Почти_новая_горжетка Голосов: 5 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/651208/ Добавлен: 2007-10-29 00:20:53 блограйдером jolly_m

Без заголовка

2014-05-09 12:13:36 (читать в оригинале)

В день победы над фашизмом подумалось уместным разместить тут статью из MAXM по поводу фашизма. Ту самую, кстати, за которую полтора года назад на нас дело завели – ибо нашлись бдительные граждане, решившие, что эта статья как раз-таки фашизм и пропагандирует, и бдительные эксперты из Института Культурологии, которые подтвердили это мнение экспертизой.
http://www.liveinternet.ru/users/651208/post232781158/
Дело завязло и как-то самоустранилось пока из действительности, а статья осталась. По ссылке внизу – текст на сайте , там вторая страница отведена под снимки из концлагерей, так что ходите аккуратнее если не готовы грубить душу.

 

 

Соль фа. Что такое фашизм и почему он не нужен ни в каком виде

Что представляет собой фашизм с философской и идеологической точки зрения? Вот каким вопросом не будут задаваться те, кто прочтет этот материал.

Текст: Тата Олейник

Слово «фашист» сегодня является, безусловно, ругательным, и ругают им кого ни попадя. Ничего удивительного в этом нет: ругательства любят становиться универсальными, это вообще такие специальные слова, которые стремятся обозначать все на свете, и совершенно все равно, что они определяли изначально. Взять, например, «поганца». Слово это обозначает язычника, политеиста — но разве хоть один поганец сейчас об этом вспоминает? С фашизмом, однако, все сложнее. Разнося это определение по кочкам, мы потихоньку начинаем забывать его смысл, и так не очень-то явный, строго говоря. И потому становимся беззащитнее, ведь, забыв о сути явления, мы можем не заметить даже самых внятных признаков, разгуливающих у нас под носом. Так что иногда не вредно освежить в памяти основные положения этой идеологии. Просто чтобы помнить и понимать.

Встреча руководительниц испанских женских движений. 21 апреля 1938 года

Разночтения

Надо сказать, что СССР и западный мир так никогда и не сошлись в том, что такое фашизм. «Наше» определение принадлежало болгарскому политику Димитрову и считалось каноническим, обсуждению не подлежащим. Приведем его тут почти целиком, хотя оно длинное и скучное. «Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции».

Надо сказать, что господин Димитров был совершенно неправ, но из-за этой его аксиомы советские историки и политологи были вынуждены... ну не то чтобы врать в своих работах о фашизме, но во всяком случае делать кульбиты на ушах вокруг да около реальности. В связи с этим среднестатистический россиянин, житель страны, больше всех пострадавшей от фашизма, до сих пор имеет о нем довольно смутные представления. Сегодня мировой наукой выделено десять признаков, совокупность которых непременно является фашизмом, хотя то или иное фашистское государство может и не иметь некоторые из них. Но, прежде чем мы до них доберемся, стоит немножко поговорить о природе общества и человека. Мы вообще любим о них говорить, даже в рекламных статьях про чипсы, но именно тут без такого экскурса на самом деле не обойдешься.

Нацистские солдаты позируют приятелям после погрома. 1941 год

Авторитарный синдром

В 1950 году ученые Т. Адорно, Н. Санфорд, Э. Френ­кель-Брунсвик и Д. Левинсон провели серию исследований, призванных установить портрет личности, склонной к авторитарному синдрому.

Мы до сих пор не знаем, почему такое большое количество людей склонно к этому синдрому — по мнению исследователей, каждый третий человек открыто к нему расположен (если же люди жили и, главное, воспитывались в авторитарной среде, то «авторитарщиков» в обществе — 60–70%). Для этого синдрома характерно небрежное отношение к правам личности, низкая критичность к общепринятым стереотипам, высокая лояльность к существующей власти, уверенность, что общество имеет право жестко контролировать человеческую жизнь, страх перед другими народами и странами, примитивный патриотизм («мы самые лучшие, и это не обсуждается») и сознание собственного превосходства над немалой частью человечества. Страх перед свободой других пугает авторитарщика больше, чем его собственная несвобода. Часть исследователей полагает: этот синдром важен для того, чтобы люди, существа социальные, могли слаженно функционировать, но даже в самом авторитарном обществе каждый третий ребенок рождается с установкой «не быть как все», и это гарантия того, что общество все же будет способно к развитию и переосмыслению своих задач. Часть же ученых копает еще глубже и считает, что причина всего происходящего в том, что человек вообще склонен мыслить стереотипами.

 

 

 

Стереотип и предрассудок

Наш мозг можно представить себе в виде игрушечной железной дороги, по которой ездят длиннющие поезда с вагончиками, наполненными чужими мыслями. Лишь ничтожная часть груза является плодом наших собственных умственных усилий. И это прекрасно: чего бы мы добились, если бы каждый вынужден был самостоятельно, с нуля, создавать свое мировоззрение и правила жизни? Мы охотно передоверяем другим думать за нас, а сами получаем уже готовые таблицы Менделеева, правила дорожного движения и советы пить от живота крахмал с йодом. Конечно, важно, чтобы сведения эти доставляло нам внушающее доверия лицо, но мы готовы также подбирать с первых подвернувшихся помоек совершенно случайные тезисы и верить им беспрекословно при двух условиях: а) мы не слышали другого мнения на эту тему; б) мы сами об этом вообще никогда всерьез не задумывались.

В Кельнском университете лет десять назад поставили любопытный эксперимент: группа студентов в течение нескольких недель в разговорах с однокашниками упоминала несуществующего писателя Марбельдина, замечая, что все, что тот пишет, — чистый сюр и вообще дикая бредятина. После этого было проведено общее тестирование студентов, и один из вопросов звучал так: «Отметьте в прилагающемся списке писателей, произведения которых вы читали, и укажите свое отношение к их творчеству». Естественно, Марбельдин оказался весьма читаемым автором. Правда, большинство опрошенных невысоко оценили качество его «сюрных, слабых книг». Если так отменно выступили студенты, народ более-менее размышляющий, то нетрудно догадаться, какие бездны доверчивости раскрываются, если речь идет о человеке, который вообще не склонен ломать голову по пустякам, так как у него куры не доены и фиги не стрижены. Поэтому так легко приходила в общество религия как удобная система готовых стереотипов для всех желающих, если находился подходящий пророк, готовый убедительно и просто говорить о вещах сложных и туманных. Тут нужно было только поверить, что этот посланец облечен доверием высших сил, после чего поверить в дюжину невозможностей до завтрака было уже плевым делом*. Но очень долго такие системы стереотипов, распространявшиеся почти на все общество, не могли полностью раскрыть свой потенциал. Мешали низкая скорость и сомнительная чистота передаваемой информации. Да, указы читались на площадях, да, обученные проповедники расходились по приходам унифицировать мозги своей паствы, но любые поправки в эти стереотипы вносились в умы очень медленно, а учителя и проповедники еще и искажали их своими собственными взглядами и рассуждениями. Так что создать общество, вибрирующее в унисон; общество, мгновенно реагирующее на сигналы с верхушки; общество, которое было бы по-настоящему монолитным, — нет, до 1895 года об этом нельзя было и подумать. А после 1895-го стало можно.

 

Что породило фашизм

Господа Маркони и Попов никогда не упоминаются в числе виновников возникновения фашизма, а зря. Именно радио стало тем страшным ящиком Пандоры, из которого на головы несчастных жителей XX века вырвались все положенные им беды. Газеты, кино и в дальнейшем телевидение тоже нельзя сбрасывать со счетов, но именно радиоточки, вещавшие со всех углов единообразные тексты, привели к тому, что карта мира прошлого века превратилась в хоровод тоталитарных государств и мы до сих пор еще расхлебываем результаты этого события. Радио, которое за секунды доносит до любого гражданина распоряжения вождя и которое так легко целиком контролировать власти — это еще полбеды. Хуже всего, что через радио властям стало можно напрямую общаться с теми, до кого не добиралось ранее печатное слово, с теми, кто не брал в руки ни книг, ни газет, кто вообще не обладал фактически самостоятельным мнением по большинству вопросов. Впервые власть заговорила с низами общества — самой многочисленной и самой доверчивой его частью. Простым и понятным языком.

Мы не будем сейчас разбирать все формы тоталитаризма, которые тут же были представлены на мировой ярмарке кошмаров, потому что нас интересует самая худшая из них. Италия и Германия, Хорватия и Португалия, Бразилия и Япония, Испания и Венг­рия, равно как и многие другие страны, стали носителями этой идеологии, хотя часто слово «фашизм» никак не звучало в их официальных программах.

 

Почему двадцатый?

И все-таки почему фашизм стал такой страшной угрозой именно в XX веке и почему так много стран выбрало себе эту идеологию? Кто мог ждать такого от итальянцев с их древними традициями демократии, от германцев с их преклонением перед разумом? Почему усташи, восставшие хорваты, создали государство, в котором проводились соревнования «сербосеков» – так называли крепящийся к перчатке нож, с помощью которого удобно было перерезать горло людям (чемпионом стал умелец, за восемь часов вскрывший полторы тысячи сербских глоток; правда, ему помогала бригада, подтаскивавшая жертв и отволакивавшая трупы). Почему век науки оказался веком концлагерей?

 

Беда в том, что фашизм ниоткуда не «брался»: он был, увы, совершенно естественным устройством сознания среднего человека той эпохи. Национализм, скажем, был распространен повсюду. Когда-то именно национальное самосознание позволило развиться и возникнуть государствам Европы, и никто не видел в этом особой опасности. Сегрегация была общим местом даже в самых демократических обществах: в 30-х годах даже богатый и образованный человек с примесью «цветной» крови не смел переступить порог оте­ля для белых ни в Малайзии, ни в Индии, ни в Южной Африке, ни во многих штатах США. Пат­риотизм считался безусловной доблестью, равно как и готовность живот положить за царя и отечество. Войну не полагали таким уж страшным злом, она воспринималась как нечто естественное и часто полезное. Если порыться в классике, мы найдем у самых просвещенных умов весь комплекс фашистских представлений за многие сотни лет до того, как Бенито Муссолини привел к власти партию с таким названием. Пожалуй, застрахованы от этой напасти (и то не конца), были лишь США, в которых отцы-основатели достаточно потрудились для того, чтобы их потомки не слишком экспериментировали с государственным устройством. Но именно в XX веке наука вложила человечеству в руки инструменты, с помощью которых стали возможны и создание таких режимов, и все вытекающие оттуда кровавые последствия. Это прежде всего быстрые СМИ, средства связи и военная техника. Никогда еще государство не становилось таким могущественным, и никогда еще оно не было столь опасным для своих и чужих граждан.

Муссолини инспектирует своих чернорубашечников. Рим, 5 ноября 1936 года

Конец фашизма?

Неэффективность фашизма оказалась доказана просто и быстро: он проиграл войну. Агрессивное, но не гибкое; умеющее быстро мобилизоваться, но неспособное к полноценному техническому прогрессу; вызывающее ненависть у захваченных народов, но не умеющее жить в состоянии мира – это общество показало свою несостоятельность. Экономика не любит такого масштабного администрирования, наука задыхается без питательного бульона свободной интеллигенции и не­ограниченной информации, а человеческое сознание начинает буксовать от постоянной лжи вокруг.

Тем не менее человечество не было бы человечеством, если б не его привычка совершать многократные круговые пробежки по граблям. До сих пор остались общества, бесспорно, фашистские – например, Северная Корея являет миру этот нежнейшей прелести чистейший образец. Мусульманский мир, проспавший все, что произошло, начинает кое-где заигрывать с этой идеологией, подменяя в ней, правда, национальную исключительность на религиозную. А кое-где раздаются отдельные голоса, клевещущие, что и на территории современной России можно наблюдать некоторые из десяти клинических признаков фашизма, что, дескать, неудивительно, если учесть, как долго ее граждане жили при авторитарном режиме и, следовательно, имеют в своем составе повышенное число людей с авторитарным синд­ромом. Но мы думаем, вряд ли. Интернет не позволит. Времена, когда власть могла следить за тем, чтобы в мозги насаждались исключительно правильные стерео­типы, прошли, сегодня любой блогер и «вконтакт­ник» разводит собственные стереотипы в промышленных количествах. Кривые, косые, блохастые, но свои.

Но окончательно свободно вздохнуть можно будет, конечно, лишь когда количество ПК превысит количество телевизоров. Тогда на том, что у нашего общества хоть когда-нибудь будет единое мнение хоть о чем-нибудь, можно будет поставить радостный жирный крест.

 

10 признаков фашизма

 1 

Антилиберализм, распространяющийся на все сферы жизни — от частной до интеллектуальной и коммерческой. Запрещено (или вызывает подозрение) все, что не разрешено. Инакомыслие приравнивается к преступлению.

 2 

Традиционализм. По крайней мере, декларируемый. Новшества в науке, в быту, в политике, в культуре автоматически объявляются злом, а если возникает необходимость допустить их в обиход, им подыскивают подходящих предков в истории, которая по такому поводу кроится и перешивается, как латаное пальтишко.

 3 

Национализм. Самая многочисленная нация объявляется высшей (таких наций может быть и несколько), остальные делятся на две категории: «подчиненные» и «опасные». О подчиненных можно даже заботиться как о неразумных детях, над ними можно посмеиваться, но в целом к ним стоит относиться снисходительно. Они оцениваются представителями «высшей» нации как глуповатые, безответственные, наивные и добродушные существа, нуждающиеся в управлении. Нации «опасные», напротив, используются как пугало, при этом больше ненависти и страха вызывают не «враги по периметру», а «внутренние резиденты», которым приписываются такие качества, как жадность, преступность, хитрость, жестокость и подлость.

 4 

Антикоммунизм. Большинство историков склонны полагать, правда, что это историческая, а не причинно-следственная взаимосвязь и если бы конкурирующей с фашизмом тоталитарной идеологией была другая, то место антикоммунизма заняла бы она. Ведь к социализму – ближайшей к коммунизму и принятой многими фашистскими режимами системе — никаких претензий не было, а в качестве «коммунистов» там преследовали людей самых разных взглядов — например католиков и нудистов.

 5 

Этатизм. Термин произошел от французского «еtat» — «государство» и признает абсолютное первенство интересов государства над любыми правами человека. «И как один умрем в борьбе за etat», так сказать.  

6 

Корпоративизм — разделение общества на социальные группы с разными правами и обязанностями, при этом не всегда прописанными в законах. Что позволено партийному чиновнику, не позволено работяге у станка, и наоборот. Общество официально делится на привилегированную элиту и остальных, при этом все распихиваются по ячейкам, организациям, сообществам и союзам, которые контролируют жизнь своих членов.

 7

Популизм. Официально власть, конечно, служит во имя народа, денно и нощно печется о благе народа и является его, народа, голосом.

 8

Милитаризм. Для консолидации общества нужны враги. Для подъема национального самосознания нужны войны или хотя бы подготовка к этим войнам. Массовые обязательные призывы, гонка вооружений, военно-пат­риотическое воспитание молодежи и собственно боевые действия, пусть и неглобальные, — характерные признаки фашизма.

 9

Вождизм. Само слово «фашизм» происходит от латинского слова «fascio» — «связка». Все люди, в едином порыве сжавшись в единый кулак, управляются единой идеей, рожденной в голове единственного и неповторимого вождя. Все остальные могут ошибаться, он – никогда. Почему люди с авторитарным синдромом так легко впадают в любовный экстаз по отношению к типам, сумевшим оседлать вертикаль власти и показать оттуда всем большие зубы, — это вопрос к психоаналитикам. Мы же отметим, что лишь в исключительных случаях фашистские идеологии не приводили к созданию такого единого земного воплощения Бога-Отца.

10

Идеология, рассчитанная на самые примитивные умы. Никаких сложных доктрин, туманных определений, никаких «видите ли, на эту проблему можно взглянуть с разных сторон». Сомнение — худшее чувство, которое может быть при скармливании очередного стереотипа массам.

 

www.maximonline.ru/statji/_article/fascism/