Невыдуманные истории

«Никогда не делай так больше! Это слишком серьезно!» — раздался в сознании парня строгий голос, исходивший, как ему показалось, от серого силуэта в коридоре. Дальше все закружилось, и мой знакомый очнулся у себя на диване, а за окном сияло раннее утро.

Он до сих пор не знает, что это было: сон, фантазия или опыт выхода души из тела. А твердо сказать может одно: больше подобных опытов он проводить не будет.

Зера Аблязисова, г Симферополь



Купание в океане

Моя сестра вышла замуж за норвежца, так что, неожиданно для себя, я оказался в гостях у новообретенного зарубежного родственника. Как обнаружилось, океан, омывающий берега Норвегии, вполне пригоден для купания, несмотря на северные широты. Поэтому тем утром я выскользнул из гостеприимного дома зятя и устремился по дорожке к берегу фьорда.

Погода была маловетренная, волны купанию не мешали, и я с наслаждением погрузился в прозрачную океанскую воду. Отплыв от берега, я расслабился — качаясь без движения на поверхности воды, было приятно рассматривать шныряющие подо мной стайки мелких рыбок и уходящее вниз в темную бездну дно.

Рассматривая глубины фьорда, я заметил, что подо мной находится скала, поросшая водорослями. Как казалось, скала медленно двигалась, как бы выползая на более мелкое место, но я посчитал, что это оптический эффект, связанный с преломлением света в воде.

И тут на «скале» я увидел глаз — огромный (с колесо грузовика), круглый и какой-то неземной — казалось, что это глаз инопланетного чудовища из голливудского ужастика. В мозгу как будто что-то переключилось — я увидел, что подо мной никакая не скала — из тьмы глубин выплывал гигантский морской монстр размером с океанский танкер.

Я разглядел чудовищную «голову» — два гигантских глаза, между которыми вместо «лица» была лишь морщинистая бородавчатая кожа. Размером «голова» была с многоэтажный дом, а за ней, теряясь в темноте глубин, тянулись щупальца, у основания не уступавшие по толщине секвойе. Как я выскочил на берег, не помню — думаю, мой тогдашний заплыв тянул на олимпийский рекорд скорости.

Звонок от друга

Если кто помнит, то, конечно, подтвердит, что 90-е годы прошлого столетия в России были по-настоящему криминальными. Вылезли на свет ворьё и бандиты, стараясь безнаказанно прибрать к рукам всё, что «плохо лежит». Жажда наживы сломала моральные барьеры, убрала страх наказания, тем более что развал страны сильно повлиял на правоохранную систему: она ослабла донельзя, и многие преступления попросту не раскрывались. Наверху азартно делили государственные запасы и ресурсы одни, а внизу по своим собственным «законам» орудовали другие. Только более грубыми методами — убийствами, грабежами, рэкетом, кровавыми разборками.

В тот злосчастный 1995 год от бандитской пули погиб мой товарищ. Его звали Владимир, молодой опер, добрый хороший парень, даже не успевший создать свою семью. Не буду скрывать, я заплакал, когда узнал о его гибели.

В то время я жил на улице Ленина в служебной квартире, жил один, своей семьи ещё не было. Да как её создашь, если ты постоянно на заданиях, а с 1996 года в частых командировках в Чечне… В той квартире был установлен проводной телефон, сотовые ещё не выпускались. И вдруг однажды звонок. Беру трубку, а в нём знакомый голос, я его и через много лет узнал бы. Володя! У него речь своеобразная, слегка растягивает слова, как многие северяне — он родился на Диксоне. Не представляясь, абонент со смешком говорит:

— Ну ты чо, друган, как живешь?

А у меня, надо сказать, хорошая память на голоса. Бывает, знакомый года два-три не звонит, а я сразу называю его имя. Многие удивляются.

Я опешил:

— Володька, ты?

Сквозь шум и непонятные трески в трубки долетал знакомый и веселый голос друга. Я понимал, что его нет, он погиб, а голос не спутаешь. Звонок с «того света», не иначе, раздался через несколько месяцев после похорон Владимира. Разговор шёл меньше минуты. Я не могу воспроизвести его дословно, но понял, что он живой и ему «там» хорошо. Про своего убийцу он ничего определенного не сказал или не захотел. Там была перестрелка с бандитами, и пули летели с разных сторон. Могла и от своего нечаянно попасть.

Разговор вскоре прервался, и я кинулся проверять АОН — автоматический определитель номера. Однако там не осталось никаких цифр. Несколько лет я никому об этом случае не рассказывал: ведь легко могут ославить — дескать, человеку уже звонки от покойников мерещатся. Но со временем в газетах и журналах стали попадаться свидетельства о подобных случаях. Люди рассказывали о схожих фактах. Видимо, у Володи тоже получилось позвонить. Он отлично знал мой телефон, и мне дорого, что друг позвонил не кому-либо, а именно мне. После этого я долго ждал повторного звонка, всегда был настороже, но он мне больше не звонил. Зато сейчас я уверен, что жизнь после смерти продолжается и иногда ушедшие от нас могут даже связаться с теми, кто остался на земле.


Тайна покаяния. Невыдуманные истории
Жизнь – штука интересная, и она не раз готовила для меня сюрпризы. На этот раз я встретилась с довольно интересным человеком.
Она просила не указывать своего имени, и поэтому я ее условно назову бабкой Марфой. Эта старая женщина на своем веку перевидала многое. События, о которых она рассказала, случились еще до войны.
«Я, молоденькая учительница, была направлена в один из районов Полесья. Места, дитятко, я скажу, красивейшие, куда ни кинь глаз – лес. А какой чудный – густой, старый! Сосны да ели во мху – кажется, в Берендееву сказку попал.
Добралась я до места, последние три версты от тракта пешком прошагала. Расспросила, где сельсовет. Местные ребятишки показали. Председатель, молодой черноглазый парень, и старше-то меня не больше, чем на год-другой, показал школу, что разместили в доме какого-то купчика. «А вот с жильем... – он немного замялся. – Есть тут у нас дом. Неплохой, да вот только в нем никто не хочет жить». «Чего это?» – я искренне удивилась. «Да, говорят, нечисть там пошаливает, но вы-то – комсомолка и в нее не верите?» Я пожала плечами: «Не думала. Но интересно посмотреть.
И мы пошли к этому дому. Он был заброшен, но если немного к нему приложить руки, помыть и убрать, то жить в нем было можно. Решила: я останусь. Председатель ушел, а я приступила к уборке. Дело спорилось, а под вечер ко мне зашла старуха.
Седая, с клюкой, брови густые и широкие нависли над маленькими колючими глазками.
– Что, девица, ты тут делаешь? Аль не знаешь, что дух Игнашки здесь обитает и никого не пускает?
– Ой, бабушка, я не верю в это, – засмеялась я.
– Веришь аль нет, но возьми этот крестик, – и она повесила на мою шею осиновый крестик, – и коль увидишь его, не бойся. Он попугает и уйдет. Авось, учителки не тронет. Сама, коли что, переходи ко мне, я одна, и будем вместе.
Но меня разобрало любопытство: неужели призрак, который не имеет тела, держит в страхе всю округу?
– Нет, будь что будет.
Старуха что-то проворчала и ушла.
Наступила ночь. Но я от нервного озноба никак не могла уснуть.
После полуночи что-то зашумело, загудело в трубе, и посреди комнатушки появился призрак. Высокий, плечистый мужик. Но глаза... Запавшие... Они горели каким-то фосфорическим блеском. Грубым голосом он прохрипел: «А ты что здесь делаешь? Это мой дом... Убирайся!».
Но я молчала. В душе не было страха. Он шагнул ко мне. Я с интересом наблюдала... Его руки едва не коснулись моего горла... Я закрыла глаза, чтобы не испугаться, и мысленно прошептала: «Господи, помилуй...» Открыв их вновь, увидела, что призрак стоит около моей кровати, но прикоснуться ко мне не может и от злости только скрежещет зубами: «Твое счастье. Вовремя Бога помянула, – и застонал. – Душно мне. Душно без покаяния. О Господи, сколько я могу так маяться...», – и пропал, словно его и не бывало.
На улице только-только развиднелось, как я собралась на центральную усадьбу. Там я приметила церковь. И время было подходящее – яблочный Спас. Вот собралась я и пошла. Путь неблизкий, как раз к обедне бы успела.
Шла я лесом. А небо начало темнеть. Пошел дождик. Он усилился, то накрапывал, а то перешел в ливень, да такой, что казалось, вода стояла стеной. Сверкнула молния, и перед моим носом повалилось дерево. Громыхнул гром. На душе было как-то страшновато, но я мужественно перешагнула ствол сосны и пошла дальше. Когда я пришла в церковь, то на мне не было сухой нитки. Но я выстояла службу и заказала заупокойную. Поставила свечи, раздала милостыню, в общем, сделала все, что мне подсказали старые люди. А когда шла заупокойная панихида, гроза бушевала вовсю. Но после службы я вышла: небо было чистым, и только лужи напоминали, что был дождь.
Вернулась домой поздно, спасибо, подвез один старик на телеге. Я с ним разговорилась, он и рассказал, что в том доме жил один мастеровой Игнашка. Выпить любил, да по пьяни дружка и убил. Отправили его на каторгу, там, видать, сердечный и сгинул. И землица его не принимает, и к живым нет хода. Вот и мается. И в доме никто не держится.
В эту ночь я не могла уснуть. Хоть и устала, и перед этим не спала.
После полуночи посреди комнаты появилось нежно-голубое сияние. Но уже не было того, что я увидела в прошлую ночь. Прозрачный образ, казалось, сотканный из лунного света, стоял передо мной. А голос... Дуновение ветерка сильнее и заглушит его. «Спасибо тебе, девица, отмолила ты меня, и теперь я ухожу туда, куда мне и положено». «А что ж тебя раньше не пускало?» «Грех мой. И то, что я бежал с каторги и умер без покаяния, без отходной. Вот и мучился. А теперь я смогу покинуть свое тело... Я свободен...» И он растаял, словно утренний туман. Загорланили первые петухи. А я уснула сном праведника.
Утром ко мне пожаловала старуха соседка: «Как почивалось? Не сильно Игнашка-то шалил?» Я ей чистосердечно все рассказала. Та долго молчала, а потом прошамкала: «Чистая у тебя душенька, вот и отмолила. И он уж там, где и полагается ему быть. У престола Господня. А ты себе на ус мотай, все в жизни может быть. Человек что трава божья: сегодня есть, а завтра, глянь, и поник, нету. Не смотри на этих глупцов, что кресты ломают. Ходи в церковь, исповедуйся и кайся в своих грехах. Кто его знает, сколь тебе или мне отмерено. Чтоб посля так душа не маялась».
Елизавета, пгт Раздольное

Тэги: невероятный