Пестренький Голосов: 2 Адрес блога: http://sova-f.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-11 14:36:07 блограйдером Lurk

Зильберлейбы. Семейные предания. Наш местный Расёмон

2015-04-20 21:33:11 (читать в оригинале)

«…А потом Таня рассказала невероятную историю о том, как встретились американские и российско-украинские Зильберлейбы, но об этом в следующий раз».


Итак, рассказывает Таня.

Таня

Как известно, у Бена и Лены было семеро детей. (Может и восемь, но это мы пока не выяснили, так что будем пока считать, что семеро. - Н.) Пятеро в начале ХХ века эмигрировали в Америку, а «два идиота», как говаривал Танин дедушка Сруль, остались на Украине. «Двух идиотов» звали Берко и Волько, от них мы все и произошли. Уехавшие родственники пытались связаться с оставшимися братьями и их детьми, но всеобщая разруха, затем закрытие границ – какая уж там связь... Кроме того, переведя «серебро» Зильберов на английский, американцы сделались Сильверлибами – а их потомки искали на Украине Сильверлибов и не находили. Да и Зильберлейбы наших двух украинских веток практически сошли на нет. Потомки Волько сделались Мачевскими, а у потомков Берко в третьем поколении рождались, как на подбор, одни девочки. Таким образом Зильберлейбов в четвертом поколении осталось полтора: Борис из Москвы, сменивший почему-то фамилию на «Зимберлей», и Владимир (Вова) Зильберлейб, уехавший в конце 70-х в Канаду.

А тем временем по другую сторону океана жила-была Джоан, внучка Оскара (одного из семи уехавших братьев). Джоан работала в иностранных представительствах США по всему миру, в последнее время в странах Латинской Америки. А когда вышла на пенсию, занялась историей семьи.

И вот однажды... Джоан идет по улице (где это происходит – легенда умалчивает), и навстречу ей идет человек, как будто незнакомый, и все же смутно знакомый... Джоан понимает, что мимо она просто не может пройти, и, забыв о всяких приличиях, интересуется его фамилией. Ну и... вы уже конечно поняли, что то был Вова Зильберлейб собственной персоной!

Таким образом была установлена связь между американскими и израильскими Зильберлейбами. Точнее – с Борисом Израилевичем, проживающем в Маалоте (городок на севере Израиля, там где мы и встречались), и его семьей. И вот в 2000 году Джоан приезжает в Израиль в семью Бориса. Ее принимают с распростертыми объятиями (ну как могут принимать гостей одесские родственники?), и все вроде так славно и так трогательно, но все же чего-то не хватает. Америка – Одесса... уж больно чужие они друг другу. И тут Джоан вынимает из сумочки какие-то листочки. А на листочках… – боже мой! ксерокопии писем, написанных Таниными дедом и отцом родственникам в Америку. Датированные 1947 годом. Да-да, по окончании Второй мировой, на фоне ненадолго вспыхнувшей любви к Америке, приоткрылась щелочка в мироздании, и в Ганское дошло письмо из Америки на имя Сруля Зильберлейба, в котором американская ветка желала знать, что сталось с двумя оставшимися братьями и их потомками. Они получили полный отчет: о гражданской, о первой мировой и, конечно, о свежих, незаживающих ранах той, что только закончилась: кто погиб на фронте, кто убит немцами, … вся история российского еврейского народа через призму семьи Зильберлейбов. И вот Таня видит эти письма, написанные такими знакомыми почерками ее отца и деда… И отец ее сидит с ней рядом и держит в руках письмо, написанное им, 27-летним молодым человеком, 53 года назад. И у всех глаза на мокром месте…

А почему Джоан привезла ксерокопии, а не оригиналы? Потому что оригиналы хранятся в Вашингтонском музее Катастрофы, где им и положено храниться.

Ну вот. А теперь версия той же истории, рассказанная Вовой.

Вова

1980 год. Вова в Торонто совсем недавно, работает водителем лимузина. Вдруг по радиосвязи объявляют: «Four Seasons Hotel, Zilberleib». Вот странно-то, – думает Вова, – почему по фамилии меня называют, вроде здесь не принято. Ладно, поехал в отель забирать пассажира. И вот выходит человек… как две капли воды похожий на Вовиного дядю Абрама (Аркадия). Американец Ирвинг Сильверлиб тоже в ступоре: а вы, говорит, тоже на моего дядю похожи!..

И все. На двадцать в нашей истории – перерыв.

Через двадцать лет у Вовы в квартире раздается звонок. Здравствуйте, меня зовут Джоан Сильверлиб. Возможно, мы с вами родственники. Мы нашли письма на русском языке… сейчас я попробую прочитать адрес: Одесса, K U … Кузнечная 46, да? – спрашивает Вова. – Да-да, откуда вы знаете? – Да как же мне не знать, там жила моя бабушка, там жили мои родители… и я ведь тоже родился в этом доме...

Теперь рассказывает Джоан.

Джоан

Когда умер Оскар-Ушер (один из пяти братьев, эмигрировавших в Америку), его вещи перешли к одному из сыновей. А когда умер и он, племянники, разбирая бумаги, нашли старые письма на непонятном языке, вроде на русском. Однако русскоговорящие знакомые почему-то не смогли их перевести. Прошло несколько лет, а Джоан так и не знала, что там в письмах. Пока в начале 2000 годов Бенджамен, отец Элинор (кузины Джоан, нашедшейся тоже случайно, но о том отдельный рассказ) не вспомнил из рассказов Ирвинга, что у них может быть русский родственник в Торонто. Брюс, племянник Джоан, как раз был в Торонто по делам, и ему поручили обзвонить Зильберлейбов по телефонной книге. Первый абонент ничего такого не знал-не ведал, а вторым оказалась Вовина мать Лиля... далее см. рассказ Вовы.

И вот тогда Джоан послала копии писем Вове, а Вова связал Джоан с Таней и Борисом, а далее см. Танин рассказ. Но! Оригиналы не хранятся ни в каком музее, они у Джоан. Американские родственники и понятия не имели, что письма имеют отношение к Холокосту. Они считали, что это просто (хм, а разве уместно здесь слово "просто"?) история семьи, разделенной из-за советского железного занавеса… Как так получилось, что американцы не знали содержания писем? Я-то отчасти понимаю почему: половина писем была на идиш, и видимо, на пробу русским знакомым (при первой попытке) попали именно эти страницы. Ну хорошо. А как же встреча в Маалоте? А так, – говорит Джоан, – что everyone got so excited, и плакали, и горячо обсуждали что-то по-русски, было не до переводов.

Письма

И вот теперь у нас есть сканы писем. Я нарочно не хотела рассказывать эту историю, пока не увидела их своими глазами. Честное слово, думала уже, что они заколдованные, эти письма. Судите сами.

Письма были найдены в 2000 году, и за пятнадцать лет никто не разобрался, что в них написано.

Копии писем, привезенные Джоан в Маалот, хранились у Бориса и после его смерти не нашлись.

Еще копии были у Вовы. Он обещал их сфотографировать и прислать мне «завтра». «Завтра» тянулось месяц, и я поняла, что не пришлет.

Джоан в течение нескольких месяцев была в Майями, не дома. Объяснила кузине Элинор, где лежат письма, но та не нашла. Когда Джоан вернулась, ее компьютер сначала сломался, а потом не хотел посылать большие аттачменты. Пока мы не догадались, что можно сфотографировать и послать через телефон.

В результате письма до нас дошли 16 апреля. Такой вот подарок на день Катастрофы, да… четыре письма на русском и четыре на идиш. Русские мы сейчас расшифровываем, а те, что на идиш, ищем кого-нибудь, кто бы перевел.

Вчера мы с Димой ездили в Хайфу встречаться с Галей Мачевской, нашей родственницей из Москвы. «А вы знаете, как встретились одесские и американские родственники? – спросила Галя. – Сейчас я вам расскажу, как это было на самом деле». Что ж, мы с удовольствием выслушали и Галину версию.