вызвали и приказали: лечить. И теперь, спустя уже целых 3 месяца, когда я уже дома, я мучаюсь от боли в месте разреза, и этот бесконечный ужас, кошмар повторяется в моём сознании снова и снова так, как если бы он резал меня каждый день.

21 мая 2011 года

Вот откуда берутся садисты-врачи?!

http://www.greenlife.narod.ru/sadist.htm - натолкнулась на сайт про то, как учатся убивать, калечить, истязать на животных врачи. А потом точно также калечат, убивают, истязают и нас с вами! Солодовников Николай Юрьевич тоже также учился?

Ад на земле, зло всего мира, темный ангел в белом халате Солодовников Н.

Это был сущий Ад на земле, казалось, что все дьяволы из преисподней собрались здесь, в этой юдоле бесконечного страха и ужаса, казалось, что всё сущее зло этого мира сконцентрировалось в этой жуткой больнице. Я медленно умирала, я гнила заживо. Меня не лечили, меня пытали, насиловали. Врачи делали всё, чтобы длить мои муки, длить бесконечно. Пневмония моя прогрессировала, я приближалась к беспамятству. Но каким-то чудом я смогла умолить двух врачей, двух дежурных врачей, дать мне бумагу и ручку. Я написала мольбу - назначить мне сильнейшие антибиотики, чтобы я смогла выжить. Да, и ещё имела надежду избежать кошмара более тяжкого, чем всё то, что ранее было. Приближалось время трахеостомии «всвязи с длительным нахождением на аппарате»...

У меня было разрезано горло, дыра зафиксирована с помощью проволоки, проткнувшей кожу и мышцы, чтобы не сошлась, не заросла, чтобы вечно зияла, как хотел Солодовников. Но я была не одна... Нет, я была абсолютно одна в этой ужасной юдоле, никому не нужна, только лишь как кусок мяса, который держали на аппарате подобно консерве, едва живым хранилищем органов на продажу. Но за меня были молитвы, мама заказывала просить за меня в монастырях и церквях, за меня была какая-то сила, которая не давала мне умереть, не давала погибнуть. Даже тогда, когда меня разрезали так, что был вызван пневмоторакс, когда время моё уже шло на секунды, я смогла выжить и сохраниться как человек, а не так, как кому-то хотелось.

Меня убили бы, наверняка, и распродали б куски, если б не мама, обратившаяся в Департамент здравоохранения. Того, кто меня был должен лечить, а не хотел, Солодовникова Н.Ю., туда вызвали и призвали лечить. Я была спасена, но вернулась домой обескровленным полутрупом с зияющим отверстием в горле. Я много потеряла там крови. В ней... практически каждый омочил свои руки, моя кровь почти на каждых руках. Но, Солодовников, резавший меня и всем там заправлявший, буквально, всем своим телом ею омылся, буквально высосал её почти что всю из меня, подобно вампиру из страшных фильмов, живущему смертью других.

Скоро три месяца будет, как это минуло, но я не могу всё забыть и никогда не забуду. Как будто сам разверзшийся Ад прикоснулся ко мне и оставил печать на моём горле на всю мою жизнь. И не совсем уже жизнь. Как будто, как будто Ад вижу в отражении в зеркале, Ад и его... темного ангела в белом халате, со сладострастием, даже не разрезающим, а практически разрывающим горло моё и умывающегося кровью моей. Постоянно вспоминаю, как он жарко дышал потом надо мною разрезанной, с каким чувством шептал уже вконец совершенному полутрупу: «Сейчас... сейчас мы трубочку вынем... трубочку вынем...», извлекая из той жуткой дыры то, что туда прежде всунул.

Не лечили, калечили, вызвали пневмоторакс, хотели вырезать органы?

С моих предыдущих записей, разбросанных мною ранее по Интернету.

С 10.03.2011 я лежала в ГКБ № 54 г. Москвы, где меня мучали и пытали в прямом смысле этого слова, а главным мои истязателем был там Солодовников Николай Юрьевич, занимавший там пост заведующего реанимации. С самых первых дней, что я там находилась, им намерено выбирались самые мучительные и травмирующие методы «лечения».

Несмотря на то, что на момент интубации (у меня была пневмония, нарастала ОДН), я была в полном сознании, никаких препятствий к обычной интубации через рот не было, мне была намерено проведена интубация через нос, в результате которой теперь он у меня не дышит с одной стороны. Когда он практически в слепую вогнал ту толстенную трубу в мой малюсенький нос, его удивления и радости не было никакого предела: «О, вошла!», - возликовал и чуть не запрыгал от счастья, видя как прогнулся и скосился на бок мой нос. А перед этим, не знаю, что ему было нужно, зачем, он приказал мне сделать пункцию спинного мозга, от которой я сразу при всех отказалась, но которую он всё рано додавил, чтобы сделали.

Ну а далее… пневмонию мою не лечили специально на протяжении 10-ти дней целых, не делали рентгенов даже, полностью отрицали её, держали на гормонах, снижающих имунный ответ организма на микробную агрессию, а значит и количество лейкоцитов в крови (один из показателей, по которому определяют серьезность инфекции). Таким образом, делалось всё для того, чтобы скрыть факт её наличия вовсе, чтобы не лечить, затянуть на ИВЛ и сделать калечащую операцию трахеостомия с мутной формулировкой «всвязи с длительным нахождением на аппарате ИВЛ».

Когда, вопреки всему, благодаря двум добрым людям мне был сделан рентген наконец и установлена моя пневмония, заведующий начал спешить, т.к. боялся, что я дышать буду скоро сама, т.к. больше не лечить мне мою пневмонию было уже невозможно. Он приехал специально в свой выходной за тем только, чтобы меня искалечить, приехал абсолютно счастливый, сияющий, т.к. видел, как я жутко страдаю от переинтубации в том числе, что была за день до того по его же приказу, повредившая мне по новой голосовые связки, трахею.

Абсолютно несерьёзно относясь к происходящему, несмотря на то, что его инструктировал врач-хирург, он умудрился прорезать мне трахеостому конкретно таким образом, что вызвал пневмоторакс, из-за которого я едва не погибла прямо под его скальпелем. Сам того испугавшись, что дело подсудно, он поспешно меня стал спасать, калечить дальше прорезанием дренажного отверстия, чтобы отсасывать воздух из плевры через него, зашивать место утечки.

Очнулась от жуткой боли, пыталась понять где я: в морге, на том свете или вообще меня готовят на органы резать? Была чем-то закрыта, закрыты глаза тряпками какими-то тоже, помню, как говорили: «на глаза», не ощущала конечностей. Голова была запрокинута, чувствовала, что лёгкие раздуваются аппаратом через трахеостому уже, к тому же вообще как-то странно, как будто съехали куда-то на бок. Думала, что у меня сердце болит, что оно у меня останавливалось или вот-вот остановится, каждое нагнетание воздуха отдавалось страшною болью. Хотела привлечь к себе как-то внимание, что я живая, чтоб меня не разбирали на органы, но не могла, была парализована, была привязана, была в отчаянии. И только когда услышала: «Настя, дыши», успокоилась, что меня не будут на органы резать, и отключилась.

Через 2 дня!!! наконец-то начатого лечения пневмонии, после трахеостомии уже, я была снята с аппарата.

Таким образом, поспешность Солодовникова Н. Ю. в деле прорезания мне трахеостомы была оправдана исключительно его личными целями практики в этом, а также мало кому понятными целями садистского наслаждения от чужих страданий и боли. Обо всём этом говорит и тот факт, что во время извлечения из меня трубок, при снятии швов весь его вид походил на вид крайне возбуждённого молодого человека перед актом соития или непосредственно после него, весь его вид, а также характер произнесения фраз. Складывалось ощущение, что его это всё возбуждает, возбуждает вид искалеченного женского тела, крови, мяса, гноя и шрамов. А последняя его фраза была вообще просто отпад: «Здесь… будет шрамчик… на мамять…… о времени здесь…». Произносил, будто бы дарил колье какое-то из бриллиантов, самое дорогое и прекрасное изо всех, что есть на свете. И тоже с тааакимммммм… придыханием… - снимал последние швы, любовался своею «работой», искалеченным телом моим.

Ко всему прочему, думаю, что меня хотели на органы разобрать, но не стали из-за того, что труп бы был говорящий.