| Сегодня 28 ноября, четверг |
      |
  
|
  
Какой рейтинг вас больше интересует?
|
«Светила» Элеонора Каттон2016-07-21 11:56:00 (читать в оригинале) Роман опубликован 1 августа 2013 года. Получил Букеровскую премию в октябре того же года. Это самый длинный роман, 832 страницы, получивший Букеровскую премию, а Каттон – самый молодой автор (28 лет) ею награжденный.  С самого начала карьеры Элеонора Каттон продемонстрировала себя исключительным писателем. Ее первый роман, «Репетиция», стал на удивление своеобразной и технически совершенной историей рассказа в рассказе. В основе сюжета – группа девочек-подростков, реагирующих на сексуальный скандал в их школе. Уже он продемонстрировал небывалую свободу автора внутри повествования. То ли это отчет о произошедших событиях, то ли сценарий, не более чем репетиция того, что могло, или не могло произойти. В итоге, ни одна из версий не имела значения. И такой прием огорошило многих.  «Светила» начинаются захватывающе. Внешне, это классический пример романа 19-го века, с характерным для него синтаксисом, одеждой и атрибутами, перерождающийся в другую форму, по мере прочтения. Роман имеет внушительный объем – 832 страницы. Каждая фраза этой интригующей истории, погруженная в атмосферу дикого западного побережья Новой Зеландии во времена Золотой лихорадки, мастерски написана. Каждая глава сделана так, что ее окончание вызывает непреодолимое желание приступить к чтению следующей. «Светила» великолепно выстроены как непревзойденный исторический триллер.  Но эта очень насыщенная персонажами история - огромный пустой мешок; огромный, коварный, лукавый обманщик. Поскольку ничто в этой объемной книге, с ее экзотическими и разнообразными персонажами, чья жизнь оказывает влияние на все другие, и чьи судьбы неразрывно переплелись, не обладает тем моральным и эмоциональным весом, которые читатель был вправе от нее ожидать, приступая к прочтению. Речь здесь идет не об истории вообще. Это роман о том, что происходит со всеми нами, когда мы читаем романы. То, о чем мы думаем, и то, чего ожидаем от чтения романов такого размера, в частности. Стоит ли возиться с историей, которая, в итоге, не имеет отношения к ее персонажам? Или стоит задуматься над тем, почему их судьба вообще должна заботить? Что заставляет нас так эмоционально и интеллектуально вглядываться в сюжет исторической беллетристики? В ответах на эти вопросы и лежит триумф романа «Светила» Элеонор Каттон.  Писательница ловко управляет своими многочисленными персонажами, раскручивая целый клубок тайн, богатых секретами, непреодолимой тягой к опиуму, обреченной любовью, убийствами и двурушничеством. Эта, похожая на игру, история разворачивается в городке Хокитика поздней ночью, когда туда прибывает молодой английский джентльмен. Гонимый непогодой, он вваливается в захудалую гостиницу и, неожиданно, попадает в эпицентр истории, собравшихся здесь 12-ти мужчин.  Читателя тут же покоряет зрелищность происходящего. Сценография фигур и костюмов, разместившихся в курительной комнате гостинцы, предполагает управление сюжетом и драмой, словно, невидимая рука режиссера направляет игру актеров. Полное театрального действия и подробностей, которые в пьесе размещаются в ремарках, по пути эта история набирает напряжения, нарастающего, как снежный ком.  Эта драма основана на признаниях и откровениях всех игроков, которые, один за другим, излагают свою версию событий – это одновременно и реалистическая канва индивидуальных действий всех действующих лиц, и мелодраматическая, отлично сконструированная, история. Таким образом, история претерпевает изменения от рассказчика к рассказчику на протяжении всей книги, особенно, когда кто-то из них делится разговором с кем-то, кто не присутствовал в курилке гостиницы. В итоге, пройдя по кругу, театральное действо возвращается к своему началу.  Каттон делает все возможное, чтобы целиком вовлечь читателя в происходящее. Ее присутствие становится явным, благодаря многочисленным вставкам гипертекста и астрологическим вводным в начале каждой главы. Ее приверженность к искусственности от читателя ничуть не скрывается.  Главная проблема состоит в том, как мы читаем, пребывая внутри истории. Гений Каттон состоит в том, что она пишет все больше и больше, чтобы читатель при этом узнавал все меньше и меньше. Ее персонажи не раскрывают свою глубину по мере продвижения истории; наоборот, они ускользают от читателя все дальше. Чем больше они рассказывают, тем меньше мы узнаем о них чего-то особенного. В последних главах присутствует авторское торжество, когда излагается предыстория происходящего.  Итак, мы с упоением можем читать и читать о погоде, об интерьерах различных комнат, о костюмах, которые надеты на персонажей, о еде на тарелках, о красотах Новой Зеландии с ее реками и туманами, с ее стуком дождя по железной крыше. Все это может продолжаться до тех пор, пока все эти детали не соберутся вместе, в сжатую действительность, которая нас интересует, и в которой персонажи обитают. Если роман создавался ради эпатажа, то все эти декорации ненастоящие, бумажные. В конце концов, Каттон с ее чудесным 19-м веком в Новой Зеландии, оказывается так же далека от нас, как реальная колония от лондонского читателя. С глаз долой, из сердца вон.  Каттон создала особый мир в «Светилах», перевернутый мир в южном полушарии, который подчиняется созданному ею астрологическому календарю, что позволяет ей проливать свет, свой собственный, на нужные ей фрагменты. Ключ к роману именно в названии. А издатели могли бы предупредить добродушных читателей что подобие, на первый взгляд, добротно созданного исторического романа со зловещей подоплекой, астрологические таблицы, характер главных героев и всех остальных, на самом деле ничего не значат, вообще(!)  А дальше решайте сами: достаточно ли вам этого «ничего», чтобы приступить к чтению?
|
 
Категория «Новости»
Взлеты Топ 5
Падения Топ 5
Популярные за сутки
|
Загрузка...
BlogRider.ru не имеет отношения к публикуемым в записях блогов материалам. Все записи
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.