Игорь Куберский. Лирика Голосов: 1 Адрес блога: http://kubersky.ru/ Добавлен: 2011-10-16 02:38:41 блограйдером llyrics

302. УЛИЧНЫЙ МУЗЫКАНТ В МЕТРО

2014-10-17 02:22:37 (читать в оригинале)

В переходе со станции метро “Гостиный двор” — на станцию метро «Невский проспект» всегда кто-нибудь играет: гитаристы, флейтисты, скрипачи… Явно студенты… Бывают и кларнетисты. Всем, кроме последних, я что-то достаю из своего кошелька. Почему не кларнетистам — не знаю, хотя они часто исполняют то же, что когда-то и я. Больше полувека прошло, а мелодии те же.
А еще холодноватые переливы кларнета напоминают мне звонкий вестибюль музыкальной школы, оно же училище, при консерватории им. Римского Корсакова, в Матвеевом переулке, неподалеку от новой сцены Мариинки. Я там учился с 12 до 18 лет. В восемнадцать я ушел со второго курса училища и стал готовиться к экзаменам на университетский филфак. Ушел, потому что окончательно разочаровался в себе как музыканте и очаровался литературой, которой и решил заняться. Тем более - голос был, когда я бросил музыку и в растерянности вопрошал: что дальше? «Писателем будешь», - сказал голос. Это был единственный раз, когда со мной поговорили оттуда…
Еще я только раз слышал подобный голос, но он прозвучал во мне самом - это когда я, отвергнутый любимой женщиной, пытался из окна лестничной площадки на пятом этаже сталинского дома (дело было в Москве) перелезть к любимой на балкон — до балкона было метра два правее и метра полтора выше. Но мне, пьяному, казалось, что я смогу. И тогда голос во мне сказал — еще шаг и тебя больше не будет. И я послушался, и потому остался жив
О кларнете мне пришлось вспомнить в армии, где я оказался вместо университета — дело было летом, белая ночь на Крайнем Севере, и я перестал спать, бродя по близлежащим сопкам в свободные от дежурства на командном пункте ПВО часы. Мне казалось, что таким образом я сохраняю собственное «я». Кончилось тем, что по пути на КП мир передо мной вдруг сильно накренился, и я очнулся в больничной палате. Потом меня водили к психиатру и я утверждал, что за лобной костью у меня металлическая пластина, мешающая воспринимать реальность. Да, память слегка треснула, но все остальное, вроде, восстановилось, и я не комиссовался, как несколько моих товарищей, а честно дотянул лямку до дембиля, отдав «защите Отечества» три года жизни.
Впрочем, тут мне кларнет и пригодился. В минуту слабости я признался, что вообще-то музыкант, меня взяли в духовой оркестр бригады, и больше я не ходил на командный пункт. А когда оркестр разогнали за очередную пьянку (его еще не раз буду разгонять и собирать только для строевой подготовки, парадов и похорон), я признался, что вообще-то владею кистью и красками и в результате стал художником бригады с собственной мастерской (до сих пор она мне снится в разных вариантах).
Наверное, тогда я был одним из самых свободных солдатиков и бегал по ночам на Маячную сопку в общежитие к девушкам (дело было уже не на полуострове Рыбачьем, и не в Полярном, а ближе — во вполне цивильном Североморске).
Подробнее об этом можно прочесть в моей повести «Дирижер» (она на моем сайте в открытом доступе), где я, дав волю фантазии, стал-таки тем, кем в жизни не пришлось.
Как оркестрант я, разумеется, играл в симфоническом и духовом оркестрах школы и училища. До сих пор мне снится страх не вступить вовремя, не прочесть ноты, не справиться с технически трудным местом…
Жалею ли я, что шесть лет угробил на обучение музыки. И да, и нет. Знай я, что ничего путного не получится, предпочел бы с двенадцати, а не с сорока лет теннисный корт или хотя бы художественную школу – две последние страсти до сих пор со мной. А музыка – да, отдалилась, хотя я ее с удовольствием включаю, то есть классику.
А еще мне жалко наших тогдашних соседей по двухкомнатной коммуналке – ведь им приходилось слушать, как я гоняю по вечерам гаммы и упражнения на общей кухне… Ни слова упрека, ни гримаски недовольства, хотя они вовсе не были меломанами, а кларнет инструмент громкий…
Да, и еще одна мысль, когда я прохожу мимо играющего кларнетиста. Что если уж совсем припрет – я тоже встану там, положу перед собой футляр для мелочи и заиграю что-нибудь. Скажем, из репертуара «битлз».

---

301. И СКУЧНО И ГРУСТНО, И НЕКОМУ РУКУ ПОДАТЬ?

2014-10-10 00:42:18 (читать в оригинале)

Нынче, отмечая 200-летие со дня рождения Михаила Юрьевича, все читают по телику его стихи...
В русской литературе есть две пока никем не превзойденные вершины - «Евгений Онегин» и «Герой нашего времени». Сколько потом у нас было прекрасных поэтов и писателей – ан нет, ничего сопоставимого… Оба убиты, один – в 37 лет, другой в 26. А если бы они жили дальше? Непостижимо, непредставимо. Все проходит, а любовь к Пушкину и Лермонтову остается.
Вот полуиронические стихи моего, так сказать, лирического героя в 57-летнем возрасте. (Насчет копуляций он, конечно, поскромничал, ну да ладно… )
***
Ничего не попишешь – износились тело и дух,
Отлетав, отстранствовав по городам и весям.
И количество копуляций сократилось до двух.
«В ночь?» - усмехнешься ты. Бери ниже – в месяц.

Время, время признать, что лучшие годы прошли,
Пусть судьба давала мне фору двойную с гаком…
Что до высшего смысла, такового нашлось на гроши, -
Не было ни откровенья, ни хотя бы тайного знака.

Долго ждал и терпел, да запас терпенья иссяк,
Воля жить и творить провалилась в тартарары.
И летит надо мною последних гусей косяк,
И сползает лицо мое с черепа, как ледник с горы.

И никто не утешит – ни дети, ни жены, ни друг.
О смерти подумаешь – станет вовсе тошно и жутко,
Но и жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,
Такая пустая, ты прав, - пустая и глупая шутка.

Остается любовь – видно, зря ты любви отказал.
Разве можно забыть эти обморочные объятья…
Тот сверкающий бал и не мною воспетый вокзал,
Где в слезах я стоял, прижимаясь щекой к ее платью.

1999 (из книги «Праздник свиданий»)

Рис. Ольги Граблевской

---

300. ЛОКАС И ЗЛОБА ДНЯ

2014-10-09 19:15:43 (читать в оригинале)

Скрипя зубами, Локас каждый день старается хоть на минуту забыть об Украине и Новороссии, о таежнике и Думе, о законе Ротенберга и убийстве Политковской, о падении рубля и взлете цен на рыбу, мясо и птицу, об Игиле и Хамасе, об Обаме и Меркель, о санкциях и эмбарго, о Евросоюзе и НТВ, о Н. Михалкове и Сечине… и еще много о чем.
Старается не думать и жить собственной жизнью, собственными интересами (ведь были же они у него?).
Не получается…

---

299. ШОПИНГ ЛОКАСА

2014-10-09 01:13:14 (читать в оригинале)

Случилось так, что у Локаса вдруг оказались лишние десять штук рублей – лишние в том смысле, что можно было потратить их не на семью, а на себя. И он тут же решил купить себе плащ, тем более что старый износился. Наутро Локас помчался по магазинам одежды и был очень удивлен, что плащей нет. То есть были в начале сентября, да сплыли, и то немного, – объясняли ему продавщицы.
- Как так? – вопрошал Локас, - осенний сезон только начался.
- Нет, - отвечали ему продавщицы, – теперь уже продают одежду на зимний сезон. А на осенний надо было покупать весной.
Странно, размышлял Локас, перебегая из магазина в магазин: есть спрос, а предложения нет. Как-то это не по-рыночному.
Ноги и слухи плюс метро донесли его до огромного торгового комплекса под названием «Галерея», что у питерского Московского вокзала – Локас еще помнит огромный котлован на этом месте. Но и в «Галерее» ему было сказано, что с плащами туго – разве что можно попробовать поискать в трех бутиках, хотя их там сотни... Действительно – все есть, а мужских плащей нет. И тот же ответ: было, но немного.
Кончилось тем, что в бутике под вывеской «Colins» Локас нашел то, что можно было назвать плащом, и после примерок и поисков своего размера попросил отложить, решив позвать жену, чтобы она оценила его выбор. Затем он заглянул еще в один бутик под названием «Diplomat» и там ему наконец показали настоящие плащи, фирменные и классные, с одним только недостатком – совсем не по карману.
Тут Локас вдруг так вдохновился уже отобранным плащом ( всего-то за 4, 5 штуки), что немедленно вернулся в «Colins», заплатил и вышел довольный, с большим пакетом, в котором лежала его покупка.
Дома он надел то, что считал плащом, и показался в таком виде жене.
Жена молча посмотрела, потом сказала:
- Можно я ничего не буду говорить?
- Можно, - сказал Локас. – Завтра я это сдам обратно.
- Ты всегда так, - против обещания не говорить заговорила жена, - покупаешь, а потом сдаешь обратно.
- Я хотел тебя позвать, чтобы ты посмотрела, а потом пожалел.
- Спасибо, - сказал жена.
Наутро Локас отправился в «Сolins», где ему после небольших формальностей дружелюбно вернули его деньги. Освобожденный Локас еще побегал по магазинам, но, так ничего и не найдя, остановился у уличного развала, на Сенной, то есть у стола, на котором лежали кошельки. Кошелек у него старый и потрепанный и Локас решил купить новый, помня, что на развале это как минимум на треть дешевле.
Выбирал он долго, хотя сразу ему приглянулся только один конкретный – черный, толстокожий, с магнитным замочком, жаль, без отделений для банковских карточек, которых у Локаса целых три.
Продавщица –таджичка предлагала ему разные кошельки, в том числе и с отделениями для карточек, но Локас как положил глаз на тот черный, так все время к нему возвращался. Он даже достал из своего старого кошелька банковскую карточку и засунул ее в прорезь, которую можно было считать отделением для таких карточек. Карточка отлично вошла.
Тут ему продавщица стала предлагать другие кошельки, подороже, но чем больше Локас возился с ними, тем меньше ему хотелось покупать, так что он решил, что пока обойдется и старым. С легкой душой, оттого что не потратил на себя ни копейки, Локас отправился домой.
Дома, уже переодевшись в домашнее плюс тапочки, он вдруг похолодел и с дурным предчувствием открыл свой кошелек – так и есть: банковской карточки, той самой, по которой он получает пенсию, не было.
Что сделалось с Локасом, нетрудно себе представить, тем более что когда он вернулся на Сенную, то не нашел ни кошельков, ни таджички.
Дома на все вопросы жены он отвечал, что просто заболела голова, ночь, разумеется, не спал, а утром помчался на Сенную. И чудо! Тот же развал, тот же столик под зонтом, та же таджичка, те же кошельки, и среди них – тот же черный, с магнитным замочком.
С замиранием сердца Локса взял его и заглянул в прорезь. Карточка – его любимая родная пенсионная банковская карточка - была на месте.
На радостях он тут же купил кошелек. В тот же день на тех же самых радостях он сделал подарок и жене – купил ей хрустальную люстру, о которой она мечтала последние двадцать лет.
И, главное, сам повесил и включил.

---

298. ЛОКАС И РЕЛИГИЯ

2014-10-09 01:11:23 (читать в оригинале)

Впервые оказавшись в египетской Хургаде переводчик с английского и нескольких других языков Локас в порядке наведения мостов с администрацией гостиницы решил продемонстрировать то немногое, что он знал по-арабски. И, прощаясь с улыбчивым арабом-администратором, который за доплату в 20 $ выделил ему номер с видом на Красное море, он сказал:
- Ла илла илла ла Мухаммадун рассулу ла!*
Улыбка мгновенно исчезла с лица араба и он с каким-то отчужденным презрением спросил:
- Вы мусульманин?
- Нет, - замотал головой Локас, почему-то похолодев.
- Больше никогда это не произносите, - сказал араб-администратор. - Это страшные слова.
Так Локас узнал про коптов.
________________________________________
*Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его.