Крушение Российской Монархии №2. Бесы.

Нечаев, видимо, обрадовался моей сдаче.
-- Так по рукам, значит?
-- По рукам.
Он вышел в другую комнату что-то сказать Аметистову. Я тоже встала и начала ходить по комнате. Он вернулся на свое место и вдруг сразу:
-- Я вас полюбил...
Это было более, чем неожиданно. Как с этим быть? Кроме изумления и затруднения, как ответить, чтобы не обидеть, я ровно ничего не чувствовала и еще раза два молча прошлась по комнате.
-- Я очень дорожу вашим хорошим отношением, но я вас не люблю, -- ответила, наконец.
-- Насчет, хорошего отношения, это -- чтобы позолотить пилюлю, что ли?
Я не ответила. Он поклонился и вышел. Недоумение, в которое привел меня последний эпизод, как-то стерло, разбавило силу чувства, вызванного предыдущим разговором, и я, походивши еще немного по комнате, улеглась на диван и тотчас же заснула.
Утром за самоваром мы встретились с Нечаевым, как им в чем не было, -- как будто никакого неделового эпизода вовсе и не было.