Решал недолго: коллекция, безусловно, должна быть «классической». С эстрадой и роком в Советском Союзе было неважно, в цене - наша серьезная, академическая, вон иностранцы в «Мелодии» ее покупают пачками. С качеством промахнуться было нельзя, собираешь основательно, на века. И вообще, собирать «классику», когда у тебя на родине в широком пользовании импортный рок - это было так независимо.
На фоне изобилия, необходимо было сузить поиск. Решил, что это будет Моцарт и Бах (Бетховенский пафос раздражал).
Езжу на Новый Арбат, в главный пластиночный магазин страны, выбираю долго, мучительно, стараясь понять, насколько мне нужно то или иное; да и изобилие оказалось мнимым, коснешься конкретного – его или нет или не устраивает пересечение содержаний. Присматривался; коллекционеры, с их чудаковатой убежденностью, угадывались безошибочно. Как я хотел быть на них похожим!
Коллекция расширялась. Появились Гайдн, Скрябин, Рахманинов, Шостакович, даже Шнитке. Не избежал симфоний Бетховена и Чайковского, которого тоже не любил за многословие и риторику и купил, так сказать, под давлением общественного мнения.
Коробку с двумя пластинками «Концертов для клавесина, скрипки и виолончели» Жана Филиппа Рамо, получилось, что стырил. Были с Толей у Пашки. У того накануне случился день рождения. Он хвастался абстрактными акварельками, купленными незадолго в Москве: а вот трудоемкость такой работки равна приблизительно одному стихотворению (Пашка писал стихи). И на раздолбанном монофоническом «Аккорде» снова и снова заводил этого Рамо, цокал языком, обращая на что-то внимание и приглашая услышать. Я слушал, слушал и… ничего не слышал. Уже не помню, сам ли попросил ненадолго, или он всучил. Потом был мой отъезд из Калинина, и я утащил всё с собой. Пашка умер в 2009-м, и его Рамо, вот – у меня, с обведенными на яблоке карандашом «La Coulicam», «La Livri» и прочими аллемандами. Его рукой.
Насобирал немного, около двухсот штук, и бросил. Потому что почему-то закончился интерес, наступили 90-е, и я ушел к Канчукову в частную фирму, пиратствовать.
Пластинки не были отнесены в гараж или сарай - стоят за стеклом в серванте, улучшают феншуй. И даже есть работающий проигрыватель, правда в целлофане и на гардеробе. И я даже сейчас время от времени что-то слушаю, - своих любимых, Стравинского, Арво Пярта, - не на проигрывателе, - с компьютера, накачал из интернета. МР-3, но мне хватает. Надеюсь, слышу, понимаю чуть больше, чем когда-то.
Десять лет назад я начал покупать книжки. Бумажные. И вот до сих пор. Занятие смешное, не современное. Но мне уже поздно дергаться, и это уже, видимо, до конца. И потом, поперек, не в ногу - это же, типа, так прикольно.
