Я дружил со многими прекрасными композиторами, такими, как мой друг Ян
Френкель, очаровательный Валерий Зубков и многими другими. Сейчас я
хочу рассказать одну историю о Владимире Шаинском.
12 апреля, в день космонавтики Шаинский, Зубков и я выступали для
космонавтов, а после концерта генерал — полковник Каманин увез нас на
банкет .
На банкете также присутствовали другие высшие военные чины; особенно
мне запомнился дважды герой Советского Союза летчик-испытатель в
звании генерал-майора.
Обаятельный интеллигентный человек с прекрасным русским языком, он
рассказывал забавные истории из жизни испытателей, коснулся
Шестидневной войны, высоко отозвался о мастерстве израильских
летчиков, посетовал, что советским летчикам пришлось воевать далеко от
родины, и многие из них были сбиты на арабо-израильском фронте..
Неожиданно встал подвыпивший Шаинский:
— Нечего у нас летать! Будете летать — будем сбивать!
Генерал слегка оторопел от этого неожиданного заявления, но спокойно сказал:
— Мы не выбираем. Согласно присяге, мы подчиняемся приказу…
— Нас, — перебил Шаинский, подчеркивая слово «нас» — ваш приказ не
интересует. Летайте где хотите, но к нам мы лезть не позволим.
— Мы — военные люди, — пытался объяснить летчик, — и летим туда, куда нас
посылает командование, но Шаинский гнул свое:
— У нас вы не разлетаетесь — будем сбивать. Мы отобьем охоту воевать
против нашего государства! А еще раз полезете — будем уничтожать прямо
на советских аэродромах.
Мы с Зубковым слушали нашего обычно тихого очаровательного, а тут
вдруг разгулявшегося, Шаинского одновременно с восхищением и ужасом.
В душе мы были с ним согласны, но, как говорят одесситы — нашел время и место.
Он наговорил примерно на 25 лет каторги, а наш срок, как слушавших и
не возражавших, тянул лет на десять.
Что самое удивительное, ни один из присутствующих не поспешил
выступить с фальшиво-патриотическим заявлением, доказывающим его
любовь к советской власти; наоборот, они даже как бы сочувственно
отнеслись к сказанному Шаинским.
— Я прекрасно понимаю вашу позицию, — сказал Каманин, — но меня
немного удивляет тот факт, что вы написали такое количество прекрасных
русских песен, а живете мыслями и чувствами Израиля.
— Все мои песни — еврейские, — заявил Шаинский. Это переделанные под
якобы русские песни кадиши. Смотрите, — сел за рояль и начал играть
сначала свои песни, а потом соответствующие им еврейские молитвы,
подробно объясняя, как он их подгонял под русский колорит.!
Вечер закончился всеобщим повальным хохотом.
