Женщина с большой буквы "Ж" Голосов: 1 Адрес блога: http://agent-marge.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-27 20:17:13 блограйдером Lurk

Прописываю, чего ждать от "Князя советского"

2011-11-14 11:32:11 (читать в оригинале)

В 1920-е годы СССР для иностранцев был тем же, что нынче для нас — Северная Корея. Только масштабы были совсем иными. Кремль наглухо закрыл свои владения от остального мира, а Европа и Америка из страха перед «коммунистической заразой» настолько неохотно выдавали визы советским гражданам, что для большинства населения было легче слетать на тот свет и обратно, чем за границу.

Экономика СССР лежала в руинах — НЭП не особо помог простому народу, а несколько неурожайных лет и резкое наращивание расходов на военные нужды привели к тому, что Москва стала не только одной из самых дорогих, но и одной из самых нестабильных столиц мира. Постепенно на фоне нищеты, фанатизма, закрытости и предчувствия скорой войны начали проступать контуры тоталитаризма, который окончательно уничтожил то, что когда-то называлось Российской Империей. Сталин выжал страну до предела — создал промышленность, но перебил хребет нации. Упадок СССР и последующий уход России из большой политики — это прямой результат деятельности Сталина и Ко. Речь идет о невиданном разбазаривании национальных ресурсов — в первую очередь человеческих.

В конце 1920-х в краснознаменной Москве существовал крошечный островок капитализма: иностранные бизнесмены, получившие концессии в СССР, несколько десятков журналистов, туристы, обитавшие в «Метрополе» и «Гранд-Отеле», обставленных реквизированной мебелью из буржуйских домов. Все они находились под колпаком ОГПУ и заранее подозревались в шпионской деятельности — ибо во всех бедах Советского Союза, разумеется, были виноваты проклятые империалисты.

Белоэмигрант Клим Рогов под видом американского туриста приехал в Москву и устроился корреспондентом информационного агентства United Press. Официально он числился иностранцем и потому пользовался немыслимой для простых москвичей привилегией — у него была отдельная квартира. Благодаря зарплате в валюте, он мог покупать такие деликатесы как сливочное масло, ветчина и апельсины. Раз в неделю его приглашали на приемы Наркоминдела в перворазрядных ресторанах города (впрочем, их осталось всего три). Аристократии в Москве не было, поэтому на посольские приемы тоже звали журналистов -- пить шампанское, есть балык и создавать эффект толпы. А еще начальство купило для Клима автомобиль — чтобы доставлять новости на телеграф быстрее конкурентов из Associated Press (справка: в США один автомобиль приходился на 5,4 человека, а в СССР — один на 9 тысяч). Казалось бы, живи и радуйся собственной исключительности: гордись тем, что ты избранный во всех смыслах этого слова.

Но в отличие от подавляющего большинства иностранных журналистов, Клим говорил по-русски и знал российскую историю, поэтому смотрел на происходящее совсем не так, как левые радикалы из зарубежных коммунистических партеечек, и уж тем более — не как надменно-насмешливые господа «капиталисты».

Разгром троцкистов, Шахтинский процесс, спасение экспедиции Нобиле ледоколом «Красин»... Партия взяла окончательный курс на «ликвидацию кулака» — дабы эксплуатировать крестьянство как «внутреннюю колонию». Причем эта позиция была официальной: мол, Англия и Франция разбогатели, ограбив Азию и Африку, а у нас нет колоний — у нас есть только русский мужик, но на безрыбье и рак рыба.

Все это вызывало сначала оторопь: «Да вы просто идиоты! Вы что со своей страной-то делаете?!», потом желание отмежеваться: «Я не с вами, у вас своя жизнь — у меня своя». Но в какой-то момент пришло понимание, что все эти глобальные процессы абсолютно закономерны, и по-другому быть не могло. И быть «не с вами» никак не получалось, ибо от двенадцатибального землетрясения ты не можешь укрыться — как ни старайся.