Литвен Голосов: 1 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/1125825/ Добавлен:

V. The Hierophant

2013-05-24 15:56:37 (читать в оригинале)

Эйлинь и Джесс_Хольм начали играть в одну из моих любимых игр, так что я бессовестно присоединюсь.
Два момента перед тем, как мы отправимся в увлекательные глубины моего подсознания, чтобы бросить по колечку в каждую роковую гору:
Во-первых, действительно, очень странно брать колоду в руки после почти двухлетнего перерыва.
Во-вторых, таро Хайндля (хотя я и люблю его беззаветно) выебало меня в мозг, и велик шанс, что этот текст проделает то же самое с каждым читателем (хотя вы все мне тоже очень нравитесь).


Да, так вот: ключи от сердец человеческих висят у тебя на поясе, мелодично звенят при ходьбе, но что со всем этим делать дальше – не очень понятно. В ночь твоего рождения в небе над домом, где лежала твоя уставшая мать, зажглась звезда (мы не можем утверждать с уверенностью, но вероятность довольно высока, так что – почему бы нет). Звезды так же рождаются, так же стареют, так же умирают; у каждой звезды, как и у тебя, когда-то была колыбель. Это знание, конечно, ничего не даст тебе, ты уже не сможешь протянуть руки так далеко, чтобы покачать колыбель новорожденной звезды, – впрочем, ты можешь рассказать об этом кому-нибудь, кто моложе и веселее, чьи руки сильнее твоих.
Тебе больше не нужен дом – достаточно дороги, а если нет дороги под ногами, можно обойтись и той, что над головой; тебе больше не нужны ни книги, ни Книга, – достаточно пары чистых листов, а если нет бумаги, можно обойтись вселенной: читать знаки и приметы прошлого и будущего в камнях, ветках и принтах на футболках случайных встречных; оставлять свои где придётся – в пыли, в песке, на снегу, в книгах жалоб и предложений, в карманах детей и попрошаек (мы можем сказать – в сердцах тех, кто шёл рядом, но, выбрав определённый градус пошлости, стоит поддерживать его до конца; если бездумно идти на повышение – утром с высокой вероятностью обнаружишь себя под забором, без паспорта, с привкусом веджимайта во рту).
...Новые звезды, словно змеи, сбрасывают шкуры: это небыстрый процесс, и скинутый покров (чем не покрывало Изиды, к слову; поднимал ли ты его, дорогой, смотрел ли ты в лицо богине? Глупый вопрос; конечно, смотрел) может долго рассеиваться в межзвездном пространстве. Но ты – не звезда, ты можешь легко упустить этот момент, поэтому мы дадим тебе пару советов. Слушай: в тот момент, когда тебе покажется, что и ты, и мир вокруг тебя полны благодатью и любовью, что вот он – белый пламень, вот он – ветерок с юга, вот он ты – чист и светел, дитя земли и звёздного неба; что ты посадил дерево, и вырастил сына, и построил ему дом на дереве; что под списком твоих добрых дел проломится стол из самого крепкого дуба; в этот момент – замри. Выкопай дерево. Затем посади его снова: кроной вверх, корнями – к небу. Встань на голову сам, взгляни на мир – узнаешь ли ты его?
Тогда (мы надеемся) ты припомнишь, что груз благодати ничем не отличается от груза греха (эта величина рассматривается по модулю, такие дела), а тебе ведь наверняка совсем не хочется застрять на вечность-другую на пороге с фонарем в поднятой руке. В мире, где давно придуманы электричество и датчики движения, это просто нелепо; к тому же, рука будет затекать (вспомни бедняжку Моисея). Всё это мы говорим к тому, что очень важно не пропустить момент собственной смерти; ошибка здесь грозит роковыми последствиями (депрессия, чувство холода в ногах, не забудем про затекшую руку), но сильно волноваться не следует: тридцать шесть деканов все продумали, так что похороны должны пройти великолепно.
Напоследок ещё кое-что о звёздах: всякий раз, когда тебе кажется, что зажглась новая звезда, – не забывай, что на самом деле это две звезды, и, возможно, одна притягивает другую, возможно, одна затмевает другую, возможно, одна греет другую; здесь самое место для морали, но мы верим: ты вполне можешь вывести её самостоятельно.

---

Без заголовка

2013-05-19 16:49:13 (читать в оригинале)

Дорогой Джесс

И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем.
(Откр. 9:21)

Отрицание временной протяженности, отрицание «я», отрицание Вселенной астрономов может показаться отчаянием, но таит в себе утешение. Наша жизнь (в отличие от преисподней Сведенборга или ада тибетской мифологии) ужасна не тем, что призрачна; она ужасна тем, что необратима и непреложна. Мы сотканы из вещества времени. Время – река, которая уносит меня, но эта река – я сам; тигр, который пожирает меня, но этот тигр – я сам; огонь, который меня пепелит, но этот огонь – снова я. Мир, увы, остается явью, я, увы, Борхесом.

Было время и было дело, было лето и было знойно,
Было весело и безбожно, было весело и спокойно,
Были пиво, вино и бренди, ладно, что там, была и водка,
И за каждым порогом – встреча, и за каждым углом – находка.
Что случилось потом – неважно: что должно было – то случилось,
Лето кончилось, бренди тоже; время? Время не остановилось.
Я пишу вам из нового мая, здесь тепло и немного ветер,
Ночью мимо неслась карета, конь был блед и возничий – бледен,
Видно, ангелов злых посольство к нам спустилось по stairway from heaven,
Показать нам дорогу к свету, рассказать нам о божьем гневе;
Самый строгий и самый красивый произнёс: да покайтесь, дуры,
Ибо в буре погибнет каждый, кто в гордыне смеялся над бурей,
Ибо мы стоим перед Богом, ибо Он нам дал эти трубы,
Ибо тот, кто умрет, не раскаян, свою душу навек погубит.
И тогда мы (я – вздернув брови, вы – поджав очень строго губы)
Им ответили: ибо-хуибо.
Им ответили: нет, спасибо.

*
Я люблю вас акцидентально, в этом месте и в эту минуту;
Но других минут не существует, только эта, в ней – я и вы;
Преходящие вещи вечны. Вы включаете гугл-маршруты
И читаете: «...следуй на запад. Триста метров. Далее – львы».

---

Без заголовка

2013-05-07 20:26:48 (читать в оригинале)

Привычное дело: идешь пешком - раздражают автомобилисты, едешь на машине - раздражают пешеходы, едешь на велосипеде - ненавидишь всех.
То есть это я раньше так думала, но нынешней весной пешеходы вне конкуренции.
Потому что мы живем в стране с правосторонним движением. Это значит, что везде, кроме (иногда) перехода метро, вы идете справа. По улице - справа, по бульвару - справа. Не слева, не посередине, не ебаным зигазагом с непросчитываемой траекторией, а справа. Право - это там, где рука, которой вы держите ложку. Vice versa, если вы левша. Все очень просто.

Прицельный луч ненависти отправляется в сторону подростков, которые, вероятно, склеены в эти ебаные шеренги по 4-5 человек суперклеем, потому что я не вижу другого разумного объяснения тому, что они не умеют расступаться.
Отдельный привет мамам с колясками, любительницам встать посреди дороги и разговаривать по телефону. Долго и обстоятельно. Глядя куда-нибудь в закат.

...И не верьте статистике о том, что в России 9% глухих и слабослышащих. Как человек на велосипеде с хорошим резким громким звонком могу сказать, что их не меньше 75.
Я все, спасибо, ивзините

---

...чтоб толковать свои же сны

2013-05-02 15:42:31 (читать в оригинале)

Мой друг, поэты рождены,
Чтоб толковать свои же сны

Когда я была поэтом (звучит паршиво, но это не я, ребята, это Ганс Сакс), до снов мне не было никакого дела, — ну, разве что пересказать дорогим друзьям за завтраком, ничего особенного, дело житейское. Сейчас почти не пишу стихов, но сны мои сбываются так, что дай бог каждому из вас, чуваки; не то я натаскалась в герменевтике, не то какое-то божество воспылало ко мне внезапной искренней любовью.
Смутно вспоминаются, впрочем, какие-то другие времена, когда наши дни и ночи были сотканы из той же прозрачной материи, что и наши сны, когда нам не было дела до того, не спим ли мы, когда по одну сторону были замки, а по другую — замки, мы прыгали на одной ножке через границу и упивались этой омонимией (и еще портвейном, если мне не изменяет память).
Я думаю, это были хорошие времена, но в них не было ничего от поэзии, ничего от милого нам пару лет назад декаданса, ничего от милых нам сейчас космических просторов. Это была та самая магия, которая проще геометрических аксиом, логичнее аристотелевских выкладок, естественнее эволюции. Я о том же, о чем писал Фрезер, конечно: о безжалостной и строгой механике первобытного волшебства. Так вот, дело в том, что именно им мы тогда и дышали, именно оно заставляло идти наши часы, вставать наше солнце, существовать в данной точке времени и пространства каждый атом наших существ (простите, я не могу найти в себе сил написать это менее тяжеловесно).
Прелесть в том, что ничего никуда ни уходит, ничего не исчезает навечно (время и пространство, хуе-мое). Вчера я заблудилась в лесу, который знаю, как свои пять пальцев; вывернула пальто наизнанку и вышла на правильную дорогу. «Не получается понимать — ощущай», — строго сказал А. страдающему от отсутствия каких бы то ни было рациональных причин С.
Этой весной я ощущаю мир добрыми пятью десятками чувств (любовь — первое из них, конечно же, конечно), не понимаю нихуя, весьма довольна собой.
Дорогой боженька, отмерь нам побольше этих теплых-холодных, золотых-зеленых, бесконечных-мгновенных майских дней (и ночей), пожалуйста-пожалуйста. Мы были хорошими детьми, и даже, возможно, когда-нибудь станем сносными взрослыми (если не решим остаться навсегда в одном из бесконечного ряда бесконечно длящихся мгновений), и всё это, надо думать, в руке твоей (надеюсь, тебе не тяжело; надеюсь, ты не устанешь нас держать), пожалуйста, спасибо, амен, ite, missa est.

---

Вести с мартовских полей

2013-04-05 13:22:49 (читать в оригинале)

Всё это очень неожиданно. Ну, то есть, я не говорила себе «все, с понедельника начинаю новую жизнь» (здоровый скептицизм уже лет пять уберегает меня от подобных заявлений), и не составляла никаких планов, короче, я просто лежала себе на диване, и тут хуяк — работа, диета, абонемент в фитнес-клубе и целый ряд каких-то смутных, но приятных перспектив. Все это, конечно, в придачу к учебе в вышке, которая не то чтобы балует свободным временем. От сессии до сессии у нас еще две сессии, долгая ночь с сентября на июль, всё такое.
В связи с чем я: ничего не успеваю; очень хочу спать; хронически недовольна собой; ощущаю себя в 2010; лелею надежду, что все это в конечном итоге выльется в хоть сколько-нибудь приятные (ладно, хотя бы полезные) результаты.
Но спать хочется невероятно.
Это в целом; если по мелочам, то:

Насчет диеты. Я никогда не любила сладкое (кроме фруктов), но оказалось, что если три месяца не есть сладкого вообще, то некоторую любовь к нему в себе все-таки обнаруживаешь. Ладно, не некоторую. Я ХОЧУ ВАФЕЛЕК. ЭКЛЕРОВ. ШОКОЛАДНЫХ КОНФЕТ. Извините. Так вот, поначалу я спасалась колой лайт и аспартамом (ноль углеводов, ноль калорий, все дела), но потом узнала о существовании гликемического индекса, села на берегу реки и заплакала. Это вообще изрядная проблема: я в феврале чуть не сошла с ума, высчитывая белки и углеводы, затем вроде бы все поняла (тм), а потом оказалось, что углеводы бывают быстрые и не очень, что есть еще клетчатка, что есть еще, ебись он конем, гликемический индекс, и, господи, где я найду время во всем этом разобраться (ОПЯТЬ)? Ладно, все это терпимо и преодолимо.
...Кроме несладкого кофе по утрам. Сладкий кофе по утрам — это основа, ну, ладно, не мироздания, но адекватной работы моего мозга.
...И колы. Я так люблю колу! Но гликемический индекс не дает нам быть вместе.
Сияющий пиздец.

Насчет времени.
Вчера думала о том, что есть определенный тип литературы и кино, который действует на меня как хорошее седативное. Как лучший антидепрессант. Если конкретизировать, то это, например, Сабатини (кроме капитана Блада и Чезаре Борджиа, которые хороши по другим причинам) и, например, оригинальный Стар Трек (который тоже хорош в том числе и по многим другим причинам, но).
О, эта исполненная достоинства неторопливость действия. О, эта прозрачность ходов. Предсказуемость, вызывающая не раздражение, а растроганность. Этот мир (миры), в котором (которых) никто никуда не торопится (а если и торопится, то настолько медленно, что черепаха, догоняющая Ахиллеса, в сравнении покажется олимпийской чемпионкой).
Проблема в том, что читать/смотреть подобные вещи нужно настолько же медленно; как будто ты живешь во вселенной, где уже придумали, что бога нет, но пока не придумали способов связи быстрее телеграфа. Ладно, хотя бы проводного телефона.
(Устала от телефонных звонков, смсок, писем, реплаев, на все нужно ответить, мир полон людей, которые чего-то от меня ждут, я хочу завернуться в одеяло и открывать глаза только затем, чтобы почитать авантюрных романов или посмотреть старой доброй фантастики)

У Аманды Палмер в Necessary Evil есть изумительная строчка:
i remember golden days when all this was a mystery
Ничего особенного вроде бы, но что-то там есть такое, не то в словах, не то в музыке, не то во всем вместе, что сердце замирает и хочется реветь.

(К слову о реветь: перестала делать это по любому мало-мальски значимому поводу месяца три назад и никак не могу понять, с чем это связано. Не то я наконец пришла в себя после всего дерьма трехгодичной давности, не то у меня нет на это времени, не то это целительная сила заклинания «три подхода по двадцать раз, а потом на беговую дорожку»)

Живу в ожидании момента, когда (всего через месяц, господискореебы) я выйду из дома (не из горящего, но что уж там, хоть кота пивом обольем) и мы поедем куда глаза глядят, потому что, блядь, как давно я не ездила куда глаза глядят, как давно я не смотрела всю ночь на трассу и темные силуэты деревьев вдоль дороги, как давно не ночевала в сомнительных местах (измайлово не в счет), как давно не. Подумываю, что было бы круто, выезжая на трассу, открыть окно машины и проорать «отъебись, Москва», но есть в этом жесте что-то жалкое, поэтому, ладно, не буду.

Словом, я, наверное, в порядке, поскольку все живы и здоровы, а сон — хер с ним, подумаешь, сон; надеюсь, что вы тоже.
Я читаю ф-ленту через почтовый клиент; на комментарии мне не хватает моральных сил, или времени, или слов, или всего вместе, но я искренне испытываю к вам нежнейшие чувства, ребята, valete et me amate.