| Сегодня 30 ноября, суббота |
      |
  
|
  
Какой рейтинг вас больше интересует?
|
Фаина Раневская Анекдот из личной жизни2013-11-27 16:41:21 (читать в оригинале) * * * – Ну и лица мне попадаются, не лица, а личное оскорбление! В театр вхожу как в мусоропровод: фальшь, жестокость, лицемерие. Ни одного честного слова, ни одного честного глаза! Карьеризм, подлость, алчные старухи! * * * – Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю по‑новому. * * * – Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия. * * * Во время своего дебюта в кино, на съёмках фильма «Пышка», Раневская, оценив декольте исполнительницы главной роли Галины Сергеевой, сказала, к восторгу режиссёра Михаила Ромма: «Эх, не имей сто рублей, а имей двух грудей». ● ● ● Сказанное ею часто не отражало истинные чувства к тому, о ком она говорила. Ярким примером этого были высказывания (или анекдоты?), относящиеся к Вере Марецкой. Раневская и Марецкая шли по Тверской. Раневская сказала: – Тот слепой, которому ты подала монетку, не притворяется, он действительно не видит. – Почему ты так решила? – Он же сказал тебе: «Спасибо, красотка!» * * * В семьдесят лет Раневская вдруг объявила, что вступает в партию. – Зачем? – поразились друзья. – Надо! – твердо сказала Раневская. – Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях. * * * Вере Петровне Марецкой присвоили звание Героя Социалистического Труда. Любя актрису и признавая её заслуги в искусстве, Раневская тем не менее заметила: – Чтобы мне получить это звание, надо сыграть Чапаева. ● ● ● По воспоминаниям режиссёра театра имени Моссовета Андрея Житинкина, эта история произошла на репетиции последнего спектакля Фаины Георгиевны «Правда хорошо, а счастье лучше» по Островскому. Репетировали Раневская и Варвара Сошальская. Обе они были почтенного возраста: Сошальской – к восьмидесяти, а Раневской – за восемьдесят. Варвара была в плохом настроении: плохо спала, подскочило давление. В общем, ужасно. Раневская пошла в буфет, чтобы купить ей шоколадку или что‑нибудь сладкое, дабы поднять подруге настроение. Там её внимание привлекла одна диковинная вещь, которую она раньше никогда не видела – здоровенные парниковые огурцы, впервые появившиеся в Москве посреди зимы. Раневская, заинтригованная, купила огурец невообразимых размеров, положила в глубокий карман передника (она играла прислугу) и пошла на сцену. В тот момент, когда она должна была подать барыне (Сошальской) какой‑то предмет, она вытащила из кармана огурец и говорит: – Вавочка (так в театре звали Сошальскую), я дарю тебе этот огурчик. Та обрадовалась: – Фуфочка, спасибо, спасибо тебе. Раневская, уходя со сцены, вдруг повернулась, очень хитро подмигнула и продолжила фразу: – Вавочка, я дарю тебе этот огурчик. Хочешь ешь его, хочешь – живи с ним. * * * В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил: – Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона. – Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, – ответила Фаина Георгиевна. ● ● ● Отдельная тема в рассказах о Раневской – тема взаимоотношений с домработницами. Диалог с домработницей: – Что сегодня на обед? – интересуется Фаина Георгиевна у Лизы, когда та возвращается из магазина. – Детское мыло и папиросы купила. – А что к обеду? – Вы очень полная, вам не надо обедать, лучше в ванне купайтесь. – А где сто рублей? – Ну вот детское мыло, папиросы купила. – Ну а еще? – Да что вам считать! Деньги от дьявола, о душе надо думать. Еще зубную пасту купила. – У меня есть зубная паста. – Я в запас, скоро ничего не будет, ей‑богу, тут конец света на носу, а вы сдачи спрашиваете. * * * Иногда Фаина Георгиевна садилась на вегетарианскую диету и тогда становилась особенно чувствительна. Как‑то в один из таких дней она спросила: «Лизочка, мне кажется, в этом борще чего‑то не хватает?» Лиза ответила: «Правильно, Фаина Георгиевна, не хватает мяса». * * * Однажды домработница сварила курицу вместе с требухой. Есть было нельзя, курицу надо бы выбросить. Раневская огорчилась: – Но ведь для чего‑то она родилась! * * * Раневская часто изображала, как Лиза, готовясь к свиданию, без конца звонила по телефону своим подругам: «Маня, у тебе бусы есть? Нет? Пока». «Нюра, у тебе бусы есть? Нет? Пока». «Зачем тебе бусы?» – спрашивает Фаина Георгиевна. «А шоб кавалеру было шо крутить, пока мы в кино сидим», – отвечала та. Когда замужество наконец состоялось, Раневская подарила Лизе только что купленную кровать. А сама до конца жизни так и спала на тахте. * * * Раневская часто оставляла приоткрытой дверь на лестницу. Новая домработница быстро сориентировалась и унесла шубу и хрустальную вазочку, решив свалить всё на «открытую дверь». Обнаружив пропажу, Раневская сообщила в милицию. Воровку накрыли с поличным у неё дома, нашли ещё несколько шуб и вазочек – она не рассчитывала, что «интеллигенты заявят». История имела продолжение. Фаина Георгиевна невзлюбила эту шубу и решила её продать. Но когда она открыла перед покупательницей шкаф, то оттуда вылетела моль. Раневская крикнула: – Ну что, сволочь, нажралась? Продажа не состоялась. * * * Однажды Раневская встретила девушку, незадолго до этого работавшую у нее. – Как я жалею, что ушла от вас, Фаина Георгиевна. – Вы недовольны своим новым местом? – Очень. – У вас много дел? – Намного больше, чем было у вас. – Но вы неплохо зарабатываете? – Что вы! Почти ничего. – Невероятно! А отпуск? – Никакого отпуска. – У кого же вы работаете? – Я не работаю. Я вышла замуж. ● ● ● Встречаются Раневская и Марлен Дитрих. – Скажите, – спрашивает Раневская, – вот почему вы все такие худенькие да стройненькие, а мы – большие и толстые? – Просто диета у нас особенная: утром – кекс, вечером – секс. – Ну, а если не помогает? – Тогда мучное исключить. * * * Фаина Георгиевна Раневская однажды сказала Вано Ильичу Мурадели: – А ведь вы, Вано, не композитор! Мурадели обиделся: – Это почему же я не композитор? – Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо «ми» у вас «му», вместо «ре» – «ра», вместо «до» – «де», а вместо «ля» – «ли». Вы же, Вано, в ноты не попадаете. * * * В 1954 году советское правительство решило сделать большой подарок немецкому народу, возвратив ему вывезенные во время войны коллекции Дрезденской галереи. Отреставрированные картины и скульптуры перед отправкой в ГДР были выставлены в Пушкинском музее. Люди сутками стояли в очереди, чтобы посмотреть на картины великих мастеров. Рассказывают, возле «Сикстинской мадонны» Рафаэля стоят две шикарно одетых дамы, и одна обращается к другой. – Не понимаю, что все так сходят с ума и чего они в ней находят… Случайно оказавшаяся рядом Фаина Георгиевна так на это отреагировала: – Милочка! Эта дама столько веков восхищала человечество, что теперь она сама имеет право выбирать, на кого производить впечатление. ● ● ● – У меня будет счастливый день, когда вы станете импотентом, – заявила Раневская надоедливому ухажеру. * * * Раневская выступала на литературно‑театральном вечере. Когда перешли к ответам на вопросы, девушка лет шестнадцати спросила: – Фаина Георгиевна, что такое любовь? Раневская подумала и сказала: – Забыла. – А потом добавила: – Но помню, что это что‑то очень приятное. * * * – Удивительно, – сказала задумчиво Раневская. – Когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать. * * * Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из‑за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из‑за очередной ссоры, то он её бросал, то она делала от него аборт… Раневская называла её «жертва ХераСимы». * * * * * * – Почему, Фаина Георгиевна, вы не ставите и свою подпись под этой пьесой? Вы же её почти заново за автора переписали! – А меня это устраивает. Я играю роль яиц: участвую, но не вхожу. * * * Раневская кочевала по театрам. Театральный критик Наталья Крымова спросила: – Зачем все это, Фаина Георгиевна? – Искала… – ответила Раневская. – Что искали? – Святое искусство. – Нашли? – Да. – Где? – В Третьяковской галерее… * * * – Приходите, я покажу вам фотографии неизвестных народных артистов СССР, – зазывала к себе Раневская. * * * Как‑то она сказала: – Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актеры играли как никогда. * * * – Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, – требует капризная молодая актриса. – Всё будет настоящим, – успокаивает её Раневская. – Всё: и жемчуг в первом действии, и яд – в последнем.
|
  
Категория «Журналисты»
Взлеты Топ 5
Популярные за сутки
|
Загрузка...
BlogRider.ru не имеет отношения к публикуемым в записях блогов материалам. Все записи
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.