Почти_новая_горжетка Голосов: 5 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/651208/ Добавлен: 2007-10-29 00:20:53 блограйдером jolly_m

Без заголовка

2013-04-27 04:54:33 (читать в оригинале)

А патриотизм – он, конечно, здорово жить мешает. Например, когда ты патриот, ты , по крайней мере в наших широтах, все время выглядишь врагом отечества. Потому что все время ругаешься, хватаешься за голову, брыжжешь ядом и, в общем, ни разу не украшаешь собой национальный пейзаж.  Вот умные люди наоборот, всегда всем довольны и растворяются в благолепии. А тебя выворачивает, ты косоглазить уже от нервов начинаешь  и от этого ты, конечно, сильно проигрываешь визуально .

Я свою путаную мысль сейчас на примере поясню  и,  может, вы меня лучше поймете.

Некоторое количество недель, месяцев и лет назад знакомый моих знакомых втрескался в арфистку Ы.  И успешно так втрескался, потому что арфистка Ы охотно взяла знакомого знакомых за жабры, выцедила из него несколько сотен тысяч зеленых бумажек, а через  пару месяцев, когда деньги кончились, внезапно разлюбила, потому что она – натура творческая  и эмоционально богатая.   Знакомый знакомых меланхолично разбивал себе  голову о кирпичи недостроенного загородного дома и очень жалел себя и свои бывшие деньги.

Я была далека от того, чтобы осуждать арфистку Ы. Я считаю, что свобода – это когда каждая арфистка делает то, что считает нужным. То есть, мне,   конечно, показалось бы более естественным, если бы такая красавица и такая арфистка бесплатно полюбила  прекрасного принца. Но она предпочла  за полмиллиона – ненадолго полюбить знакомого моих знакомых, который на принца совсем не похож. Он похож на много других вещей и животных, а вот на прекрасного принца – ни капельки.   Но, повторюсь, с моей точки зрения это было личное дело арфистки Ы.

 

И все было хорошо. А потом я прилетаю из города Берлина как-то зимней ночью, еду в такси по Бульварному кольцу и вижу, что это кольцо увешано портретами нашей всенародной любимицы,  арфистки Ы – через  каждые 200 метров буквально. На портрете она  изумительно эффектно смотрится со своими глазами и  макияжем,   а сверху большими буквами написано «ДУХОВНОСТЬ РОССИИ».

И  вдруг я поняла, что никогда не видела на наших улицах – плаката правдивее. Меня замутило страшно, я отпустила машину, благо из вещей была только сумка через плечо, я чувствовала потребность немножко походить сквозь снег и мрак  и чтобы рядом никого не было, потому что иначе я сейчас в голос завою…. Я дотопала в таком яростном виде до Чистопрудных , обледенела, как крыса, пришла в себя- и увидела, что всю дорогу за мной тихонько едет брошенное такси, потому что я, оказывается, не только не заплатила за проезд, но еще и оставила на переднем сиденье свои куртку , шарф и перчатки...

Но это, конечно, было давно – и с тех пор я стала намного, намного тренированнее.

---

Без заголовка

2013-04-24 03:28:55 (читать в оригинале)

 

 

Ладно, воспоминания, так воспоминания. Не о политике же нашей нынешней сейчас писать – так и сглузду двинуться недолго…

Роль бабушки Саши в  моем воспитании была велика. Не то, чтобы она имела возможность следить за моим развитием лично –ибо уезжала она на свой завод к семи часам, а возвращалась обычно  затемно, но она давала на мой счет распоряжения, которые выполнялись безукоризненно.

 

Мама и папа сплавляли меня к бабушке   с исключительной регулярностью – иногда за месяц мне раза три удавалось съездить в Вологду и обратно, лето я обычно проводила на тамошней даче, а когда мне исполнилось семь – то меня просто отправили в этот город ссыльных на целый год, в Москве аспирантам-родителям было как-то не до меня. Получив ребенка, наконец, в полное распоряжение, бабушка взялась за дело рьяно. Я была записана в Школу номер один. Или номер два, не помню. Но это была, по общему мнению, лучшая школа в городе. Боюсь представить,  как выглядела худшая…

 

Учительница Ангелина Викториновна заставляла нас писать в тетрадях палочки и крючочки. Никаких шариковых ручек - исключительно перьевыми, с чернилами. Я, писавшая к тому времени весьма бегло, даже принявшаяся уже за какую-то приключенческую повесть, воспринимала все эти шеренги палочек, как утонченное издевательство.  Смысла во всем происходящем не было ни капли.  С чтением все обстояло еще хуже. Читать нормально нам не позволялось. Читать нужно было так:

Эм и а- ма, эм и а- ма, ма-ма. Эм да ы –мы, эл и а -  ла – мы-ла...

 Я быстро выучилась тараторить  эту абракадабру – но так как в классе кроме меня было еще человек тридцать и каждому полагалось продемонстрировать за урок свои навыки слогового чтения, то вскоре я  начинала чувствовать, что схожу с ума. Поэтому я затыкала уши пальцами, доставала из портфеля книгу, клала ее себе на колени и пыталась читать. Минут через пять в мое ухо вцеплялись пальцы Ангелины Викториновны, книга летела на учительский стол, а меня выставляли из класса.

Наученная горьким опытом, я стала носить в школу две книги. Одну, например, «Дело Артамоновых», я скармливала Ангелине Викториновне, а в колготки под фартук у меня уже были предусмотрительно запихнуты «Назидательные новеллы» Сервантеса, с которыми мы и удалялись в туалет – коротать там время, сидя на подоконнике  между рамами.

Причем мерзавка Ангелина Викториновна ни разу не постеснялась отказаться от демонстрации меня перед всякими комиссиями. Тут уж ни о  каких туалетных заточениях и речи не шло: меня вызывали читать стихи, рисовать картинки, решать примеры и писать на доске показательные изложения. И когда  один раз кто-то из членов комиссии что-то вякнул про «вундеркинда», Ангелина Викториновна, положив мне на макушку свою лапку,  сообщила елейным голосом: «Что вы! У нас все дети очень способные! Вы же знаете, каждый ребенок от природы талантлив, а дело педагога – лишь помочь ему раскрыться….».

 

Обеспечив таким образом мое интеллектуальное развитие, бабушка взялась за воспитание духовное.  Еще от маминых юных лет в доме осталось пианино «Рениш», а теперь к Ренишу присовокупили Наталью Константиновну – молоденькую, кудрявую и невыносимо хорошенькую учительницу музыки. Каждый день Наталья Константиновна  совершала во мне новые прекрасные открытия. Первым делом выяснилось, что у меня нет  ни слуха,  ни голоса. Потом открылось, что я вообще не слышу тональностей, по крайней мере так, как их, вроде бы, должны слышать люди.  Когда Наталья Константиновна уяснила , что вдобавок у меня чувство ритма - как у раненого гиппопотама, она принесла из дома метроном. Кто ей-то  подсказал, что если приучить меня тыкать пальцем клавишу под метроном, то постепенно у меня может слегка развиться это чувство ритма.  Номер не прошел, с метрономом мы не сработались: я никогда не могла угадать, когда он щелкнет следующий раз, если не следила за ним глазами.   

Бабушка положила Наталье Константиновне щедрый гонорар, но и эти, важные для нее деньги, не могли заставить ее оскорбить истину. Поэтому однажды она собралась с духом, дождалась возвращения бабушки с завода и дрожащим голосом обрисовала ситуацию.

- Учите то, что есть – отрезала бабушка.

Наталья Константиновна попыталась тогда хотя бы обучить ученицу «правильно ставить ручку». О том,  что мой пространственный кретинизм не позволяет мне не то, что повторить положение ее собственной руки,  но даже толком увидеть его, мы обе еще не догадывались, поэтому Наталья Коснтантиновна полагала, что я просто над ней издеваюсь, ну а я… что я… у меня была для сравнения Ангелина Викториновна, так что особых претензий к «музыкантше» у меня не было. К тому же я вскоре догадалась, что если залезть поглубже под диван, и крепко держаться  за его дубовую  ножку, то урок музыки сократится на то время, которое Наталье Константиновне понадобится, чтобы меня из-под дивана извлечь.  То есть, практически на весь урок музыки.

 

В конце концов наши уроки выглядели примерно так. В пять раздавался звонок,  и я, прихватив с собой томик потолще,  лезла под диван, где уже лежал заготовленный фонарик.

- Может, хоть сегодня вылезешь? – спрашивала Наталья Константиновна.

- Неа.

- А ты слова для песенки, которую я играла прошлый раз, сочинила?

- Ага , они там, на нотах лежат.  

 - Ммм.. «дождик» и «слезы» не очень рифмуются…

- Это верлибр!

- Ну, может быть.  А в целом даже ничего…  

После чего Наталья Константиновна  садилась за Рениш и долго играла что-нибудь красивое. А порою даже пела.  Иногда песня нравилась мне настолько, что я откладывала книгу, выползала головой из-под дивана и, подперев щеку ладонью, слушала… К семи часам Наталья Константиновна аккуратно  закрывала крышку Рениша и удалялась. И повторялось  это каждый понедельник, среду и пятницу.

А по вторникам, четвергам и субботам меня водили на хореографию , а потом – на фигурное катание. Ни моя искренняя неприязнь к спорту во всех его видах, ни отчаяние педагогов, которые всячески пытались намекнуть бабушке, что  с моим телосложением хоккей или бокс были бы предпочтительнее – ничто не могло остановить Александру Захаровну в ее стремлении сделать из меня гармонично развитую Личность.

Так что меня запускали в зал – с мешком, в котором лежали трико, чешки и коньки, а потом учителя, убедившись, что сопровождающее Таточку лицо удалилось, отпускали меня во двор, где мальчики играли в футбол. 

Я стояла на воротах – потому что из всех спортивных радостей мне была доступна только одна  – я обожала ловить мячи. Вот тут у меня срабатывали какие-то глубинные инстинкты - видеть мяч, прыгать на мяч, хватать мяч, убивать мяч…

Правды бабушка так никогда и не узнала –через год родители забрали меня в Москву и мое дальнейшее воспитание уже было совершенно бессистемным и безответственным, как бабушка и предупреждала.   

---

Без заголовка

2013-04-23 15:06:13 (читать в оригинале)

Ну и да.
Как-то так получилось, что меня всегда считали наследницей бабушки Саши – в социальном и интеллектуальном плане, конечно.
Я была на нее похожа. При том, что я была гораздо крепче физически, у нас были схожие манеры. Принцип «вижу цель – препятствия не вижу» , который был жизненным кредо бабушки, явно был близок и мне – начиная с ясельного возраста.
Но, тем не менее, соревнование с бабушкой я проигрывала по всем пунктам. Голос и слух у меня были слабенькие. Командовать окружающими мне не нравилось. Бабушка была прирожденный технарь, я максимум могу починить розетку. Стреляю неплохо, а вот прыжки с парашютом как-то никогда меня не привлекали.
Что я точно унаследовала от бабушки – так это ранний диабет и пристрастие к курению.
Ну, и в драку с НКВД-шниками я тоже наверняка могла бы вступить –в моменты сильных чувств инстинкт самосохранения у меня спешно пакует вещи.


Но вот другой знаменитый подвиг бабушки Саши я точно не смогла бы воспроизвести. Вот ни за какие коврижки.
Бабушка – юная, двадцатилетняя, приехала к своему мужу, Матвею, на шахту. Там молодую жену ждали коллеги, друзья и родственники супруга. Страстно желающие познакомиться с чудо-Шурочкой, о которой Матвей говорил, как заколдованный, непрестанно. Накрыли на улице под навесом огромный стол, за которым собралось человек сорок гостей. И вот, пыльный газик привез чудо-Шурочку со станции.
Молодая оглядела гостей и стол. Окаменела лицом, заметив на столе – обилие бутылок со спиртным. Алкоголь бабушка терпеть не могла ни в каком виде.
А потом бабушка подошла к столу и сдернула с него скатерть – так что все бутылки, салаты и пирожки полетели на сидящих. После чего вернулась к газику и велела шоферу ехать обратно на станцию. Еле дедушка умолил ее остаться, клянясь, что сам в рот и капли этой гадости брать не собирался….

---

Без заголовка

2013-04-23 13:57:56 (читать в оригинале)

 

 

И раз уж речь зашла о бабушке Саше… Я про нее как-нибудь подробнее напишу. Но, думаю, достаточно будет сказать, что в истории СССР я не припомню другого такого случая, когда НКВД-шников, пришедших арестовывать чьего-либо мужа, спускали с лестницы. Бабушка Саша это сделала.

 

Матвей Евсеевич Шустер, мой дед, был тяжело ранен на фронте,  его мучили постоянные головные боли, с фронта он вернулся в 44 под Оренбург, где на Аккермановском руднике  работала бабушка. А тем временем их квартиру в московском Замоскворечье прибрал к рукам некий партийный чин.  (Эх, а у нас еще и дача была в Серебряном Бору, но в 1941 ее разбомбили проклятые фрицы).

 

Партийному чину очень не хотелось возвращения  дедушки с бабушкой, уж больно хорошая была квартира. Поэтому был написан донос – и в начале 1946 года дедушку пришли арестовывать.  Из квартиры НКВД-шники были властной бабушкиной рукой выкинуты,  стрелять в бабушку они как-то не решились. Пока они во дворе соображали, что делать с этой напастью, бабушка Саша, забаррикадировав  дверь, добралась до телефона, позвонила в военную часть, где по вечерам она пела, (меццо у бабушки было роскошное,  параллельно с Бауманкой  она закончила курсы при Московской Консерватории),  и вызвала в прямом смысле армию на подмогу. Посмотреть, что происходит у милой Шурочки,  приехала вся военная часть в полном составе, отношения между армией и НКВД после  войны были, мягко говоря, сложные, НКВД тогда шел под реформацию – в общем, охранители сочли за лучшее удалиться. А бабушка, схватив в охапку дедушку, семилетнего дядю Борю и полугодовалую маму, рванула в Москву – и добилась-таки отмены ареста.

 

Орать бабушка умела так, что трясся дом. Она была одной из первых –женщин-парашютистов. Ворошиловским стрелком.   Коммерческим директором градообразующего предприятия.  Кандидатом в депутаты Верховного  Совета.  Люди в ее присутствии цепенели.  Бабушка нежно любила детей и животных , но к человечеству относилась крайне строго, делая небольшое исключение для высоких брюнетов – этим она могла иногда милостиво улыбнуться, если те стояли по стойке смирно и демонстрировали полную покорность. Папу бабушка недолюбливала – он не был высоким и он был в высшей степени блондином.

Когда мама познакомила ее со своими избранником, бабушкиными первыми словами были

«Мда… породу, Танечка, портить не годится!»

 

Мой папа любит вспоминать, как главный технолог его производства, сорокалетний мужик, боялся зайти в кухню, где моя семидесятилетняя бабушка Саша пила чай.

- Да не бойся, Ляльк, - говорил папа. – Теща спиной к нам сидит…

- Боже… какая властная спина! – бормотал дядя Ляля и, бледнея,  пробирался по стенке в комнату к родителям.

Однажды , когда мне было лет восемь, папа разговаривал с мамой, повернулся, мельком взглянул на меня и , уронив стакан, ошпарился чаем.

- Что случилось?

- Фу ты, господи, мне на секунду показалось, что там сидит маленькая Александра Захаровна.

- Да куда ей до нее! - пренебрежительно сказала мама.

 

 

Бабушка Саша, мама и дядя Боря.

 

---

Без заголовка

2013-04-23 09:45:00 (читать в оригинале)

 

 

Кстати, а откуда взялось мнение, что в СССР «пенсионеры не считали копейки, а могли помогать материально своим детям и внукам»? (- это я тут ЖЖ начиталась - http://colonelcassad.livejournal.com/1040557.html).

Вот моя прабабушка, Евфросинья Георгиевна Андреенкова, бабушка Фруза, родилась в 1899 году. Вышла замуж в 1916-м и с тех пор занималась тем, что рожала и воспитывала детей. Их у нее было восемь, (до взрослого состояния дожили пятеро). Мужа бабушка потеряла еще в 37-м, ( как это тогда было принято ), и содержать маленьких сестер выпало на долю моей бабушки, восемнадцатилетней Александры. Которая, надо отметить, при этом еще получала высшее образование – но бабушка Саша,  это отдельная история…это была женщина могучая, преград не ведающая, и никакой конь на скаку ее бы не заинтересовал даже , бабушкисашин формат  - это были скачущие слоны.

Вернемся, однако, к тихой и маленькой бабушке Фрузе. Фактически она нигде не работала, потому что два младенца у нее всегда на руках были минимум. А когда младенцы закончились,  бабушке Фрузе было уже около пятидесяти – и она органично переключилась на воспитание внуков. А потом  правнуков,  в том числе вашей покорной слуги.

За все эти труды материнско-педагогические бабушка Фруза получила от Советского государства заслуженную пенсию – ноль рублей, ноль копеек.   

И лишь в 1976 году, государство решило отметить  материнские подвиги Ефросиньи Георгиевны и начислило ей пенсию – 9 рублей. 77-летняя бабушка была, помнится, очень тронута.  На первую же пенсию она купила мне летающий вертолет с резинкой, а остаток мы прокутили на семечки и морошку.  

Я не к тому- справедливо это или нет. Бабушке Фрузе повезло -  пятеро ее  детей были образованными, порядочными и любящими, а главное, живыми (четверо из них были девочками. а потому  сумели пережить войну). Естественно, они содержали свою маму.

Я просто к тому, что пенсия в СССР была далеко не у всех стариков, а тех, у которых она была - сплошь и рядом она  была совершенно крошечной.

 

ПС. Мама прочитала пост и внесла пару  поправок. Родилась бабушка Фруза в 1897. А дедушка погиб в 1936-м.