Пуле переводчик не нужен

Пару недель назад я с удивлением обнаружила, что в этом году мы празднуем 69 лет со дня Великой Победы! Это очень много. Я верю, что несмотря на такой огромный срок, мы все продолжаем помнить и ценить подвиг, который был совершен во время войны нашими ветеранами. Я желаю всем нам научиться ценить жизнь в ее каждодневном проявлении. Любить своих родных и близких, уважать друзей и коллег. Японцы говорят: надо ценить каждый начавшийся день как очень важный: ведь это – первый день всей твоей оставшейся жизни. Давайте любить жизнь в ее рутинном, бытовом проявлении, с ее домашними заботами, проблемами и делами. И не позволять каким-то политическим спорам пробить брешь в братских и дружеских отношениях между многими людьми из разных стран.

А еще сегодня, по моей маленькой ежегодной традиции (читай Профессия - Военный переводчик, "Даниэль Штайн, переводчик": книга о войне, мире, ...), я хочу вспомнить о роли переводчика в военных действиях. И для этого я открыла книгу Бориса Кудаева "Пуле переводчик не нужен". Тем, кто интересуется военными переводчиками, она будет интересна. Представьте: мирная, казалось бы, профессия требует наличия хорошей интуиции, военной смекалки, способности подчиняться и соблюдать жесткую иерархию, умения разбираться в национальных особенностях народов, с которыми нет совершенно никаких точек соприкосновения.

И вот несколько интересных выдержек из книги, позволяющих чуть больше понять жизнь военного переводчика и посмотреть на мир его глазами.

В среде военных переводчиков давно идет спор: как переводится слово «переводчик» на английский язык – translator или interpreter? Первый термин обозначает добросовестный перевод слово в слово, так, как было сказано, своеобразную трансляцию. Даже если было сказано ошибочно или коряво. Второй предполагает более активное участие переводчика в процессе, где главное – передача смысла, его интерпретация. (Наглядный пример: В. В. Путину нужен translator, В. И. Черномырдину – interpreter). Эдвард Радзинский не прав, когда говорит, что перевод похож на женщину – если он верен, то некрасив, а если красив – то неверен. Перевод может быть и красив, и верен.

Сколько раз я сходил по трапу вместе с капитанами ракетных катеров, пришвартованных у стенки в Бомбее! И ни один из них не произнес положенную по уставу формулу передачи корабля в командование старпому на родном хинди! Только «She is all yours!» («Она вся в вашем распоряжении!»). Потому, что так говорят на кораблях Британского Королевского флота, и потому, что боевой корабль по-английски – она.

Опытный дипломат, он знал, что если задача представляется очень неприятной или невыполнимой, надо разбить ее на несколько ступеней и выполнять их шаг за шагом, не раздумывая о глыбе всей задачи…

Моряки отводили душу на салате из огурцов и помидоров, который в <Бомбейском отеле> «Гайд-парк» подавался круглый год. Они добавляли туда репчатый лук и заправляли его неимоверным количеством салатного масла. Им было трудно выговаривать salad oil, и они заменили его термином из своей повседневной практики – солидол, благо звучит почти одинаково. 

Дети – это те же взрослые, только с обостренным чувством справедливости. Когда в песочнице вспыхивает драка из-за новой лопаточки или раздавленного песочного «пирога», взрослые обычно обращаются к детям с дурацким вопросом: «А ну-ка, что здесь происходит?» Ясно что – драка! Но дети привыкли к демагогии взрослых. Оставив пустую риторику в стороне, они переходят сразу к основному вопросу. Тыча пальчиками в виновника свалки, они заявляют: «Он первый начал!» То есть определяют агрессора. У каждой стороны – своя правда. Надо договариваться. Если у кого-то не выдержали нервы или недружен с головой, то вопрошать: «А что это здесь происходит?» – бесполезно. Зато, потрудившись, можно назвать того, «кто первый начал». 

Мы вообще склонны к устойчивым мифам в геополитике. Мол, японцы – скрытны, хитры и вероломны. Китайцы – трудолюбивы, патриотичны и воинственны. Вьетнамцы – организованны, как муравьи, и готовы на самопожертвование. Индусы – веротерпимы, дружелюбны и совершенно не воинственны… Какая чушь!

Ему никогда не понять людей, которые не стремятся к карьере или власти, а переводчик, хотя и находится всегда где-то недалеко от важных персон, но не может быть сам важной птицей. (Знаю только одно исключение – переводчик Суходрев, ставший Чрезвычайным и Полномочным Посланником.)

Мы забыли свой собственный опыт. Победители не всегда торжествуют, побежденные не всегда стенают. По крайней мере, так было у нас. Россия, выигравшая войну, уже шестьдесят лет не может догнать Германию, проигравшую ее, по уровню жизни. 

А сколько талантливых переводчиков были объявлены «невыездными» из-за какой-нибудь случайности! «Невыездной переводчик» – какой абсурд! Как неоперирующий хирург или нелетающий летчик… 

Национализм… Страшнее этого может быть только фашизм. Пока ты говоришь: «мой народ не хуже других» – ты патриот. Когда ты говоришь: «мой народ лучше других» – ты националист. А дальше остается всего лишь один шаг – ты говоришь, что все, кто не похож на твой народ и живет иначе, не имеют права на свободу и вообще на существование. Недаром Ромен Роллан писал: «Подними камень национализма и найдешь под ним змею фашизма».

Я переводил, не отводя глаз от прекрасного лица, и видел, как на нем, сменяя друг друга, выражаются удивление, потом понимание, радость, сожаление и жалость.