Brainsick Analyst's Notes Голосов: 1 Адрес блога: http://cfagnum.livejournal.com/ Добавлен: 2008-08-04 10:31:13 блограйдером pinker

Потеря реальности и фронтальная лоботомия

2012-09-19 17:49:50 (читать в оригинале)

Пора заканчивать рассказ о путешествии

23 августа 2012

   Мимо городских ворот Брюгге с бедным Йориком выезжаю на веломаршрут до Гента вдоль канала, который еще с 17-го века соединяет Брюгге и Гент. Канал прокопали для доступа кораблей в Гент из Северного моря, но он так и не стал активно судоходным. Более новый канал из Тернезена берет на себя все судоходство, а вдоль почти заросшего тиной канала из Брюгге в Гент проложили тихий веломаршрут LF5. В кустах замечаю спрятанный указатель, сообщающий, что до Гента ехать всего 36 километров. За полтора-два часа, думаю, управлюсь и уже к полудню буду в Генте вливаться в ряды туристов. Но не тут-то было.




   Хорошая погода, отличный ровный асфальт способствовали скорости, и я активно крутила педали аки гонщик на велотреке со скоростью по моим ощущениям никак не меньше 20-ти километров в час. Я неслась по просторам Бельгии, только ветер звенел в ушах. Он уже не был встречным: его не было вообще. Но велокомпьютер упорно показывал цифру то в 6, то в 8 км/час. Я не верила своим глазам. Даже слезла с велосипеда и проверила, все ли в порядке с магнитом, с датчиком и самим компьютером. Все было в полном порядке. Но как бы ни старалась, обгоняя прогуливающиеся велосемьи, компьютер говорил, что я иду пешком. Ладно, может быть что-то сломалось.



   И вот уже настал и полдень, и обед, а канал с велодорожкой все не кончался, и Гента все не видно. Тогда на повороте показался еще один указатель: Гент, 11 км. Это что же получается, я еду уже больше двух часов без остановок, высунув язык, а проехала 25 километров? Просто бермудский треугольник какой-то, время проваливается в черную дыру. В этой части света явно наблюдается искривление пространства и нарушение пространственно-временного континуума. Лихорадочно вспоминаю книги Эйнштейна и Хокинга. Наверное, я уже долго путешествую.



   С тревогой в сердце наконец въезжаю в центр Гента. Отпустило.



   Город за городом, я уже чувствую себя профессиональным туристом и с деловым уверенным видом направляюсь прямиком в туристический центр с большой буквой "i" на входе. По дороге обгоняю вело-пенсионеров, они часто останавливаются, разглядывают свои карты, а когда я уже выходила из туристцентра с кучей буклетов, они к нему только подруливали.

   Еще одна типично бельгийская белфри - башня-колокольня, служившая для хранения городских архивов и предупреждения пожаров и набегов. В белфри продавец билетов спрашивает, откуда я, и получив ответ, на ломаном русском начинает рассказывать про башню. И даже буклет дает на русском. Какой полиглот. Винтовые лестницы уже не вызывают большого энтузиазма, но сверху видно, как на площади перед белфри прямо на глазах вырастает новое здание.


   Барабан с колоколами.


   Главная достопримечательность белфри и символ Гента - дракон, который всегда украшал шпиль.


   Сидя возле канала и изучая толстую брошюру с кучей туристических мест, я пришла к мысли, что не хочу больше этих средневековых древностей, соборов, памятников и фламандских фасадов. Взгляд упал на один музей, который упоминался лишь вскользь и даже на карте не был отмечен: музей психиатрии доктора Гислана. Находится он в одном из корпусов старейшей до сих пор действующей психбольницы Гента. С учетом утренних событий пропавшего в черной дыре времени это было бы хорошим дополнением дня сегодняшнего. И я еду знакомиться с душевнобольными и историей психиатрии.

   Музей найти оказалось не так просто. Я чуть не заблудилась в окраинах, меня спас проходивший мимо молодой человек. Он и рассказал, как найти этот музей. Психиатрические лечебницы всегда располагаются в тихих отдаленных районах города, чтобы изолировать странных, не совсем нормальных людей от общества. Еще издалека потрясающая тишина и безлюдность создают странную немного пугающую атмосферу. Будто остаешься наедине со своими страхами и заглядываешь в бездну своей души, в которой неизвестно что кишит. Здание старого корпуса, выстриженные газоны, по которым гуляют странные люди - местные обитатели. 



   Входной билет в музей можно купить в библиотеке больницы. Работники библиотеки, привыкшие к общению с душевнобольными людьми, разговаривают с тобой спокойно и вкрадчиво, как с пациентом. Тихим голосом объясняют, что музей закрывается через полчаса и где что расположено. Тут я замечаю пожилого человека, сидящего в углу на стуле и раскачивающегося из стороны в сторону. Отсутствующий взгляд, копна седых растрепанных волос вокруг лысины на макушке. Увидев меня, он начинает что-то громко бормотать, продолжая раскачиваться. Библиотекарь тем же спокойным голосом, которым он только что разговаривал со мной, напоминает человеку, чтобы тот не приставал к гостям.

   В средние века отношение к "не таким как все" было простым: в человека вселился дьявол, за что того следует пытать до тех пор, пока дьявол не выскочит. Пыточные инструменты были в изобилии, как и всеразличные темницы и клетки. Конечно, были и отдельные эскулапы-патологоанатомы, которые не брезговали вскрыть черепную коробку любопытного экземпляра и найти пару внешних отличий от нормального мозга. Но такой подход к предмету вряд ли можно назвать научным, он не давал ответов на вопросы о причинах помешательства. Когда общий уровень гуманизма в обществе немного вырос, сумасшедших стали держать в целительных при церквях, методы лечения же не сильно изменились. Да и условия содержания пациентов мало отличались от тюремных. 

   Лишь в конце 18-го века стали задумываться о медицинских причинах нарушений поведения и искать научные пути лечения и ключи к человеческому мозгу. Условия содержания заметно улучшились, и к 20-му веку сумасшедших уже ставили в один ряд с больными холерой и чумой.



   Профессор физиологии университета Гента Джозеф Гислан был настоящим пионером в психиатрии. Он оставил множество научных трудов, которые изменили наше отношение к психическим заболеваниям. Гислан открыл эту собственную клинику в 1857 году, которая стала местом для научных экспериментов и самых передовых методов лечения.

   Электрошоковая терапия стала распространяться в Европе в 30-х годах и до сих пор является основным методом лечения. Жуткий аппарат.



   В 70-х годах один из профессоров психиатрии все того же университета Гента изобрел аппарат для нарезания мозга на тоненькие слои, как колбасу в супермаркете. Аппарат этот, правда, занимает целую комнату музея.

   Вскоре после появления электрошоковой терапии, Нобелевскую премия выдали за изобретение фрональной лоботомии. Однако, эту жуткую операцию вскоре запретили во многих странах, включая Бельгию и СССР, так и не успев до конца исследовать ее результаты.


   Гуляя по палатам и коридорам, воссозданных в духе 50-х годов, когда применялись самые смелые и казалось бы бесчеловечные методы лечения, начинаешь задумываться, а не псих ли ты и какая жизнь тебя ждала бы в дурдоме, если бы ты им был. Ведь никто от этого не застрахован. Тем более, что тайны нашего мозга до сих пор до конца не изучены... Очень страшный музей.

   Отдельное место занимает творчество душевнобольных людей. Меня всегда интересовала тема отношений "нормальности" и "гениальности" в контексте творчества. Генальными работы, выставленные в музее, назвать нельзя. Но в них явно присутствует состояние выпадения из реальности, какой-то другой, невидимый и недоступный мир. Там есть серии фотографий бытовых сцен из жизни в клинике, самих больных, которых нельзя назвать приятными людьми. Сумасшествие - это всегда некрасиво.

   Каким-то образом сюда попали картины русского хужодника Леонова.





   Со странным чувством я вышла из музея в тихий двор. Даже не знаю, как можно описать этот состояние. Здание больницы украшено портретами лиц с нестандартными эмоциями.

   

   Музей закрылся. Я поехала к воротам, через которые, как мне казалось, въехала на територию клиники, чтобы покинуть это место. Ворота оказались закрыты. Никаких кнопок вызова. Я вернулась к музею - дверь тоже закрыта и внутри уже никого. Снова к воротам, потом по периметру. Тут я понимаю, что территория больницы просто огромная и вся она огорожена высоким забором. Как тюрьма. Замуровали, демоны.



   Я мотаю круги между корпусами под безучастными взглядами гуляющих в своем мире людей. Наконец каким-то чудом, сама не понимая как, оказываюсь в прилегающем квартале мусульманских эмигрантов. Оттуда ноги сами несут меня в центр, где я автоматически заказываю "крик" - вишневое пиво - для снятия стресса от пережитого. Гент удивительно сюрреалистичный город.



   Завтра днем мне нужно быть в Брюсселе, я спешу выехать из города и заночевать в последнем кемпинге. Снова канал. Почти высохший канал, на истлевший берегах ютятся уточки.





   Сворачиваю в поля, очень много лошадиных ферм, все дороги избиты лошадиными копытами. Еду так, будто сама скачу на лошади. А потом цветочные поля...



   Вечереет. Единственный кемпинг в радиусе досягаемости - близ странного озера, которое вроде как местная рекреационная зона. Выходит хромой хозяин. По его виду кажется, что он сбежал из клиники доктора Гислана.
- Вам нужно электричество?
- Эээ... вообще-то нет, обойдусь без него.
- Пойдемте я покажу вам место.

   На клочке пожелтевшей травы ставлю палатку. Вот эти провода, торчащие из земли, и есть "электричество".


   После наступления темноты выхожу погулять вокруг озера. Туманно и сыро, ресторан возле озера уже закрывается. Как-то пусто и одиноко.

Пройдено за день 79,3 км

Продолжение >>