Женщина с большой буквы "Ж" Голосов: 1 Адрес блога: http://agent-marge.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-27 20:17:13 блограйдером Lurk

Военные мемуары и связь поколений

2012-09-21 08:19:43 (читать в оригинале)

На дне чемодана, заваленного профсоюзными и пенсионными книжками, анкетами, метриками и прочими семейными документами, я отыскала отпечатанные на машинке мемуары моего деда, Барякина Николая Васильевича.


Он умер, когда мне было семь лет, и я помню его только как веселого толстого старикана, который рассказывал мне на ночь сказки. Позже отец пересказал мне несколько семейных легенд, связанных с дедом, а бабушка Дина надиктовала его краткую биографию. Но все это были обрывки, не отражающие ни судьбы, ни характера.

И вдруг -- описание боев под Харьковым, рассказы о том, как будучи офицером связи на Забайкальском фронте, дед летал на хлипком У-2 с донесениями к маршалам Советского Союза... А главное -- дед был одним из советских офицеров, принимавших капитуляцию Квантунской армии в Китае.

Еще есть пачки его писем из какого-то безымянного лагеря в Заполярье и несколько тетрадей стихов, которые он начал писать в 1944 году в госпитале.



Для меня во всем это важны не только факты, но очень узнаваемая (вероятно, только мной) энергия текста, литературный почерк, ритмический рисунок, способ передачи эмоций. Вот же откуда все пошло -- это дедовы гены!

Он не успел ничему меня научить -- да и сам умел немногое. Когда ему - вечно занятому директору - было практиковаться? Но мы явно одной породы и явно начинали одинаково: во время сильного душевного кризиса вдруг что-то прорвалось и начало выплескиваться волнами -- сначала в виде косых-кривых рифм, потом подражания, потом более-менее осознанной работы с текстом. Та же страсть к пафосу, к масштабным явлениям, тот же поиск объяснений исторических событий, и та же нежная любовь к лиризму.

Хотя, разумеется, у каждого из нас была своя система координат и ценностей. Меня, не знавшую насилия страшнее грубого окрика, в 2012 году шокировало, что дед вообще не видел в немцах людей и совершенно спокойно говорил об их убийстве. Хотя на войне, наверное, нельзя по-другому... Будешь сочувствовать врагам, видеть в них не чудищ, а насильно мобилизованных, свихнувшихся от страха бухгалтеров, фермеров, чьих-то сыновей и мужей, ты вырвешь у себя из сердца еще один кусок -- а на нем и так уже живого места не осталось после увиденного на войне. С такой раной на фронте ты просто не жилец.

У того поколения этическое развитие не поспевало за интеллектуальным и социальным, и это касалось вообще всех: и в СССР, и в Германии, и в США, и в Китае, и в Японии. Умные, хваткие, энергичные... но все же дикари. Я не вкладываю в эти слова негативного смысла: просто это был такой этап развития человечества, и чтобы мы сейчас научились видеть в ближнем человека, должен был случиться тот страшный перекос в морали вкупе с экономическим и техническим развитием, который и привел к мировым войнам.

Способность любить, уважать, ценить, жертвовать собой распространялась только на своих: на семью, на Родину, на советский народ. Причем любовь к семье -- это что-то конкретное и осязаемое, а любовь к советскому народу -- это хоть и очень важная, но все-таки декларация.

Как жаль, что мы не совпали с дедом во времени! Поговорить бы, поспрашивать, разобраться во всех этих хитросплетениях!

Мне очень нравится высказывание Козьмы Пруткова: "Человек ведет переписку со всем земным шаром, а через печать сносится даже с отдаленным потомством". Вот так дед, написав мемуары в 1982 году, поговорил со мной -- через тридцать лет после своей смерти.