Hornet Голосов: 4 Адрес блога: http://a-lamtyugov.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-27 18:51:14 блограйдером Lurk

Soft kill, hard kill или Ну вы, белые, и даете

2015-12-04 08:05:53 (читать в оригинале)

Несколько дней назад френд-лента принесла вот такое: рассказ об экспериментах этолога Джона Кэлхуна над мышами. Оригинал взят здесь, и я решил просто скопипастить его, поместив под кат.




Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60–70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.

Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.

Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.



Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.

Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.

Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».

Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.

Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению. В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».

Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.

Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…

========================================================


Нетрудно видеть, что параллели напрашиваются совершенно омерзительные. Есть, правда, вопрос: в какой мере подобное можно проецировать на человеческий социум; в конце концов, человек действует не только инстинктами -- он временами подключает интеллект. Впрочем, на это всегда можно сказать, что вот такое подключение интеллекта происходит исчезающе редко.

А я по ходу дела вспомнил сленг американских "уайлд уизлов" -- военных летчиков, специализирующихся на подавлении вражеской наземной ПВО. В том, что касается нейтрализации радаров противника, у них есть два термина: soft kill и hard kill. Первый означает подавление работы радара с помощью помех. Второй -- поражение оружием. Противорадарными ракетами, скажем.

Так вот, как ни смешно, матушка-природа в таких обстоятельствах в дополнение к soft kill (отказ от размножения, девиантное поведение -- словом, все то, что описано под катом) вполне в состоянии устроить и полноценный hard kill. Есть такой любопытный феномен, называется "парадокс самоубийцы" (или "парадокс самоубийц", в разных переводах по-разному). Суть в том, что чем выше уровень благосостояния общества, тем выше в нем уровень суицидов. Зависимость не чтобы совсем уж прямая (на это много факторов влияет) но прослеживается, прослеживается.

А в первобытных племенах (такие кое-где при желании еще можно отыскать) уровень суицидов и вовсе нулевой. Была история про одного исследователя, который успешно подружился с такими ребятами -- они ему показывали, как живут. А вождь, мужик неглупый и любознательный, пользуясь случаем, расспрашивал исследователя про жизнь в его обществе. Интересно же. Слушал, слушал, а потом и говорит: вы чего, вот прямо так и делаете? Вот это новость. Это ж надо до такого додуматься: самому себя убить. Ну вы, белые, и даете.

Суицид для вождя не существовал даже на уровне абсолютно абстрактной идеи.

---

Кажется, разобрался

2015-12-03 15:24:47 (читать в оригинале)

Уже довольно давно я писал вот о чем: любопытно, с чего бы это я увлекся темой зомби-апокалипсиса? Перебирал все возможные варианты -- нет, не то.

И вот сегодня, в ходе полной разборки-сборки пистолета-пулемета СТЭН мне пришла в голову интересная мысль.

Все началось с того, как в далеком детстве меня напугала толпа ходячих мертвецов. Сейчас, через много лет, подавленные воспоминания начинают всплывать на поверхность. Нет, конечно. Это было бы слишком примитивно. Даже в качестве трэшового сюжета не слишком прокатит.

Все было куда забавней. Но началось-таки и впрямь в далеком детстве.



Что я всерьез читал в детстве? Много чего. Но сейчас хотелось бы отметить вот это:



и это:



Ну, а когда детство стало уже не слишком-то и детством, то плавно перешел на героин на вот это:



Изумительная вещь. Колоссальных размеров вкладка с "Фантомом" в разрезе поистине завораживала.

И все это презанятнейшим образом сочеталось вот с этим:



и этим:



А когда я стал вот таким, как сейчас, все внезапно обернулось интересом вот к этому:



Немного неожиданно, правда?

А разгадка одна. Сочетания Карлсона с "Фантомом" подводит к идее мира, где реалистичная техника (это мы любим) сочетается с фантастическим окружением (все же мир должен быть хоть чуть-чуть волшебным). И в этом плане зомби-апокалипсис (место, где сугубо вымышленному ходячему мертвецу прилетает в башку заряд картечи из абсолютно реального "Ремингтона-870") практически идеален. Не могу сказать, что я мечтал бы жить в таком мире, но интерес он вызывает.

Можно сделать и более смелое предположение: возможно, я не один такой.

---

Тятя-тятя, наши сети...

2015-12-03 08:17:07 (читать в оригинале)

В ходе распродажи на День Благодарения я прихватил себе очень много чего. До конца еще все не разобрал. Но уже расцениваю операцию "Мешок", как провальную. Не понравилось почти что ничего. Сейчас я сделаю кратенький обзор прихваченного: первые впечатления, полученные на основе примерно получаса игры.

Повторюсь, в целом ситуация безрадостная. Итак.


Darkest Dungeon. Не, ребята. Игра небезынтересная, но кто-то правильно сказал: больше всего это смахивает на настольную RPG, перед началом которой ты очень крепко поссорился с гейм-мастером.Сейчас мне подобное не по душе. Может, я к ней когда-нибудь и вернусь. Но не сейчас.

Splatter -- Blood Red Edition. Вероятно, я даже возьму ее в разработку. Все же зомби, все дела. Но лично я так и не понял, зачем вообще надо было скрещивать Crimsonland с -- чем бы вы подумали? -- Max Payne. Причем и та, и другая составляющие смотрятся абсолютно вторично. На выходе получаем вторичность в квадрате, хотя играть вполне можно.

Medieval Engineers. Купил наконец-то. И тут же убедился, что корректно работать эта вещь не желает. Погуляв по разным форумам, узнал, что столкнулся с уже классическим "багом белого экрана" -- он выскакивает очень у многих владельцев карт от NVIDIA. Некоторые советуют поставить старую версию драйверов (и сообщают, какую). Я же посылаю подобных советчиков куда подальше. Во-первых, такое помогает далеко не всем (об этом тоже пишут). А во-вторых, какого хрена я вообще должен ставить устаревшие драйвера? Исправляйте глюк, мать вашу. Тем более, что новая версия Space Engineers, где, как я понял, задействован тот же движок, работает безупречно.

60 Seconds! За эту игру немного даже обидно. Очень оригинальная идея, хороший, плавный геймплей и приятное визуальное решение. Плюс вполне качественный стеб над многими вещами -- начиная с так называемых "традиционных семейных ценностей" и заканчивая игровой серией Fallout (вероятно, вы про нее что-то слышали). Причем юмор здесь настолько мягкий, что "черным" его язык не поворачивается назвать. Хотя речь вообще-то идет о выживании в ходе ядерного пост-апокалипсиса. Но при этом даже для инди-игры уж очень там всего мало. Я понимаю, что замахиваться на эпическое полотно -- это для инди-разработчика не вариант. Но и скромничать в подобных масштабах тоже ни к чему. Да еще и деньги потом спрашивать вполне во взрослых объемах. Но эту вещицу я, вероятно, тоже возьму в разработку. Благо разрабатывать много не понадобится.

Untamed: Life of a Cougar. Симуляторы животных делаются крайне редко. Тем обидней видеть такой симулятор, который хоть и сделан, но совершенно через жопу. С другой стороны, где еще можно принять активное участие в половой ебле пум? Безо всяких пиксельных фильтров -- это тебе не The Sims. Пожалуй, тоже займемся.

Solar 2. На редкость тупая, но затягивающая аркада. И довольно оригинальная. Не в каждой игре, знаете ли, приходится летать по космосу, изображая из себя небесное тело и, апгрейдясь, разрастаться. Проходя путь от мелкого астероида до ч0рной дыры. (Все, как положено: астероид -- планета -- обитаемая планета -- внезапно белый карлик -- желтый карлик -- красный гигант -- нейтронная звезда -- и вуаля, черная дыра). Соответствующие квесты прилагаются. Если за такое и браться, то как раз для того, чтобы написать, насколько все это тупо. Но затягивает.

Windward. Простенькая вещица в жанре privateer/trader про парусные кораблики. Временами, хоть и очень отдаленно, начинает смахивать на классические Sid Meier's Pirates!. Проблема все та же: полная вторичность. Хотя, вероятно, в онлайне, если еще команда прокачает свои кораблики для разных ролей (похоже, тут работает стандартная связка "танк-дамагер-хилер"), может, и будет интересно. Будем посмотреть еще.

И The Talos Principle: Road To Gehenna. Адд-он понятно к чему. На эту-то вещь вся и надежда.

Ну и под конец игра, которую я взял не на распродаже, а раньше. Но руки дошли только сейчас. Вот вам два скриншота:





Называется Organ Trail. Поневоле наводит на мысль написать некое эссе под общим названием "О культуре панка в гейм-дизайне". Подчеркну, речь идет не о графике, не о каких-то диалогах и сюжетных вывертах, а именно о гейм-дизайне в целом.

Ладно. Будем разбирать мешок и дальше. Там еще осталось кое-что.

---

Перекур

2015-12-02 07:06:01 (читать в оригинале)

Отдохну-ка я сегодня от ЖЖ. Закончу разбирать то, что набрал в ходе действовавшей скидки. (Коротко замечу, что результаты операции "Мешок" пока что оцениваются как провальные).

СК будет падать -- хрен с ним, пусть падает. Расслабляться -- так расслабляться.

Если вдруг появится желание прокомментировать эту маленькую запись, то, дорогие друзья, смело высказывайтесь на любую тему. Включая аниме. Которое я все же возненавидел.

---

Heavy Fuel

2015-12-01 07:36:01 (читать в оригинале)

В ТОПе запись о морфинизме Булгакова.

Как я уже и отмечал, наших граждан от одного лишь разговора об алкоголиках и наркоманах начинает трясти от благородной ярости. Чаще всего они принимаются доказывать, что тут виной некая личностная ущербность аддикта -- слабоволие и прочее. Когда начинаешь им объяснять, что в эту мерзость вляпаться может кто угодно, вне зависимости от личностных черт -- не желают слушать.

Потом принимаются доказывать, что каждый аддикт -- это лузер. Когда говоришь, что Хемингуэя и Джека Лондона слабыми людьми и лузерами уж никак не назовешь -- вякают, что это исключения из правила.

Начинаешь приводить примеры из длиннейшего списка вот таких лузеров. Вспоминаешь Эдгара По, для которого рубиться с привидениями в состоянии белочки было будничным явлением будней. Модеста Мусоргского, который мог писать музыку только в состоянии начинающегося запоя. Винсента ван Гога с его абсентом. Про Высоцкого, Моррисона, Есенина и еще бог знает кого и говорить не приходится.

Опять делают вид, что не слышат.

Сейчас слушаю оглушительный треск шаблонов этих деятелей с нескрываемым злорадством. Особенно доставляют полудурки, всерьез заявляющие, что исследование рукописей Булгакова на предмет следов морфина -- очередная провокация Британских уч0ных против русского культурного наследия.



======================

Но здесь надо отметить и еще одну невеселую вещь. Об этом говорил и сам Михаил Афанасьевич; я не помню точную цитату и перескажу его мысль своими словами, благо я с ней совершенно согласен.

В творчестве (если это настоящее творчество, из самой души -- записи в блоге не считаются) тоже работает некий закон сохранения. Не массы, не энергии. Чего-то еще. Чтобы что-то создать, нужно некое топливо, исходный ресурс. И это топливо -- ты сам. Ты конвертируешь себя в свою работу.

Heavy Fuel.

И его запас очень даже конечен. Хлоп -- и тебя больше нет. Как это будет выглядеть конкретно, с точки зрения патологоанатома, на стол к которому ты попадешь -- вопрос отдельный. Тут все индивидуально.

======================

Но с психикой у Булгакова, конечно же, все было нехорошо. Чего стоили лишь приступы агорафобии, из-за которых он не мог в одиночку ходить по улице. Кстати, за тем, как прогрессировали его расстройства, можно следить по разным редакциям "Мастера и Маргариты". В первых вариантах психбольница там -- место довольно зловещее. Исчезающие двери, страшноватенькие пациенты, все дела.

А вот в последней, восьмой, психбольница -- чуть ли не рай на земле. Сосновый бор и река за окном, обстановка лучше, чем в "Метрополе", Стравинский -- умница и все такое прочее.

Не слишком сложно догадаться, что Булгаков описывал такую психбольницу, в которую сам хотел бы попасть. Слишком хорошо понимал, что это, мягко говоря, ему не помешает.