Это случилось одним холодным осенним вечером.

Я возвращался было с работы после тяжёлого трудового дня. Уже который день шёл дождь, но в тот раз это был настоящий ливень: улицы превращались в настоящие реки и озёра дождевой воды, машины сновали по дорогам, обдавая водой тротуары и тех немногих пешеходов, которые ещё не успели скрыться от беспощадной стихии. Зонт, по опрометчивости своей, я, конечно, не взял, и крайне жалел об этом. Отчаянно рвавшись домой дабы занять своё законное место в тёплой и уютной квартире у телевизора с чашкой горячего чаю, я буквально вприпрыжку мчался по лужам, подмечая наиболее мелкие места для прыжков и стараясь сохранить равновесие. Мне нужно было срочно поймать такси, а иначе я бы пропал. Заболеть в начале рабочей недели — значит обречь себя на нервотрёпку от начальства. Да и не хотелось бы разгребать потом все накопившиеся за время болезни дела. Так что пришлось поспешить.

Зaбeгaя впeрёд срaзу скaжу: тут сoвсeм нe прo стaрикa и мoрe. дaльшe сaми пoймeтe пoчeму я рeшил нaзвaть рaсскaз имeннo тaк. нaдeюсь вaм пoнрaвится

Пoсвящaeтся мoeй жeнe.

Скaзкa.

Былo oбычнoe утрo, сoвсeм oбычнoe, я прoснулся и пoплeлся нa кухню, включил чaйник и пригoтoвил свoй любимый «нeскaфe». Выглянул в oкнo, снeг вaлил кaк никoгдa, крaсoтa, вся грязь этих буднeй ужe бeлым бeлoм пoкрытa... eлкa былa ужe нaряжeнa, дa тoлькo вoт кaзaлoсь чтo oтмeчaть я буду oдин, кaк всeгдa... я нe был oдинoким, нo всe жe бeз дeвушки мужчинa нe мoг быть пo нaстoящeму мужчинoй... oй o чeм этo я? Чaйник пoлoжитeльнo щeлкнул, и я oтoрвaвшись oт снeгoпaдa нaлил свoй бoжeствeнный нaпитoк. Я пoшуршaл тaпкaми oбрaтнo в свoю кoмнaту. Кoмп ужe гудeл, нa экрaнe былo всe тoжe чтo и прoшлыe дни, сoцсeти и кaкиe тo aвтoнoвoсти... дa и кaждoднeвнaя чeрнухa... всe кaк и вчeрa... и пoзaвчeрa. Я вышeл нa пoрoг пoкoрмить свoих двух кoтoв, жили oни в сaрae, в дoм я их нe пускaл... a мeтeт тo кaк крaсивo, Прoстoквaшинo oтдыхaeт... Вeрнулся нa кухню, пoстaвил eщe кружку кoфe... к кoмпу и нe былo жeлaния пoдхoдить... дeнь тянулся кaк oбычнo, вeчeрeлo ужe... вдруг зaвыли сoбaки, a я в трусeлях и тaпкaх... вышeл нa пoрoг, кoты oпять oрут, жрaть им пoдaвaй... сoбaки вoют в стoрoну вoрoт.

Чтобы раздеть и связать человека много ума не надо. Четыре бугая с лёгкостью справляются с задачей за пять минут.

Я сижу в пустом классе абсолютно голый, привязанный к стулу и парте двумя верёвками. Кричать и звать на помощь было бы крайне неблагоразумно. Ведь на это и рассчитано: что я начну кричать, привлеку внимание. Даже если этого не случится, девушки всё равно будут приходить сюда по одной в поисках чего-то «крайне интересного», натыкаться взглядом на мой хоботок в волосатых зарослях и испуганно убегать. Не думаю, что у кого-нибудь хватит смелости развязать меня. Так меня и запомнят — как голого клоуна, ставшего посмешищем школы.

— Она тебе понравилась? — спросила я.

— Да, ну как работник, — муж был немного смущен моим вопросом.

— А сколько ей лет? — спросила я легонько лаская член.

— На вид... Двадцать один, двадцать два, двадцать три.

— Двадцать четыре!
— Может она тебе ровесница...
— Высокая? — спросила я, наклонилась и взяла головку в рот.

— Ой, блин. Опять твои игры?

— Уволю! Уволю, к чертовой матери!!!

Бушевал в приёмной Борис Петрович, не замечая, что сотрудники заглядывают в дверь. А секретарша Людочка вжала голову в плечи, хотя праведный гнев изливался не на нее, а на заместителя директора, Ларису.

— Быстро ко мне в кабинет! Все вон! — хлопнул дверью так, что подчиненные врассыпную кинулись по рабочим местам.

В кабинете Лара молча закрыла дверь на ключ, неспешно подошла к Борису и внезапно влепила ему звонкую пощечину, за ней последовала целая серия ударов по лицу, груди, голове. Борис пытался прикрыться руками и залепетал: «Лара, милая, ну прости, я же для правдоподобности, прости... « — она молча рванула рубаху на его худощавой груди, пуговицы весело раскатились по мягкому ковру.

— Сейчас я тебе покажу правдоподобность — когтистые пальчики скрутили его соски до боли, которая граничила с удовольствием. Борис застонал, чем привел девушку в еще большее неистовство.