КЕМЕРОВСКАЯ ОБЛАСТЬ В ЗЕРКАЛЕ НАУЧНОГО РАЙОНИРОВАНИЯ

Нынешние выборы обнажили застарелые проблемы и язвы на территории Кемеровской области. Её двухполярность вновь напомнила о себе в споре о местоположении центра области. Любопытно, что никто ещё не рассматривал эту проблему в рамках научного районирования. Эта отрасль знания существовала в России с дореволюционных времен. В советское время в 1960–1970 гг. и позднее видная роль здесь принадлежала Е.Е. Лейзеровичу. Именно на его основные выводы следует опираться при анализе нашей проблемы. Сейчас, правда, больше говорят о территориальном планировании (аналог на западе − «пространственное планирование», «физическое планирование»), но это проблема терминологического словоупотребления.

Е.Е. Лейзерович отмечает, что огромная Россия имеет более дробную природную и экономическую сетку, чем сетка субъектов федерации (АТЕ − административно-территориальных единиц). «Во многих ATE, – делает ученый очень важный для нас вывод, – чрезвычайно осязаемо отчуждение их центров от большинства других административно-территориальных образований (сельских районов и городов внерайонного − республиканского, краевого, областного, окружного − подчинения), составляющих эти республики, края, области, округа. Таким образом, значительная часть территории ATE обрекается на положение периферии. В результате, имеет место заметный и постоянно нарастающий разрыв между социально-культурным потенциалом и качеством жизни районов, примыкающих к республиканским, краевым, областным, окружным центрам, и районов, удалённых от них».

Важен для нас и другой вывод Е.Е. Лейзеровича: «Почти все АТЕ объективно делятся на крупные территориальные части. У каждой части − своя историческая судьба, своя траектория развития, не обязательно совпадающая с траекторией развития ATE, иногда сильно от нее отличающаяся». Вот эти уникальные территориальные части ученый назвал экономическими микрорайонами (ЭМ). В 1978 г. на территории РСФСР их было у него 485, в 1986, 1988, 2004 гг. – 423, а в 2008 г. – 463. По каждому ЭМ приведена его площадь (S) в тыс.кв.км. (с округлением до целых чисел).

Кемеровская область у него разделена на 6 таких ЭМ: «319. Кемеровский. Кемерово, Березовский, Топки (Топкинский, Кемеровский, Крапивинский). S=15. 320. Новокузнецкий. Новокузнецк, Прокопьевск, Киселевск, Осинники, Междуреченск, Мыски, Калтан (Прокопьевский, Новокузнецкий, Междуреченский). S=24. 321. Ленинск-Кузнецкий. Ленинск-Кузнецкий, Белово, Гурьевск, Полысаево, пгт Краснобродский (Промышленновский, Ленинск-Кузнецкий, Беловский, Гурьевский). S=11. 322. Анжеро-Судженский. Анжеро-Судженск, Юрга, Тайга (Юргинский, Яшкинский, Яйский, Ижморский). S=13. 323. Мариинский. Мариинск (Мариинский, Тяжинский, Чебулинский, Тисульский). S=21. 324. Горношорский. Таштагол (Таштагольский). S=12».

Приведем и другую обширную и важную для нас цитату (это просто необходимо в силу недостаточной известности этих текстов): «Многие ЭМ, не имея единого органа территориального управления, все же управляются, хотя и неявным образом. Неявное управление – это давление на всю территорию ЭМ органа управления, не обладающего формальным правом управления этой территорией, чаще всего: а) мэрии или администрации крупного, большого или среднего города, фактически доминирующего в границах тяготеющего к этому городу экономического микрорайона; б) крупного производственного объединения, предприятия которого разбросаны по территории ЭМ. Во втором случае речь чаще всего идёт о территориях, в границах которых осуществляется нефтедобыча или добыча природного газа, добыча золота или цветных металлов, вообще развита добывающая промышленность. Понятно, что неявное управление, скорее всего, может иметь место в ЭМ, где доминируют муниципальные образования, включающие в свой состав крупные, большие и средние города, в том числе и ресурсные центры».

Что мы имеет в итоге. Формула Е.Е. Лейзеровича очень точно описывает внутренние процессы в рамках Кемеровской области. Область наша разнородна. Это не раз отмечалось. Областной центр отделен от основных промышленных и густонаселенных районов (Новокузнецкий и Ленинск-Кузнецкий). Они имеют статус периферии. Отсюда проблемы качества жизни и социально-культурного потенциала, деградация населения в тех кузбасских землях, которые имеют свою, в отличие от областного центра, траекторию исторического развития. Даже если взять проблему организованной преступности (ОПГ), то мы увидим, что в Кемерово, где есть жесткая областная власть, исправно работают силовики, этой проблемы как таковой особо не существует. Зато преступности полно на юге и в центре области, где она имеет возможность развиваться, пользуясь слабостью местных институтов власти.

В советское время, как и указано у Е.Е. Лейзеровича, городские власти, производственные объединения пользовались большой самостоятельностью и успешно компенсировали слабость региональной власти в центральных и южных районах области. Всем известна роль предприятий КМК, ЗСМК…, крупных городских партийных руководителей (например, Н.С. Ермакова) в развитии южных и даже центральных районов области. Теперь этого нет. На местах − бесправные управляющие московских и международных олигархов. В нулевые годы муниципальные власти лишились финансов и властных рычагов. В итоге мы наблюдаем печальную картину чудовищной централизации. Правда из московских и кемеровских окон чиновников её ну никак не хотят замечать.

У Е.Е. Лейзеровича есть ещё другой аспект: «На основании материалов исследований, проведенных разными авторами, можно сделать вывод, что в среднероссийских условиях пояс непосредственного тяготения, который обычно называют пригородной зоной, в зависимости от величины городов (от средних до крупнейших) распространяется на 25–45 км от города-центра, пояс формирующего влияния заканчивается на расстоянии 40–75 км от города-центра, пояс экономического влияния – на расстоянии 40–175 км. Исходя из вышеприведенных радиусов расчетная площадь районов непосредственного тяготения может составлять от 2 до 4 тыс. кв. км, площадь районов формирующего влияния распространяется на 5–19 тыс. кв. км, а районов экономического влияния – на 5–100 тыс. кв. км.»

Несложно догадаться, что у города Кемерово есть проблемы с районом экономического влияния (и не только экономического, добавим мы). С севера до Томска 130 километров по прямой. Жители северных районов нашей области исторически связаны были с Томском. Этот город и сейчас играет для них притягивающую роль. Томские вузы своими филиалами (один филиал томского политеха в Юрге чего стоит!) доминируют там. Известны жалобы представителей администрации Кемеровской области на то, что в Томск уезжает большой процент абитуриентов из Кемерово и из-за этого в данном городе есть проблемы с набором в местные вузы. Активно едут учиться в Томск и жители остальных территории области. В этом плане Кузбасс – образовательная и научная провинция Томска и, добавим, Новосибирска.

До Новосибирска от Кемерово по прямой − 190 км. Роль Новосибирска как неофициальной столицы Сибири известна и в уточнении не нуждается.

60 км – расстояние от Кемерово до шахтерского мегаполиса (район Ленинск-Кузнецкий – Прокопьевск). Ныне там из-за роста угледобычи неплохие зарплаты. Цены на жилье подобрались к уровню Кемерово и Новокузнецка. Но остаются большие традиционные проблемы с медициной, культурой и образованием. Этот Кузбасский шахтерский мегаполис имеет во многом свою самодостаточную траекторию развития.

Где-то 250 км − расстояние от Кемерово до Барнаула и 170 км − расстояние по прямой до индустриального Новокузнецка. К востоку от этого города часто находятся просто пустынные территории, которые не могут быть зоной активного и полезного экономического влияния. В этом трагизм нашего областного центра, развитие которого серьезно подрезано влиянием других самодостаточных мегаполисов, имеющих, как правило, неплохие зоны собственного влияния. Отсюда структурная слабость Кемерово, историческая неспособность руководить крупным индустриальным краем (нам нужен Донецк, Днепропетровск, Харьков, Челябинск, Екатеринбург…).

Можно к проблеме Кемерово и Новокузнецка подойти немного с другого угла. Крупные мегаполисы на Севере нашей страны (прямая Москва – Петербург) и за Уралом находятся на расстоянии 600-800 км. В центральной России миллионники и прочие крупные города расположены друг от друга на расстоянии в среднем 300–400 км. (чем выше плотность населения, тем короче эти расстояния, что наглядно видно, например, на Украине). Исключение − дистанция между Челябинском и Екатеринбургом, но эти мегаполисы, заметим, такое близкое соседство имеют лишь с одной стороны.

А вокруг этих гигантов порой просто «выжженная земля», особенно вокруг Москвы и Московской области. Областные центры на расстоянии 150–200 км. от первопрестольной − все размером от 300 тыс. жителей до 500. Часто с деформированной экономической, культурной, научной средой. Полноценными центрами они не являются.

Неудобное соседство Кемерово очевидно. В 1990-е население этого города стремительно сокращалось и стало меньше 500 тыс. В нулевые за счет присоединения всевозможных соседних населенных пунктов и целенаправленной миграционной политики областных властей удалось выправить ситуацию. Но насколько успешна в исторической перспективе будет эта тенденция? Где гарантия того, что в условиях очередного кризиса соседние мегаполисы, в особенности Новосибирск, не начнут активно и системно вытягивать из нашего областного центра полезное население (заметим, что этот процесс идет и сейчас).

Понятно, что настоящие мегаполисы, особенно в условиях Сибири, должны иметь определенную минимальную дистанцию между собой, дабы иметь возможность полноценно развиваться самим и не мешать друг другу. Новокузнецк лежит от Новосибирска на расстоянии около 300 км по прямой, а по дороге − 401 км. Конечно, это не сибирские 600 км, но и не 200. Если мы хотим сохранить и развивать в дальнейшем Кузбасс, есть ли смысл ускоренно, как это было написано в программах развития области, развивать северный город Кемерово? Есть ли смысл концентрировать там население (сальдо внутрирегиональной миграции в Кемерово за 2012 г. − 4497 человек)? Думается, нет. Дальнейшее проведение этой политики приведет к существенной деградации нашей области: юг и центр придут в упадок, а север рано или поздно «сожрет» Новосибирск (сальдо межрегиональной миграции в Кемерово за 2012 г. − минус 1070 человек). Полноценный и самодостаточный центр может быть только на юге, в Новокузнецке. Понятно, что такие выводы будут встречать непонимание и отторжение у кемеровской общественности (смотрите реакцию профессора А.Б. Коноваловаmavrokordato75). Но законы районирования не на их стороне.

Андрей Полухин