Почти_новая_горжетка Голосов: 5 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/651208/ Добавлен: 2007-10-29 00:20:53 блограйдером jolly_m

Без заголовка

2013-11-05 09:37:17 (читать в оригинале)

 

 

 

Читать я начала в три года, в пять уже читала взахлеб. С фонариками под одеялом, гуляя с раскрытой книгой на улице и стукаясь лбом о мимопроползающие столбы,  в общем, классика. 

И больше всего я, конечно, любила сказки. Я их и сейчас, признаться,  люблю – если бы вы видели, какую часть нашей семейной библиотеки занимает фантастика и фэнтези всех сортов – вы бы навеки потеряли ко мне уважение. 

То есть, вплоть до того, что надпись на обложке «основано на реальных событиях» - вполне способна отвадить меня от приобретения приглянувшегося томика.

Ибо вопрос  «а зачем об этом писать, если это и так было на самом деле?» , заданный мною кому-то из родственников в детстве, до сих пор остается для меня слегка неотвеченным.

Шучу-шучу.  Все равно еще никому не удавалось пришпилить реальность  к бумаге  даже кончиком талантливейшего из  перьев. 

И естественно, что у меня были любимые сказки.

 

(Те, что на самом деле сказки, а не мифы древней греции с калевалой, которые  я тогда вообще воспринимала как правдивейшие учебники по безопасности жизнедеятельности или что-то столь же насущное).

Во-первых, конечно, «Алиса в стране чудес»  – заученная мною в прямом смысле слова наизусть.  Для меня это была самая смешная книжка в мире, а фразы типа «пусть Билль тащит лестницу», «приступим к верчению тушею», «ушки мои усики, как же я опаздываю!» или  «ну и много же у них парников!» до сих пор составляют огромную часть моей повседневной речи, не делая ее понятнее для людей, мало знакомых а) со мной и б) с творчеством мистера Доджсона.

«Малыш и Карлсон», разумеется.   Мне и многие другие книжки Линдгрен нравились, но «Малыш и Карлсон»,  (которую папа называл «Библией Хулиганства» и периодически от меня прятал)  – была ни с чем не сравнима.  Кстати, снятый по ней советский мультфильм я ненавидела. Это была,  думаю, моя первая встреча с таким прискорбным явлением,  как экранизация классики,   и негодование, которое я испытала, увидев, что авторы фильма сотворили с Моими Любимыми Героями,  сдобрилось искренним недоумением «Но зачем?? За что?!»

И, безусловно, Мэри Поппинс.  (Которой, надо сказать, с экранизациями не везло до сих пор даже еще больше, чем гражданам с пропеллерами,  и я никогда – даже если меня будут ножиками резать  -  не соглашусь понять, зачем на роль демонической, вселяющей в людей ужас  няньки , которая в тексте неоднократно описана  как тощая, некрасивая, синеглазая брюнетка с прилизанными блестящими  волосами, режиссеры с разных полушарий одинаково брали сексапильных шатенок Эндрюс и Андрейченко, вся загадочность которых  обретается  где-то на уровне их  чулочек с подвязками).

 

Вот три любимейших. Были и другие.

Винни Пуха и сказки дядюшки Римуса я считала слегка скучноватыми, Муми-троллей, в целом,  любила, хоть меня и смущала их мрачноватая сентиментальность , российские авторские сказки  мне казались второсортными , немного ненастоящими,  все эти незнайки, дяди федоры и праздники непослушания… То есть, я охотно читала их и перечитывала, но где-то на заднем плане всегда подозревала, что король-то голый.

 

Но была одна – знаменитейшая! – детская книжка, которую я горячо и искренне ненавидела.

Мне было лет семь или восемь, мама отвезла меня в гости к семейству Рябухиных , где мы всласть  набесились с Димкой, старшим мальчиком,  так что нас традиционно развели по разным комнатам, чтобы мы успокоились и перестали орать и бегать.  Мне сунули в лапы книжку  - и я сидела в сумерках  дядигенининого кабинета, читала и покрывалась мурашками от злости и отвращения.

Эта книга, написанная слащавым, демонстративно детским и простым языком,  описывала мир столь чудовищный, что когда я закончила ее читать, я пребывала в стойком убеждении, что получила ее – в наказание.   

Я пошла к нашим  с Димкой мамам на кухню за разъяснением – за что со мной так поступили?

Тетя Таня фыркнула чаем  и выразилась в том смысле, что я – совсем тю-тю.

- Ты что, совсем тю-тю? – спросила она. – Это же Питер Пэн! Это же жемчужина, бриллиант, это же долбануться  можно, как интересно!

 

Я попыталась объяснить, что я думаю об это книге. Что она написана про ненастоящих картонных людей, которые ведут себя как опасные сумасшедшие, что влетающие в окно мертвые мальчики – это могло бы быть интересно, но когда они при этом поют песенки и играют на дудочке,  и пьют воображаемый чаек, заодно выпуская ножичком кишочки пиратам, и строят понарошечные домики и скучают по мамочке и страдают склерозом, и скармливают людей крокодилам, а потом водят радостные хороводы и остаются все такими же дохлыми, и убивают все, что шевелится, а потом хихикают, а вокруг сидят полоумные  девочки-мамы  в  ночных рубашках  и штопают носки корзинами… А главное все это еще и неимоверно скучно. 

- Вот непонятно, - сказала тетя Таня моей маме. – Вроде бы у нее все в порядке с воображением, откуда такой комсорговский приземленный рационализм?

- Что такое комсорговский? – спросила я.

- Тебе это пока еще рано знать.  И с чего ты взяла, что Питер Пэн – мертвый?!

- А какой же еще? Кем может быть мальчик, который в возрасте одного дня сбежал из дома, чтобы никогда не повзрослеть? Нежить он! И вообще вурдалак, как у Пушкина. Он же человеческим мясом и костями животных кормит!   

 

На  новый год мне подарили детгизовское издание «Питера Пэна» . Я дождалась ночи и тихо выкинула книжку в окно.

Спустя четыре дня мама отправилась со мной в театр на детский утренник.   Давали «Питера Пэна»,  естественно. Когда со сцены стали требовать, чтобы «ребята похлопали, может быть, удастся спасти фею Диньдинь!» , я вцепилась в бархатные поручни кресла – другого способа выразить протест у меня не было –  мама  столь явно была настроена избавить меня от комсорговского рационализма, что лучше было сделать вид, что у нее все получилось». 

На обратном пути я сказала, что спектакль классный и мне очень понравилось все. Особенно когда фея ожила.

Но я врала.

Я по-прежнему была убеждена, что история про Питера Пэна – это подделка, что она только делает вид, что она сказка, а на самом деле  она вся насквозь ненастоящая , выдуманная каким-то противным дураком  как бы история для детей, этих самых детей унижающая,  а единственное, что в ней настоящего – это зло и жестокость, которые особенно жутко смотрятся в окружении  цветочков , веночков и феечек-убийц . То есть, Ахилл, который тащит за взмыленными лошадьми пыльный труп Гектора -  в моем детском сознании был , в общем, понятен. Но в питер-пэновской версии Ахилл  бы пек из Гектора торт с глазурью, нарядившись в хорошенький передничек с розочками.  И это для меня уже было чересчур.  

 

 А потом я выросла, и узнала в Питере Пэне  с его козликом и свирелью - бога Пана.  И прочитала про трагическую судьбу мальчиков - воспитанников Джеймса Барри.  Про то, что книга была посвящена умершему мальчику -  брату писателя, чья смерть превратила  детство Джеймса Барри  в кошмар.    

В общем, чутье-то у меня в малолетстве  было, да….

---

Без заголовка

2013-10-30 14:24:45 (читать в оригинале)

А вот в этой статье я обижаю витамины. Немножко.  Опять-таки - лошадь не моя,  тема многократно проговорена научным сообществом,  от меня - только неприхотливость изложения.

Ну, и на псевдоним не обращайте внимания -у меня их штук пятнадцать.  

 

 

Вот уже больше полувека человечество потребляет ударными дозами витамины. Но пока еще не стало бессмертным. Не сократилось также и количество носовых платков, которые оно изводит ежегодно во время насморков и гриппов. Пришло время разобраться: почему?

Текст: Данила Маслов

 

Когда-то люди ничего вообще не знали про витамины, но уже вовсю боролись с их нехваткой. Занимались этим в основном моряки, так как именно этому бравому племени пришлось столкнуться с очень странной болезнью. Вот плывешь ты, плывешь на корабле несколько месяцев, ничем таким плохим не занимаешься, ешь галеты и солонину, а потом бац — и у тебя выпадают все зубы. С чего, спрашивается? Почему?

 

Цинга долгое время воспринималась явлением совершенно мистическим. Например, было замечено, что у матросов кораблей, плавающих в Северном полушарии, она случается чаще, чем у тех, чьи суда бороздили южные моря. Объяснить этот странный парадокс не мог никто.

Методом проб, ошибок и тыка цингу все же победили, причем гораздо раньше, чем узнали ее причину. Выяснилось, что если регулярно подкармливать команду лимонами, то кровоточащие язвы и прочие цинготные прелести ей не страшны. Уже ко времени экспедиций Кука, в XVIII веке, бочонки с лимонами были непременной составляющей корабельного провианта, а ученые медикусы публиковали в медицинских бюллетенях высоконаучные статьи о том, что, поскольку море — стихия солености и горечи, а сахар, которого всегда было довольно в моряцком меню, — поставщик сладости, то именно недостаток четвертого вкуса, кислости, и приводил к таким печальным последствиям.

При всем шарлатанстве этих текстов они в общем-то содержали верные сведения, хотя и свели в могилу некоторое количество неудачников из экипажей, которым пытались «восстановить баланс кислости» с помощью уксуса, поскольку тот был дешевле лимонов. А все потому, что витамин С, нехватка которого и вызывает цингу, особенно в условиях короткого светового дня и холодного климата, в уксусе не водится. Но кто ж знал...

Спустя век люди научились лечить еще одно следствие авитаминоза — рахит, хотя опять-таки не имели ни малейшего понятия о механизме его появления. Просто сводный накопленный опыт показал, что ребенок, часто бывающий на свежем воздухе, пьющий много молока и получающий ложку рыбьего жира несколько раз в неделю, куда лучше других защищен от этого заболевания. И какая разница, как это работает, если это работает?

 

  Витаминооткрыватели  

В 1880 году Николай Лунин, биолог Тартуского университета, первым в мировой истории заподозрил, что в еде может водиться что-то очень важное для нас, совершенно нам неизвестное. Он взял две группы мышей. Одну поил коровьим молоком (они молоко очень любят) — и мыши были бодры и счастливы. Вторую группу Лунин угощал собственноручно составленной смесью, в которую входили все элементы, содержащиеся в молоке: сахар, другие углеводы, белки, жиры и различные соли. Мыши почили в бозе с прискорбной скоропостижностью (сейчас нам известно, что их убил дефицит необходимого для их жизни витамина B). В своей диссертации Лунин описал этот опыт и выразил убеждение, что не только в молоке, но и в других видах пищи могут содержаться какие-то неизвестные, но крайне важные для жизни вещества, пока не обнаруженные из-за того, что их там очень мало.

Сейчас мы знаем, что Лунин был совершенно прав. Но ему не повезло. Другие ученые, взявшиеся повторить его опыт, не нашли никаких отклонений в здоровье мышей, выкармливаемых лунинским составом. Вся проблема была в сахаре: Лунин взял тростниковый сахар, но не указал этого в своей работе. А опыты-подтверждения проводились с помощью молочного сахара дурной очистки, который сам по себе содержал витамин В.

Так Лунин несправедливо не стал первооткрывателем витаминов, а Нобелевскую премию за это получили несколько других ученых, которые в конце XIX — начале XX века сообща создали теорию витаминов. После чего, как водится, начались многочисленные прорывы и изобретения: ученые научились синтезировать витамины, открыли многие из них, выяснили причину еще нескольких заболеваний, связанных с нехваткой витаминов (например, пеллагры и бери-бери), вычислили рекомендуемые нормы потребления витаминов, то есть активно занимались делом.

Первое время остальное человечество относилось ко всем этим достижениям вполне безмятежно. Оно было занято мировыми войнами, революциями, великими депрессиями, распадами империй — словом, у подавляющего большинства населения этой планеты было достаточно хлопот, чтобы еще и следить за тем, какие там прорывы происходят в теории питания. Вот где раздобыть это самое питание при талонных-то нормах — было куда более важным вопросом.

 

При этом население вполне успешно витаминизировалось, так как детское и школьное питание, лечебные диеты, солдатские рационы уже составлялись с учетом важности различных витаминов, а в аптеках продавались витаминно-минеральные комплексы. В общем, все было скучно, предсказуемо и без ажиотажа. Пока не появился Он. Тот самый, кому по-хорошему в каж­дой аптеке памятник нужно было бы ставить в полный рост, потому что доходы, которые он принес фармацевтическим компаниям и производителям биодобавок... Но не будем забегать вперед. Сначала познакомимся с ним.

 

  Великий витаминизатор  

Имя Лайнуса Полинга к концу 60-х годов XX века звучало громче, чем сегодня звучат имена Джобса и Гейтса. Он был всемирно признанным гением, архангелом от науки, пророком от естественно-научных дисциплин. Один из основоположников молекулярной биологии, получивший в 1954 году Нобелевскую премию по химии, он еще окружил себя славой великого гуманиста, сражаясь с распространением ядерного оружия и став одним из главных инициаторов подписания договора о запрете ядерных испытаний между США, СССР и Великобританией. За это ему была присуждена еще и Нобелевская премия мира 1962 года.

Фантастический универсал, химик, медик, биолог, философ и политик — Полинг обладал еще и недюжинным литературным, а также ораторским даром. В общем, супермен от лабораторий, равно почитаемый как обывателями, так и научным сообществом. К несчастью для своей репутации, он прожил очень долгую жизнь — 94 года. А в 1966 ему было всего 65 лет — самый, можно сказать, расцвет. И как раз в том году Полинг простудился. Его врач, Ирвинг Стоун, порекомендовал ученому принимать по три грамма аскорбиновой кислоты в день, так как считал, что ослабленному болезнью организму не помешает дополнительный витамин С. Так великий ученый подсел на аскорбинку. Сразу после первого приема он почувствовал себя лучше, через несколько дней был уже здоров.

И тут Полинга переклинило. Он уверовал. Уверовал в великую целительную силу витамина С. Надо сказать, что ученому верить вообще нехорошо, ученый должен быть страшным скептиком. Сам научный метод построен на том, что любое «дважды два равно четыре» нуждается в доказательстве. Нет и не может быть в мире ничего очевидного, любая очевидность требует подтверждений. То есть, исходя из принципов научного мышления, Полинг должен был сказать: «Я принял аскорбинку, я чувствую себя лучше. И это может значить только одно: в данном конкретном случае данная конкретная таблетка не помешала данному конкретному мне чувствовать себя неплохо. А любые прочие гипотезы на этот счет можно будет попытаться доказать». Но личный опыт гения, привык­шего к постоянству своей правоты, позволил сделать ему непростительную вещь — написать и издать работу, которая не выдерживала научной критики. Называлась книга «Витамин С и простуда». В ней Полинг горячо убеждал всех принимать каждый день один-два грамма аскорбиновой кислоты, чтобы не простужаться и вообще хорошо себя чувствовать, а заодно не пренебрегать и другими витаминами. В тексте Полинг признавался, что «не понимает детального механизма воздействия аскорбиновой кислоты на сопротивляемость простуде», но это и не важно, так как он глубоко уверен в правильности своей рекомендации.

Сказать, что научное сообщество охренело, когда ознакомилось с трудом гения, — это еще мягко выразиться. С научной точки зрения это был текст, мало отличающийся от трудов адептов «гармонизации стихии кислости». Зато все прочие члены общества пришли в экстаз. Книга, написанная простым, ясным и даже увлекательным языком, надолго стала бестселлером, запасы аскорбиновой кислоты сметались с полок аптек, а фармацевты, фермеры-огородники и производители соков не уставали мысленно целовать следы ног Лайнуса Полинга. Витаминизировать стали всё. Даже попкорн и чипсы. Человечество кинулось жрать витамины.

Политики, бизнесмены и общественные деятели не сомневались, что мы имеем дело с очередным гениальным прозрением суперума. В 1973 году был создан Научный медицинский институт Лайнуса Полинга в Пало-Альто, где Полинг стал президентом. В 1979-м в соавторстве с коллегой Полинг выпускает вторую книгу — «Рак и витамин С», в которой убедительно но, увы, столь же бездоказательно утверждалось, что витамин С — прекрасное средство для борьбы с раком, как в качестве профилактики, так и во время болезни.

Эту книгу тоже скупали миллионными тиражами. Что самое грустное, она начала приносить вред. Некоторое больные, например, теперь отказывались от химиотерапии и операций, предпочитая этим неприятным и опасным процедурам уютное потребление пяти граммов (рекомендованная Полингом доза) аскорбинки в день. И одно дело, если витамины лошадиными дозами пьют в целом здоровые люди: в отличие от жирорастворимого витамина А или, скажем, D, витамин С растворяется в воде и легко выводится из организма, так что его передозировка не является слишком опасной*. А если больные?

* — Примечание Phacochoerus'a Фунтика:
«А вот если съесть печень белого медведя, то можно умереть от передозировки витамина А. Красивая смерть, да? Тем более что, пока будешь эту печень добывать, есть шанс на еще более эффектный вариант»

 

Отказы онкобольных от лечения вызывали массу недовольства, тем более что наблюдение за онкобольными, принимающими «аскорбиновую терапию», не показывало какого бы то ни было улучшения их состояния. И вот тогда, похоже, и прозвучало впервые слово «шарлатан». Но Полинг и не думал останавливаться. Он создавал и развивал теорию ортомолекулярной медицины, которую определял как «правильные молекулы в правильных количествах». Витамины, аминокислоты, минеральные вещества и биоактивные добавки, согласно этой теории, могут лечить все, от психических расстройств до ВИЧ. Главное — подобрать правильную дозу для конкретного пациента. И да, теоретически — даже даровать бессмертие. Хотя столь далеко в своих обещаниях Полинг все же не забирался, это за него делали уже сторонники и последователи, состоявшие по большей части из журналистов и просто неравнодушных граждан.

 

  Уборка за гением  

Сложность позиции научного сообщества объяснялась тем, что опровергать недоказанную версию часто бывает даже затруднительнее, чем доказывать ее. А аргументация «С чего ты это вообще взял, идиот?» в случае с Полингом не работала: уж больно мощная у парня была изначальная репутация. Ну вот, случилось гениальное озарение, а вы уж расхлебывайте. Расхлебывание длится до сих пор, но на данный момент уже можно с уверенностью сказать: «Полинг, ты неправ». Многочисленные и многолетние наблюдения не обнаружили взаимосвязи между приемом БАДов и состоянием здоровья пациентов.

В 2009 году в журнале Arch Intern Med был наконец опубликован гигантский сводный доклад по наблюдению за 161 тысячей человек, которое показало, что «применение поливитаминных препаратов практически не влияет на риск развития рака, сердечно-сосудистых заболеваний и не влияет на смертность у женщин после менопаузы». Насморком занимается другая группа исследователей. ВИЧ — третья. Детскими психозами — четвертая. И так далее. Сотни и тысячи контрольных исследований по десяткам веществ и сотням болезней. Форрест Беннет, один из участников «большой уборки», член Американской академии педиатрии (American Academy of Pediatrics), сказал: «Иногда мне кажется, что они (сторонники теории ортомолекулярной медицины и лично Лайнус Полинг. — Прим. ред.) просто брали свои многочисленные умозаключения с потолка».

Полинг умер в 1994 году, успев напоследок как следует насладиться своим статусом психа ненормального в научных кругах и атмосферой обожания среди менее требовательных граждан.

И неизвестно, сколько еще десятков лет понадобится, чтобы убедить население прекратить потреблять БАДы в таких несусветных количествах. Например, согласно данным Центра исследований дополнительной и альтернативной медицины США, в 2004 году 3% жителей США принимали витамины в сверхвысоких дозах. А это совершенно неполезно, так как даже водорастворимыми витаминами можно довести себя до гипервитаминоза, приводящего, в свою очередь, к таким неприятностям, как нарушение коронарного кровообращения, гипертония, тромбофлебит, токсикоз печени, спонтанные аборты и аномалия развития плода у женщин, подагра, желтуха и т. д.

 

  А что теперь тебе делать?  

Понимать, что да, витамины — это важная часть питания, наш организм фактически не умеет вырабатывать их сам, не считая парочки самых завалящих. Но дело в том, что нам их надо очень и очень мало. При условии достаточно разнообразного питания о витаминно-минеральных комплексах можно забыть, и уж, конечно, не надо принимать их пригоршнями, даже если тебе это настоятельно порекомендовал твой участковый врач. Нет-нет, мы не обвиняем твоего участкового врача в преступном сговоре с производителями БАДов. Просто с огромной степенью вероятности он рос и учился в те времена, когда имя Полинга произносили с придыханием, а рекомендованные им гигантские дозы витаминов и минералов еще не были официально признаны первосортной чушью.

 

http://www.maximonline.ru/statji/_a...vitamins-myths/

---

Без заголовка

2013-10-30 02:03:28 (читать в оригинале)

Апдейт

Улыбайся веселее,
Все на свете до балды,
Если ты пока теплее
Окружающей среды!

---

Без заголовка

2013-10-29 15:46:57 (читать в оригинале)

Творог лежал в холодильнике и назывался «Ностальгия».
- Безнадежный, исполненный сожалений, вгоняющий в депрессию и запои творог… Валя, вы зачем такое купили и в дом принесли? Да не-не, Валя, я шучу! Шучу я! Наверняка отличный творог!

Просто так устроен наш жалкий слабенький мозг. Нам приходится оперировать моделями, картинками. Мы привязываем к данной пачке сквашенной молочной массы некое условное обозначение, посторонний образ, как ленточку на шею бродячей кошке, для возможности идентификации и слежения.
Чаше всего для этого мы пользуемся буквами и словами.
Цифры были бы уместнее, но для большинства людей ряды цифр не значат почти ничего, а потому мы не можем их запомнить и опознать. (Нет, конечно, есть и узнаваемые комбинации. 911, скажем. Или 1945. Или 212-85-06 . Но их очень мало).
Историки любят писать о том, что средневековое сознание, дескать, было так перенасыщено символами, что современный человек понять большинство текстов той эпохи не в состоянии.
Можно подумать, что мы чем-то отличаемся.
Веселый молочник купил домик в деревне и завел там любимый сад….

Но, конечно, связывать вещи и символы – ужасно смешная работа. Я пару-тройку раз ей случайно занималась. Самый надежный способ качественно рехнуться – это недельку попридумывать называние, скажем, для нового сорта мармелада. Которое понравилось бы заказчикам, не нарушало ста тысяч норм антимонопольного законодательства и авторского права, не оскорбляло чувств верующих, кормящих, слабослышащих и двоякодышащих, и, в идеале, имело бы хоть какое-то смутное отношение к мармеладу, хотя последний пункт и не обязателен.

Помню, больше всего меня восхитило то, что все слова уже заняты. Фактически. Мне так и сказали
- В одно слово даже не пытайтесь назвать – на них обычно копирайт.
- На все?
- На все.
- Не верю. Проверьте, например, «халабуда».
- Вы хотите так назвать мармелад?
- Не хочу. Но, видимо, придется….


Так что проще всего придумывать свое собственное слово. «Мумун», скажем. Или «свопль». Но обычно это не нравится заказчикам. Поэтому копирайтеры так часто и так тяжело пьют. Совместно с заказчиками. Ибо нужно очень хорошо подготовить мозг к принятию «свопля» и смирению с ним.
Боже, как хорошо, что я не копирайтер! Сколь трагична судьба человека, который вынужден поддерживать свое существование, обзывая творог «ностальгией»!

С другой стороны, копирайтерство – самая древняя профессия, да. Помните, чем занимался Адам в первый день своего появления на свет? Не, пахал он позже. И грешил тоже. А сперва бедняга должен был придумать имена ВСЕМ животным….

---

Без заголовка

2013-10-29 03:17:11 (читать в оригинале)

-  У меня температура 34.6. Во всяком случае, градусник на этом настаивает.

- Он пищал?

- Орал, визжал и вырывался даже. Я три раза перемерила – 34.6.

Мама смотрит на меня, на градусник, потом забирает его и,  сурово сдвинув брови,  смотрит в окошечко.

- Но это низко даже для тебя!

Это правда. Моя обычная температура – где-то 35.9.  Видимо, я немножко ящер.

 

 

- Так, - говорит мама. – Проверяем другой градусник. Эти электронные градусники вообще ужасно ненадежны. Посмотри на буфете у меня в комнате – а я пока себе этим температуру измерю.

Я иду к буфету, мама производит замер, градусник пищит.

- 35.8 . Если исходить из того,  что у меня наверняка 36.6, то, стало быть, он врет на ноль восемь, и у тебя, значит, 35.4 сейчас. Примерно. Ну-ка, померяй вторым!

- 95, 4

- Что? Ну–ка покажи! А, ну да, ты не тот градусник взяла. Этот только по Фаренгейту показывает, и не переключается. Там кнопочка залипла.

- Ну, можно перевести в цельсии. У кого-нибудь есть бумажка и ручка?

На кухне появляется Леха, напоминает, что мы живем в информационную эру,  ту самую, в которой нормальные люди переводят фаренгейты в цельсии при помощи компьютера.   При помощи вот такой замечательной таблицы.   Получается 35 .2   Хотя на другом сайте говорят, что это будет 35. 8.

 

 

- Нет,  - говорит мама. – Сейчас мы просто найдем нормальный градусник.

Пока мы ищем нормальный, мама в испытательском азарте мерит себе температуру сразу двумя ненормальными. Один  показывает 74, а второй больше вообще ничего не показывает.  Устал.

- Вот этот, который лежит в коробке из-под бисквитов, нормальный?

- Да его вообще сто лет назад нужно было выкинуть! -говорит мама,  и бережно запихивает прибор обратно в бисквитную коробку.  После чего предлагает посмотреть в ящике с пуговицами. В ящике с пуговицами, и правда, находится градусник номер 4.

- Какой-то он ржавый.

- Ничего, ржавый, но хороший. Давай, меряй.

- Пиииип!

- Ммм….  32 и 4

- Меряй еще!

- Пиип!

- 34 и 7

-  Вот, видишь, он сейчас раскочегарится.

 - Это я сейчас раскочегарюсь!  Где вообще, блин,  нормальные градусники со ртутью?

- Их все Гаечка перебил для опытов. После чего мы зареклись их покупать.

- Так давайте разречёмся! Мне, может быть,  хочется знать -  я уже труп или еще нет? Вот тут пишут:  «…температура ниже 35 – это указание на наличие серьезного заболевания, обычно связанного с облучением…»  У нас Гаечка больше ничего такого не бил – для опытов?

- Ну, на ощупь ты довольно теплая. Во всяком случае, теплее окружающей среды.

- Да? Ну ладно. Удовлетворимся этим.  Вообще, хорошее такое житейское правило получается «Ничего не потеряно, если ты пока еще теплее окружающей среды». Я бы вообще взяла его на первую строчку государственного гимна, да!  И на последнюю!

- Знаешь, мне все-таки кажется, что у тебя температура не пониженная, а наоборот.  

- Да! Мне тоже так казалось! Именно поэтому я и взялась наивно ее мерить!

 

Ну ладно. Действительно, какая разница – что там говорят  старики Фаренгейт и Цельсий? Многие знания  – многие печали.