| Сегодня 4 декабря, среда |
      |
  
|
  
Какой рейтинг вас больше интересует?
|
Советская торговля тоже была удивительно устроена, нынешним людям не понять. Товары были социалистическими и капиталистическими. Капиталистические товары советским людям нельзя было ни знать, ни видеть, они поступали в "Березки" и оттуда расползались по блатным (номенклатурным) гражданам и по спекулянтам. Поскольку у всех, у кого были какие-то деньги, были и знакомые спекулянты, то капиталистические (хорошие) товары были у всех. Но не часто. Дорого очень. Скажем, нас у мамы-папы было пять дочерей. На нас, понятно, одежды было не напастись, на кобыл таких. И все хотят хорошее, а плохого не хотят. Обувь тоже. Где ее возьмешь? Я помню, в 1974 году собралась в Коктебель. А сандалий нет. В магазинах нет. Боты "прощай, молодость" есть. Тапки без задников, войлочные, так называемые "ни шагу назад" - пожалуйста. Туфли какие-то страшные - тусклые, румынские, какашечно-коричневые со шнурками, это есть. В 1974 году невозможно себе было представить на женщине туфли тусклые, румынские, какашечно-коричневые со шнурками, то есть представить можно, но это если такая женщина уже повесилась с горя и, обутая соответственно, болтается в петле. У нас был родственник-француз, о нем петь и петь, пока струны не порвешь; вот я его принудила пойти со мной в "Березку" и купить мне хорошие туфли на свадьбу. Он был жадный до синевы, только слово "свадьба" что-то в нем шелохнуло, да и то только потому, что ему от папы тоже было нужно кое-что, а именно копия Указа Александра II из архива. О том, что он граф. Ему Указ, мне - туфли на каблуках, не знаю, справедливый ли обмен? Так что я на своей свадьбе была в остромодных лодочках фирмы "Габор" на высоченном каблуке и маленькой платформе, цвета коньячного; платье на мне было из свистящего ацетатного шелка в больших желтых цветах, короткое и общелканное по фигуре, так как моя портниха Валентина Иванна воровала ткани без всякого зазрения совести; как-то я пришла к ней без звонка, нагрянула. Смотрю - а у нее на диване подушки в чехлах из тканей, предназначенных на наши платьица и юбочки, - не успела спрятать. Густо-густо покраснела Валентина Иванна... но я не о том. Я о том, что ни в общелканном платье в цветах, ни на габоровских наборных каблуках на море не поедешь и на горы не полезешь. Сандалии нужны. А их нет. И я через знакомых разыскивала старух, которые бы помнили 1919 год и, соответственно, умели бы плести сандалии из веревок; и мне такую старуху даже нашли, но закавыка была в том, что в магазинах в 1974 году веревок не было. Я уж не помню, как я тогда выкрутилась, но помню, что в нашей компании, ходившей в горы, была женщина в летнем пальто. Это в жару 30 градусов. Я тихо спросила: это она что?.. И мне тихо ответили: а у нее платья нет. У нас тоже была спекулянтка, хотя маме мешали принципы: мама считала, что спекулировать нечестно. Но мы с мамиными принципами не считались, мы разрешали ей иметь свое особое мнение, а нам нужны были хотя бы иногда красивые капиталистические товары! Так что мы с сестрой Наташей купили себе у спекулянтки одинаковые финские пуховики на кнопках, и наша невестка тоже такой купила, и мы как дуры ходили в совершенно одинаковых пальто, но это было все равно круто. Вам нынешним не понять. Еще круто было иметь мохеровый шарфик. Мужчины носили. А я была у нашей спекулянтки дома, - так там вся квартира, все серванты и полки были заставлены хрусталем, как у спортменов бывает кубками и наградами. А на двуспальной кровати было постелено необъятное мохеровое покрывало в шотландскую клетку, размером, наверно, 2х3 метра. Это производило такое же оглушительное впечатление, какое производили, наверно, на гостей хоромы Чурилы Пленковича, былинного иностранца и убийственного красавца: пол в его хоромах был серебряный, а потолок обит черными соболями. Чурила Пленкович плохо кончил; спекулянтка, боюсь, тоже. А социалистические товары можно было купить в Москве в особых магазинах: "Ванда" торговала польскими тенями для глаз, соседняя с ней "София" каким-то кошмарным розовым маслом, от которого у всех, кого я знаю, болела голова, как у булгаковского Понтия Пилата; еще был "Лейпциг", а на краю света, на оврагах, стоял "Ядран". Один раз я в этом "Ядране" была. Там давали водолазки, называемые "банлонами", а иногда даже и какие-то кофточки. Но "давали" - это не просто "продавали", как могут подумать нынешние наивные люди, ностальгирующие по совку. Не-е-ет, это так просто не делалось. Кофточки продавались запечатанными в целлофановый пакет. Распечатывать и примерять их было нельзя. Почему - не спрашивайте. По кочану. Сначала купи, а потом и примеряй! А поскольку крой был, прямо скажем, югославский, то есть неизвестный и непривычный, то угадать, какого размера тебе нужна кофточка, было невозможно. А вдруг в груди тесно? Или рукава болтаются? Так что женщина сначала билась в очереди, напирая на прилавок, затем выхватывала две кофточки примерного размера, - не подойдет одна, другая сгодится, - и, потная и растрепанная, выпрастывалась из людского моря наружу, на овраги. И там среди незаасфальтированных ям, распечатывала пакет и мерила на себя кофточку. Много там стояло похожих друг на друга озабоченных женщин и, мало стесняясь мужчин, мерили на себя кофточки. Чего их стесняться, это не те мужчины. А если, как, в общем-то и планировалось, кофточка не подошла, ее тут же клали назад в пакет и продавали другой женщине, размером поменьше. Их много вокруг стояло и бродило. И вот я взяла с бою кофточку, выбралась, распечатала, примерила, - не подошло, - положила назад в пакет и продаю какой-то даме. Тут подходит милиционер - их там было как блох. И говорит: "Пройдемте в отделение. Вы занимаетесь спекуляцией!" Дама испугалась и убежала, только пыль с оврагов поднялась в тихий воздух. Я говорю: "Нет, спекуляцией я не занимаюсь". - "Вы занимаетесь перепродажей, а это спекуляция". - "Спекуляция, - говорю я, - это если бы я перепродавала с выгодой. А я продаю за ту же цену, за которую купила. Нет в моих действиях никакого состава преступления. Мы с вами только время потеряем". Милиционер подумал и рукой махнул. Но это мне крупно повезло. А мою сестру Катю в точно такой же ситуации - ей было в груди тесно, - поволокли в ментуру и там составили акт и оформили привод. Думаю, она начала по своей привычке искать правды, качать права и орать на представителя властей - как Лимонов на Триумфальной площади. Но сестра Катя мне про это не рассказывала, а узнала я про этот эпизод из ее криминального прошлого случайно. Году эдак в 1992-м стою в магазине на Полянке, держусь я за карман, и тут ко мне подходит незнакомый мне граждан. В смысле женщина. "Я, говорит, журналист, и недавно проходила мимо нашего районного ОВИРа. Там они документы выбросили, личные дела. Я покопалась в них и выбрала оттуда папки со своим делом и с несколькими знакомыми тоже взяла. И ваше дело у меня есть. Хотите сбегаю, принесу? Я рядом живу". - "Несите", - говорю. Она сбегала и принесла. Там и анкета моя последняя, и копия приглашения в Грецию, и еще какие-то справки, и - на зелененькой бумажке - строгое указание. Донесение, можно сказать. Что в семье у Татьяны Никитичны Толстой неблагополучно. Сестра с приводом. Наклонности у семьи, стало быть, тревожные. Обратите внимание и будьте бдительны. Вот что такое сходить в магазин при советской власти.
|
 
Категория «Бизнес»
Взлеты Топ 5
Падения Топ 5
Популярные за сутки
|
Загрузка...
BlogRider.ru не имеет отношения к публикуемым в записях блогов материалам. Все записи
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.
взяты из открытых общедоступных источников и являются собственностью их авторов.