Райтерс дайджест
2012-10-28 14:10:41 (читать в оригинале)
Многие пишут, когда влюблены, и, честно говоря, я до сих пор не могу понять, зачем им это нужно.
Трижды я пытался сделать что-то подобное. Заматывался в плед, делал глоток кьянти из высокого бокала, зажигал свечу и погружался в романтический транс. Слова лились рекой, что правда — то правда. За одну ночь папка с многообещающим названием «Fantasme» под завязку наполнялась разноцветными (не только белыми) стихами, слезливыми исповедями, рассказами, балладами и мадригалами. Выжатый, пьяный и счастливый, как армия бессмертных леммингов, я валился спать, чтобы на следующий день разлепить глаза, перечитать написанное, ужаснуться и решительно уничтожить все без права восстановления. Большей ерунды и несвязухи, чем мои любовные послания, представить невозможно, уж поверьте.
Другое дело — писать в депрессии. Это куда проще и понятнее.
Когда все вокруг ужасно, жизнь летит под откос, и ни на кого нельзя надеяться, неминуемо забиваешься в угол, остаешься один на один со своими мрачными мыслями. Напиваешься как следует (к черту кьянти! только водка!), включаешь ноутбук, закуриваешь и принимаешься собирать из букв со словами крепкий каменный домик с видом на готический парк собственных страданий. Так можно продержаться очень долго и, быть может, даже добиться чего-то, но увы, человек не создан для депрессии. Мы слишком быстро адаптируемся, слишком яростно хотим жить дальше. Минует ночь, на утро ты хмуро оглядываешься и отмечаешь про себя, очумевший, что жизнь прекрасна, девушки дьяволски соблазнительны, на кладбище порхают птички, а на могилах за ночь успели расцвести пышные розовые кусты. Записи, которые ты перечитываешь, не так уж плохи: они полны эмоций, вдумчивых размышлений и выводов, некоторые пассажи даже претендуют на гениальность, но все они — от первого до последнего слова — уже мертвы. Ты не чувствуешь себя обманутым или безумным, просто не хочешь возвращаться назад, в унылую келью. Мегабайты писанины отправляются в утиль, вычищаются из блогов и социальных сетей, забываются, как болезненный сон. Так проходит слава несчастных дураков.
Здесь самое время спросить, когда же, в конце концов, мне нравится писать?
В основном — когда нечего делать. Реже — когда внутричерепные шестеренки еще не до конца раскрутились, и нужно помочь мозгам проснуться (сегодня как раз такой случай). Я часто пишу в ресторанах, наслаждаясь разными вкусностями, и будь проклят тот болван, который сказал, что художник должен быть голодным! Я пишу на лавочках, поджидая друзей. Я с удовольствием пишу в самолетах, но бываю в них крайне редко и до сих пор не понял, чем именно мне это нравится. Я пишу в туалете ;)
А что?
Ну да, я не отношусь к своим текстам серьезно. Для меня это всего лишь игра слов, как бы громко это ни звучало. Прожив на свете (и во тьме) двадцать восемь лет, я понял, что жизнь не простит только тех, кто думал о ней слишком много. Большую часть происходящего вокруг категорически запрещается воспринимать всерьез, и мои записки, конечно, не являются исключением. Мне нравится вести этот дневничок. Не знаю, почему. Но если вся эта хрень нравится кому-то еще, то почему бы не порадовать кого-то новой порцией?
Всё. Пойду квартиру пылесосить и книжки делать.
