Владимир Крамник

– Незадолго до Гибралтара был опен-турнир в Катаре, где и вы принимали участие, и Карлсен. Это тенденция последнего времени: топ-гроссмейстеры стали играть в опенах?
– Да, демократизация (улыбается). Но почему бы и нет? В 2014 году я впервые после долгого перерыва играл в опен-турнире в Катаре, и мне понравилось. Важно, чтобы турнир был сильным, ведь опен опену рознь. На Гибралтаре и в Катаре ты, за исключением разве что первых двух туров, играешь с очень приличными гроссмейстерами и топ-игроками. Это достаточно интересно. В любом возрасте, на любом этапе своей карьеры хочется получать от турнира новый опыт, что-то добавлять в свой багаж знаний. А слабый опен не даст ничего, кроме разве что денег. Но это не самое важное. Я разговаривал с Магнусом – ему турнир в Катаре тоже понравился.
– В молодости удавалось побеждать в опенах?
– Конечно! Хотя последний раз играл, наверное, году в 1993-м. Но, как показывает практика, сильнейшие игроки всегда остаются на лидирующих позициях независимо от формата турнира и состава участников. На длинной дистанции класс сказывается. Раньше ходили разговоры: мол, заставь топ-гроссмейстеров играть в опенах – они быстро растеряют свой рейтинг. Но я вот два раза в Катаре свой рейтинг повысил, та же картина у Карлсена, Накамуры.

– В ноябре прошлого года Минфин США наложил на президента ФИДЕ санкции. После этого Кирсан Илюмжинов временно сложил с себя полномочия. А вам никогда не приходила мысль о том, чтобы со временем возглавить ФИДЕ?
– Гипотетически в будущем – может быть, но сейчас точно нет. Я второй шахматист мира, профессионально играю, да к тому же меня никто никуда не приглашал. Кроме того, у меня нет ощущения, что Илюмжинов собирается уходить. Что касается его временной отставки, то это тактическая перестановка. А сами санкции – это очень печально.
Как бы кто к нему ни относился, но я уверен, что эти обвинения абсолютно надуманные. Это больше похоже на реванш за проигранные Каспаровым выборы 2014 года, когда он боролся с Илюмжиновым за пост президента ФИДЕ и проиграл ему с большим отрывом. А ведь Гарри Кимович имел тогда колоссальную поддержку со стороны США, в том числе финансовую. Возможно, у людей, которые стояли за спиной Каспарова, неплохие связи в Госдепе. И ребята решили совместить полезное с приятным: отыграться за провальные выборы и попробовать помешать подписанию крупного контракта…

– Какого?
– Все завертелось тогда, когда ФИДЕ собиралась подписать крупный контракт на право проведения матча на первенство мира в ноябре этого года. Пару месяцев назад я лично общался с одним из инициаторов этого проекта, крупным американским бизнесменом, и он подтвердил, что спонсоры готовы к проведению матча на первенство мира и, возможно, к другим крупным шахматным соревнованиям в США. Санкции были озвучены буквально за несколько дней до подписания. Вам не кажется это подозрительным? Подчеркиваю, это мое личное мнение, и понимаю, что многим это может показаться подобием "теории заговора", но, поверьте, я далеко не единственный, кто придерживается этой версии.
К тому же при чем тут санкции? Если Илюмжинов торговал нефтью с террористами, то это уголовное преступление. Кирсан Николаевич заявил, что готов защищать себя в американском суде, но никто никаких легальных обвинений ему не предъявляет. И подозреваю, никакого уголовного дела открыто не будет, потому что тогда нужно будет предоставить четкие доказательства этих обвинений. Одним словом, если есть конкретные обвинения – идите в суд, а если их нет, то не должно быть и никаких санкций.

– Недавно Каспаров написал, что Карлсен стоит особняком, играет в своей лиге, как Джокович в теннисе. Вы с этим согласны?
– Конечно, в мире сейчас он номер один. Но есть несколько шахматистов, которые находятся с ним в одной лиге. Нельзя говорить, что существует какой-то гигантский отрыв. С другой стороны, я не могу оспаривать, что Магнус сильнее всех. Но есть тройка, а может быть, пятерка гроссмейстеров, которые в длинном матче могли бы дать ему серьезный бой. Так что его космический отрыв немного преувеличен. И не факт, что Карлсен будет властвовать еще много лет. Все-таки матч на первенство мира – это особое испытание. Тот же Каспаров "разрывал" все турниры подряд, но матчи за корону с хорошо мотивированным и подготовленным претендентом давались ему с огромным трудом. Другое дело, что сила Карлсена – в его колоссальной стабильности. Ее нет ни у кого из других шахматистов.

– Карлсен теперь предлагает отменить матч за корону и заменить его ежегодным нокаутом по примеру Кубка мира (гроссмейстеры сражаются по системе плей-офф, на выбывание. – Прим. "СЭ").
– К этому вопросу нужно подходить системно. Не думать о том, какому гроссмейстеру это выгодно, а соблюдать интересы всего шахматного сообщества. Для меня совершенно очевидно, что матчи на первенство мира – это наш бренд. Это главная драгоценность, которая есть у нас – шахматистов. Многие люди, которые изредка следят за нашими баталиями и умеют играть лишь на любительском уровне или вообще не умеют, знают только историю поединков за корону. Капабланка – Алехин, Ботвинник – Таль, Фишер – Спасский, Карпов – Каспаров, Ананд – Карлсен... Тот же фильм "Жертвуя пешкой" со знаменитыми голливудскими актерами снят по мотивам такого матча. Не понимаю, зачем нужно разрушать эту систему. Давайте говорить откровенно. Матч за корону – это единственное шахматное соревнование, которое привлекает всю мировую прессу и спонсоров. Солидный денежный приз в виде двух миллионов долларов тому подтверждение. И не стоит забывать, что первый официальный матч за звание чемпиона мира по шахматам состоялся в 1886 году. Выбросить все это в урну – большая ошибка.

– То есть вы категорически не согласны с Карлсеном?
– Конечно же, я уважаю его мнение. Он парень честный, всегда говорит, что думает, и это его право – делать подобные заявления. Просто я не вижу здесь ни для кого никакой выгоды. Так что я узнал об этом с удивлением и не понял эту идею. Звание чемпион мира по шахматам стоит особняком. Может быть, потому, что шахматных чемпионов начиная с 1886 года было очень мало (в классическом розыгрыше этого звания добивались всего 16 человек. - Прим. "СЭ"). В нокаут-турнирах, где многое решается в блице, имеет место большой элемент случайности. Я сам побеждал в Кубке мира, но не сказал бы, что этот формат может хоть как-то сравниться с полноценным матчем. Поэтому надеюсь, что в ближайшем будущем перемен не произойдет. Это не нужно никому: ни болельщикам, ни спонсорам.