Положа руку на сердце
2012-12-30 23:32:31 (читать в оригинале)
Спросили вчера, чего я хочу в этот новый год?
Не так уж много, на самом деле.
Просто вернуться к нормальной жизни. Миновать этот идиотский рубеж. Пережить все голубые огоньки, петарды, авралы, корпоративы, удары курантов, звоны бокалов и пьяный гогот. Я хочу проснуться утром, потянуться, сделать зарядку, принять душ, почистить зубы и спокойно заняться делом, оказаться внутри сбалансированной жизнеспособной человеческой системы, а не на маскараде, не в кабаке и не в дурдоме.
Я ведь, если приглядеться, никогда не любил новый год.
Ребенком я ждал в ночь первого января лишь одного — момента, когда наконец-то можно будет лечь в кровать и медленно провалиться в сон, щурясь на красно-желтые огни гирлянды. Ни подарки, ни сказочные истории не могли заслонить обстановку давящей суеты. Вот мать возвращается в канун нового года с работы или из магазина, нагруженная съедобным барахлом, обессиленно падает на кушетку и сидит, не двигаясь, минут пять, переводя дух. Вот бабушка хлопает дверью лоджии, отправляя на мороз очередную порцию заливной рыбы, пускает холод в гостинную, постукивает пузатыми бутылками, хрустит капустой и звенит кастрюлями. Вот дед, тихо проклиная все силы природы, распутывает гирлянды, закрепляет покосившуюся елку, наступает на игрушки, а из старого, черно-белого телевизора звучит набившее оскомину, пресное и грустное:
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден...
А вот я впервые отмечаю новый год с приятелями, молча сижу в кресле, пью массандровский портвейн и пытаюсь понять, чем эта ночь отличается от любой другой студенческой гулянки? Все тот же шум, гвалт. Тот же пьяный угар, те же мокрые сигареты, забытые в блюдце с зеленым горошком... Я не вижу вокруг ничего нового. Не слышу ничего нового. Ничего не жду и ничего не понимаю в происходящем. Хочется либо хлопнуть дверью, уйти в ночной заснеженный парк и бродить там до утра, либо раскроить кому-нибудь морду от уха до уха, бить бутылки о головы, топтать колпаки, жечь бутафорские бороды. Хочется разломать праздник, испортить его, хоть как-то изменить устоявшийся сценарий, но все заканчивается прозаично: я напиваюсь до чертиков и засыпаю там же, в уютном кресле.
А снег всё идёт, а снег всё идёт
Русское поле источает снег
Иных хоронили в упаковке глазенок
Иных хоронили в упаковке газет...
Жизнь продолжается. Рабочие авралы, декабрьский редакционный психоз и унылые производственные корпоративы помогают забыться и оттянуть час икс. Для друзей мой праздник становится «семейным» (Идите в жопу со своими приглашениями, видеть вас не могу.), для близких — «меланхоличным» (Что-то я сегодня не в настроении, пойду к себе, покурю...), а для меня он окончательно превратился в повинность, которую невозможно слить, но можно немного облегчить. Может, именно поэтому я частенько болею в канун нового года или нарываюсь на пьяные драки в первых числах января? Когда валяешься в кровати с температурой под сорок или рожей, распухшей от ударов, можно не строить из себя счастливого рождественского кролика, хе-хе...
Посмотрим, что будет в этот раз. Надеюсь, обойдется без кровопролития и шоковой терапии, но в любом случае, заранее предупреждаю и прошу с пониманием относиться к моей «заторможенности». Поверьте, эта мнимая «заторможенность» дается мне ой как непросто.
С наступающим.
