Сказки Голосов: 0 Адрес блога: http://iskazki.livejournal.com/ Добавлен: 2012-09-02 17:08:11

Сказка рождение и первый выезд айдемиркана

2012-08-15 12:32:20 (читать в оригинале)

Родился Айдемиркан в ущелье, на берегу моря. Женщина, родившая его, пошла за водой к роднику, который бил из скалы, и тут у нее начались схватки. В горе и муках появился на свет Айдемиркан. Женщина сняла с себя одежду и закутала ребенка. В тот момент, когда она отошла от новорожденного, паривший в воздухе орел камнем упал на землю, схватил когтями узел с младенцем и улетел за море.

Случилось так, что в тех краях, куда улетел орел, охотился прославленный охотник по имени Айдемир. Вдруг увидел он, что на одинокое большое дерево сел огромный орел с каким-то узлом в когтях. Охотник выстрелил, и орел улетел. Тогда охотник забрался на дерево, чтобы посмотреть, какую добычу принес орел. Увидев в гнезде завернутого в платье мальчика, старый Айдемир очень обрадовался, так как не было у него детей. Принес он ребенка домой и отдал жене на воспитание. Айдемир и его жена дали ребенку имя Айдемиркан — воспитанник Айдемира.

Однажды, когда Айдемиркан был подростком, старый охотник оповестил своих друзей о предстоящей охоте и стал собираться в лес. Айдемиркан попросил:

Возьмите меня с собой! Я буду вам прислуживать, готовить пищу.

— Куда тебе, ты долго не высидишь на коне, устанешь, — ответили ему и выехали без него.

Айдемиркан оседлал какого-то коня, надел доспехи и в одиночку отправился на охоту. Двинулся он в ту же сторону, куда поехал приемный отец с товарищами. Скоро он встретился с ними. Увидев, как парень ловко держится в седле, охотники взяли его с собой. Ночью он стерег лошадей, днем готовил пищу. Охотникам юноша очень понравился. Старый Айдемир не мог нарадоваться своим воспитанником.

— Как-то раз ранним утром Айдемиркан заметил на морском берегу трех могучих незнакомых коней. Три дня наблюдал он, как кони валялись на песке, грелись на солнце, потом бросались в море и долго плыли, скрываясь в туманной дали. На следующий день Айдемиркан спрятался в зарослях и, когда чужие кони вышли на берег, прыгнул на спину одного скакуна. Лошади испугались и тут же бросились в море. Не удалось Айдемиркану справиться с конем, не смог он и соскочить с него — так и поплыл через море. Добрались наконец до противоположного берега, и тут кони поскакали в находившийся неподалеку широкий двор, обнесенный высоким забором из терновника. Когда Айдемиркан слез с лошади, навстречу ему вышли две девушки.

— Откуда ты, как тебе удалось сесть на нашу лошадь? — спросили они.

Он рассказал, как все было.

— Откуда бы ты ни приехал, все равно ты наш, чужим никогда не удержаться на спинах наших лошадей. Пойдем, мы покажем тебе отца и мать.

Мальчика повели в унешхо, где сидели мужчина и женщина, и сказали:

— Это твой отец и твоя мать, мы — твои сестры.

Женщина внимательно взглянула на него.

— Младенцем тебя на тот берег унес орел. Мой мальчик, сними рубаху, мы посмотрим, есть ли у тебя на теле следы орлиных когтей, — попросила она.

Айдемиркан снял рубаху, и все увидели на его груди следы когтей орла:

Тогда Айдемиркан сказал:

— Мне нужно обязательно вернуться туда, откуда приехал. Буду навещать вас.

Убедившись, что Айдемиркан ни за что не останется с ними, родители подарили ему коня по кличке Жаманшарык и отпустили домой. Айдемиркан благополучно переплыл море и вернулся к старому Айдемиру.

Следующая сказка

---

Сказка шауай и черновласая красавица

2012-08-15 12:31:45 (читать в оригинале)

Отправляясь в набег, нарт Шауай обычно брал с собой много друзей. Перед тем как пуститься в дорогу, он советовал:

— Если встретите в пути одинокого всадника, то не задевайте его, в надежде, что он не сможет защитить себя. Встретив же превосходящий вас отряд, не сворачивайте с дороги.

Однажды Шауай собрал многих достойных всадников и отправился в набег. Ехали они близко ли, далеко ли, скоро ли,  коротко ль, скакали по долинам рек, по морскому побережью, дорогу торили — наконец, добрались до распутья. И повстречали там одинокого всадника. Поравнявшись с ним, Шауай отдал ему сэлам и поехал дальше. Тот вернул сэлам и продолжал свой путь.

Спутники Шауая решили поступить иначе. Десять из них незаметно отстали от остальных и повернули коней. Догнали они мирно едущего одинокого всадника и преградили ему путь.

— Я вам ничего не должен, ничем не помешал. Прошу, освободите дорогу. Я очень спешу, — попросил одинокий всадник.

Однако спутники Шауая не вняли его просьбе. Они схватили всадника, намереваясь сбросить его с коня и ограбить. Тот отбился от них и поскакал. Наездники погнались за ним. Когда они вытянулись в цепочку, одинокий всадник повернул своего коня назад. Одного за другим он сбросил нападавших с коней, обезоружил, а затем привязал их к спинам лошадей. Так, погоняя чужих коней, всадник как ни в чем не бывало продолжал свой путь.

Шауай, не ведая о случившемся, ехал дальше. Наконец решили они сделать привал. Остановились всадники, удивились — где их товарищи? Стали спрашивать друг у друга, но никто не знал, когда и куда исчезли десять всадников.

— Наверное, они отстали. Я поеду их искать. Если скоро не вернусь, то вы отправляйтесь домой, — сказал Шауай и двинулся на поиски исчезнувших. Помчался он по дороге и скоро догнал одинокого всадника, гнавшего впереди себя десять коней с привязанными к их спинам наездниками. Он окликнул его, но тот не оглянулся и не остановился. Тогда Шауай ударил коня плетью, выехал вперед, загородил ему дорогу.

— Счастливого пути! — сказал он.

— Спасибо! — ответил тот, останавливая своего коня.

— Вот эти наездники ехали со мною. Если бы они не причинили тебе зла, ты бы не связал их. Скажи, в чем они провинились перед тобой? — спросил Шауай.

— Да ничего вроде бы не случилось, — ответил всадник. — Просто они хотели меня ограбить, поэтому я их сбросил с коней, обезоружил, привязал к спинам лошадей и погнал впереди себя.

— Я верю тебе. Если бы они не держали зла на сердце, ты бы их не тронул. Я прошу тебя простить их. Сделай одолжение. Обещаю, что впредь они ничего подобного не совершат. Может быть, и я пригожусь тебе когда-нибудь, — попросил Шауай.

— Хорошо. Ради тебя я их отпущу, — сказал всадник и отдал Шауаю его спутников.

Вместе с десятью всадниками Шауай вернулся обратно. Всем спутникам он велел вернуться домой, а сам поехал догонять одинокого всадника.

Скоро он догнал его.

— Не осуди меня за то, что хочу спросить тебя. Скажи, кто ты, куда и зачем едешь? — спросил Шауай.

— Ни своего имени, ни своего дела я тебе не открою. Если ты достойный мужчина, то ты в свое время узнаешь об этом. Я еду к Шауаю, сыну Канжа. Если тебе не лень, то поедем вместе, - ответил тот.

— Я могу поехать с тобой. Но те, кто увидит нас вместе, будут насмехаться над тобою за то, что отправился в путь с таким невзрачным спутником,  — сказал Шауай.

— Если тебе не трудно, то поехали со мной, — повторил одинокий всадник.

— Для меня большое счастье ездить с таким наездником, как ты. С удовольствием буду сопровождать тебя, — сказал Шауай,

Как положено по обычаю, Шауай занял место по левую сторону одинокого всадника, подчеркивая тем самым особое уважение к нему. Долго ли, коротко ли они ехали, только добрались до аула Шауая.

— Я подожду здесь, а ты поезжай к Шауаю и спроси, сможет ли он принять меня как гостя. Я хочу у него погостить один год. Моему коню каждый день он должен будет давать стог сена и одну корзину кукурузы. В сутки я буду съедать одну овцу. Рядом с моим конем в конюшне должен стоять конь, который съедал бы ровно столько, сколько съедает мой скакун. За анэ со мною должен всегда сидеть достойный меня едок. Если Шауай сможет выполнить мою просьбу, то я у него сделаю бысым, — сказал одинокий всадник.

Шауай приехал к себе домой, чтобы посоветоваться с отцом.

— Отец, ты знаешь, я часто отправлялся в набеги, много пришлось мне повидать, многих достойных наездников пришлось встретить, но нынешний мой спутник всех превзошел. Он не пожелал сказать мне, кто он и откуда едет. Когда десять всадников из моих спутников попытались отнять у него коня, дорогую сбрую и оружие, он сбросил их на землю и привязал к спинам лошадей. Еле-еле упросил его вернуть моих незадачливых спутников.

Отпустив всадников, я бросился в погоню за богатырем, чтобы узнать его имя. Всадник скрыл его, но признался, что едет к Шауаю, чтобы погостить у него год. Меня он прислал сюда, чтобы узнать, сможет ли Шауай принять его. Наездник этот говорит, что каждый день его коню надо будет давать стог сена и корзину кукурузы. Сам же он будет съедать ежедневно одну овцу, И коню его, и ему самому надо найти напарников, способных съесть столько же. Как ты думаешь? Сможет ли наш дом стать ему бысымом? Мне очень хочется узнать, кто он? Несомненно, это храбрый, сильный и бывалый человек, — сказал Шауай отцу.

— Пригласи его, — сказал Канж. — Этот человек наслышан о тебе. У него есть какое-то важное дело. Он нуждается в твоей помощи, надеется на тебя. Нельзя бросать его в беде. Если не хватит того, что у нас есть, то аульчане помогут. Сколько лошадей и овец ты раздал им.

Шауай вернулся к своему спутнику.

— Шауай велел пригласить тебя к нему,— сказал он. Они приехали на двор Шауая. Гостя он проводил в хачещ, а сам зашел в унешхо. Он переоделся в нарядную одежду и через некоторое время вышел к гостю.

— Я очень рад гостям, если не ошибаюсь, ты приехал ко мне на год, это мне очень приятно, — сказал Шауай гостю.

— Что ж ты так долго не приходил в хачещ, зная, что у тебя есть гость? — сказал гость.

— Прости меня. Я провожал других гостей постарше тебя и не смог вовремя посетить хачещ, — извинился Шауай.

— Ты знаешь, что я к тебе приехал на год, но я не знаю, известно ли тебе, как я буду гостить у тебя? — спросил гость.

— Знаю, — ответил Шауай.

Тогда, не теряя времени, дай моему коню нужный корм и напарника, а мне угощение и сотрапезника, — сказал гость.

Угощение для тебя готово, но из моих табунов надо выбрать достойного напарника для твоего коня, — сказал Шауай.

Они вышли из хачеща, сели на своих коней и поехали к табунам Шауая.

В поле гость и хозяин осмотрели три табуна, но не нашли подходящего коня. На обратном пути они увидели пасущегося в овраге скакуна. Это был конь Шауая Чемдеж, Увидев его, гость сказал, что он будет достойным напарником его аргамака.

Шауай привел Чемдежа домой, поставил рядом с лошадью одинокого всадника, дал им по одному стогу сена и по одной корзине кукурузных початков. В хачещ принесли нужное угощение. Шауай и гость сели вместе и поели. Так прошло шесть месяцев. По истечении шести месяцев Чемдежу недостаточно стало того, что ему давали. Он начал съедать часть того корма, что давали коню гостя. Точно так же Шауаю не стало хватать той еды, что приносили ему. Он тоже начал съедать часть угощения гостя. Заметив это, тот сказал: «Не засиделись ли мыв доме, давай будем выезжать на прогулку».

Каждое утро они стали выезжать в поле и возвращаться домой к вечеру. Так они выезжали в течение месяца. Когда же пришел срок, одинокий всадник сказал хозяину:

— Долго я гостил у тебя, пора мне в путь-дорогу, приготовься поехать со мною. Есть у меня дело, которое я должен непременно исполнить.

— Очень хорошо. Я рад отправиться с тобою и буду счастлив, если смогу оказать тебе услугу, — сказал Шауай.

Гость и Шауай облачились в доспехи, взяли оружие, снаряжение и гомыль, оседлали коней и выехали со двора. Целый месяц не покидали они седел. Остановились наездники в ущелье, устье которого выходило к морю. Гость вошел в пещеру, расположенную поблизости, вынес оттуда косу, длинные вилы, короткие вилы, молоток, наковальню, деревянные ножны и старый котел.

— Теперь слушай, — сказал гость. Сейчас я лягу и буду спать целый месяц. Все это время ты будешь косить и сушить сено. За три дня до того, как меня разбудить, сложи сенную труху в этот котел, залей водой и вари до тех пор, пока не станет как смола.

Одинокий всадник лег спать. Шауай косил и сушил сено целый месяц. За три дня до пробуждения гостя он сложил сенную труху в котел, залил водой и стал варить. Когда варево стало тягучим, как смола, Шауай разбудил наездника.

— Готово? — спросил тот, как только проснулся.

— Готово, — ответил Шауай.

Гость помазал своего коня приготовленной Шауаем смолой. Насыпал поверх нее песок, затем нанес еще один слой смолы и песка, так он мазал коня до тех пор, пока не кончилась смола. После этого оседлал его, сам облачился в доспехи, взял оружие, снаряжение.

— Сейчас я переплыву море. Вечером, когда стемнеет, ты подожги один стог сена, в полночь подожги другой. После этого становись у воды и, не отходя, смотри на волны; если поплывет белая пена, то мои дела удачны. Тогда ты возьми аркан и стой у воды. Когда же из моря выскочит жеребец, зааркань его и крепко держи. Если же по морю поплывет красная пена, то мое дело худо. Тогда ты можешь попробовать найти меня либо возвратиться домой, — сказал гость.

Он сел на своего коня и бросился в волны. Вскоре всадник исчез из виду. Вечером Шауай поджег один стог сена, а в полночь другой.

Стоя на берегу моря Шауай внимательно смотрел на поверхность воды, но не увидел на ней ни белой, ни красной пены. Когда сгорел второй стог, он поджег третий. Вскоре Шауай заметил, что все море покрылось густой красной пеной. Увидев это, он кликнул своего Чемдежа, тот в мгновение ока прискакал к нему. Шауай сел в седло.

— Мой верный конь, надо перепрыгнуть море. Нашему гостю худо на той стороне, — сказал Шауай.

— Я знал, что ему понадобится наша помощь, — ответил Чемдеж.

Он рванулся и в мгновение ока перескочил через море. Очутившись на том берегу, Шауай тщательно осмотрел всю окрестность, но нигде не нашел одинокого всадника. Было очень темно, дул холодный ветер, шел густой снег... Повсюду полыхали огни, с неба падали огромные камни, со всех сторон доносились зычные страшные крики. Это великаны старались напугать перепрыгнувшего море Шауая. Объехав окрестности и не найдя своего друга, он взобрался на самую высокую скалу и громко крикнул:

— О-ой, где ты, мой гость?

Однако ему никто не ответил. Крикнул он и второй, и третий раз, но ответа не последовало. Тогда Шауай слез со своего коня и выстрелил дважды. От его выстрелов все вокруг задрожало, прекратилась буря, с неба перестали падать камни. Крикнул он еще раз. И, наконец, услышал голос одинокого всадника.

— Шауай, сын Канжа, лежу я между сходящимися и расходящимися горами, — говорил он.

Услышав эти слова, напустили великаны сильную бурю, вновь огромные камни начали падать из поднебесья, стало так темно, хоть глаза выколи. Не страшась ни холода, ни мрака, прыгнул Шауай на своем Чемдеже между сходящимися и расходящимися горами. Связанный гость его лежал на земле, над ним стояли двенадцать семиголовых иныжей-великанов. Они уже занесли было мечи над одиноким всадником, но Шауай как молния налетел на них и, не давая опомниться, коротким мечом отру6ил им головы. Затем развязал своего гостя. Вдвоем они пустились в обратный путь. Доехав до побережья моря, Шауай поймал пасущегося там жеребца иныжей, остальных лошадей они погнали перед собой. Скоро море осталось позади, погнали они табун по побережью, и тут жеребец великанов вырвался и исчез.

— Эх, не смогли мы удержать жеребца, дальше нам теперь ехать нельзя. Ты убил двенадцать младших иныжей. А там, за морем, живут три их старших двенадцатиголовых брата. Жеребец на своей спине принесет их сюда. Лучше нам здесь подождать, — сказал одинокий всадник.

Не успел он договорить, как жеребец вернулся с двенадцатиголовым седоком. Он ругался и проклинал Шауая и гостя.

— Не трать слова. Уступаю тебе первый удар. Бей! — сказал гость Шауая и стал перед великаном.

Не долго думая, великан натянул лук и пустил стрелу в одинокого всадника, но тот отскочил, и стрела иныжа пролетела мимо. Богатырь выстрелил и пробил лоб одной из голов великана. Иныж свалился с коня. Одинокий всадник подскочил к нему и мечом отрубил все остальные головы. Жеребец снова исчез. Через некоторое время он примчался с еще одним двенадцатиголовым седоком. Тот ругался и грозил пуще первого.

— Не трать слов, не дари проклятий. Натяни лук. Я тебе уступаю первый выстрел, — сказал ему одинокий всадник.

Иныж выстрелил, но стрела пролетела мимо. Богатырь же не промахнулся, свалил его с коня. Затем мечом отрубил все головы великана. Снова жеребец исчез. Через некоторое время он вновь примчался с двенадцатиголовым седоком. Тот извергал ругательства. Из его двенадцати ртов вылетало пламя.

— Кт0 посмел убить моих братьев, угнать наших лошадей? Кто посмел топтать мои земли? Я хочу его видеть. Семь братьев-нартов не давали нам житья, но мы с ними разделались. Никого у них не осталось кроме сестры, да разве она посмеет явиться сюда! Отец и мать ее ослепли от горьких слез. Кто смеет топтать нашу землю? Я хочу знать, есть ли еще такой нарт? Неужели проклятый Шауай, сын Канжа, уже вырос и стоит передо мной? — кричал иныж.

— Я не Шауай, сын Канжа, и не трать понапрасну слова, лучше стреляй. Уступаю тебе первый выстрел, — сказал ему одинокий всадник.

— Сначала будем биться копьями, а затем уж приступим к хеч-хасэ, — предложил великан.

— Я согласен, — ответил ему одинокий всадник.

Они бросили своих коней друг на друга. Жеребец великана отрывал от коня гостя куски смолы и песка, а тот вырывал из его тела куски мяса. Конь наездника быстро изгрыз иныжевского жеребца.

— Твой конь одолел моего, но я отомщу за него. Подойди сюда, если не трусишь! — сказал великан.

Одинокий всадник смело подошел к нему. Они принялись забивать друг друга в землю.

Иныж схватил гостя и вбил его в землю по колени, гость поднял великана и вбил его по колени. Иныж опять схватил гостя и забил в землю по пояс, в свою очередь одинокий наездник схватил противника, но смог забить его в землю только по колени. Великан вновь взял и забил гостя по плечи, тот приподнял иныжа и забил в землю по пояс.

— Теперь я тебе отрублю голову. Говори, что хочешь сказать перед смертью,— сказал великан и занес меч над головой гостя. В этот момент Шауай выскочил из-за своего укрытия.

— Не торопись, иныж, — сказал он. — Я приехал с этим человеком, поэтому тебе придется бороться и со мною.

— Помолчи, юнец. Мне ли возиться с тобою. Сейчас схвачу и прихлопну как муху, — насмешливо сказал великан. Он схватил Шауая, но не смог его даже шевельнуть. Иныж удивился, вновь схватил Шауая, но не смог сдвинуть его с места. В третий раз попытался поднять его с земли, но сил не хватило. Шауай схватил великана и забил в землю по горло.

— Сейчас сниму твою голову. Говори, что хочешь сказать напоследок, — сказал Шауай.

— Теперь мне нечего сказать. Я только хочу знать, кто ты? Открой свое имя. Ни о чем другом я тебя не попрошу, — сказал иныж.

— Я тот, кого зовут Шауай, сын Канжа, — ответил Шауай.

— Знал я, что мы погибнем от твоей руки,— сказал иныж.

— Если знал, то очень хорошо, — сказал Шауай.

Он схватил меч и отрубил все двенадцать голов великана. Затем вытащил из земли своего гостя.

Погнав перед собой табуны лошадей, они пустились в обратный путь. Одинокий всадник наполнил свой сулук кровью иныжа и взял ее с собой.

Долго ли, коротко ли ехали, наконец доехали до распутья, где сходилось семь дорог.

— Теперь, Шауай, — сказал гость, — я вернусь к себе. Хорошо я у тебя погостил, да и заботы твои о госте не забудутся... Ты помог мне отомстить за убитых братьев. Трудно бы мне пришлось без твоей помощи, Из-за этого я и приезжал к тебе в гости. Счастливого пути. Знай, что я не юноша, а девушка. Если захочешь, то попытайся найти меня.

Гость снял шлем, и перед Шауаем предстала девушка невиданной красоты, черные волосы ее сверкали на солнце, лицо светилось.

Когда увлеченный Шауай протянул к ней руки, она закрыла лицо косами, И вдруг наступила такая темнота, что Шауай потерял ее из виду. Девушка исчезла во мраке. Искал ее Шауай, искал, но не смог найти. Только имя донеслось из неведомой дали.

— Мое сияние озарит твой путь, моя любовь осчастливит тебя, ищи меня в той стороне, где восходит солнце, — услышал он. Потом стало совсем светло, но девушки уже не было.

Долго Шауай искал ее, но все было напрасно. Он решил вернуться домой, не спеша подготовиться и потом уже отправиться на поиски Черновласой красавицы.

Девушка быстро добралась до дома. Своим отцу и матери она рассказала о том, как отомстила за братьев. Они помыли свои глаза кровью великанов и вновь прозрели.

Вернувшись домой, Шауай позволил себе немного отдохнуть. Чемдежа он отпустил на волю, и тот в одиночестве пасся на дальних лугах. Но жить вдали от любимой не было сил. Скорее бы найти красавицу, которую он считал достойной себя, которую принимал как гостя и с которой одолел стольких великанов. Когда прошло три дня и три ночи, Шауай вышел за околицу аула и кликнул Чемдежа. Тот в мгновение ока прискакал к нему. Шауай привел его во двор, надел свои доспехи, взял оружие, снаряжение и гомыль, сел на коня и отправился на восток.

Долго ли, коротко ли ехал — доехал, добрался Шауай до незнакомых гор. Осмотрелся — вокруг ни людей, ни животных, ни жилищ. Лишь один огромный орел восседал на высокой скале, хищные глаза его озирали местность. Увидел орел Шауая и принялся кружить над ним.

— Кто ты, посмевший вступить на мою землю? Маленький человек, я подниму тебя на скалу и раздеру на куски, выклюю твои глаза! — крикнул орел.

Он кинулся на Шауая и вонзил когти в его бока, принялся жестоко бить крыльями, пытался выклевать ему глаза. Но как орел ни старался, он не смог поднять в воздух храброго нарта. Истекая кровью, в изорванной одежде Шауай вернулся домой.

— Что с тобой случилось? Кто изорвал твою одежду? Когда это бывало, чтобы ты в таком виде возвращался к нам. Кто встретился тебе на пути? — спросили его изумленные отец и мать. Шауай поведал им обо всем, что приключилось с ним.

— Кроме этой Черновласой красавицы мне никого не надо. Скажите, если знаете, где мне ее искать? — попросил он отца и мать.

Отец и мать его никогда не слыхали об этой девушке. Тогда отправился Шауай к мудрой Сатанай, ей поведал о том, что у него был гость, с которым они победили иныжей, что этот гость оказался девушкой невиданной красоты.

— Скажи, мудрая Сатанай, где мне ее искать, как найти мне эту красавицу? — попросил Шауай.

— Зовут эту девушку Черновласая красавица. Живет она в дальних краях. Нет на свете другой девушки, которая могла бы стать твоей женой. Слышала я, что путь к ней ведет в ту сторону, где на берегу моря восходит солнце. Говорят, что невозможно пересечь то море и все, кто ездил к красавице, погибли в его волнах, — сказала Сатанай.

Шауай внимательно выслушал мудрую Сатанай, хорошо запомнил ее слова.

— Самое страшное, — продолжала Сатанай, — на пути к Черновласой красавице надо победить ту птицу, которую ты ранил. Зовут орла Ан-Ак. Никто не в силах его одолеть. Рядом с его гнездом не могут жить ни люди, ни животные. Погубил орел и многих наших нартов. Удивляюсь, как ты цел остался, счастливый ты нарт.

Шауай выслушал мудрую Сатанай и дал себе слово, что непременно женится на Черновласой красавице. Храбр был юный Шауай, не было ему равного среди нартских богатырей. Без его согласия никто не мог сопровождать его в походе. И лесные звери боялись Шауая. Когда он выезжал на охоту, пусто становилось в горах.

Могуч был и орел Ан-Ак. Полет его наводил ужас. Все живое пряталось, когда взмывал он в небо.

Много раз нарты пытались убить его, но все было напрасно. Гнездо орла Ан-Ака покоилось на вершине громадного дуба, вцепившегося корнями в вершину отвесной скалы. Туда приносил он свою жертву, съедал мясо, а кости сбрасывал вниз. У подножья этой скалы лежала высокая гора костей людей и животных.

— Я не вернусь пока не убью орла Ан-Ака и не женюсь на Черновласой красавице, — сказал шауай.

Он оседлал своего Чемдежа и пустился в дорогу. Направив своего коня в сторону, где восходит солйце, Шауай ехал три месяца. В степи он встретил чабанов и пастухов.

— Скажите, как мне проехать к Черновласой красавице? — спросил Шауай.

— Ты уже почти доехал, но лучше, если бы ты вернулся. Усадьба ее окружена болотом. Как только кто-то пытается пересечь его, она закрывает свое лицо волосами, и сразу землю окутывает густой мрак, вот почему никто не может пересечь болото. Всех смельчаков засасывает трясина. Лучше не пытайся попасть туда, — сказали ему чабаны и пастухи.

Шауай погостил у чабанов и пастухов. Дал отдохнуть Чемдежу, а затем продолжал свой путь. Еще один день провел он в пути. Добравшись до болота, он объехал его вокруг, но нигде не обнаружил брода.

— Что будем делать? — спросил он Чемдежа.

— Попробуем переплыть, но прежде наруби две связки камыша и привяжи их к моим бокам. Это поможет мне удержаться на поверхности, — ответил Чемдеж,

Шауай приготовил две большие связки камыша и при вязал их к бокам коня. Чемдеж бросился в болото и стал переплывать. Сидящая на шагиндаке Черновласая красавица, как только увидела, что Шауай переплывает болото, закрыла свое лицо черными волосами. Стало очень темно. Болото стало волноваться как море. Шауай и Чемдеж ничего не видели. Так они плыли три дня и три ночи. На четвертое утро очутились на противоположном берегу. Шауай въехал во двор Черновласой красавицы. Чемдежа он привязал к коновязи, а сам вошел в хачещ и лег отдохнуть.

Черновласая красавица должна была выйти замуж за того, кто сможет переплытъ болото. Спустилась она с шандака и вошла в хачещ.

Какова была ее радость, когда она увидела Шауая. Шауай беспробудно спал семь дней и семь ночей. Все это время у его изголовья неотлучно сидела Черновласая красавица, Целый месяц гостил богатырь у девушки, наконец, посадил он Черновласую красавицу на холку коня и пустился в обратный путь. Лицо девушки озаряло лежащий впереди путь, все, что осталось за спиной, лежало во мраке.

Долго ли, коротко ли ехали, наконец стал кружить над ними орел Ан-Ак. Но Шауай не заметил его. Вскоре остановились отдохнуть. Шауай развернул бурку на земле, посадил на нее девушку, Чемдежа расседлал и пустил пастись. Осмотрелся богатырь и не заметил никакой опасности, лег на бурку и крепко уснул. И девушку скоро сморил сон. Схватил орел Ан-Ак красавицу и унес в свое гнездо. Семь дней и семь ночей спал Шауай. Когда проснулся, видит — нет рядом девушки. Долго Шауай искал Черновласую красавицу. Вдруг заметил он капли крови на том месте, где лежала бурка. Догадался Шауай, что орел унес девушку. Поехал он по кровавому следу.

Ехал он день, ехал ночь, пока не добрался до подножия отвесной скалы. Вершина ее то светилась небесным огнем, то скрывалась во мраке. Это Черновласая красавица откидывала свои волосы то вперед, то назад, стремясь дать знак Шауаю. Спрятал Шауай Чемдежа, а сам лег на видном месте и притворился спящим. Увидел его орел, поднялся в воздух, покружился над ним, потом камнем кинулся вниз, подхватил и унес в свое гнездо.

Черновласая красавица сильно перепугалась, она решила, что Ан-Ак убил Шауая, но тот все еще притворялся спящим. Хищная птица попыталась разодрать и съесть нарта, но не смогла. Шауай быстро вскочил, мгновенно выхватил меч и отрезал крылья Ан-Аку, чтобы тот не смог взлететь. Затем отрубил ему голову.

Черновласая красавица очень обрадовалась, увидев, что Шауай цел и невредим и что нет больше хищного орла Ан-Ака. Вскочила она, кинулась ему на шею.

— Я знала, что ты меня найдешь. Очень ждала тебя. Перепугалась, думая, что тебя орел убил, но, слава богу, все обошлось. Теперь никто и ничто нас не разлучит, — сказала она.

— Моя Черновласая красавица, мне помогло найти тебя сияние твоего лица. Пусть оно всегда освещает нартскую землю и служит нартам путеводной звездой, — сказал Шауай.

— Своим сиянием я всегда буду освещать нартам дорогу, пусть оно принесет им счастье, — ответила Черновласая красавица.

Захватив с собой два крыла Ан-Ака, Шауай вместе с Черновласой красавицей благополучно вернулись домой.

Нарты устроили им свадьбу. Все ели, пили, танцевали и веселились целый месяц. По желанию нартов Черновласая красавица то освещала их аулы и земли, то покрывала мраком.

Шауай и Черновласая красавица долго жили в счастье и благополучии.

Следующая сказка

---

Сказка саусоруко и шабатыныко

2012-08-15 12:30:59 (читать в оригинале)

С тех пор как, спасая отца, Шабатыныко показал себя сильным и мужественным внтязем, Саусоруко захотелось подружиться с ним. Он послал к нему гонцов с приглашением в гости. Шабатыныко согласился, назначил срок и отпустил посланцев. Он тоже был не против дружбы с Саусоруко.

Перед выездом Шабатыныко научил своего коня вырывать любую коновязь, к которой его привяжут. Когда пришел назначенный срок, Шабатыныко приехал к Саусоруко. Как положено по обычаю, его встретили радушно, помогли спешиться, забрали коня и привязали к самой большой коновязи. Саусоруко пригласил гостя в хачещ. Когда хагреи взяли плеть у Шабатыныко и повесили на колышек, то колышек не выдержал ее тяжести и сломался. Когда же плеть подняли и положили на сундук, она продавила крышку. Наконец, Шабатыныко взял плеть и прицепил к рукоятке своего кинжала. Когда же он снял меч и передал его семи нартам-хагреям, те даже поднять его не смогли. Увидев это, богатырь забрал у них меч и притязал к своему поясу. Пришлось Шабатыныко сидеть в воинских доспехах и с оружием.

Принесли анэ. Нарты начали санопитие. Неожиданно прибежал слуга и поведал, что конь Шабатыныко вырвал кононязь, носится с ней по двору, сбивает с ног нартов. Шабатыныко вышел, поймал коня и привязал к опорному столбу сарая. Как только Шабатыныко вернулся в хачещ, его конь выдернул столб и повалил сарай. Узнав об этом, богатырь воткнул свою стрелу в землю, привязал к ней коня.

— Посмотрим, сможешь ли ты ее выдернуть! — сказал он.

Шабатыныко вернулся в хачещ и продолжал санопитие.

Конь сделал вид, будто хочет выдернуть стрелу, но не может.

Решил Саусоруко проверить, сколько вина сможет выпить его гость.

— Выпей за меня рог вина, потанцуй для хозяина, — предложил он Шабатыныко.

— Наш бысым, не вином проверяют гостей! Если хочешь меня испытать, то вели привезти девять возов аштрама,— ответил гость.

Саусоруко послал людей, и они привезли девять возов аштрама. Шабатыныко снял обувь и, не испугавшись колючек, принялся танцевать на горе орехов. Он плясал до тех пор, пока водяные орехи не перетерлись в муку. Кончив танец, богатырь сел за анэ. Принесли вареную воловью тушу и положили перед ним. Шабатыныко вскочил на анэ и вновь принялся плясать. Он плясал так ловко, что не задел ни кушаний, ни блюд: не пролил ничего, не свалил ничего. При этом богатырь так сильно ударял ногами, что казалось, гром гремит. Задев полой черкески котел, в котором варили трех быков, витязь опрокинул его.

После этого Саусоруко окончательно поверил в богатырскую силу Шабатыныко. Они стали друзьями, договорились, что всегда будут ездить на охоту вместе.

Однажды они отправились в лес. Собаки подняли черную лису. Два нарта одновременно выстрелили в нее. Стрела Саусоруко попала в левый, а стрела Шабатыныко в правый глаз лисы. Одновременно они подбежали к зверьку, Саусоруко схватил за передние даны, Шабатыныко — за задние.

— Лиса моя, — сказал Саусоруко.

— Нет, моя, — возразил Шабатыныко.

— Моя стрела попала в левый глаз. Лиса должна принадлежать мне, — стал спорить Саусоруко.

— А моя стрела попала в правый глаз. Лиса моя! — не уступал Шабатыныко.

В это время Мезитхе сидел на верхушке большого дерева. Он услышал спор нартов и подошел к ним.

— Богатой добычи вам, охотники!

— Удачи тебе!

— О чем спорите? — спросил Мезитхе.

— Мы никак не можем поделить шкуру этой лисы. Я говорю, что это я се убил, Шабатыныко доказывает, что он, — сказал Саусоруко.

Мезитхе положил перед собой лису.

— Пусть каждый из вас скажет, зачем ему лисья шкура, тогда я решу, кому ее отдать, — сказал он.

Нельзя спорить с Мезитхе. Поэтому оба нарта решили, что его приговор будет справедлив.

— Саусоруко, для чего тебе нужна лисья шкура? — спросил Мезитхе.

— Пришлась мне по сердцу одна нартская девушка, скользко бы мне ни приходилось ездить к своей возлюбленной, каждый раз я должен был ей что-то подарить. В последний раз она сказала мне, чтобы я ей принес такую же шкуру черной лисы, какая на воротнике Сатанай-гуаще. Моя любимая сказала мне, чтобы без лисьей шкуры я к ней больше не приводил. Что же мне оставалось делать? Я стал искать черную лису.

Долго искал. Был в степях Тена, на берегах Индыл и Пшиза. Но нигде не мог найти. Однажды из кустов выскочила серая лиса, я подумал: «Что черная, что серая — все равно лиса». Выстрелил и убил ее.

Когда я принес моей возлюбленной шкуру серой лисы, она сказала, что ей нужна не серая лисья шкура, а черная. Она рассердилась, достала латунную плеть и со словами; «Стань собакой!» — ударила меня. Я превратился в собаку. Тем временем девушка начала развлекаться с другими нартами. Что мне оставалось делать? Выгнала моя возлюбленная меня во двор. Сижу я у окошка и вижу: сидят у нее Шауай, сын Канжа, старый Хымыщ, Имыс, Озермес. Пробыли они у моей любимой до утра. Не раз и Шабатыныко останавливался у этой девушки. Я не мог все это стерпеть и потому ушел с ее двора.

Бродя по степям, я набрел на одну кошару. Чабаны меня пожалели, накормили, напоили. Когда погнали овец в аул, я с одним чабаном направился следом за ним. Жена этого чабана очень болела. Никто не мог ее вылечить. Жил в этом ауле старый Куйжий. Он пришел к моему хозяину и сказал, чтобы тот оставил меня сторожить его жену. Так и сделали. Меня закрыли в комнате, где находилась больная женщина. Я лег под кроватью. В полночь через трубу в комнату влетела какая-то колдунья. Она стала высасывать кровь из женщины. Я выскочил из-под кровати и схватил зубами колдунью.

— Отпусти меня, Саусоруко, я тебе пригожусь, — попросила колдунья.

— Нет, я не отпущу тебя, пока не вылечишь эту больную,— сказал я.

— Обмой этой кровью женщину, — сказала она и. поставила передо мной сулук.

Утром, как только зашел в комнату чабан, я подбежал к сулуку, намочил лапу кровью и помазал ею женщину. Чабан догадался, обмыл этой кровью свою больную жену. Женщина поднялась, как будто никогда ничем не болела. Чабан всем рассказал об этом происшествии. Все жители аула, и стар и млад, пришли посмотреть на меня, однако мне такое внимание пришлось не по нраву. Я ушел из этого селения и вернулся в тот аул, где жила моя возлюбленная.

Забежав во двор, я увидел, что к коновязи привязаны лошади Хымыща, Озермеса, Нэсрена и Жынтуа. А они сидели в комнате моей любимой и пили.

— Если бы Саусоруко знал, что мы делаем, то он бы лопнул от злости, — говорили они.

Что я мог поделать? Я собака. Поэтому и залаял. Моя возлюбленная, услышав лай, догадалась, что это я, взяла она латунную плеть и ударила меня со словами: «Превратись в петуха!». Я превратился в петуха.

Поднявшись на плетень, чтобы прокукарекать, я увидел, что соседка моей возлюбленной вышла просеять пшено. Когда я подбежал и начал подбирать зерна, женщина мне сказала:

— Не спеши, Саусоруко, потерпи еще одну ночь. Если буду жива, я тебе помогу.

Это была та самая колдунья, которую я поймал в доме чабана. Ночью она забралась в дом моей любимой и украла латунную плеть. Придя в птичник, она ударила меня плетью, и я превратился в Саусоруко.

— То, что ты для меня сделала, я никогда не забуду, — поблагодарил я ее.

— Ты меня отпустил однажды. В благодарность за это я тебе помогла. Теперь я тебе отдаю латунную плеть. Можешь делать со своей возлюбленной все, что хочешь, — ответила она.

Как только получил я латунную плеть, сразу пошел в комнату моей возлюбленной. Она спала в обнимку с нартом Аракшу. Говоря: «Станьте ослом и ослицей?» — я ударил их. Моя возлюбленная превратилась в ослицу, Аракшу — в осла. Теперь каждый день я на них пашу, вожу просо и никому не отказываю в просьбе одолжить их для работы… Мезитхе, я хотел шкуру черной лисы показать моей бывшей любимой и сказать ей, что, когда Саусоруко захочет, он может добыть шкуру черной лисы.

Когда Саусоруко закончил свой хабар, Мезитхе обратился к Шабатыныко:

— А для чего тебе нужна была шкура черной лисы?

— В нашем ауле по соседству со мной живет бедная вдова, У нее трое детей. Они совсем маленькие и живут только тем, что дают им нарты. Я хотел отнести им эту шкуру, чтобы вдова сшила шапки для детей, — ответил Шабатыныко.

То, что ты рассказал, Саусоруко, — сказка, ложь. Лисья шкура должна принадлежать Шабатыныко, чтобы он отдал ее детям, — сказал Мезитхе.

С этими словами Мезитхе отдал лисью шкуру Шабатыныко. Тот отвез ее бедной вдове.

Следующая сказка

---

Сказка что петерез сделал для нартов

2012-08-15 12:30:23 (читать в оригинале)

Был у нартов добрый, справедливый и мудрый предводитель по имени Насрен.

В то время жил в горах жестокий Пако, который считал себя богом. Он давно ненавидел нартов. Всегда он стремился причинить им зло: уничтожал посевы, нагонял ураган — ветер с корнем рвал деревья, рушил жилища, гнал на людей морозы и вьюги.

Однажды Пако наслал на страну нартов страшную бурю. Ледяной ветер развалил печи, погасил в них огонь. Нарты пришли к Насрену и сказали:

— Насрен длиннобородый, мы остались без тепла и света. Нас ждет голодная смерть. Скажи, что нам делать?

— Не беспокойтесь, я заберу огонь у этого Пако! — пообещал им Насрен длиннобородый.

Оседлав своего коня, он поехал к горе Ошхамафо. Когда, стоя у подножья горы, он обдумывал, как бы половчее подняться на нее, вдруг раздался оглушительный грохот, небо потемнело. Насрену длиннобородому показалось, что земля перевернулась.

— Что тебя привело сюда, маленький мужчина? Если сейчас же не покинешь мои владения, то погибнешь, — раздался голос Пако.

— Говорят, что ты подобен богу, честен и справедлив. Если так, то почему ты заставляешь нас мерзнуть? — спросил Насрен длиннобородый.

— Как смеешь ты, смертный, задавать мне вопросы! Вы, нарты, забыли, что такое бог. Собрав обильный урожай, вы даже не вспомнили обо мне. Не сидел я с вами и за праздничным анэ. Возвращаясь после удачного набега, вы разве делитесь со мною добычей, славой? Что гонит вас на вершину моей горы, почему вы так дерзки с богом? За это ты закончишь свою жизнь прикованным к вершине горы.

Пако схватил Насрена длиннобородого, поднял на самую вершину Ошхамафо и приковал его железными цепями. Был у духа огромный кровожадный орел. Был он так велик, что крылья его едва помещались в ущелье, закрывали свет. Вот выпустил Пако своего орла. Подлетев, он распорол грудь Насрена, обнажил его сердце и стал пить человеческую кровь.

На свете много воды, но ни одной капли не доставалось Насрену. У подножия Ошхамафо бурлят реки и ручьи, бьют родники, но Насрену не добраться до них. Прикованный, он не мог сдвинуться с места. Стон его летел над горами. Горе пришло на землю нартов.

Собрались они на хасе. Вспомнили и Имыса, Арыша, Саусырыко, ранее совершавших подвиги. Пригласили их, но те испугались Пако; сказали, что могуч он, жесток, коварен, его победить невозможно. Тогда нарты решили отдать дочь Насрена длиннобородого в жены тому, кто спасет вождя. Ждали, когда кто-нибудь скажет: «Я поеду». Все мужчины опустили головы. Наконец решили они все вместе попытаться освободить Насрена длиннобородого.

Пако, как только увидел их, выпустил сторожевых орлов. Крыльями своими закрыли они солнце — стало темно, как в дождливую ночь. Растерялись нарты, топчутся по ущельям. Нарт Шабатыныко потерял своего могучего коня и никак не мог найти его. Много достойных мужей погибло. Оставшиеся в живых едва унесли ноги. Вернулись они домой, а в домах царит лютый мороз, в печах уголька не осталось. Злой Пако похитил огонь, и нет сил вернуть его. Что делать, как избавиться от беды?

— Клянусь небом, я поеду и освобожу Насрена длиннобородого, верну наш огонь, — сказал Петерез.

Оседлал он своего коня, надел богатырские доспехи и отправился к Ошхамафо. Доехал до горы и принялся кричать: «Эй, богоподобный Пако, где ты спрятался? Выходи. Стыдно прятаться тому, кто называет себя богом. Ты похитил огонь нартов, приковал нартского предводителя к горе. Меня послали вернуть огонь и Насрена длиннобородого. Если не боишься, выпусти своего орла. Ни ты, ни твой орел мне не страшны!»

Вдруг наступила темнота. Это взмыл в воздух могучий орел Пако. Чем ближе подлетал он к богатырю, тем гуще становился мрак. Тогда вскинул Петерез лук и пронзил стрелою крыло орла. Словно утро вернулось в мир. Вторую стрелу он вонзил в голову орла, и день родился заново. Камнем упал орел на землю. Увидев это, Пако послал к Петерезу черного людоеда. Недолго сражались они, нарт быстро отрубил людоеду голову. Затем выпустил злой Пако псахеха, и с ним справился Петерез. Долго содрогались горы от стона павшего ангела.

Нарт Петерез, расправившись со слугами Пако, направил своего коня на гору. Услышав стон псахеха, Пако бросил свой дом и скрылся в глубине гор. Петерез подъехал к Насрену длиннобородому, своим копьем порвал цепь и освободил предводителя нартов. Они набрали горячих углей и вернулись домой.

Очень обрадовались нарты возвращению героев. Тут же устроили семидневное-семиночное санопитие и джегу.

С той поры в стране нартов воцарилось счастье.

Следующая сказка

---

Сказка как шабатыныко спас своего отца

2012-08-15 12:29:40 (читать в оригинале)

Говорят, что Озермедж жил в Чинте. Был он предводителем нартов. Во время хасе Озермедж приезжал в дом нарта Аледжа. Дом нарта Аледжа находился на берегу реки Пшиш, недалеко от нынешней станицы Рязанской. Нарты собирались там, и Озермедж давал им наставления. Озермедж был рослым, густобровым и добродушным мужчиной.

Его жена Сатанай-гуаще носила под сердцем ребенка. Вот прошел срок, и разрешилась она от бремени. Случилось это в отсутствие Озермеджа. Сатанай решила воспитать сына в подземелье. В глубокий подвал поместила она своего сына, приставила к нему старика и старуху, которые должны были ухаживать за ним. Сама же принялась поджидать мужа. Когда завидела вдали всадника, вырыла ямку возле коны и засыпала ее землей. Заехал во двор Озермедж и спросил жену:

— Сатанай, что ты там делаешь?

— У меня случились преждевременные роды, вот и зарыла я здесь выкидыш.

— Ну что ж, теперь ничего не поделаешь, — ответил Озермедж.

Старик и старуха кормили сына Сатанай мозгами оленей и ланей. Сатанай была умной и предусмотрительной женщиной. По ее велению в другом подземелье держали коня, собаку и орла; были там собраны и одежда, и доспехи, и конная сбруя.

Много врагов было у Озермеджа. Вот почему спрятала Сатанай сына. Верила, будет он защитником отцу. Знала она, что нарт Аледж хочет с помощью обмана погубить Озермеджа и стать предводителем нартов. Долго ждал он удобного момента, но его коварство не укрылось от проницательной Сатанай. Вот и решила она сберечь сына Озермеджа.

Наконец мальчик вырос, возмужал, превратился в красивого, стройного юношу, но до самого совершеннолетия не довелось ему видеть ни солнца, ни луны, ни звезд. Не знал он и людей, кроме неприметных старика и старухи. И вот в день, когда Озермедж выехал из Чинта и, переправившись через Кубань, добрался до берегов Пшиша, где стоял дом старика Аледжа, Сатанай вывела сына на божий свет. Все вокруг было так непривычно, что пораженный юноша слова не мог вымолвить.

— Сынок, ты знаешь, кто твой отец? — спросила Сатанай.

— Откуда я могу знать, я же не видел его, — ответил Шабатыныко.

— Знай, что Озермедж — твой отец.

— А где он? Почему я его не вижу?

— Скажу и это тебе. Сегодня у нартов хасе. Все они собрались в доме Аледжа. Твой отец — предводитель нартов. Он поехал на праздник, чтобы дать нартам советы и наставления. Когда закончится хасе, начнется санопитие. Твоему отцу подадут рог, на дне которого будет щеджибле. От ее укуса он должен погибнуть.

— Если это так, то почему ты до сих пор не сказала мне об этом?

— Я готовила тебя к этому дню. Пришло время, и я сказала тебе о том, что ожидает твоего отца.

— А как я могу спасти его?

— Твой конь стоит под седлом. Здесь твое оружие, там — собака и орел. Облачись в доспехи, садись на коня и отправляйся в дорогу.

Шабатыныко вывел коня, сел в седло и спросил:

— Мать моя, укажи дорогу?

— Сын мой, поезжай на юг так, чтобы ночью Полярная звезда была слева и сзади, — ответила Сатанай.

Долго ли, коротко ли ехал Шабатыныко, доехал до страны нартов. Первым он встретил нартского пастуха, отдал сэлам, и тот вернул приветствие Шабатыныко.

— Не скажешь ли ты мне, где находится дом Аледжа? — спросил юноша.

— Дом Аледжа приметный: громадный, с множеством чесен, каждую из которых не смогут увезти восемь волов. В нем живет девушка невиданной красоты. Она с лисьими повадками, ходит мелкими шажками, как белка, комнату проходит за неделю. Во дворе множество коновязей, весь двор истоптан. Если конь твой застрянет в грязи, тебе стыдно будет! — ответил пастух.

— Глупый пастух. Если бы я мог застрять где-нибудь в грязи, как бы я смог добраться из Чинта в страну нартов, — сказал Шабатыныко.

Пастух говорил о красавице Акуанде, дочери Аледжа. Со своего шагиндака она заметила едущего в их сторону Шабатыныко. Девушка побежала к своей матери, сказала:

— Наша мать, к нам едет гость, какого у нас никогда не бывало. Если готовое есть, то ставь на анэ, если готового нет, то поторопись. Не знаю, откуда он, но, кажется, едет из Чинта.

— Это, наверное, Шабатыныко, сын Озермеджа, — ответила мать.

Заехав во двор, Шабатыныко привязал своего коня к коновязи гостей. Там же воткнул свое копье в землю. Красавица выбежала ему навстречу и пригласила в лагуне.

— Я не из тех гостей, что приезжают для посещения девичьей комнаты, я — гость хачеща (Здесь имеется в виду, что Шабатыныко приехал не свататься.), — ответил Шабатыныко.

Обиделась девушка. Одна вернулась в лагуне, где сидели ее друзья и подружки.

— Чей этот дурак, почему он отказался от приглашения? — стали смеяться посетители лагуне.

Хоть и обидно было девушке, что молодой гость не принял ее приглашения, однако она решила защитить его честь. Очень он ей понравился.

— Согласилась бы я с вами, если бы кто-нибудь смог выдернуть из земли копье гостя. За того парня я бы и замуж вышла, — ответила она нартским юношам.

— Ну, это простое дело, — ответили те.

Вышли они во двор, каждый попытался выдернуть копье Шабатыныко, но никто из нартских парней не смог даже пошевелить древко.

— Не знаем, что за человек тот, кто воткнул копье в землю. Мы с ним ничего не смогли сделать, — сказали они.

— Я же вам сказала, что это очень достойный юноша. Я же не выхожу встречать всех приезжающих подряд, — ответила им красавица Акуанда.

Тем временем нарт Шабатыныко пошел на хасэ. Вскоре оно закончилось. Принесли анэ со всевозможными яствами и напитками. Слуги наполнили рог и подали его Озермеджу. Он встал и сказал:

— Мардж, если у кого обида лежит на сердце, пусть скажет, пока я не поднял рог! После того как я выпью его содержимое, никому и ничем не смогу помочь!

— У меня! — крикнул Шабатыныко.

Нарты испугались его голоса и повернулись в ту сторону.

— Оттуда я тебя не услышу. Подойди ближе, — сказал ему Озермедж.

Шабатыныко подошел к Озермеджу. Выбил из его руки рог, быстро вытащил меч и разрубил выпавшую из рога щеджибле. Затем он ударом меча снес голову Аледжа.

Перепуганные нарты разбежались. Не говоря ни слова отцу, Шабатыныко вышел из хачеща, сел на своего коня и уехал.

Озермедж тоже сел на своего коня и отправился домой. Навстречу ему вышла Сатанай-гуаще.

— Что нового на хасэ нартов? Какие наставления ты дал нартам? — спросила она.

— Все ничего, да только встретил я там такого парня, какого еще не видывал, — ответил ей Озермедж. — Как всегда, перед началом санопития я спросил, у кого есть какая обида? Ответил мне незнакомый юноша. Так громко крикнул, что все нарты перепугались. Желая присмотреться к нему, я подозвал его к себе. Подошел он, выбил из руки рог и разрубил выпавшую из него змею. Потом снес голову Аледжу, сел на коня и уехал.

— Старик, понравился он тебе? Хотел бы ты иметь такого сына? — спросила Сатанай.

— Е-о-ой, никакие богатства нартов не могут быть дороже такого сына! — ответил Озермедж.

— Так оно и есть. Это твой мальчик, — сказала Сатанай-гуаще. — Тогда я родила сына и дала на воспитание старику и старухе. Верила я, придет сегодняшний день. Вырастила его, и он тебя спас, — ответила Сатанай-гуаще.

Следующая сказка