Без заголовка
2013-10-09 18:35:34 (читать в оригинале)
Я – не феминистка. То есть, я, безусловно, поддерживаю равные имущественные, юридические и гражданские права для обоих полов, и, например, шариатские нормы, пусть даже во многом работающие на благо части женщин, мне кажутся чудовищным анахронизмом.
Но в целом нет, не феминистка.
Мне совершенно запросто можно подать пальто, пододвинуть стул и рассказать при мне анекдот про блондинок.
Правда, иногда я могу испытать ярость феминистского толка. Например, тут недавно проскакивал восхищенный текст о некоем советском командире, который, захватив несколько немцев в обществе двух русских дам, застрелил «немецких подстилок». Это мне кажется нечестным – когда женщин сперва одни подвергают насилию, а потом другие убивают «за аморальность».
Но по большей части я никак не умею негодовать на «патриархальный мир», потому что я никогда не ощущаю своей подавленности, униженности и оскорбленности, живя в нем. Наоборот, я пользуюсь тут всеми правами мужчины, но имею при этом некоторые преференции. Например, если я в какой-то тяжелый жизненный момент публично сяду в лужу и разревусь там во всю пасть от безысходности (не то, чтобы я злоупотребляла таким времяпрепровождением, но исключать ничего нельзя), то мне никто и слова дурного не скажет. Имею право, спасибо полу. А будь я неправильного пола – пришлось бы после такого стреляться, вероятно.
И я могу носить розовые юбки и заколки в виде вишенок, (опять –таки чисто теоретически, вы понимаете). А половина населения страны – не может. Им это не положено, потому что. А вот женщине можно все, что можно мужчине, и еще порядком сверх того.
И получить по морде в темном переулке у меня риск куда меньше. Да, конечно, женщины часто становятся жертвами насилия. Но мужчины с насилием сталкиваются намного чаще.
Всегда, всю жизнь, я ощущала по отношению к себе снисходительность общества. Мне это казалось милым. Не то, чтобы я нуждалась в этой снисходительности, но приятно было иметь ее в пассиве.
Будучи очень крепкой физически, я порой ощущаю себя самозванкой. Например, когда окружающий меня мужчина выхватывает из моих рук тяжелый чемодан и несет его, сгибаясь. Я-то знаю, что мне нести этот чемодан было бы легче. Но, слава гендерным стереотипам, я имею полное право пожать плечами и идти за чемоданоносцем налегке, весело посвистывая.
Мне совершенно все равно, когда при мне насмехаются над женским умом и женской логикой. Я испытываю при этом такие чувства, …ну, примерно, как чувствовал бы себя мужчина, при котором ругали бы мужскую форму больших пальцев ног.
Ну, женский, так женский. С каким есть, с тем и живем. Ничего, как-то справляемся и бог бы с ним.
Я абсолютно спокойно отношусь к добровольной проституции, потому что считаю – взрослая разумная женщина должна иметь право распоряжаться своим телом так, как ей в голову взбредет. Ее можно отговаривать, увещевать, пытаться предлагать ей более симпатичные альтернативы образа жизни - но, скажем, сажать в тюрьму ее клиентов потому, что они-де, изнасиловали женщину, воспользовавшись ее бедственным материальным положением – тоже кажется мне нечестным. Либо женщина – это сильное, разумное и самостоятельное существо, которое само может принимать решения – либо она нуждается в принудительной опеке общества. А я не люблю принудительную опеку.
Да, быть проституткой – опасное занятие. Но в мире много опасных занятий. Пожарные, скажем, военные, полицейские… не говоря уж о канатоходцах.
И уж конечно, запрещать суррогатное материнство на том основании, что это типа того, что торговля людьми и эксплуатация женщин – в моей системе ценностей является абсолютной придурью.
В моей системе ценностей это вообще не общества собачье дело. Если есть женщины, которым нравится носить и рожать, (а такие есть, я сама парочку знаю), то у них должно быть полное право реализовывать свой талант профессионально.
И уж тем более я не хочу ничего слышать о работорговле и эксплуатации от представителей организации, которая сотни лет оправдывала рабство – Божественным Законом. Что-то я не припомню, чтобы РПЦ каялась за активнейшую поддержку крепостничества и за то, что сама была крупнейшим рабовладельцем в России, имея в крепостных миллионы монастырских крестьян, гнущих спину на церковной барщине, ага.
