Рысаков Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/1343514/ Добавлен: 2008-01-29 00:48:04 блограйдером Similis_Deo

После выписки

2013-11-07 19:00:17 (читать в оригинале)

Справедливо замечено, что люди характерологически не меняются с годами, но меняются под воздействием радикальных обстоятельств. Но в отношении себя могу сказать, что меня не меняют и обстоятельства. Честно сказать - тяжелейшие для других последствия каких-либо эксцессов сходят с меня как с гуся вода, а раны заживают на мне как на собаке. Я взваливаю на себя больше, чем могу снести, как муравей. Планка моего жизненного тонуса всегда завышена - конечно, особенно после этапа фрустрации. А моей живучести при имманентно присущей мне тонкой душевной организации мог бы позавидовать Распутин. Я не дорожу ни дружбой, ни протекциями, не руководствуюсь примерами чужих судеб (кроме, признаться, одной - Рихарда Зорге). Но я не титан и не стоик, жизнь меня не учит и не разучает, не укрепляет и не ломает, а заставляет недоумевать. Я весь соткан из недоумения. Когда мне не удаётся это замаскировать, меня называют наивным.

Например, я появляюсь в травмпункте и недоумеваю: где здесь красотки? Почему красотки не ломают руки и ноги? Мне стыдно находиться среди этих невразумительных типов. Это, наверное, одни алкоголики. Какая гадость!

Я становлюсь всё старше. Через 20 лет мои ровесники станут пенсионерами. Но только не я. А ведь 20 лет - это немного, это получить 4 высших образования... Нет, эта песня не про меня. Правда, в моём голосе всё чаще появляются душеспасительные интонации - они ведь признак отказа от саморефлексии. От саморазвития. Я уже с окружающими говорю пастырским тоном. В моменты же самых кораблекрушительных жизненных эксцессов во мне звучит примерно следующий монолог: МРЗДН, успокойся, зачем меня испытывать - дороже встанет. Я не из тех. Я стреляный воробей. А потом: я ничего не знаю, МРЗДН, о своей жизни наперёд. Веди меня, слепца, тебе я доверяюсь. И так далее.

Вот ещё один ноябрь. Ноябрю положено быть кошмарным, а мне он кажется прелестным. Вот дымка за окном, чарующая серость, плеск шин по лужам. Закончился огнестрел листопада, листья убраны в чёрные мешки, наваленные горой, как во время интифады. Такая же, как и другие, осень 13-го.

Выхожу из травмпункта с закрытым больничным... И остаюсь таким, как прежде - с непреходящей предрасположенностью к дерзости и неблагоразумию. Только мир переменился и отношение к людям стало более благодарным.

Недоумение - сладкая беспомощность мысли, которая лучше всего проявляется в снах. В них - люди, которых в жизни не было или уже нет, несуществующие комнаты, чердаки, чуланы, подвалы, угодья, измерения - и вновь открывшиеся обстоятельства. В сегодняшнем сне, например, за розами в саду, оставленными мною на целый месяц без присмотра, ухаживала моя покойная бабушка.

---

Рязань. Больные думы

2013-11-03 23:50:56 (читать в оригинале)

Внезапно в Рязани. Накануне - Бронницы, залитые вечерним солнцем, потом пропущенный поворот на Коломну, неудачная попытка прорваться в неё объездным путём, через деревни (вроде Парфентьево, Щурово), потом, уже в ночи, - Зарайск, храм с каменным полом, устеленным коврами, густой ладанный дух, хор, тесный и почти сейный круг субботних прихожан, и это был первый отапливаемый храм из всех, в которые мне доводилось заходить. Смешные названия населённых пунктов - Апонитищи, Клин Бильдин. Это достойное пополнение в словарь курьёзных топонимов, в котором уже есть северные Острые Клетки и Выдропужск.

Рязань частично краснокирпичная, частично оштукатуренная, частично деревянная, двух-, трёхэтажная в исторической зоне (впрочем, эта зона резко не очерчена). Обретаюсь вторую ночь на окраине в мансарде бюджетного отеля с видом на деревню. Собака привязана в огороде, красные яблоки на голых деревьях, вдалеке трасса Урал, сильно пахнет креозотом. Широкие, через весь огромный город проспекты. Небольшая пешеходная Почтовая улица с Евпатием Коловратом на вздыбленном коне и недурным ресторанчиком "Звезда Магриба". Население люмпенизировано чрезвычайно.

Кремль белый, чистый, величественный. Постройки разных веков. Никаких паломников, мало туристов - благодатно. Виды с холма опять же на деревни и чащи кустарников. Много простора. Неподалёку от кремлёвской колокольни типография, в которую заглядывал Есенин "в целях публикации" сборника дореволюционных рассказов "Больные думы". Завтра - село Константиново и, возможно, ускользающая Коломна.

---

Без заголовка

2013-10-29 18:59:27 (читать в оригинале)


Это цитата сообщения Рысаков Оригинальное сообщениеАпрельские ночи

Когда у тебя выпрямляется душа, будто она никогда не была изувеченной, когда на сердце твоём даже в полнолуние ни единого пятна, когда смятение твоё чисто, как сон, когда просишь у небес не лучшего для себя, а себе положенного, когда вместе с тем тебя тешит иллюзия, что не мир глобален, а ты глобален, и следовательно, тебе положено лишь лучшее, когда у тебя разрываются ноздри от весенней чувственности, а ритм твоей жизни наконец синхронизируется с бешеной пульсацией твоего сердца, и если чихнёт мотор, то только от паводковых брызг или вербной пыльцы, когда ты не можешь остановиться, закурить на кухне, всматриваясь в давно изученные магниты на дверце холодильника, чтобы провести ревизию этим сумасшедшим апрельским ночам, - тебе хочется сказать окружающим, прищурив хитро глаз: а хрен ль вы думали? - совершенно не держа в уме, что окружающие если и имеют интерес  к тебе, то только связанный с надеждой однажды похлопать тебя по плечу с плохо скрываемым мрачным удовлетворением: а хрен ль ты думал?

---

О Стелинге и автоматическом рождении аллегории

2013-10-28 14:18:17 (читать в оригинале)

Хорошее слово: смерть. Не слово даже, а эвфемизм. Наша речь есть набор эвфемизмов из известного нам языка. Смерть - иерарх из всех известных нам эвфемизмов. В альтернативных высказываниях "смерть" радикализирует то, что ей оппонирует. Свобода или смерть. Православие или смерть. Прокрастинация или смерть. Паралимпиада или смерть. Смерть или перепрошивка роутера. Социальная карта москвича или смерть. Декриминализация рынка "Садовод" или смерть. Смерть или возобновление поставок продуктов из Литвы... Высшая степень сочетаемости этого слова с другими обеспечивает автоматическое рождение аллегории. "Смерть", будучи абсолютным выражением деструктивного, - самое фертильное слово в поэзии. Аллегория со смертью имеет особое очарование, часто это не аллегория вовсе, а кич, который в свою очередь находит истоки в буффонаде или притче - концептуальной бессмыслице. Там, где смысла нет, таится торжество смысла. Вот фильм Стелинга "Девушка и смерть". Стелинг - мастер, по-видимому, влюблённый в Россию. Как отражение этой влюблённости в его картинах стали проступать образы местечковости. Не ландшафтные (притом что Россия - всего-навсего местечко, будем так говорить, и никогда империей не была, в художественном смысле), а характерологические. Из его картин исчезли метафоры любви, осталось символы вожделения, его одиночки перестали быть Квазимодами. У Стелинга началась беспробудная осень, тогда как в "Стрелочнике" была самая красивая в кинематографе весна. Стелинг самобытность, ныне называемую аутентизмом, поменял на готику, классику жанра. И как чёрта из табакерки, он вытаскивает словно пребывающего в сомнамбулии Маковецкого, цепляет на него библейскую бороду, зовёт Литвинову - давно не принцессу авангарда, на второстепенную роль. И это плохо. Стелинг устал, он больше не светоч для меня. Ещё немного - и Стелинг станет каким-нибудь мэтром, растудыть его, Алексеем Учителем. Нет, я не зол. Может, прошло время моего упоения тленом и всей этой рембрандтовской светотенью... О смерти я думал и тогда, когда три недели назад мне на ногу упала яблоня. Неосмотрительно подпилил вкруговую ствол старой яблони и завалил его на себя. Мне и сейчас невозможно сесть в любимую позу лотоса. Но я подумал в момент, когда в ноге хрустнула внутренняя лодыжка: Бернард Шоу умер в 94, подрезая вишню. Каждый выращивает свой сад, и каждому в этом деле природой отмерено успеха, мастерства и везения.

---

о чтении

2013-10-25 17:43:54 (читать в оригинале)

Время домашнего затворничества подходит к концу, основной привилегией - погружением в чтение я воспользовался не вполне, но в один вечер (на это ушёл бы в обычной жизни, наверное, месяц) я закончил "Географ глобус пропил" и принялся за "Луну и грош". Долгое время я находился под обаянием формалистской и вообще лишённой здравомыслия прозы. А открыв Иванова, стал благосклоннее к реализму. Его "Золото бунта" поразило меня грандиозной, эпической самобытностью. Однако в "Географе", мне показалось, постановочность взяла верх над художественностью, а фирменные ивановские метафоры вмонтированы в текст слишком предумышленно. Что касается Моэма, почему-то у меня держалось стойкое мнение о нём как о беллетристе, и оно было связано с тем же фактором постановочности. Раз Моэм легко ставится, значит проза его бедна вербальными образами, думал я. Это не так, и спасибо переводчику, стилизовавшему, если я правильно это почувствовал, психологизм Моэма под лучшие образцы русской классики.