Игорь Куберский. Лирика Голосов: 1 Адрес блога: http://kubersky.ru/ Добавлен: 2011-10-16 02:38:41 блограйдером llyrics

196. Как нам преодолеть коррупцию (из рассказов о Локасе*)

2012-10-27 15:44:59 (читать в оригинале)

Вчера на ночь глядя написал Локас очередное письмо президенту. Однако с президентского сайта оно так и не ушло. Видимо, там большая очередь. Не один он такой озабоченный. Потому на сердце осталась тяжесть. Не освободился он от дум о судьбах родины. Сидит Локас и прикидывает тему нового письма ВВП. А кому еще? Остальные все равно пальцем не шевельнут, пока ВВП бровь не поднимет. Писать в Общественную палату? Ну так ВВП ее и придумал, за что общественники настолько благодарны ему, что молчат как рыбы. А если и открывают рот, то узковато и с оглядкой. Хотя общественная палата могла бы стать резонатором общественного мнения. Да, видно, не судьба... Куда ни глянь - везде в сухом остатке только он, ВВП!

Локас прекрасно помнит, как в начале президентства ВВП, где-то уже в 2001-2002-м годах начался массовых исход бизнесменов в чиновники. Это было заметно даже невооруженным глазом. Просто все вдруг снялись со своих беспокойных мест и ломанулись в спокойные чиновничьи кресла, где никакой тебе конкурентной борьбы, разве что лишь перед дверью большого начальника… Как эти люди почувствовали тогда перемену ветра и смену вех, он не знал. Но вот ведь крысы чувствуют, когда бежать с корабля…

Да, поначалу, и это правда, бизнесмен открывал ногой дверь в кабинет чиновника, но те времена прошли. Чиновник взял свое, вернул сторицей. Что было дальше, хорошо известно. Сначала притонул мелкий бизнес, потом подтопило и средний — это как первая и вторая палубы большого океанского судна, типа того, что завалилось набок у берегов Италии. С тех пор Локас, человек не чуждый предпринимательской жилки, с болью в сердце наблюдал, как хиреет предприниматель, поставленный государством на четыре опорные точки, и с кривой усмешкой пробегал глазами репортажи с разных симпозиумов и конференций, посвященных проблемам мелкого и среднего бизнеса. Позвали бы его – он бы выступил! Он бы сказал, что у бизнеса есть только одна проблема – чиновники. Но никто его не приглашал. А он бы объяснил, что проблема в примате государства над человеком и бизнесом, хотя должно быть наоборот.

И все-таки Локас мечтает дожить до тех дней, когда начнется массовый исход чиновников из госкресел. Время или позовет их обратно, или исчезнет страна, которая их кормит, поит и крышует.
Как только не пытались отвадить чиновника от коррупции и самодурства… Сколько инициатив на сей счет. Уже даже прозвучало здравое предложение радикально сократить чиновничий корпус, что увеличит зарплату чиновника, его занятость и ответственность. Когда ты один и на виду — с тебя и спрос другой.
Но сокращение армии чиновников до одного полка или даже батальона - это далеко не все, что могло бы быстро оздоровить экономику. Локас бы предложил вообще освободить малый и средний бизнес от госконтроля, хотя бы лет на пять. То есть отменить запретительно-разрешительные функции государства в сфере бизнеса. То есть мораторий. То есть кроме налога – ничего. Чиновник к тебе за взяткой — ты спокойно посылаешь его на минимум букв.
Вот когда поднялась бы вторая волна частной инициативы, вот когда у чиновников слюнки бы потекли. Вот когда они, задрав штаны, рванули бы назад…
Эх, мысли, мысли… Проверив, не ушло ли все-таки письмо, Локас выключает комп и ложится в постель. Засыпая, он бормочет:
– Господин президент, должен сказать вам, что для меня вы не…
Сны ему давно не снятся.

_____________________________________
* Напоминаю, что Локас - это собирательный образ героя наших дней

---

195. УРОК ПАТРИОТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ

2012-10-26 10:57:09 (читать в оригинале)

В 1977 году в Лениздате, где я тогда работал, вышла среди прочих книга военных мемуаров под названием «Все мои братья». Ее автор Вера Михайловна Фелисова (Царева) в годы войны была сандружинницей Ново-Петергофского военно-политического училища имени К. Е. Ворошилова, готовившего политработников для пограничных войск. В августе 41 года курсанты второго батальона, где находилась и она, приняли бой у деревни Большое Жабино в Гатчинском районе. Первые раненые... «Сестричка!» - звали они ее на помощь, и она вытаскивала их из-под огня. Так они становились ее братьями. После войны она задалась целью найти всех, кто остался в живых, и вспомнить тех, кто погиб. Так родилась ее первая книга, вызволившая из забвения и небытия массу неизвестного о боевом пути ее товарищей, и она стала работать над второй книгой, часто заходя в издательство и делясь своими открытиями.

В 1979 году я с женой и годовалой дочкой снял на лето в поселке Левашово, в тридцати минутах от Ленинграда, дачу, то есть не дачу, а мансарду на втором этаже крепкого бревенчатого дома. Помогла нам в этом Вера Михайловна — дача принадлежала одному из бывших курсантов училища. От станции до дома надо было пройти примерно две третьих длиннющей улицы, упиравшейся в высокий крашеный шаровой краской глухой забор. Этот забор чем-то гипнотизировал… Но что там могло быть – какая-нибудь автомастерская? Склад?
У нас была огромная комната, светлая и уютная, но странное дело - мы там испытывали беспокойство и необъяснимую гнетущую тяжесть. А стоило жене спуститься вниз, на кухню, как с дочкой случалась истерика. Помню ее дикий, полный ужаса рев. Нигде больше такого с ней не было.
Мы рассчитывали прожить там лето, но продержались недели две… А потом, много лет спустя, я узнал, что за забором были отнюдь не склады. За ним была смерть, помноженная на десятки тысяч одинаково законченных судеб. До 1989 года Левашовская пустошь была секретным объектом КГБ СССР. Там оказались массовые захоронения людей, расстрелянных в 37-38-м годах, – расстрелы продолжались вплоть до 1954 года. Всего около 45 тысяч... На пустоши поднялся высокий лес, каждое дерево которого было словно от плоти и крови погребенных. К весне могилы проседали, и охранники подсыпали землю привозным морским песком.

Вот тогда я и вспомнил о тех забытых кошмарах дочки - не призраки ли невинно замученных и убиенных видела она. И еще я почему-то вспомнил лица наших пожилых хозяев, бездетной супружеской пары. Ее лицо — как бы ошеломленное и заплаканное изнутри, с этим ее всегдашним виноватым порывом предложить помощь, что бы ты ни делал. И его — багровое, неподвижно-замкнутое лицо лысеющего здоровяка, вечно пребывавшего в контролируемом подпитии. Она с нами часто заговаривала — он же хранил тяжелое молчание. Значит, они знали? Может, и у него были руки в крови, уже после войны, уже по «Ленинградскому делу»...
Стоп… Пусть этот человек, которого уже нет на свете, меня простит, если я неправ. Тут домысел недопустим. Но вот какое, оказывается, было полное название того училища: «Ново-Петергофское военно-политическое пограничное училище войск НКВД имени К. Е. Ворошилова». Оно было образовано 7 октября 1937 года после учреждения в Вооруженных Силах института военных комиссаров, на базе Военного училища пограничной и внутренней охраны НКВД СССР имени К. Е. Ворошилова. В училище принимались рядовые и сержанты пограничных и внутренних войск НКВД...

Левашовская пустошь — страшное место. Единственное в своем роде мемориальное кладбище жертв сталинских репрессий на территории нашей страны в годы Большого Террора. Там покоится (если такой глагол уместен) прах поэта Бориса Корнилова и прах философа Павла Флоренского, прах Дарьи Богарне — потомка Жозефины Богарне, и прах поэта Николая Олейника… там предано земле
все расстрелянное послевоенное партийное руководство Ленинграда и области, а еще один из тех, кто не только составлял и подписывал расстрельные списки, но и сам пытал — В. Абакумов, министр государственной безопасности. Скоро, а именно 30 октября, как и каждый год, здесь пройдет траурная церемония. На одной из них, помнится, присутствовал и В. В. Путин.
Теперь у нас по всей стране стоят памятники жертвам тех невиданных в истории человечества репрессий. Число погибших? Оно до сих пор неизвестно. Вместе с потерями в Великой Отечественной называют 60 миллионов. Может быть... Кто-то скажет - 40, кто-то меньше или больше... Все равно страшно. А памятники — есть среди них даже восстановленные один в один образцы ГУЛАГовских лагерей — не должны заслонять суть, нашу память и нашу нетерпимость к тому , что произошло с нашей страной в двадцатом веке.

Да, есть всякие полезные организации, есть общество «Мемориал», занимающееся реабилитацией и увековечиванием памяти жертв политических репрессий в СССР, - оно, кстати, и открыло тайные захоронения на Левашовской пустоши - есть «Книга памяти»… Подвижническую деятельность тех, кто отдает этому силы, невозможно переоценить, но что-то в последнее время все чаще и чаще мы слышим от официальных лиц о каких-то бесконечных нарушениях в филиалах "Мемориала"... Все чаще нам сообщают про обыски там, про уголовные дела, обвиняют чуть ли не в экстремизме.

Готовя эту статью, я внимательно прочел стенограмму недавнего выступления В. В. Путина в городе Краснодаре на встрече «с представителями общественности по вопросам духовного состояния молодёжи и ключевым аспектам нравственного и патриотического воспитания». Вот цитата:
«Сразу скажу, всегда был против какой-либо идеологической цензуры, она не только ограниченна, убивает творчество и развитие, – речь о другом: о чётких правилах и ответственности, а также о приоритетах и принципах культурной политики...»
И еще:
«Мы все здание нашего патриотизма должны строить на правде, должны быть честными всегда, даже если правда неприятная».
Теперь, когда, насколько я понял, создано новое ведомство, задачей которого будет патриотическое воспитание, очень важное, чтобы эти слова президента оказались не пустым звуком.

А пока с правдой у нас дела по-прежнему плохи. Порыв к истине, который наблюдался у нашего народа в начале 90-х, сошел на нет. В то время как «Книга памяти» еще пишется. И если мы узнаём все больше о жертвах того террора, то мы по-прежнему очень мало знаем о палачах... А они должны быть названы - все, поголовно. Для этого подойдет и лозунг советских времен, позаимствованный у Ольги Берггольц: Никто не забыт и ничто не забыто.
Да, уже некого взять за грудки и призвать к ответу. Палачи тоже в земле, а если есть ад — в аду. Но чтобы не выросло новое поколение палачей, послушное чьей-нибудь злой воле, те, прежние, должны быть названы. И тот страшный режим должен быть раз и навсегда осужден. Окончательно и бесповоротно. Чтобы не было новых процессов и новых жертв.
Неужели ненависть у нас сильней любви?
Напоследок — стихотворение, написанное в январе 2008 года.

МОЕ ВРЕМЯ
Снова светят в ночной полумгле
Сквозь пространства космической пыли...
Отчего же их здесь, на Земле,
Растоптали, распяли, забыли?

Проседают траншеи весной,
Где в обнимку лежат миллионы.
Как же мне примириться с тобой,
Несмотря на проклятья и стоны?

Так затянуто - не развязать,
Не распутать до смертного вздоха…
И не станет никто отвечать -
Словно дверь, опечатав эпоху.

Я на Эхе Москвы 26 октября 2012, 06:41

---

194. Пора их остановить

2012-10-23 17:32:05 (читать в оригинале)

Удивительное дело – когда в 2005 году, то есть всего семь лет назад, на российской театральной сцене был поставлен спектакль по пьесе Ив Энцлер «Монологи вагины», ни церковь, ни православные активисты, ни хоругвеносцы, ни казаки ни словом не обмолвились об этом событии и не оскорбились. Да и общество не вздрогнуло – кто хотел, посмотрел, похвалил или поругал. В общем, сенсации не случилось, хотя это знаковое сочинение о женских проблемах переведено на 30 языков и поставлено в 56, если не более, странах. И там играло множество звезд — от Джейн Фонды до Мэрил Стрип и Опры Уинфри. Догадываетесь, куда я клоню? Ну да, к группе Pussy Riot, которая не имеет русского названия…
Помните, как в фильме про шестьдесят лет президенту телеведущий спрашивает у него, как он относится к делу Пусси Райот и не считает ли он, что… И тут президент начинает двусмысленно улыбаться и говорит примерно следующее – а вы знаете, как это переводится? И при этом весь светится, как ГИБДДэшник, застукавший нарушителя ПДД. - Знаю, - говорит ведущий. - Ну так скажите вслух! – радуется президент поводу прищучить распоясавшегося ведущего. – Ах, не можете сказать вслух своим слушателям? – говорит президент, и далее следует железный вывод, дескать - святотатство, кощунство, оскорбление нравственности…

Президент явно подразумевал в названии группы что–то очень неприличное…

Но вся прелесть названия Pussy Riot в том, что оно полисемантично и никак не ранит слух носителей английского языка. Оно вполне прилично для того, чтобы быть озвученным в англоязычной среде, потому так стремительно и разлетелось по всему свету, став одним из самых популярных брендов. Согласитесь, разве в цивилизованном мире стало бы брендом что-либо непристойное?

Чтобы проверить себя, я связался с настоящими англичанами и американцами-лингвистами. Они подтвердили – ничего дурного в словосочетании Pussy Riot нет. Наоборот – оно мило и пикантно.

Как это перевести?
Еще с озабоченной подростковой поры помню, как мне однажды сказали: каждый понимает в меру своей испорченности. Так что из семи значений даю вам пять:
1. Ласковое обращение к женщине, девушке, которые как бы сравниваются с милой, приятной кошечкой.
2. Ласковое обращение к кошке.
3. Что-то мягкое, пушистое, боа, серёжка на вербе.
4. Трус, слабак, человек, не способный постоять за себя.
5. Котёнок, киска.
Остальные два – на вашей совести… :)
И на всякий случай не забывайте детскую классику: «Где ты была сегодня киска? У королевы у английской». То есть: «Pussy-cat, Pussy-cat, Where have you been»?
Подозреваю, что некорректный перевод стал одним из аргументов для отягощения вины невиноватых.

Нынче в нашем намеренно раздерганном обществе найдется немало маргинальных групп, которых что-нибудь перманентно оскорбляет. Они уже запретили во многих городах России рок-оперу «Иисус Христос- суперстар», хотя, поставленная у нас еще в 1990 году, именно эта опера, благодаря гениальной музыке Ллойда Уэббера, способствовала приходу в РПЦ молодого поколения.

Теперь же всякого рода инициаторы тьмы начинают крестовый поход на территорию нашей светской культуры. Их возмущают художественные выставки, сегодня они против «Лолиты» Набокова, завтра они обвинят в педофилии Шекспира за «Ромео и Джульетту», а заодно и его сонеты за пропаганду гомосексуализма… По чьей–нибудь лукавой подсказке, потому что сами они невежественны, а невежество заразительно, они наедут на Рабле или на «Декамерона», потом на искусство и литературу 20-го века, совершивших «сексуальную революцию», достанется за «ню» и «неправильную историю» и полотнам Третьяковки, Эрмитажа или Русского музея… Скажем, картина В. Сурикова «Покорение Сибири Ермаком» может возмутить коренные народы Сибири, а рисунки В. Серова о разгоне казаками демонстраций в Питере - потомков тех казаков… Потом начнут купировать тексты Бунина, Льва Толстого, Чехова, Куприна, не гнушавшихся писать о проблемах нашего телесного низа, потом… В общем, может сложиться почти сюрреалистическая картина. Да, насчет сюрреализма и прочих измов – прощайте тогда, Дали и Пикассо, Малевич и Кандинский... Не верите? Напрасно! Все это очень может быть, потому что ЭТО уже было. И у нас, в СССР, и в той же фашистской Германии. А недавний «Фауст» Сокурова… – как? Показ еще не запрещен?

Пора остановить этих новых крестоносцев, как бы носителей непогрешимой истины. А то кроме Святого Писания и Бурановских бабушек у нас ничего не останется.

Я на Эхе Москвы 23 октября 2012, 12:55

---

193. Лекция на больную тему

2012-10-19 18:26:04 (читать в оригинале)

По факту продажи на Урале детских энциклопедий о сексе возбуждено уголовное дело, сообщили в пресс-службе Следственного комитета России. См. http://vz.ru/news/2012/10/10/601963.html

Не будем утверждать, что непорочного зачатия не бывает. Бывает, в порядке исключения... В основном, когда мы разговариваем на эту тему с маленькими детьми. Хотя для меня это все равно оксюморон – ну, как горькая сладость или святой грех. Впрочем, девственницы Древней Греции, бывало, не раз и не два непорочно беременели от древнегреческих богов - та же Даная, зачавшая Персея от Зевса, пролившегося на нее золотым дождем... В 140 году н. э. христианский богослов Юстин Мученик писал: «Когда мы говорим, что Бог наш Иисус Христос был рождён Девой, мы имеем в виду то же, что говорят язычники, упоминая образы сыновей Юпитера. Иисус Христос рождён Девой так же, как у них Персей».

Отметим, что сам термин «непорочное зачатие» в Библии отсутствует и получил распространение гораздо позже, когда церковь стала менять свои ориентиры. Девственностью Марии, то есть бессеменным зачатием Христа, для чего — и это гораздо важнее! - она сама была по Замыслу в свое время бессеменно зачата, христиане озаботились не сразу. Поначалу христианский ум как бы не восставал против законов природы, и только в 645 году н. э. на Латеранском соборе была официально принята догма «вечной девственности» Богоматери.

Но как быть остальным сынам и дочерям человечества, рождавшимся и продолжающим рождаться в зачатии семенном, естественном для этого тварного мира? Ведь непорочным такое зачатие никак не назовешь. Значит, оно порочно? Значит, так и жить во грехе, с повинно опущенной головой? Откуда такая жесткая моральная установка? Разве сам Творец в Книге Бытия, создав в конце шестого дня творения мужчину и женщину, не сказал им — «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле»? А делать это они могли именно тем способом, каким до сих пор пользуемся и мы, грешные, для чего и наделены соответствующими органами.

Тогда в чем наш грех? Откуда это понятие греховности совокупляющихся человеческих особей?

От первородного греха, отвечают нам, - от грехопадения наших прародителей Адама и Евы, вкусивших от плода Древа познания Добра и Зла, за что, заслужив гнев Господа, они были изгнаны из Рая и из бессмертных стали смертными, чтобы мужчине со скорбью трудиться «в поте лица», а женщине «в болезни рожать детей». Но как это коррелирует с замыслом и посылом Творца, процитированным выше? Ведь находясь в количестве лишь двух разнополых человеческих существ, да еще в Раю, наши общие пращуры не могли бы выполнить его первоначальную волю.

В Книге Бытия оба варианта деяний Всевышнего существуют параллельно, и ученые мужи утверждают, что две эти версии Генезиса взяты просто из разных первоисточников.

Одно из важных моральных наставлений размножившемуся человечеству содержится в Заповедях Моисея. Седьмая заповедь и звучит коротко и ясно: Не прелюбодействуй. То есть не занимайся любовью вне законного брака. В десятой же заповеди, Моисей, словно подозревая, что его могут не послушать, уточняет: Не желай жены ближнего твоего... ни рабыни его …

Но в таком случае любовь чистой девушки к пастуху из Песни Песней царя Соломона иначе как прелюбодеянием не назовешь. Между тем сама Песнь Песней предстает перед нами гениальным образцом протоэротической литературы, воспевающим телесные, то есть чувственные наслаждения, где повествование идет попеременно от каждого из трех лиц — от самого Соломона, несмотря на свой гарем, влюбленного в пастушку Суламиту, от лица пастушки и от имени пастуха.

… «живот твой - круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое - ворох пшеницы, обставленный лилиями; два сосца твои - как два козленка, двойни серны....” и тому подобное. Получается, что все трое «прелюбодействуют»?

Впрочем, в Православии считается, что книга Песнь Песней описывает не что иное как любовь между Богом и человеческой душой. Существует постановление V­-го Вселенского Собора, которое предает анафеме тех, кто полагает, что «Песнь Песней» это повествование о любви между мужчиной и женщиной. Интересно, как в такой исключительно духовной интерпретации осмысливаются такие детали как сосцы или то же чрево?

В Нагорной проповеди Христа моральный аспект отношения к с женщине и с женщиной получает дальнейшее развитие:

«Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.

А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.

А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует».

Как известно, гендерная проблема весьма занимала Льва Толстого, неистового и бескомпромиссного правдоискателя и теософа. Вспомните хотя бы его «Отца Сергия», или «Крейцерову сонату», или рассказ «Дьявол»... Решения этой проблемы он не нашел, если утверждал, что из всех драм человеческих отношений одна из самых тяжких - это драма супружеской постели.

Итак, может ли современный православный христианин хоть в какой-то мере соответствовать в своей жизни вышеперечисленным требованиям Нагорной проповеди, не говоря уже о других требованиях, здесь не упомянутых, которые, как явствует из последующей двухтысячелетней истории христианства — категорически не выполнялись и не выполняются... (Не отошла ли церковь от Христа? - вопрошал Толстой)

Ну, не разводиться — это еще худо-бедно большинству, в силу робости и привычки, по плечу. Но чтобы хотя бы раз в жизни не посмотреть на женщину с вожделением — это, скажу я вам, вещь заведомо невыполнимая, если вы умственно и физически здоровы и находитесь в репродуктивном возрасте.

Как известно, в средневековье в соответствии с церковными канонами поощрялось и практиковалось ущемление плоти, то бишь человеческой сексуальности, что потом, в эпоху Возрождения, то есть титанизма, обернулось другой стороной, а именно - невиданным взрывом телесного начала, не пощадившим и саму церковь. Вот отрывок из «Эстетики Возрождения» нашего крупнейшего философа и историка А. Ф. Лосева (1893 — 1988):

"...Всякого рода разгул страстей, своеволия и распущенности достигает в возрожденческой Италии невероятных размеров. Священнослужители содержат мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходится неоднократно издавать декреты, запрещающие священникам "ради денег делаться сводниками проституток", но все напрасно. Монахини читают "Декамерон" и предаются оргиям, а в грязных стоках находят детские скелеты как последствия этих оргий. Тогдашние писатели сравнивают монастыри то с разбойничьими вертепами, то с непотребными домами. Тысячи монахов и монахинь живут вне монастырских стен.

… В церквах пьянствуют и пируют, перед чудотворными иконами развешаны по обету изображения половых органов, исцеленных этими иконами.

...Папа Александр VI, будучи кардиналом, имел четырех незаконных детей от римлянки Ваноцци, а за год до своего вступления на папский престол, уже будучи 60 лет, вступил в сожительство с 17-летней Джулией Фарнезе, от которой вскоре имел дочь Лауру, а уже пожилую свою Ваноццу выдал замуж за Карло Канале, ученого из Мантуи. Имели незаконных детей также и папа Пий II, и папа Иннокентий VIII, и папа Юлий II, и папа Павел III; все они - папы-гуманисты, известные покровители возрожденческих искусств и наук".

Кто-то может возразить: ну-так это их история — то есть римско-католической церкви, а у нас... О том, что творилось у нас, читайте сами. Литературы предостаточно.

Зачем я поднял эту больную тему? Наверное, ради вот этих двух фраз крупнейшего ученого-математика, историка западной философии и гуманиста англичанина Бертрана Рассела (1872-1970), написавшего среди многих прочих книгу «Почему я не христианин»:

«Почти все взрослые, исповедующие христианство, являются в той или иной степени нервнобольными из­-за табу, которое налагалось на знание о половых отношениях в то время, когда они были молоды. Искусственно насаждаемое таким образом чувство греха является одной из причин их жестокости, забитости и тупости в дальнейшей жизни».

17 октября 2012 (Я на Эхе москвы)

---

192. ЭЗОПОВ ЯЗЫК

2012-10-16 12:10:29 (читать в оригинале)

Сегодня можно писать и публиковать все обо всем, даже о первых лицах. И не церемониться. Многим, наверное, уже трудно себе представить, что раньше было совсем иначе.
В советские времена, погорев как журналист «на правде», я подался в издатели, то есть в редакторы издательства. Работа в книгоиздании показалась мне намного привлекательней — во-первых, от тебя не требуют постоянно материал в номер, а во-вторых, никуда не надо ездить, колбаситься… Сидишь себе тихо за столом и делаешь вид, что редактируешь... Ну да, были нормы редактуры, как сейчас помню: историко-научная литература - 4 авторских листа в месяц, научпоп — 6 листов, а художка — 8 листов. Да и что в художественной литературе редактировать? Нормы были умеренные — так что все можно было успеть: и свое, и казенное. Больше всего было возни с военными-мемуарами — они шли по моей редакции. Вспоминать ветеранам следовало о лишь о том, что разрешено, не более. Хотя в Великой Отечественной войне мы понесли огромные потери, но в мое время говорить об этом было не принято. Не принято было говорить о плене, о дезертирстве, о предательстве, об отступлении, о бездарных приказах бездарных командиров, о самострелах и о расстрелах без суда... и еще о многом… Если редактор что-то прозевывал, то на него был цензор — тот не прозевывал ничего. Цензор подчеркивал крамолу красной шариковой ручкой и вызывал к себе редактора или не вызывал, а сразу относил улику в Горлит - в порядке отчета о своей бдительности.
В цензурных запретах значилось много чего, хотя список был недоступен для редактора. Только по большому знакомству можно было одним глазком пробежать страницы. Помню, как меня поразил один пункт — оказывается, запрещалось приводить факты поломки матчасти нашей военной техники, если только она не попала под обстрел, на минное поле или под бомбежку.
Но много чего нельзя было и про первые годы советской власти. Так, к 60-летнему юбилею Октябрьской революции 1917 года ( которую сейчас называют Октябрьским переворотом) нашей редакции пришла в голову коллективная мысль опубликовать подарочным изданием факсимиле первых декретов советской власти. Идея всем понравилось, ее подержали в Обкоме и ЦК КПСС, коим и подчинялось издательство, и работа закипела.
Сами декреты хранились в архивах Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, откуда мы и получали их копии с четкой инструкцией, какие фамилии и подписи, стоящие под декретом, следует вычистить без следа. Что наш художник и делал. Но этого оказалось недостаточно. Когда оттиски декретов попали в Горлит, цензоры вызвали меня к себе и, слегка встревоженные и озадаченные, заявили что декреты публиковать нельзя. Я было объяснил, что все они давно напечатаны в соответствующих сборниках — мы лишь воспроизводим их факсимильно… Ответ был такой: да, по-отдельности декреты известны, но в данном составе на них требуется специальное разрешение… Разрешение мы достали, и подарочное издание, в специальной нарядной коробке, вышло в свет. Его было нестыдно дарить хоть генсекам компартий разных стран — от Франции до Вьетнама… Теперь они раритет, а если кто-то не найдет там некоторых фамилий, то пусть знает — их стерли.
Несколько слов о том, как я обходил цензуру в своей, уже писательской, жизни. В повести о газетной работе «Подпись под клише» я написал, что «не позднее других прочел и о Холдене Колфилде, и об одном дне «Зимы тревоги нашей». Так я давал понять искушенному в подтекстах читателю, что между Сэлинджером и Стейнбеком читал запрещенного тогда Солженицына ( «Один день Ивана Денисовича»). Впрочем, этого не понял никто — ни цензура, ни читатель...
Свою повесть про детство я назвал «Мальчику вслед». А ведь это была аллюзия на стихотворение запрещенного Бродского ( …Cловно девочки-сестры/ Из непрожитых лет, / Выбегая на остров, /Машут мальчику вслед). В повести у меня тоже были девочки-сестры...
Поэтам было легче. Поэзия метафорична. Преследуемый критиками классик английской литературы Томас Харди как-то обронил: «Если бы Галилей в стихах сказал, что земля крутится, инквизиция оставила бы его в покое». С помощью метафор можно было протащить многое. Помните, у Андрея Вознесенского: «Хлещет черная вода из крана, /Хлещет рыжая, настоявшаяся, /Хлещет ржавая вода из крана, /Я дождусь — пойдет настоящая». Это стихотворение «Ностальгия по настоящему» в первой публикации, кажется, в журнале «Юность», называлось «Водопровод в Риме». Рим тут, разумеется, ни при чем…
В 1968 году я написал стихотворение, которое с тех пор живет своей отдельной от прочих моих стихов жизнью, — несколько раз переиздавалось в различных сборниках, посвященных Санкт-Петербургу (Ленинграду). Недавно мне снова позвонили из одного издательства с просьбой дать право на его публикацию в очередном альбоме.
Названо оно «Петропавловская крепость». Намек улавливаете?
В нем, как я тогда, почти сорок пять лет назад, считал, закодированы приметы моего и, не только моего, времени. Какие — судите сами.
Над ледяными зданьями,
Над проседью садов
В белесом хрупком пламени
Ночных прожекторов,
Над арками, решетками,
Шестерками коней,
Над облачками шепота,
Молчанием теней,
Над паутиной, проволокой,
Угрюмой толчеей,
Над всем, что было промельком,
Негреющей свечой,
Над куполами, плитами,
Кругами колоннад,
Над каблуками, сбитыми
В паломничествах, - над
Глухой тоской острожною
В кольце углов шести,
Мой ангел обмороженный,
Лети, лети!
Да, мы дождались - из крана хлещет настоящая вода! Но она оказалась водицей. Нынче слово почти ничего не весит и не значит. Дескать, мели, Емеля, твоя неделя...