Об Ахтополе

А предание нам рассказывает грустную историю...

     В маленькой ахтопольской пристани спустили якоря десятки парусников. Издалека они были похожи на чаек, которые в любой момент готовы полететь к чужим далеким берегам. Несколько больших кораблей выделялись среди многочисленных рыбацких лодок.

    На пристани всегда было оживленно и многолюдно: уезжающие, встречающие и провожающие. Еще не наступила весна, а на корабли грузили древесный уголь, который разгружали в Стамбуле. Отсюда отправлялись к берегам Франции и закупленные там товары продавали в портах Египта, Анатолии,  в Стамбуле и на русском побережье.

     Кроме торговли, часть мужского населения Ахтополя, за привилегию не платить налоги, отправлялась в Стамбул, чтобы вступить в ряды турецкого морского флота.

    Однажды от пристани медленно отчалил корабль, который относил к чужим берегам красивого молодого человека Димитра. Его любимая жена Иринка грустно махала ему рукой на прощание, а он в своих мыслях видел ее уже матерью, которая не смогла прийти его встретить, так как должна была заботиться о их ребенке. Димитр не сомневался, что он вернется. Он уезжал весной, когда природа цвела, проснувшись для новой жизни. Осенью, когда деревья склоняются под тяжестью крупных плодов, он вернется.

-          Моя Иринка к тому времени уже родит нашего ребенка. Я поручил своей матери заботиться о ней. И ее родители не оставят – думал он. – Только бы была удачной торговля. Разбогатею. Привезу всем подарки, но больше всего ей, моей любимой невесте, и нашему малышу, который родится.

     На небе не было ни одного облака, в голове Димитра не было ни одной тревожной мысли. Турецкие управляющие обещали охранять город и не допустить, что бы с ним случилось что-то плохое. Особенно с семействами моряков. Братья Иринки – близнецы Апостол и Глигор, были на службе у турков в близкой Инеаде. Моряком был и младший брат Димитра – Стефан. Да и он сам служил моряком в Кости.

     Иринка тоже вернулась спокойная к своей свекрови. Потянулись дни в ожидании. Свекровь ходила копать виноградники – свои и чужие. Свекор начал готовить темное вино – внука же скоро ждут.

     Все шло нормально, когда один день....

     Вдалеке поднялись густые облака пыли, которое приближались к городу. Люди замерли в ужасе. Черкесы! Они налетели как ураган, грабили все, что встретят на своем пути: убивали людей, забирали скот, поджигали дома. Женщины с виноградников разбежались по своим домам.

     Иваница – свекровь Иринки, задыхаясь прибежала домой, открыла сундук и достала ожерелье из золотых монет, которое берегла для младшей снохи, когда Стефан женится.

-          Все отдам, лишь бы мою невестку не тронули – думала она и обернувшись к Иринке сказала. – Иди в другую комнату, и не показывайся!

-          Возьми и мое золото, мама! Не жалей его, лишь бы нас пощадили.

     Они не успели договорить, когда с саблей в руке во двор влетел один из черкесов. Хотел отсечь голову собаке, которая с лаем накинулась на него, но увидев невесту, не успевшую прикрыть свое белоснежное лицо, мигом слез с лошади и направился к ней. На его пути застала свекровь, но он грубо оттолкнул ее. Она упала на землю и застонала от боли. Невеста, думая о своем любимом и о ребенке, которого носит под сердцем, кротко улыбнулась, будто понимала и оправдывала поступок черкеса, и приветливо пригласила его войти.

     С последними усилиями Иваница добралась до привязанного пса, освободила его и пустила в комнату, где похотливый слуга Аллаха думал, что покорил красавицу. Собака сделал ту работу, за которую хозяева на протяжении многих лет его  кормили.

     Молодая невеста поспешила скрыть следы. Тянула, тащила тело иноверца. Свекровь стонала от боли, собака отдыхала в своей конуре, а конь послушно отправился в конюшню, где остальные лошади приняли его с пониманием.

     Вечером Иринка почувствовала острую боль там, где росло самое дорогое для нее существо. Еще больше была боль от осознания, что навсегда уходит обещанная радость, солнечный день встречи с Димитром. Печаль о безвозвратной потери ее сломила. Она начала увядать, потеряла желание жить. Напрасны были усилия свекрови и свекра, ее матери и отца, близких, которые пытались ее утешить.

-          Скорее, скорее бы вернулся Димитр – молились все и оправляли взор к спокойным морским водам, которые единственные не понимали смысл разыгравшейся трагедии и терпеливо ждали когда задуют северо-восточные ветра и  их разволнуют. Тогда моряки возвращались после длительных путешествий.

     Судьба не было благосклонна и к Димитру. В день когда разыгралась страшная трагедия в его родном городе Ахтополе, он лежал прикованный к кровати ужасной болезнью. Печальные мысли разрывали его душу. А если он останется на чужой земле, среди чужих людей? Если не дождется возвращения в родной город, к своим любимым? Во сне он видел Ирину с белой вуалью, сияющую от счастья. После вдруг белая вуаль превращалась в черный платок, а она горько плакала.

-          Почему плачет? Обо мне ли? Но она не знает что я болен. Может из-за ребенка? – спрашивал он себя.

     При мысли о ребенке сердце сжималось от боли и его охватывало беспокойство.

    Братья Иринки, узнав о случившемся, негодовали: так ли Османская империя выполняет свои обещания? Так ли бережет их семейства? Но что они могли сделать?

     Время шло. Приближался момент, когда мужчины должны были вернуться домой, взять на себя часть забот, которые несли их жены.

     Когда Димитр бледный, едва держащийся на своих ногах, начал спускаться по лестнице с корабля и увидел свою Иринку с черным платком и печальным лицом и у него потемнело перед глазами. „За что, Боже, лишаешь нас и той маленькой радости, что нам осталась в жизни? За что отнял жизнь у невинной души, которая даже не успела увидеть белый свет?”  С тяжелыми от боли руками и со сломленной горем душой он обнял свою ненаглядную Иринку и почувствовал один великий трепет – трепет любви. Он тихо промолвил: „Не грусти. Ведь мы снова вместе.”

     Волны подхватили его слова и им припомнили их обещания данные при расставании – обещания полные любви, надежды и упования.

Любовные слова в заливе любви.