Слушай Народ Божий! Голосов: 1 Адрес блога: http://antipa62.livejournal.com/ Добавлен: 2011-07-22 12:30:44 блограйдером Elimelech

15 Ава — еврейский день любви?

2017-08-06 19:07:30 (читать в оригинале)

«Не было таких праздников у Израиля, как Пятнадцатое ава и Йом-Кипур»

Мишна в трактате Таанит говорит:

«Не было таких праздников у Израиля, как Пятнадцатое ава и Йом-Кипур».

Сущность 15 ава — ту беав

Что это за день — 15 ава и почему он сравнивается с Йом Кипуром?

Мудрецы наши разъясняют: Йом Кипур символизирует прощение греха золотого тельца. И прощение это даровано Всевышним именно в этот день, и именно тогда Моше-рабейну спустился с Синая с новыми Скрижалями завета.

15 ава тоже символизирует искупление греха — греха разведчиков, посланных в Страну Израиля и оклеветавших ее.

15 ава прекратился мор, уничтожавший выходцев из Египта и бывший исполнением вынесенного Всевышним смертного приговора всему поколению, совершившему два тяжелых греха: создавшему золотого тельца и не желавшему идти в Эрец-Исраэль.

Шесть положительных событий произошли 15 ава:

Как мы уже говорили, выходцы из Египта перестали умирать в этот день. Их было 600000 — людей старше 20 лет, и каждый год Девятого ава умирало 15000 человек. На сороковой год скитаний в пустыне, когда народ Израиля стоял уже на пороге Эрец-Исраэль, Девятого ава своей участи ожидали последние 15 тысяч. Однако Всевышний, помня о многочисленных испытаниях, перенесенных нашими предками в пустыне, сжалился над ними и решил оставить их в живых. Оставшись в живых, эти люди решили, что ошиблись и что Девятое ава еще не наступило. Однако когда настало 15 ава, день полнолуния, сомнения исчезли, стало совершенно ясно, что сейчас — действительно месяц ав, что Девятое ава миновало и никто не умер. Поэтому Пятнадцатое ава навсегда осталось днем радости — потому что Вс-вышний даровал им жизнь и грех разведчиков полностью искуплен. Вот теперь понятно, что говорит Мишна: не было у Израиля праздников, подобных Пятнадцатому ава и Иом-Кипуру, — потому что нет радости большей, чем очищение от грехов, от греха создания золотого тельца — в Йом-Кипур, и от греха разведчиков — Пятнадцатого ава.

2—3. В этот день были отменены два брачных ограничения: запрет на браки между мужчинами и женщинами из разных колен Израиля, а также запрет сынам колена Биньямина жениться на девушках из других колен.
Ketubah — marriage contract in jewish religious tradition

Как известно, вследствие инициативы дочерей Цлофхада (о которой рассказывается в книге Бемидбар) Всевышний запретил девушке, наследующей состояние отца, выходить замуж за сына иного колена Израиля — чтобы земельное владение не переходило от колена к колену.

Много лет спустя произошла трагическая «история наложницы в Гиве» (Шофтим, 19—21), вследствие которой остальные колена Израиля опрометчиво поклялись: «Никто из нас не отдаст свою дочь замуж в колено Биньямина». В результате возникла опасность, что колено Биньямина вымрет. Обе эти санкции были отменены Пятнадцатого ава. Народ понял, что колено Биньямина не перенесет этого запрета, и раскаялся в совершенном: «Отстранено сегодня одно колено от Израиля!» Но возник вопрос: «Что же мы можем сделать для них — мы, которые поклялись именем Г-спода, что не будем давать им наших дочерей в жены?!» Выход был найден: клятва, которой поклялись тогда евреи, не вечна и не распространяется на все последующие поколения. Подобный выход был найден и для отмены запрета браков между представителями разных колен: этот запрет был в силе только для поколения, которое завоевало Страну Израиля. И 15 ава сынам Биньямина было разрешено «умыкать» себе жен из жительниц города Шило, вышедших в виноградники «водить хороводы». Так было сохранено существование целого колена Израиля, и, естественно, исчез запрет женщинам-наследницам из одного колена Израиля выходить замуж в другое колено. Это был первый в еврейской истории случай объединения родов народа Израиля, и книга Шофтим называет его «праздником во имя Г-спода». А с течением времени, как говорит Мишна, стало обычаем начинать сватовство в этот день, чтобы создавать новые семьи в Израиле.

15 ава израильский царь Ошеа бен Эйла отменил заставы на дорогах, ведущих в Иудею.

Когда еврейское царство разделилось на два — Иудейское и Израильское, первый израильский царь Йоровам бен Неват опасался, что если его подданные три раза в году будут приходить на праздник в Иерусалим, их сердце постепенно вернется к монархии Дома Давида. Поэтому он запретил им ходить в Иерусалим, а чтобы гарантировать исполнение своего приказа, перекрыл движение на дорогах, ведущих в Иудею. В качестве замены Иерусалимского Храма он поместил в двух городах, Дане и Бейт-Эле, идолов в виде тельцов, и приказал поклоняться им. Так окончательно распалось некогда единое государство: в Иудее продолжали служить единому Б-гу, а в царстве Йоровама распространилось идолопоклонство. Однако последний израильский царь, Ошеа бен Эйла, снял заставы на дорогах, разрешив народу совершать паломничество в Иерусалим и тем самым предприняв попытку сократить пропасть, разделявшую оба царства.

5. 15 ава заканчивали заготовку дров для жертвенника в Храме, о котором Тора говорит: «Постоянный огонь, зажженный на жертвеннике, не должен погаснуть».

В начале эпохи Второго Храма большая часть Страны Израиля была опустошена, и задача заготовки дров для жертвенника была почти невыполнимой. Народ, однако, горячо принялся за эту работу, что зачастую было связано со смертельной опасностью. Те, кто доставлял собранные дрова в Храм, удостаивались возможности принести Вс-вышнему благодарственную жертву под названием «корбан эцим» («жертвоприношение дров»). Последним днем заготовки дров для жертвенника было 15 ава, потому что с этого дня жара начинала спадать. Дело в том, что на жертвенник можно было приносить только такие дрова, в которых нет червяков, а с 15 ава вероятность наличия их в дровах увеличивалась, так как повышается влажность, а по ночам становится холоднее. Следовательно, Пятнадцатое ава было также храмовым праздником.

15 ава были похоронены мученики Бейтара, в честь чего к Биркат а-мазон мудрецы добавили последнее, четвертое благословение. Дело в том, что римляне запретили хоронить тела защитников Бейтара, но 15 ава, спустя год после падения этой крепости, запрет был отменен. Двойным чудом было это событие: во-первых, Вс-вышний смягчил сердца безжалостных римлян, а во-вторых, — оказалось, что несмотря на долгое время, которое трупы находились под открытым небом, доступные диким зверям и птицам, они остались в целости и сохранности. Поэтому в четвертое благословение вставлены слова (ставшие его заглавием) «добрый и творящий добро». «Добрый» — потому что Всевышний охранил тела от разложения, «творящий добро» — потому что обеспечил им захоронение.

И по сей день мы отмечаем 15 ава как радостный день. В этот день не читают «Таханун» и не предаются скорби.
Круг замкнулся

С Пятнадцатого ава начинается духовная подготовка к месяцу элуль и «Грозным дням».

Продолжительность дня уменьшается, а ночи — увеличивается. Приближаются дни подведения итогов. И сама природа способствует этому: земледельческая страда заканчивается, спадает жара, человеку легче думается в эти дни. Начиная с Пятнадцатого ава принято желать друг другу доброго года. Гиматрия этого пожелания — «Дай Б-г, чтобы вы были записаны на счастливый год в книге жизни и чтобы запись эта была скреплена печатью!» — равняется гиматрии слов «Пятнадцатое ава» — 928. Еще один намек на приближающиеся «Грозные дни» мы находим в 29-й главе книги Дварим: «Вы стоите все вместе сегодня пред Г-сподом, Б-гом вашим: главы ваших колен, ваши старейшины и ответственные за порядок, все мужи Израиля, ваши дети и жены ваши, и прозелиты, живущие в стране вашей, — от дровосека до водоноса, — чтобы вступить в союз с Г-сподом, Б-гом вашим, в клятвенный союз, который Г-сподь заключает с вами сегодня». Упоминание дровосека — это намек на 15 ава, когда прекращают сбор дров для жертвенника в Храме; а упоминание водоноса — намек на день Ошана-Раба, когда возливали воду на жертвенник; и в течение всего этого времени, от 15 ава до Гошана-Раба, «вы стоите все вместе пред Г-сподом, Б-гом вашим». Возвращается атмосфера дней чтения «слихот» и просьб о милосердии, атмосфера дней суда. Снова мы стоим перед лицом наступающего года со всеми его праздниками и постами, с днями душевного веселья и днями траура, снова нас ожидает подведение итогов уходящего года. Круговорот года завершен — и начинается новый кругооборот, начинается новый год и его благословения.

Эта статья была опубликована на сайте Толдот.ру.
автор текста: рав Исраэль Лау

---

Рав Йосеф-Шломо Каханман — Поневежер Ров

2017-08-06 15:16:02 (читать в оригинале)

Этот отрывок из книги "Великие Израиля" публикуется по великому разрешению издательства Швут Ами

Раби Йосеф-Шломо Каханман (Поневежер Ров; 5646-5729 /1886-1969/ гг.) – основатель ешивы Поневеж в Бней-Браке, один из духовных лидеров поколения.
Детство и юношество

Родился в литовском крае.

Прославился как илуй (вундеркинд).

С четырнадцатилетнего возраста занимался в ешиве г. Телза (Тельшая) под руководством р. Элиэзера Гордона и р. Шимона Шкопа.

Семь лет спустя он перешел в ешиву г. Новардока (Новогрудка), возглавляемую р. Йосефом-Юзлом Горовицем (Сабой из Новардока). В этот период он изучал практическую алаху под руководством главного раввина Новардока р. Йехиэля-Михла Эпштейна, автора кодекса Арух ашульхан (Приготовления к столу).
Рядом с Хафец Хаимом

В один из праздничных дней он отправился в г. Радин, чтобы получить благословение от р. Исраэля-Меира Акоэна (Хафец Хаим). Встреча с праведником произвела на молодого знатока Торы такое сильное впечатление, что он решил остаться в Радине, рядом с ним (R. Dovid Silber Noble lives 2, p.78).
Хафец Хаим - большой праведник и мудрец Торы
Хафец Хаим — большой праведник и мудрец Торы

В течение трех лет он занимался в знаменитом колеле Хафец Хаима, в котором изучались законы, связанные со служением коэнов в Храме. Его хаврутой (партнером по совместным занятиям) в Радине был один из ближайших учеников Хафец Хаима, р. Эльханан Вассерман.
Раввин Поневежа

В 5679 /1919/ году, в тридцать три года, р. Каханман стал раввином г. Поневежа (Паневежиса), заняв один из самых почетных раввинских тронов в литовском крае.

Он принимал активное участие в деятельности всемирной конфедерации харедимных общин Агудат Исраэль (Единство Израиля) – в 5680-х /1920-х/ годах он был депутатом литовского сейма от этой организации.
Гродок Поновеж

За двадцать лет, в течение которых р. Каханман стоял во главе поневежской общины, он сумел создать в этом городе крупный учебный центр, обеспечивающий законченный цикл еврейского воспитания. Наряду с ешивой и семинаром для подготовки раввинов, он основал начальную школу и мехину (подготовительные курсы при ешиве). Несколько позднее он открыл и школу для девочек – Бейт Яаков (Дом Яакова).

Проявив выдающиеся организаторские способности, он создал в городе образцовую систему благотворительной помощи неимущим, а также еврейскую больницу и Дом престарелых.
«Себя я спас, а свой корабль не спас»

В годы Катастрофы р. Каханман потерял жену и детей (за исключением одного сына), однако ему самому удалось остаться в живых и совершить алию на Землю Израиля.

В 5702 /1942/ году, когда войска германского фельдмаршала Ромеля еще угрожали Святой Земле, р. Каханман основал в небольшом приморском поселении Бней-Браке ешиву, которую назвал Поневеж – в память об евреях, погибших в литовском крае.

По свидетельству одного из его ближайших учеников р. Шмуэля Розовского, и после окончания войны р. Канахман «не мог найти покоя своей душе»: он признавался, что «видит себя сожженным среди сожженных». Он говорил о себе, как капитан погибшего корабля: «Себя я спас, а свой корабль не спас». Эта мысль «постоянно мучила его и доводила до исступления», но, вместе с тем, она же «придавала ему могучую творческую энергию созидания» – он видел свою задачу в том, чтобы «заново отстроить разрушенный мир Торы и возродить его былое величие», и ради осуществления этой цели он «самоотверженно работал на протяжении многих лет, днями и ночами, не ведая усталости и не зная отдыха» (Бесетер раам с.190).

По окончании второй мировой войны р. Каханман несколько раз возвращался в Европу для поиска еврейских сирот. Однажды ему сообщили, что в одном из польских монастырей находятся около двухсот еврейских сирот, чьи родители успели перед самым истреблением передать их своим нееврейским соседям. Р. Каханман обратился к руководителю монастыря, но тот вовсе не горел желанием возвращать евреям лишь недавно «спасенных» детей. «Подумайте, – сказал он раву, – в нашем монастыре – 800 сирот. Все они попали к нам в таком возрасте, когда ребенок ничего не помнит о своих погибших родителях. Все были крещены и получили одинаковое воспитание. Решительно нет сегодня никакого способа определить их происхождение». Монах встал, давая понять, что беседа окончена. «Прошу Вас, дайте мне одну минуту, и Вы увидите, что со всей определенностью я смогу указать, кто из них из еврейской семьи». По указанию настоятеля всех монастырских детей собрали в общей зале. Рав Каханман поднялся на возвышение и увидел восемьсот одинаковых серых ряс, восемьсот стриженных затылков и восемьсот пар глаз, взирающих на него с одним и тем же безучастием. Все эти минуты он не переставал молить Всевышнего, чтобы Тот послал ему идею и удачу. Рав прикрыл глаза правой рукой и громко провозгласил: «Шма, Исраэль! Г-сподь наш Б-г, Г-сподь Един!» И в ту же секунду со всех сторон огромной залы к нему с криком «Мама, мама!!» рванулись десятки рыдающих «монашков». Их подсознание хранило образ родного дома и мамы, учившей их произносить перед сном Шма, Исраэль! «Забирайте их, – сказал ошеломленный настоятель, – они ваши».
Городок вокруг ешивы

Вокруг своей ешивы в Бней-Браке Р. Каханман создал целый «городок Торы», включающий в себя многочисленные образовательные и благотворительные учреждения – в том числе, просторный студенческий городок, колель для семейных знатоков Торы, интернат для сирот, выживших в огне Катастрофы, и т.п.

Рав сумел привлечь в ешиву ведущих преподавателей, прибывших из Литвы и Польши: например, машгиахами ешивы стали такие духовные лидеры движения Мусар, как р. Элияу Деслер (Михтав миЭлияу) и р. Йехезкель Левинштейн (Ор Йехезкель).

К началу 5720 /1960/ годов ешива Поневеж стала одной из самых крупных и авторитетных в еврейском мире.

В 5727 /1967/ году р. Каханман создал филиал своей ешивы в г. Ашдоде – это отделение ешивы он назвал Гродно, желая увековечить память о своем наставнике р. Шимоне Шкопе, возглавлявшем перед войной знаменитую ешиву в белорусском городе Гродно.

Р. Йосеф-Шломо Каханман умер двадцатого элуля 5729 /1969/ года в Бней-Браке – ему было восемьдесят три года.

автор текста: рав Александр Кац

---

Девятое ава — день радости. Неужели?

2017-08-06 12:14:06 (читать в оригинале)

Живая плоть чувствует, когда ее режут, а мертвая - не испытывает боли».

Согласно Ѓалахе, девятого ава не произносят таханун. Таханун, покаянную молитву, говорят во все дни, кроме праздников.

Значит, девятого ава – праздничный день?

Может ли быть место праздничному настроению и радости в этот самый скорбный день в году?

Девятого ава мы плачем о разрушенном Храме. Казалось бы, и тяжелый пост, и воспоминания о многочисленных несчастьях, постигших наш народ в этот день, — не оставляют в наших сердцах места для радости!..

Чтобы ответить на этот вопрос, приведем следующую историю.

Рассказывают, что однажды, в день 9 ава, Наполеон проходил мимо синагоги. Он услышал, что внутри здания люди горько плачут, зашел и спросил: «Что случилось? Какая беда? Чем все вы так опечалены?»

Ответили ему: «Мы скорбим о нашем Храме, который был разрушен в этот день, 2000 лет назад».

Наполеон сказал:

«Если через 2000 лет вы все еще храните память о Храме, если вы все столь искренно горюете о Его разрушении, значит, Храм стоит до сего дня, и никому не под силу Его снести».

Так пишет Маѓараль в книге Беэр ѓа-Гола:

«Живая плоть чувствует, когда ее режут, а мертвая — не испытывает боли».

Если мы помним кого-то, кто ушел от нас, если мы скучаем по нему, значит он с нами, он по-прежнему жив. Так всё, что люди бережно хранят в душах, в памяти, не умирает, не разрушается и не теряется, но продолжает существовать (пусть и «в другом измерении»).

Так и Храм: пока евреи помнят о Нем, Он существует.

Чем же был для нас Храм?

В Шир ѓа Ширим говорит Царь Шломо о шее возлюбленной. (Как известно, в Шир ѓа Ширим аллегорически рассказывается о любви Творца и Его народа). Так вот, шея возлюбленной — это образно и есть Храм.

Как шея соединяет голову, духовную, возвышенную часть тела человека с его плотью, с его материальным телом, так и Храм соединял Небеса и Землю.

Благодаря Храму мы получали изобилие благ и даров от Всевышнего, там же мы обращались к Нему, возносили жертвоприношения. Наши молитвы поднимались к Небесам, звучали в Храме, так и сегодня в память о Храме мы возносим наши молитвы, повернувшись лицом к Храмовой Горе.

Храм неразрывно связывал нас с Всевышним.

Девятого ава нас переполняет чувство уверенности в том, что наш народ по-прежнему помнит о Храме и скорбит о его разрушении. И, как мы уже сказали, — это несомненный знак того, что Храм существует и сегодня. Чем больше мы скорбим и плачем о Нем, тем в большей степени Храм «восстанавливается» и становится все большей реальностью в наших переживаниях и чувствах, и поэтому значительнее и крепче наша связь с Всевышним.

То, что мы сохраняем эту памятную связь сегодня, через 2000 лет после разрушения Храма, дает нам право назвать этот день радостным. Ибо Храм, как сказано, — это феномен духовного тяготения к Творцу, а самая большая радость в нашей жизни – ощущение близости к Нему, неразрывная связь с Создателем.
автор текста: рав Реувен Куклин

---

Мои твиты

2017-08-06 12:01:46 (читать в оригинале)

• Сб, 20:13: 9 примет готовности создать семью https://t.co/B7SrqseeFQ
• Сб, 21:37: Доказательство истинности Торы и иудаизма https://t.co/xuwy3Db2l9
• Вс, 01:18: Звать по собственному имени https://t.co/ZIQxqKT75q
• Вс, 09:24: Картинка просто так... https://t.co/jo8v57UwNT
• Вс, 11:50: Рав Хаим Шмулевич https://t.co/BM98c3jFgN

---

Рав Хаим Шмулевич

2017-08-06 11:50:55 (читать в оригинале)

Этот отрывок из книги "Великие Израиля" публикуется с любезного разрешения издательства Швут Ами

Раби Хаим бар Алтер-Рефаэль Алеви Шмулевич (5663-6739 /1902-1979/ гг.) – выдающийся преподаватель Талмуда, руководитель иерусалимской ешивы Мир.

Внук по материнской линии р. Йосефа-Юзла Горовица (Саба из Новардока), одного из духовных лидеров движения Мусар.
Детство и юношество

Родился в белорусском городке Щучине, расположенном между Гродно и Новардоком (Новогрудком). Его отец р. Алтер Шмулевич, один из ближайших учеников р. Натана-Цви Финкеля (Саба из Слободки), возглавлял ешиву в г. Щучине.

Сандаком при обрезании новорожденного был р. Ицхак Блазер (р. Ицеле Петербургер;), ученик основателя движения Мусар р. Исраэля Салантера (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.162).

Изучал Тору под руководством отца. Прославился под именем «илуй (вундеркинд) из Щучина».

Ребенок обладал исключительно острым умом и феноменальной памятью – казалось, что ему не ведомо само понятие «забывать» (там же).

В шестнадцать лет он потерял обоих родителей и был вынужден оставить ешиву, чтобы обеспечивать малолетнего брата и двух сестер.

В течение дня он работал грузчиком, а в оставшиеся часы, в том числе, и значительную часть ночи, занимался самостоятельно. И даже во время тяжелого дневного труда он не прерывал размышлений о Торе – по свидетельству его брата и сестер, возвратившись с работы, Хаим сразу же садился за стол и в течение нескольких часов записывал открытия и идеи, продуманные им за трудовой день (Рав Х.-Ш. Розенталь, Тора йевакшу мипиу с.151; R. Dovid Silber Noble lives 1, p.162).
Рав Шимон Шкоп

В девятнадцать лет он стал преподавателем в ешиве г. Гродно, возглавляемой р. Шимоном Шкопом.

Когда у р. Шкопа спросили, почему он пригласил такого юного лектора, глава ешивы ответил: «Я бы мог, конечно, найти и других знатоков Торы, способных давать уроки не хуже, чем он, – но невозможно найти другого, кто бы вкладывал в изучение Торы столько любви, как р. Хаим» (Тора йевакшу мипиу с.151).

Несмотря на то, что ученики р. Хаима были лишь не намного младше его, он пользовался у них высочайшим авторитетом: проучившись в течение года под его руководством, студенты отказались переходить в следующий класс (шиур), к другому преподавателю, и упросили администрацию, чтобы им предоставили возможность слушать лекции р. Хаима еще один год (там же с.152).

В свои свободные часы он занимался в хавруте (паре) с одним из самых одаренных студентов ешивы Исраэлем Густманом: обычно они учились с двух часов ночи до восьми утра, однако бывали случаи, когда их совместные занятия продолжались с утра одного дня до вечера следующего – и они осваивали за это время целый трактат Талмуда. Каждый фрагмент они повторяли не менее десяти раз, добиваясь все более высокого уровня понимания (там же с.150).

Дважды в неделю молодой преподаватель посещал блистательные уроки главы ешивы и с течением времени стал одним из его ближайших учеников. Позднее он утверждал, что «на всем земном шаре не существовало лучшего преподавателя Талмуда, чем р. Шимон Шкоп» (там же с.93).

Студенты ешивы вспоминали, что однажды, в праздник Пурим, когда р. Хаим, скрупулезно выполняя требование алахи, выпил сверх меры – ад дело яда, он поднялся и почти слово в слово повторил несколько последних лекций главы ешивы, гармонично связав их в единую цепь. Растроганный р. Шкоп, который также присутствовал при этом импровизированном «представлении», поцеловал любимого ученика в лоб и сказал: «Мне сдается, что в твоем возрасте я бы не сумел сделать подобное» (там же с.292-293).
Преподаватель в ешиве Мир

После трех лет, проведенных в Гродно, р. Шмулевич женился на дочери р. Элиэзера-Йеуды Финкеля, стоявшего во главе ешивы г. Мира. Он стал одним из ведущих преподавателей в ешиве тестя.

В 5690-е /1930-е / годы ешива Мира приобрела статус одного из мировых центров изучения Торы, и число студентов в ней возросло до пятисот – причем, многие из них приезжали из других стран, в том числе, и из далекой Америки (Р. Дов Кац, Тнуат амусар 3 с.54).

В первые месяцы второй мировой войны, когда г. Мир оказался в зоне, оккупированной Красной армией, р. Шмулевич вместе с большинством преподавателей и студентов ешивы перебрался в г. Вильно (Вильнюс), переданный советским правительством под суверенитет Литвы.

Однако уже летом 5700 /1940/ года советские танки вошли в Литву, ликвидировав ее непрочный суверенитет, – сразу же начались репрессии, направленные против еврейских общинных учреждений. И тогда студенты из Мира сумели получить транзитные визы через Японию и фиктивные въездные визы на остров Кюрасао, расположенный у берегов Латинской Америки (Е. Ляйтнер, Спасение Торы из огня Катастрофы с.28-41).
Чудесное спасение

В начале зимы 5701 /1940/ года р. Шмулевич, машгиах ешивы р. Йехезкель Левинштейн (Ор Йехезкель) и около трехсот студентов пересекли Советский Союз с запада на восток и, достигнув Владивостока, переправились оттуда в японский город Кобе.

Из владивостокского порта они отплыли на ветхом японском суденышке «Амакуза Мару», сопровождаемом советскими военными крейсерами. «Отплывая от советского берега, мы еще не верили в счастливое избавление, – вспоминал р. Шмулевич. – Все сидели молча: боялись поднять глаза, боялись выдать свои чувства. Наконец, мы достигли нейтральных вод; военные корабли повернули назад и стали удаляться. В это мгновение из наших уст вырвался крик: «Мы спасены!» – и все запели» (Р. Хаим Шмулевич, Беседы об этике с.7).

Несколько месяцев спустя японские власти депортировали ешиву в Китай, и она обосновалась в «открытом городе» Шанхае.
Шанхай в 40-е годы

Занятия возобновились в пустовавшей шанхайской синагоге Бейт Аарон, построенной за десять лет до войны бездетным миллионером Сайласом Хардуном, – в двухэтажном здании, обставленном прекрасной мебелью, располагались просторные учебные и жилые помещения. Первую лекцию летнего семестра 5701 /1941/ года прочитал р. Шмулевич, выполнявший обязанности главы ешивы. Всего за четыре года пребывания в Шанхае он прочел более четырехсот лекций (там же с.8-9).

По свидетельству студентов в Шанхае р. Шмулевич «не спал сутками»: он «занимался с одним ешиботником, с другим, с третьим – по паре часов с каждым, а получалось – тридцать два часа подряд», и лишь после этого, «выпив стакан чаю, позволял себе подремать». «Тора горит, знатоков Торы уничтожают, – говорил р. Шмулевич. – Если мы не создадим замену, то все пропало». Ценой самоотверженного труда была подготовлена плеяда учителей, сумевших впоследствии передать цепочку традиции юношам, родившимся уже после войны в США и Израиле (Р. Ицхак Зильбер, «Чтобы ты остался евреем» с.82).

Чтобы обеспечить ешиву книгами, несколько специалистов организовали первую в Китае еврейскую типографию. Однако некоторые книги, служившие источниками для репринтных изданий, были неполными – так, например, в ешиве оказался единственный том комментариев к кодексу Шульхан арух, в котором не хватало нескольких страниц. К всеобщему изумлению р. Шмулевич восстановил по памяти все недостающие места – и, как потом выяснилось, безошибочно (Р. Хаим Шмулевич, Беседы об этике с.10).

После окончания войны р. Шмулевич прибыл с учениками в США, где ешива возобновила свои занятия.

Плавание из Шанхая в Нью-Йорк заняло около месяца – за это время в результате упорных, непрерывных занятий он написал алахическое исследование, получившее название Торат асфина (Корабельная Тора) (Маасей авотейну, Ваелех).

Некоторое время спустя р. Шмулевич вместе с группой учеников совершил алию на Землю Израиля – он стал ведущим преподавателем в иерусалимском отделении ешивы «Мир», основанном его тестем р. Элиэзером-Йеудой Финкелем еще в 5704 /1944/ году.
Во главе ешивы Мир
рав Хаим Шмулевич

В 5725 /1965/ году, после смерти тестя, р. Шмулевич сменил его во главе ешивы.

К этому времени в «Мире» занималось более двухсот учеников. После победы Израиля в Шестидневной войне в ешиву стало прибывать множество юношей из США, и уже к 5730 /1970/ году она стала одной из самых крупных и авторитетных в мире – в ней обучалось около пятисот студентов (Везэ шаар ашамаим с.537).

Начиная с 5631 /1971/ года, наряду с уроками по Талмуду, р. Шмулевич начал проводить в ешиве еженедельные этические беседы, которые привлекали слушателей из многих других учебных заведений святого города.

В одной из бесед, произнесенных зимой 5631 /1971/ года, он с парадоксальной остротой сформулировал «основной принцип в служении человека Творцу»: «не вступать в противоборство и не оставаться один на один со своим дурным побуждением (йецер ара)», а, наоборот, «как можно скорее бежать из места, где поджидает искушение». «У евреев есть правило, – напоминал он, –: отдаляться от непристойного». Он пояснял: «Представим себе человека, стоящего на краю бездонной пропасти, – и вот налетел сильнейший ветер и сбросил его в пропасть. Разве человек виноват? Безусловно, виноват в том, что очутился у края пропасти! Если бы он поостерегся приближаться к ней, если бы он был далеко, то не упал бы туда, даже если бы все ветры мира обрушились на него. Ветер глупости сбивает с ног только того, кто находится слишком близко от края бездны. Поэтому главная задача человека – отдаляться от опасного места, от края бездны, и в этом – его спасение. …Но если он подошел к краю пропасти, то там дуют ветры, над которыми человек не властен, – …в то время как на большом расстоянии от соблазна человек с ясным разумом может победить свое дурное влечение» (Сихот Мусар, 5631 с.18-20).

Р. Ицхак Зильбер вспоминал, что после переезда в Израиль он «слушал лекции» р. Шмулевича и «хоть раз-другой в году, в Рош ашана и в Йом кипур, старался молиться там же, где он», так как «это давало духовный заряд на целый год» (Р. Ицхак Зильбер, «Чтобы ты остался евреем» с.391).
Смерть и захоронение

Р. Хаим Шмулевич был призван в Небесную Ешиву третьего тевета 6739 /1979/ года.

В похоронной процессии участвовало более ста тысяч человек (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.163).
Надгробный камень на могиле рава Хаима Шмулевича

Записи его бесед по этике были собраны в книгу, названную Сихот Мусар (Этические беседы). Она стала одной из самых изучаемых книг мусара.

автор текст: рав Александр Кац