Тазово-песенное

У Чжуан-цзы умерла жена, и Хуэй-цзы пришел ее оплакивать. Чжуан-цзы сидел на корточках и распевал песню, ударяя в таз. Хуэй-цзы сказал: "Не оплакивать покойную, которая прожила с тобой до старости и вырастила твоих детей, — это чересчур. Но распевать песни, ударяя в таз, — просто никуда не годится!"
— Ты не прав, — ответил Чжуан-цзы. — Когда она умерла, мог ли я поначалу не опечалиться? Скорбя, я стал думать о том, чем она была вначале, когда еще не родилась. И не только не родилась, но еще не была телом. И не только не была телом, но не была даже дыханием. Я понял, что она была рассеяна в пустоте безбрежного Хаоса. Хаос превратился — и она стала Дыханием. Дыхание превратилось — и стало Телом. Тело превратилось — и она родилась. Теперь настало новое превращение — и она умерла. Все это сменяло друг друга, как чередуются четыре времени года. Человек же схоронен в бездне превращений, словно в покоях огромного дома. Плакать и причитать над ним — значит не понимать судьбы. Вот почему я перестал плакать.

 

К чему я процитировала даосскую притчу? Вовсе не к тому, что дао стало мне ближе, чем вчера. А чтобы была возможность объяснить, почему я живу именно с Иваном. Я в него верю. Я верю, что он справится, и когда я умру, его увидят распевающим песни и ударяющим в таз. Я знаю не так уж много мужчин, которые на это способны. Иван способен.

Тэги: (с), бесится, внутри, дао, даосская, дикая, жена, кровь, притча, суть, чжуан-цзы