Спектакль лжецов. Глава пятая. Жрица

Холодное осеннее море с шипением и плеском отгоняло серую хмарь, нависшую над побережьем. Волны с гневом обрушивались на берег, окатывая темную гальку брызгами и пеной. Чайки тревожно кричали, жалуясь на колючие морозы, ставшие частыми ночными гостями.

 

Меган стояла на набережной, облокотившись на холодные перила, и задумчиво любовалась водной стихией. Подол ее темного плаща трепетал на ветру, точно флаг. 

Баргос стоял здесь же, не решаясь начать разговор. Он специально пригласил Меган на прогулку с тем, чтобы сообщить новости вдали от Собора. Слишком хорошо помнил, чем закончилась предыдущая беседа. 

В тот раз куратор поведал, что испытательная неделя будет отложена до тех пор, пока ситуация с Теей не прояснится. 

 

Ох, как бушевала Меган! Рычала, костеря весь Орден и через слово поминая Рамона, пинала мебель и даже хлопнула об пол цветочную вазу. 

Такая ребяческая вспышка гнева откровенно удручала Баргоса. Он-то надеялся, что с возрастом своенравная девица станет мудрее и сдержанней, научится хоть немного контролировать эмоции. Куда там! 

 

Хорошо еще, что гостевое крыло, где Меган закатила истерику, пустовало. Пока кураторы заседали на общем собрании, слушая решение Ордена, все жрицы находились с визитом в детском приюте. 

Лишь рыжая наотрез отказалась посещать сирот. Так и заявила: «Ехать в приют, чтобы рассказать детишкам, как важно слушаться Денею? Нет уж, увольте. Не вижу смысла в пустых проповедях, не подкрепленных настоящей помощью. Вот когда жречество согласится раскошелиться и купит одежду и игрушки – тогда я первая навещу сирот. А участвовать в дешевом лицедействе – это без меня».

 

Остальные жрицы оскорбились таким ответом. «Да что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы указывать жречеству, как помогать детям?» - судачили дамы. Но весьма быстро утешились мыслью, что столь откровенное пренебрежение жреческими традициями уменьшит шансы Меган на победу. А значит, пусть сидит, хамка, в Соборе. Никто ее уговаривать не будет.

 

Баргос не стал упрекать подопечную за сей поступок. Конечно, зря она так демонстративно бунтарствовала, но в отличие от глупых жриц, куратор понимал, что все эти общественные мероприятия никак не скажутся на голосовании Ордена. И куда как важнее перетянуть на свою сторону симпатии магистров, чем втемяшивать в детские головы страх перед гневом Денеи.

 

Еще бы рыжая научилась спокойно воспринимать дурные вести... 

В какой-то степени Баргос понимал и разделял чувства Меган: организовать убийство Высшего магистра, добиться ареста Теи и в итоге узнать, что Орден хочет отложить выборы до решения суда - у любого нервы сдадут.

Но крушить мебель и орать на весь Собор? Сдержанней надо быть! Не маленькая девочка. Куда такие истерики закатывать? Учишь ее, учишь, и все бестолку. 

 

Вот поэтому, сегодня наставник увел Меган на побережье, чтобы вдали от любопытных взглядов поделиться тяжелым известием. 

Баргос не знал, как отреагирует жрица, и опасался новой вспышки гнева. Тем более что дела складывались хуже некуда.

 

Мамаша Теи не собиралась наблюдать, как ее дочь обвиняют в убийстве. Она наняла лучшего адвоката, а тот, в свою очередь, сумел разговорить Тею и выяснить, что она в глаза не видела прощального письма Аджа, которое служило мотивом убийства. 

Адвокат сразу сообразил, что письмо может оказаться фальшивкой, и пожелал сличить его с другими посланиями магистра.

Приглашенный эксперт не выявил различий. Сказал, что есть небольшие сомнения, но недостаточно существенные, и ими можно пренебречь.

Однако такой ответ не устроил мамашу. Мадам Валоренг вызвала в Денейрин самого лучшего мастера во всей Иривии. Про него ходила молва, что он способен определить любую подделку, какой бы искусной она ни была. Через пару дней этот гуру прибудет в столицу и тогда всплывет, что письмо – фальшивка. 

Тею оправдают, мамаша определенно станет добиваться, чтобы нашли настоящего убийцу и тогда Меган станет главной подозреваемой. 

 

А если еще и горничная выживет… 

 

Баргос каждый день молил Денею послать смерть наглой девчонке. Он несколько раз пытался найти способ добраться до служанки, но свидетельницу надежно охраняли. Два стража у дверей кельи, два в комнате. Еще и доктор, буквально днюющий и ночующий у постели больной. 

 

План, казавшийся безукоризненным, размывался, точно акварельная картинка под струями воды. Все, чего удалось добиться, шло прахом... 

И вот как сообщить Меган о приезде специалиста? 

Промолчать тоже нельзя. Прямо сейчас необходимо принять решение: рискнуть всем и остаться в Денейрине, или немедленно покинуть континент, навсегда забыв о сане Верховной жрицы? 

Если Меган еще и может начать жизнь с нуля, то для него, Баргоса, испытательная неделя была последним шансом изменить карьеру. 

Но лучше так, чем виселица.

 

 

Баргос поправил теплый шарф и опустил замерзшие руки в карманы пальто. Он с тоской наблюдал за Меган. Та продолжала любоваться волнами, будто не чувствуя холода. Стояла, чуть склонив голову набок. Невозмутимая, спокойная, умиротворенная. Куда только подевался бешеный огонь в ее глазах? Теперь они сияли мягким светом. 

Наставник лишь сейчас заметил перемены.

 

- Я хотел с тобой поговорить вот о каком деле, - негромко начал Баргос, тщательно подбирая каждое слово.

Меган лишь рассеянно улыбнулась, не отрывая взора от холодной синевы. 

- Это связано с фальшивым письмом... 

- Ты про эксперта? 

Жрица произнесла это так безразлично, что Баргос невольно закашлялся. 

- Мег?

Рыжая никак не отреагировала.

- Все нормально? - куратора пугало это спокойствие. 

Уж лучше бы она билась в истерике. К этому Баргос хотя бы привык, и знал, как себя вести. А вот что делать с невозмутимостью?

Куратор облокотился на заледеневшие перила и поморщился:

- Меган. Нам нужно решить, что делать дальше. Мы или остаемся в столице, или тайно уезжаем в другую страну.

- Баргос! - Жрица произнесла тоном строгой гувернантки. - Не суетись. Я решила проблему. 

Наставник подумал, что ослышался. 

- Решила? Ты? Одна?

- Ну, не одна... Мы с Клавием, - произнеся имя помощника, рыжая невольно улыбнулась. - Мальчик оказался весьма сообразительным. Он все уладил.

 

Баргос дернул головой: мол, да ну? На лице появилась ироническая гримаса. 

«Мег с этим юнцом уладили проблему. Чем дальше – тем любопытнее». 

- Не поделишься, как именно решили? - с сарказмом поинтересовался куратор.

Подопечная оживилась:

- Для начала мы получили копии писем. Отнесли их тому пареньку, который делал для нас фальшивку, и попросили все переписать, - Было заметно, что рассказ доставляет Меган удовольствие. – Парнишка, конечно, ругался. Мол, разве можно успеть за одну ночь? Это же такой труд!.. Но ты знаешь, как деньги влияют на скорость исполнения. Все успел. А дальше оставалось вновь проникнуть в участок и заменить оригиналы на копии. Замечательно придумано, правда? – улыбка Меган засияла еще ярче. – Теперь хваленый эксперт может сколько угодно сличать письма. Они все написаны одной рукой. 

 

Баргос ошеломленно смотрел на Меган. 

Провернуть такую операцию, не посоветовавшись с ним? Самостоятельно?

- Кто догадался подменить письма? – спросил он и подергал шарф, который вдруг стал давить на горло. 

- Клавий, - беззаботно отмахнулась рыжая. - Говорю же - умный мальчик. Далеко пойдет.

 

Вот как. 

Клавий.

Баргос поймал себя на мысли, что ревнует к этому юнцу. И сам презрительно усмехнулся. Глупость какая. Было бы к кому ревновать. 

 

И все-таки куратора задело, что Меган провернула такое вдвоем с мальчишкой, даже не посоветовавшись!

- Как же вы проникли в полицейский участок, душа моя? - любопытствовал куратор с плохо скрываемым раздражением. 

- Это все Клавий постарался. Представляешь, оказывается, ночью в участке остается всего одна женщина. И та скорее для вида, в остальном полагаются искючительно на охранную магию. Бабе этой лет за сорок, а туда же… на молоденьких мальчиков слюни пускает. Клавий ее в два счета обольстил, а дальше проникнуть в участок было делом техники. Пока , жеребец отвлекал охранницу, я быстренько проникла в кабинет следователя и подменила письма. Думала, там сейф будет, даже специально кое-какие заклинания для взлома прикупила. Куда там! Письма лежали в ящике стола! Полиция! - Меган презрительно фыркнула. – Приходи кто хочет, бери что хочет. В общем, ничего сложного.

- Ничего сложного?! - взорвался Баргос. 

С подопечной творилось что-то неладное.

- А если бы тебя поймали?! 

- Клавий все заранее продумал.

- Клавий, Клавий... Да ты, похоже, влюбилась в этого Клавия!

Меган вздрогнула, захлопала глазами, будто пытаясь согнать наваждение. 

- Нет, конечно. Ты что, - нахмурилась рыжая. - Он прислуга! И младше меня... Баргос, не говори глупостей! 

 

Однако про себя Меган подумала, что куратор отчасти прав: чем дольше она общалась с мальчишкой, тем больше он начинал ей нравиться. При первом знакомстве Клавий показался типичным подкаблучником, готовым слепо поклоняться и исполнять любые капризы, но первое впечатление оказалось обманчиво. Паренек довольно быстро осмелел и раскрыл истинную сущность. 

Выяснилось, что у них с Меган много общего: как во вкусах, так и в характере. Мальчишка тоже был не дурак по части выгоды. К тому же мастерски умел соблазнять женщин. 

 

Недавно жрица просила Клавия раздобыть некие сведения о магистре искусств. Пока Клавий отвлекал горничную, другой помощник обыскивал кабинет. Сама Меган стояла неподалеку, наблюдая, не идет ли кто по коридору? И украдкой посматривала, как Клавушка очаровывает девицу. 

Ох, как он мурлыкал ей на ушко! Та аж млела. Глазки от удовольствия закатывала, томно хихикала, ручкой мускулы поглаживала.

 

Меган довольно скоро убедилась, что Клавий превосходный манипулятор. Девки от него так и пищали. В тайне каждая молоденькая дурочка, служившая при Соборе, мечтала покорить его сердце. Даже странно, что с Меган он никогда не пытался воспользоваться уловками и приемами. Со жрицей вел себя искренне, радуясь что может просто находиться рядом с ней. 

Да и мозги у Клавия отлично работали. К тому же Меган отмечала, что в отличие от Баргоса, который всегда поступал слишком топорно и прямолинейно, мальчишка действовал хитрее, тоньше.

А уж какой он был в постели... Пылкий, горячий и при этом такой нежный, обходительный, знающий как доставить удовольствие. 

 

Меган, предполагавшая сделать из Клавия безвольную игрушку, сама не заметила, когда начала видеть в нем интересного умного мужчину. Стала прислушиваться к его советам, наслаждаться его обществом, нежиться в его объятиях. 

Как же с ним было хорошо...

 

К тому же, в отличие от наставника, Клавий придумал, как заставить Орден провести испытательную неделю прямо сейчас, без участия Теи. 

- Баргос, я хотела попросить: организуй мне встречу кое с кем из магистров.

Куратор напрягся:

- Что ты задумала?

- Мы с Клавием нашли способ, как заполучить несколько дополнительных голосов в свою пользу. Например, ты знал, что наш душечка магистр искусств уже не первый год распродает предметы культурного наследия? Знаешь, чем прикрывается? Списывает все на несчастные случаи. А магистр милости имеет солидный процент со всех благотворительных мероприятий. Хорошо устроились, да?

 

Баргос тяжело вздохнул.

Это была даже не ревность. Так чувствует себя отец, неожиданно понявший, что его дочь повзрослела. Еще вчера он был для нее единственным мужчиной, лишь его она во всем слушалась, лишь к нему обращалась за помощью. Теперь в одночасье все поменялось, и старик-отец оказался не нужен.

 

 

***

 

Иногда Меган казалось, что ради победы ей приходится складывать карточный домик, выстраивая его шаг за шагом. И всякий раз, когда он почти завершен, домик рушится до самого основания и приходится начинать всю работу заново.

 

Ведь почти все сошлось: горничная не смогла оправиться от ран и умерла, так и не выдав имени заказчика. Приезжий специалист подтвердил, что все письма написаны одним почерком. Даже беседа с магистрами прошла гладко, и благодаря шантажу удалось привлечь их на свою сторону. 

Так нет же! Мамаша Валоренг откуда-то выкопала лакея. Якобы он видел, что в ночь, когда был убит Адж, Тея молилась в часовне! Да так удачно молилась: аккурат с одиннадцати до двух, как раз когда было совершено убийство. Пареньку не спалось, он отправился в часовню, а там молодая жрица. Лакей не стал тревожить Ее Преосвященство, а скромненько устроился в дальнем уголочке. И за все время Тея никуда не отлучалась.

 

В итоге мертвую горничную признали обманщицей и остановились на версии, что Тея, хоть и была влюблена в Аджа, но его не убивала. Некто третий, прознав о тайном романе, решил воспользоваться случаем и, расправившись с магистром, специально подкупил горничную, заставив оболгать Тею.

 

Ее Преосвященство выпустили из тюрьмы и официально сняли все обвинения. 

Тея могла участвовать в испытательной неделе, чем не преминул воспользоваться Орден. Перед Меган снова замаячил образ неотвратимого Лабиринта, а вместе с ним и неминуемого поражения.

 

Баргос - и тот опустил руки, признав, что не возможно за несколько дней, оставшихся до испытания, подтянуть рыжую до уровня Теи. Ко всему прочему, Меган будто еще больше поглупела. Она и раньше не блистала магическими умениями, а теперь и вовсе не могла повторить элементарных заклинаний. 

- Где ты все время витаешь?! – злился куратор, сидя в учебной комнате и пытаясь вдолбить в голову рыжей хоть крупицу знаний. – Приди в себя! Ты хочешь обратно в Альх? Включи мозги и работай! Нет чтобы тренироваться – она все вечера с этим малолеткой носится! Как два щенка безродных. Ему-то что? Его карьера не зависит от твоей победы, он как работал при своей жрице, так и будет работать. А вот ты, дорогуша, навсегда вернешься в Альх! Ты этого хочешь?

 

Меган лишь жалобно тянула:

- Да учу я твои заклинания. Учу-у-у….

Она, подобно юной воспитаннице, понуро сидела за партой, стараясь запомнить виды почв и их применение. 

Красная земля, какую можно встретить на юге материка, лучше всего подходила для лечения ран. Желтый песок из пустыни Тахаша использовали для оборонительных заклинаний, при помощи белого песка с побережья Срединного океана удавалось создавать огненных змей. 

А если их смешать…

И весь этот энциклопедический багаж знаний должен был надежно храниться в голове жрицы.

 

- Ничего собой не представляет, колдовать не умеет, один только Клавий на уме! – продолжал отчитывать куратор. - Нашла себе забаву! Ты у меня допрыгаешься! Раз этот молокосос на тебя так дурно влияет – я от него избавлюсь!

Жрица резко взметнулась:

- Только попробуй сделать что-то с Клавием! Пожалеешь, что меня встретил!

Баргос отшатнулся, не ожидая встретить такой отпор.

- Влюбилась, - с ненавистью бросил он. - Пара удачных дел, организованных Клавием - и все? Нашла себе нового героя?

Жрица резко встала.

- Нет! – твердо ответила девушка. - Я еще не выжила из ума, чтобы испытывать чувства к юнцам. Просто, в отличие от тебя, Клавий в меня верит! И не попрекает за отсутствие знаний. Я пройду ваш рамонов Лабиринт! Слышишь? Я это сделаю! Но еще раз ты заикнешься про меня и Клавия – и тебе не поздоровится!

 

 

***

 

Длинные темно-багряные флаги, точно кровавые потеки, висели в коридорах Собора, возвещая о начале испытательной недели. Восемнадцать Старших жриц направлялись к древнему святилищу, укрытому в подземной части здания. Острый звук шагов отскакивал от мраморного пола, эхом разлетаясь по переходам. Пламя, дрожащее в аскетичных светильниках, бросало отблески на потемневшие от времени доспехи, что неподвижной стражей выстроились вдоль пути. 

 

Жрицы двигались молчаливой процессией, с тревогой ожидая встречи с Лабиринтом – непостижимым созданием древних могущественных чародеев, населявших Иривию еще до прихода людей. Это была удивительная цивилизация иссеев, чьей царицей являлась прекрасная Денея. 

 

Несколько сотен лет бессмертная чародейка мудро правила государством, развивая науки, искусства, магию. Во всем мире не было народа, кто мог бы сравниться с великими иссеями. И однажды чародеи решили, что стали подобны богам, и захотели сами повелевать: где возникнуть горам, где появиться реке, где раскинуться полям и равнинам. Денея пыталась отговорить безумцев от затеи, но тщетно. Иссеи более не желали покоряться природе, полагая, что способны подчинить ее себе. 

 

Континент не выдержал изменений: сильнейшие землетрясения охватили цветущий материк, повергая зазнавшихся глупцов в морскую пучину. Денея ценой своей жизни спасла континент, но великая цивилизация иссеев навсегда погибла. 

Все, что осталось от чародеев – загадочные объекты, над многими из которых ученые до сих пор ломали голову, пытаясь понять их суть. Лабиринт – один из таких объектов. Орден научился управлять этим сооружением, пользоваться им в своих целях, но его истинного предназначения так и не постиг. 

 

Вокруг Лабиринта было выстроено святилище: три яруса балконов по кругу опоясывали просторный зал. На нижнем ярусе толпились помощники и младшее жречество, чуть выше стояли кураторы, и на самом верхнем ложе восседал Орден магистров. Все как один – в алых мантиях, на груди поблескивают массивные золотые кулоны в виде затейливой спирали – символа богини Денеи, руки одеты в белые перчатки – знак беспристрастности и неподкупности. Лица скрыты в тени капюшонов, подчеркивающих таинство проводимого испытания. На центральном месте – магистр слова, временно возглавляющий Орден.

 

В центре зала, освещаемый пламенем факелов, располагался вход в Лабиринт. Он представлял собой витиеватую каменную лестницу, половина которой уходила вниз, в бездонную темноту, а другая вела наверх, к пьедесталу. Чтобы попасть в сам Лабиринт, требовалось спуститься вниз. По этой же лестнице возвращались и те, кто не смог выдержать испытания. И лишь достойнейшие участники появлялись на пьедестале. Лабиринт сам решал: кто окажется на вершине лестницы.

 

 

Старшие жрицы собрались в святилище, встав перед входом в Лабиринт. Женщины старались держаться уверенно, но дрожащие пальцы, суетливый взгляд, капельки пота на лбах выдавали испуг. Соперницы понимали, что любая может погибнуть. Такое уже дважды случалось во время испытаний. А сколько участниц возвращалось из лабиринта с ожогами и ранами? И это в те времена, когда любая жрица прекрасно владела магией. Что будет сейчас, когда нынешние претендентки с трудом могут сотворить самое простое оборонительное заклинание, не говоря уже об атакующих приемах? Стоит ли сан Верховной жрицы таких жертв?

К тому же, многие понимали, что не смогут соперничать с Теей. По сравнению с ее познаниями, стареющим жрицам в Лабиринте точно делать нечего. 

Но в глубине души каждая надеялась, что у Теи случится промашка. Что Старшая жрица Денейрина, возможно, получит слишком тяжелые раны или откажется проходить испытания. Вон как стоит: плечи опустила, уставилась в одну точку. Магистр слова торжественную речь вещает, а Тея будто и не слышит его. 

 

Магистр по делам южных церквей Ярен Цевс и магистр мнения Зафрэль Керин возлагали на молодую жрицу Валоренг особые надежды. Именно Ярен и Зафрэль являлись инициаторами идеи вернуть Лабиринт. И сейчас, наблюдая отстраненность Теи, обменивались тревожными взглядами: хватит ли девушке сил, чтобы пройти испытания?

 

Меган и вовсе никто не воспринимал всерьез. Собравшиеся были убеждены, что единственный талант рыжей – затаскивать мужиков в постель. «Позор всего жречества, - думали соперницы. – Но ничего! Лабиринт все расставит на свои места. Там не перед кем ноги раздвигать. Девчонке быстро покажут, чего она стоит, и с позором вышвырнут назад».

 

 

По окончании торжественной части церемонии магистр слова кивнул помощнику, и тот удалился в соседнее помещение. Требовалось вставить магические кристаллы, наполненные энергией, чтобы пробудить Лабиринт. 

 

Как только устройство Лабиринта привели в действие, лестница с гулом задрожала, пьедестал осветился мягким теплым светом, из нижней части входа повалил сизый дым. 

Несколько жриц в испуге отшатнулись, а одна и вовсе заявила, что умирает, после чего в трагическом жесте поднесла запястья ко лбу, требуя немедленно вызвать лекаря. Но на вопрос магистра: «Значит ли это, что Вы готовы отказаться от участия в испытании?» - симулянтка ответила резким отказом, выпрямилась и обиженно поджала губы.

 

- Итак, кто не побоится и войдет первой? – провозгласил магистр слова.

Дамы застыли в нерешительности.

По традиции, первыми должны были входить жрицы старшего возраста, как более опытные и могущественные. По одной, с интервалом в одну-две минуты. Как только жрица спускалась в Лабиринт, он погружал ее в отдельную реальность, так что соперницы не видели друг друга и не пересекались.

 

- Впрочем, желающие могут прямо сейчас отказаться от прохождения испытания, - тоном провокатора вещал магистр. – Есть таковые?

Участницы продолжали хранить молчание, бросая умоляющие взгляды на Тею. Пусть идет первая, она лучше всех подготовлена. Тем более что традиции позволяли отдать это право Старшей жрице столицы. 

Но и Тея как будто не была готова к испытанию. 

 

В конце концов, Меган надоело ждать и, наплевав на все правила, она решительно зашагала к лестнице. Этак до вечера можно прождать, пока старые овцы наберутся храбрости. 

Ее пример вселил толику уверенности в других участниц. Постепенно, одна за другой, они входили в Лабиринт. На колонне, стоявшей в основе пьедестала, загорались голубые полоски – они демонстрировали, сколько человек находится внутри Лабиринта.

 Последней спустилась Тея. Перед тем, как скрыться из вида, темноволосая девушка будто очнулась от забытья. Обернулась, бросив тревожный взгляд на магистров, словно ища среди них поддержки, но вновь сникла и ушла в темноту.

Зрители оставались на местах, с тревогой следя за колонной с голубыми полосками. Каждый куратор втайне надеялся, что его жрице повезет и именно она выдержит испытания Лабиринта.

 

 

 

Меган шла по темному коридору вперед, туда, где горел тусклый свет, льющийся с потолка. Впереди ее ждала арка, над которой нависала каменная морда барана – священного животного иссеев. Рога барана оплетали свод арки, будто щупальца осьминога.  

Меган приблизилась к арке, и голова барана ожила. Глаза вспыхнули огненным пламенем, а рога-щупальца медленно зашевелились, заскрежетали каменные своды.

Изваяние разжало челюсти и гулким басом, пробирающим до самых печенок, пророкотало:  

- Кто ты?

Жрица отшатнулась назад, но тут же себя одернула и с вызовом бросила: 

- Меган Лейнц. 

 

Глаза барана на минуту погасли, а щупальца перестали двигаться. Затем баран ожил:

- Ты не подходишь на должность жрицы. - Каждый звук громом раскатывался по коридорам, так что казалось еще немного – и каменные своды обрушатся. - На этом твое испытание окончено, возвращайся назад.

Сказав это, говорящая арка вновь погасла.

- Эй! – внутри жрицы все оборвалось. – С чего это окончено? Я даже не успела ничего сделать! Почему?! Э-э-эй! 

Жрица запустила в арку небольшой искрящийся шар, чтобы расшевелить барана, но фигура продолжала хранить молчание.

И все? Столько волнений, столько дней, проведенных за учебником магии, столько тренировок… Не говоря уже о тех подкупах и убийствах. И теперь старания оказались напрасны? Из-за какого-то там барана?

 

Меган буквально затрясло от злости и обиды. 

- Ну знаешь! – возмущалась рыжая. - Мало ли что ты там решил! А я считаю, что достойна! И требую испытаний! Немедленно!

Лабиринт не отвечал.

- Ну и к Рамону тебя! – окончательно взбесилась Меган. 

Но вместо того, чтобы повернуть назад, упрямо двинулась вперед, пройдя под аркой. Она понятия не имела, как поведет себя Лабиринт, но и сдаваться тоже не собиралась. 

Не пускает? Хорошо! Меган сама себя пустит! 

Ее цель - пройти испытание. И она это сделает, хочет того Лабиринт или нет. 

 

 

 

Первые проигравшие начали возвращаться спустя несколько минут. Поднимались из темноты, полные смятения и стыда. Голубые полосы на колонне гасли. 

Зрители перешептывались: «В чем дело? Лабиринт неисправен? Отчего жрицы так быстро его покидают?».

Стали расспрашивать участниц. Те сперва отмалчивались, ссылаясь на дурноту. В итоге одна жрица созналась, что Лабиринт отказал ей в прохождении. Тут уж все загомонили: «И мне тоже самое сказал! И мне! И мне!»

 

Магистры смотрели на участниц с нескрываемым презрением. Не пройти самое элементарное испытание на силу воли и решимость! Даже магии не требовалось, только стоять на своем и двигаться дальше. 

Ярен и Зафрэль ждали, что вот сейчас выйдет и Меган. Тоже не догадается об уловке и поверит Лабиринту.  Но рыжая по-прежнему оставалась в игре. «Неужели сообразила? Или подсказал кто? – гадали магистры. - Впрочем, зная уровень подготовки Меган… Даже если она прошла через арку, это еще не значит, что выдержит и другие испытания. Уж в этом с Теей никто не сравнится».

 

И как же перекосились лица магистров, когда из Лабиринта вышла Тея. Не появилась на пъедестале, а медленно, словно побитая собака, поднялась из темноты. Шла, нехотя переставляя ноги и не гладя ни на кого. 

Ярен обратил взгляд на колонну с голубыми отметками и побледнел: Меган была единственной, кто остался в Лабиринте! А это значило, что даже если девчонка не пройдет дальнейшие испытания и вернется через нижнюю половину лестницы, она все равно окажется победительницей. И Орден будет вынужден избрать ее новой Верховной жрицей.

 

Требовалось немедленно вмешаться! 

Остановить! 

Не допустить!

 

Ярен наклонился к Зафрэлю и шепотом произнес:

- Ты понимаешь, что случится, если мы сейчас не вмешаемся?

Магистр мнения чуть заметно развел руками: мол, разве можем что-то сделать?

- Мы должны отключить Лабиринт, - жестко ответил Ярен.

- Прямо во время испытания? Но… - Зафрэль испуганно зашептал. - Мы не знаем, к чему это приведет. Меган может навсегда застрять в Лабиринте.

- Какая разница? – прямолинейного Земельщика мало волновала судьба рыжей. – Лучше представь, что случится со всем жречеством, если эта девка с ее куратором доберутся до Ордена! Думаешь, кто станет новым магистром финансов? Решать надо срочно! В любую минуту эта шлюха может выйти из Лабиринта! 

 

Зафрэль Керин нахмурился. Капюшон чуть откинулся со лба, приоткрыв загорелое лицо с длинным узким носом, черными густыми бровями, ярко-синими глазами и тонкой бородкой, растущей под нижней губой.

Будучи магистром мнения, Зафрэлю часто приходилось решать, как трактовать то или иное событие, чтобы оно положительно влияло на образ жречества. Вот и сейчас Керин мгновенно сообразил, чем объяснить отключение Лабиринта:

- Скажем, что он сломался. Орден не пользовался им больше века, за это время сооружение могло придти в негодность. Не выдержало нагрузки и отключилось. Запускать его по второму кругу – опасно. Поэтому мы вынуждены отменить результаты испытания и провести выборы Верховной жрицы по классической схеме. А что до Меган – если вернется, будет бороться наравне с остальными, а останется в Лабиринте – что ж… Мы достойно помянем Старшую жрицу Альха. Она была смелой девушкой, и Орден скорбит о потере.

 

Пока внимание публики целиком было сосредоточено на единственной светящейся полоске, Ярен незаметно подозвал помощника и тихонько прошептал указания. Слуга опасливо глянул на магистра, но ослушаться не посмел. Кивнул и удалился.

 

 

Неожиданно лестница гулко захрипела, заходила ходуном. Колонна мелко затряслась, грозя обрушиться на пол. Сизый дым, до того тонкой пеленой стелящийся по полу, сменился на черный. Клубами повалил к потолку. Конструкция издала финальных рык… и погасла.

 

Зал парализовало молчанием. 

Никто не мог понять, что произошло.

Взоры были прикованы к колонне, где еще секунду назад светилась полоска. Теперь и она потухла. 

 

 

- Что с Лабиринтом? – Баргос опомнился первым. Сбежал с балкона, рванул к лестнице. 

Хотел мчаться вниз, спасать подопечную, но, спустившись по ступеням, обнаружил лишь крохотный пустой коридорчик. 

Меган не было.

 

Куратор вернулся в зал. 

Старик выглядел потерянным, таким жалким.

Куда только делась былая стать и гордость?

 

Ярен Цевс поднялся:

- Минуточку внимания! Мне только что доложили, что Лабиринт неисправен. В данный момент наши мастера выясняют причину неполадки. На этом я объявляю о временном прекращении испытаний до момента починки Лабиринта. Предлагаю разойтись, чтобы дать возможность механикам делать свою работу.

- Как разойтись? А Меган? Она же внутри! – суетился Баргос. – Мы ведь должны ее вернуть!

Важный опытный куратор выглядел точно привокзальный нищий: с мольбой вглядывался в лица магистров, жалобно просил о помощи. А те старательно отводили взгляд и торопились покинуть зал.

Все, и кураторы, и помощники, и жрицы уходили с такой поспешностью, будто их присутствие могло нечаянно вернуть жрицу. 

 

Всех устраивала смерть Меган. Даже Орден. 

Особенно Орден.

Купленные магистры радовались, что не придется отрабатывать полученные деньги. Те, кого жрица шантажировала, вздохнули с облегчением. 

Даже Шедек не чувствовал жалости. Девчонка давно ему наскучила, и он был рад избавиться от любовницы. 

Ярен и Зафрэль молча праздновали победу: теперь Тея гарантированно станет Верховной жрицей.

 

Лишь Баргос оставался в центре зала, провожая уходящих людей по-детски растерянным взглядом.

- Как же это? А? – наивно спрашивал он. – Как же Меган?

Баргос лишь сейчас понял, насколько ему была дорога рыжая. Как сильно он привязался к девчонке. Словно она и впрямь стала для него родной дочерью. В данный момент он и думать забыл о выборах Верховной жрицы, и об обещанной должности магистра финансов. Все, чего он хотел, чтобы Меган, его Меган, вернулась живой. 

 

Ярен Цевс подошел к Баргосу и похлопал его по плечу:

- Соболезную. Но вы крепитесь. Быть может, нам все-таки удастся спасти Меган. Да… Такая утрата для всего жречества…

Баргос невидящим взглядом проводил магистра из зала и безвольным тюком опустился на пол возле Лабиринта. Щека прислонилась к шершавой холодной колонне, где еще несколько минут назад светилась голубая полоска. Теперь она погасла, поглотив вместе с собой Меган.

Куратор смахнул навернувшиеся стариковские слезы.

 

Тэги: литература