Красавица и ЧУДОвище Голосов: 1 Адрес блога: http://beauty-n-beast.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-28 16:53:44 блограйдером Lurk

2015-03-07 10:59:30 (читать в оригинале)

Уже стало традицией каждый год под 8 марта вспоминать этот мой текст. Конечно, он пропагандирует алкоголизм и идиотизм, но есть в нем нечто доброе и светлое, настоящее. Наверное потому что все правда. И потому что к ровесникам, с которыми "мы работали в рекламе", я сохранил теплые чувства. Спасибо вам, дорогие мои.

КАЖДЫЙ ДЕНЬ ВОСЬМОЕ МАРТА

…На дворе стоял лихой 1992 год. Нам тогда еще не объяснили, что год лихой, поэтому мы, наивные, думали, будто все зашибись. Иногда случалось зашибаться буквально, но когда тебе двадцать четыре, ты и зашибаешься весело, без этой вашей интеллигентской рефлексии. Народ был расслабленный, советский такой народ, верил в идеалы свободы и демократии, аж на ногах едва держался. Помню, засветили мне в ухо у Курского вокзала (вроде в ухо, а искры из глаз полетели) – и человек, ударившись кулаком об мою голову, рухнул, как подкошенный. Его друзья поднимают с асфальта и спрашивают удивленно: чего мне, собственно от них надо, от троих-то, одному-то. А я говорю: мужики, прошу пардона, я вас вообще не заметил.

Ладно, не о том речь.

Светлый праздник 8 марта, День международной солидарности трудящихся с женщинами, "отдел прессы" начал отмечать четвертого марта, потому что была среда. Потому что в четверг все и так нажрутся, потому что после четверга пятница. А пятница это день, когда все по умолчанию пьяные в соплю, то есть праздника не получится. Ведь если каждую пятницу, как солнце закатится, сотрудники привычно счастливы до опупения, разве это праздник? Тем более, восьмое марта. Хочется проявить уважение к нашим девчонкам, которых мы искренне любим. Выходит, надо приступать в четверг. Но в четверг все и так нажрутся! Значит, мы, творческая интеллигенция, обязаны выпендриться, потому что мы творческая интеллигенция – и начнем праздновать раньше всех, в среду, вот вам!

Поэтому мы нажрались в среду. На большее у творческих интеллигентов фантазии не хватило, дальше мы привычно напоили пол-агентства, включая охрану, погрузили девчонок в служебную машину, а сами отправились догоняться на Курский вокзал. Я пил умеренно, памятуя, что однажды мы так догонялись-догонялись, а назавтра наш художник позвонил из Калуги и спросил, какого хрена он там делает… Зато верстальщик Димка (как бы завотделом, ибо настоящего завотделом мы довели, и тот отказался приходить на работу, пока нас не выгонят, ха-ха, наивняк), зная, что я осторожничаю, и чувствуя крепкий тыл, раздухарился. Сначала он поздравил с восьмым марта каждую продавщицу в каждом ларьке. Потом занял позицию на входе в метро и предлагал всем мужчинам поздравлять тётку из будки у турникетов. Мужчины не возражали, тётка ловила кайф. Я только не понял, отчего это была станция «Серпуховская»: все-таки коварное место Курский вокзал, недаром Веничка Ерофеев приписывал ему сакральные свойства.

Димка радовался, мужчины радовались, тётка радовалась, но вдруг нашла коса на камень. Некий мужик поинтересовался, какого хрена он должен кого-то поздравлять. Димка объяснил. Мужик уперся, он, типа, зону топтал, у него свои понятия. Димка задал уточняющий вопрос: после зоны пропало желание поздравлять женщин?.. Мужик обиделся, принялся гнуть пальцы и бить себя кулаком во впалую грудь. «Я так и понял, что ты петух», сказал Димка сочувственно. Мужик совсем расстроился, понес приблатненную околесицу, в общем, стало скучно. Насилу мы от него отбоярились, похоже, Димка ему понравился как мужчина. Тут Димке надоел весь этот спектакль, и он потащил меня на Белорусский вокзал есть пельмени, надо же было закусить, тем более, я там жил поблизости. Всю неделю на работу - через два вокзала, свихнуться можно.

Очнувшись пятого, я решил, что в офисе делать нечего: все равно если кто после вчерашнего придет, тот прямо с утра наклюкается, поскольку четверг – это в общем почти пятница, а пятница все равно что всенародный Праздник Женский День. Поэтому можно дальше отмечать, тем более, до восьмого осталось каких-то трое суток. Я пошел на Белорусский вокзал, купил десять бутылок пива и по-холостяцки сел на кухне, радуясь, что уже неделю один и, пожалуй, еще недельку поваляю дурака, а как заскучаю - выбор колоссальный, глаза разбегаются. Все равно та, в которую я давно и глупо влюблен, со мной не уживется, разница характеров, она - пламя, а я - лед, хотя как доходит до нежностей, все наоборот, ну и тем хуже для нее. И вообще она темноволосая, а я блондинок люблю, я для них создан, им со мной хорошо, особенно в постели, и как раз блондинку я на той неделе попросил отсюда, слишком жестко попросил, и теперь стыдно мне, человек-то замечательный, но отношения исчерпали себя, а она этого в упор не видела. Везет мне на женщин, а им со мной не особеннно, ну что я за урод, прости-господи.

Вот такое, блин, восьмое марта.

Тут на мое счастье приперся Коля Павловский, и меланхолию как ветром сдуло. Коля от нечего делать торговал фигней на Тишинском рынке и сегодня принес мне в подарок на восьмое марта игрушечное ружье, стреляющее пробками, и восемь стеклянных блюдечек. Увы, прямо на пороге Коля упал и половину блюдечек разбил. Он так по этому поводу сокрушался, что я полез на антресоли и достал водки, которую нарочно спрятал от себя, а то если не прятать, сразу бац – и нету. Работа нервная, я копирайтер, да еще и пресс-секретарь агентства, мне только плесни в стакан – моргнуть не успеешь.

У меня был длинный коридор, очень удобный, чтобы стрелять из игрушечного ружья пробками в книжку Россера Ривса «Эффективная реклама», которую я уже прочел, поэтому мы сели пить в коридоре, и было очень весело, потому что с Колей в принципе не соскучишься. Ближе к вечеру, когда от эффективной рекламы осталось одно воспоминание, Коля спросил – а позовем Ленку, она ведь клёвая? Ленка – его бывшая жена, и правда клёвая, меня она совершенно не напрягала, и Колю тоже не напрягала, они из-за этого и разошлись. Говорю: отлично, звони Ленке, самое то, и ты будешь под присмотром, если я срублюсь.

Когда пьешь, очень важно правильно собрать компанию, а то знаем мы эти дела: пили, пели, веселились, хлобысь – труп в квартире.

И оставлять человека одного тоже непорядок: помню, я срубился, а Коля не срубился, он не так устает на работе, она у него на свежем воздухе. И вот он сидел на кухне, звонил Ленке, а потом упал мордой об модный телефон с АОНом, и тот заглючило. Телефонов у меня много, да и Коля, если что, с Тишинского рынка принесет антиквариат эбонитовый, хоть башку им проломи, но это не по-людски как-то.

В общем, ночью я проснулся, а из ванной странные звуки доносятся. Смеются там на два голоса. Как сейчас принято говорить, «если бы у меня был короткоствол, все сложилось бы иначе». Но я тогда был молодой, смелый, и просто решил поглядеть, что за барабашки в ванной тусуются. Даже ружье игрушечное не взял. Заглядываю, а там Коля с Ленкой под душем, все в мыле, она ему спину мочалкой трет. Привет, говорю, вы, главное, не уходите, я сейчас еще посплю - и оторвемся, восьмое марта все-таки, праздник. Эти говорят: не вопрос, мы тут придумали, чем заняться, довольно увлекательно и вполне в тему Женского Дня.

Шестого утром, помню, стояли на балконе какого-то дома, а внизу мужики тусуются у проходной завода, на работу идут, а мы им кричим: мужики, с восьмым марта вас! А мужики нам машут и радуются. Потом Коля с Ленкой куда-то пропали, и я куда-то пропал. Странный вышел день шестое.

Седьмого марта, когда до праздника осталось совсем чуть-чуть, я сходил на Белорусский вокзал и купил десять бутылок пива. Только я с ними тихо по-холостяцки уселся на кухне - припёрся Коля. Коля от нечего делать торговал фигней на Тишинском рынке и принес мне в подарок на восьмое марта игрушечное ружье, стреляющее пробками, и громадный деревянный ятаган. Себе в подарок он принес гитару.

Из закуски нашлось только печенье и банка зеленого горошка, мы красиво ели горошек со стеклянных блюдечек, и Коля очень сокрушался, что их осталось так мало. Я залез на антресоли и достал водки, чтобы Коля не расстраивался. Потом мы тихо и печально пели под гитару, потому что Коля сочинял очень тихие и очень печальные песни. Потом Коля сказал, что так неправильно, хватит сидеть у меня, надо сидеть у него, заодно на автобусе покатаемся, мозги проветрим. Мы поехали и сели у него. Было тоже хорошо.

Утром восьмого марта все, включая Ленку, проснулись у меня. Как так вышло, никто не помнил. Я собрался на Белорусский вокзал за пивом, но Коля сказал, есть идея лучше: поехали за город, поздравим с Женским Днем нашего общего друга художника Пашу. Только сначала зайдем на Тишинский рынок за фигней, в смысле, за подарком на восьмое марта.

Я сказал, что подарок не проблема – у нас есть целых два игрушечных ружья, стреляющих пробками. Мы выбрали для Паши ружье похуже, какое не жалко, потом во мне взыграл творческий интеллигент. У меня висели в шкафу две ненадеванных телогрейки, очень красивая зеленая и просто красивая серо-стальная. Едва Коля их увидел, в нем тоже взыграл творческий интеллигент. Мы обрядились в телогрейки и пошли для начала на Тишинский рынок за водкой.

На рынке по причине раннего часа было глухо, только метался заполошный дядька, которому срочно хотелось денег на опохмел, для чего он продавал за пятьдесят рублей меховую шапку, в отличном состоянии, очень рыжую и мохнатую. Коля тут же купил ее, надел и совсем обрадовался: восьмое марта началось прекрасно. По пути к Белорусскому вокзалу, проходя цветочными рядами на Грузинском валу, мы заметили на одном из торговцев такую же шапку. А что это за зверь, спросили мы. «Это корсак, степная лиса». А почём, не унимались мы. «Я свою за пятьсот купил». У Ленки загорелись глаза, она ведь тоже временами от нечего делать приторговывала фигней на Тишинском рынке. Чем только ни занималась тогда московская творческая интеллигенция, некоторые и разбойничали. Короче, оставшиеся до вокзала полсотни шагов Ленка висела на Коле, убалтывая его продать ей шапку за семьдесят пять, ну даже за сто. А я толкал Ленку локтем в бок и шипел ей на ухо: не будь дурой, забыла, нынче восьмое марта.

Естественно, не будь она дурой, Коля бы ей шапку подарил ради Дня международной солидарности трудящихся с женщинами, но Ленка за каких-то тридцать-сорок метров успела его допечь хуже Клары Цеткин, поэтому Коля чисто из принципа шапку ей продал. В честь восьмого марта - за четвертной. Ленка схватила шапку и была такова. А мы купили на Белорусском водки – и двинулись.

Ехать поздравлять с восьмым марта Пашу надо было с Савеловского. На Савеловском в Коле опять проснулся творческий интеллигент: он захотел стакан. Ведь неприлично, такой праздник, а мы – без стакана. Поэтому Коля отправился в рюмочную, где за одиннадцать рублей приобрел классический «стакан граненый». Еще у нас откуда-то взялась буханка белого хлеба.

Вооруженные стаканом, мы погрузились в электричку. Народу почти не было, так что мы вольготно расселись, поставили рядом стакан, бутылку - и немедленно выпили.
- Ерофеевщина пошла, чистая ерофеевщина! – радовался Коля.

В соседнем отсеке сидела прилично одетая бабушка. Мы поздравили ее с восьмым марта, бабушка сказала: а налейте мне, сынки полстакана. Мастерски хлопнула дозу и одарила нас в ответ пучком зеленого лука. Жизнь расцвела совсем уж яркими красками.

Потом в вагоне появился милиционер при исполнении. Коля сидел к нему спиной и разглагольствовал о литературе. А я с интересом следил за реакцией органов правопорядка. Сами представьте - вот идете вы при исполнении по электричке утром восьмого марта, вам тяжко и сумрачно после вчерашнего, а тут расселись двое в телогрейках, явные творческие интеллигенты, и рядом с ними на лавке натюрморт:
- початая бутылка водки,
- граненый стакан,
- обломанная буханка хлеба,
- пучок лука,
- игрушечное ружье, стреляющее пробками…
Милиционер оглядел это великолепие, судорожно сглотнул, зажмурился и сгинул в тамбуре.

Художник и полиграфический дизайнер Паша Краминов снял за смешные деньги на зиму дачу у легендарного московского журналюги Коли Кузнецова. Чтобы у вас не было иллюзий насчет компании, тусовавшейся там, расскажу одну байку. Паша был по молодости хулиганист, любил подвижные игры и шутейные потасовки. А на соседней даче жил, условно говоря, русский писатель, стучал громко на машинке. Однажды в писательскую форточку случайно влетел снежок. Писатель высунулся и сказал что-то надменное, типа: молодые люди, ваши шумные увеселения мешают течению моей мысли… Молодые люди устыдились и решили загладить вину. Выпив водки и устроив мозговой штурм, они догадались, что раз сосед - русский писатель, наверняка он недолюбливает евреев, и ему будет приятно, если патриотическая молодежь учинит поблизости регулярную «антисемитскую пятиминутку». Три дня кряду они в один и тот же час ровно по пять минут орали у писателя под забором: «Бей жидов, спасай Россию!» На четвертый день писатель с дачи съехал.

Удачно подвернулась местная жительница, объяснившая, что нужный нам дом – желтый, окруженный ледяными скульптурами. Мы нашли его быстро, он оказался и правда желтый, а ледяные скульптуры пашиной работы, больше похожие на языческих идолов, тоже у основания были желтые… Паша нам, в общем и целом, скорее обрадовался, чем нет. Мы поздравили Пашу с восьмым марта, вручили ему игрушечное ружье, я жестом фокусника извлек из рукавов телогрейки две бутылки водки.
- А у нас тут входной тест! – обрадовал нас Паша. – Каждый новоприбывший должен…
- Пописать на скульптуру! – догадался Коля.
- Это после. Сначала перелезть через дом.
Это было совершенно в духе Паши. Гуляя с друзьями по поселку в новогоднюю ночь, он от полноты чувств залез на чей-то дом, выдул, сидя на коньке крыши, чекушку из горла, и вдруг прямо там, наверху, заснул. Хозяева сильно удивились, когда к ним постучались с вопросом, нет ли веревки, а то надо одного хорошего человека у вас с крыши сдернуть.

Мы поглядели наверх. Дом был не очень высокий, но какой-то гладкий. Ладно, чего не сделаешь ради восьмого марта. Разошлись с Колей по разным сторонам и полезли. Где-то через полметра я подумал, что день солидарности с женщинами, конечно, серьезный праздник, но если я сейчас оторву вон тот карниз, это будет чересчур. Тут с другой стороны дома раздался адский грохот. Я поспешно спрыгнул вниз и побежал смотреть. На снегу лежал улыбающийся Коля в обнимку с водосточной трубой.

Ради такого подвига нас пустили внутрь. Там обстановка была деловая, на кухне парилось и жарилось, все ходили подозрительно трезвые. Мы с Колей немного выпили и решили, что надо отдохнуть, пока не началось, а то вот начнется, а мы никакие… К счастью, или к несчастью, очнулись мы такие же никакие, хоть прямо больше не пей. А Паша успел, пока мы дрыхли, основательно накатить, и в нем проснулся творческий интеллигент.
- Мы тут подумали все вместе и решили, что ты зазря пропадаешь, губишь свою молодость, - сообщил он. – Ну-ка пойдем на кухню, я тебя кое с кем познакомлю.
От удивления я почувствовал дрожь в коленках и на всякий случай, для устойчивости, встал на четвереньки. Это меня сразу воодушевило, и на кухню я вступил смело.
Там чего-то стряпала ранее не замеченная мною девушка. Очень милая, из тех, которые мне с первого взгляда нравятся. Естественно, я сразу вспомнил, что безнадежно влюблен в другую, и все, на что способен - делать женщин счастливыми, а потом несчастными. Ну просто, блин, самая подходящая мысль для восьмого марта, лучше не придумаешь.
- Саша! – сказал Паша девушке. – Мы тут с народом долго думали, что подарить тебе на восьмое марта, и вот ничего лучше не придумали… Но ты не пожалеешь… Наверное. Короче, мы от всей компании дарим тебе на восьмое марта Олега!
Позади раздался булькающий звук и тихий шелест: съехал по стене Коля.
Саша оценивающе поглядела сверху вниз на свой подарок.
Подарок, в свою очередь, поглядел на Сашу и ляпнул:
- Привет, Саша. А почему у тебя такие глупые глаза?
Саша потянулась за сковородкой, подарок дал задний ход, очень довольный собой, рядом задыхался в беззвучной истерике бестактный Коля.

Девятого марта я решил, что на работу ехать бессмысленно, ведь вчера было восьмое марта, большой всенародный праздник, значит, на работе никого кроме начальства не встретишь, и то не факт. Скорее всего, там только охрана, пьяная в дым и помирающая от тоски – понятно, что будет дальше, но сколько можно бухать с охраной?!.. Поэтому мы немного погуляли, шатаясь и падая в сугробы, немного еще выпили, уселись под вечер в электричку - и тут стряслось нечто странное. Коля достал бутылку водки, откупорил, протянул мне… Я отмахнулся. Коля предложил водку всем по очереди, никто не захотел. Страдальчески вздохнув, Коля поднес бутылку ко рту… И опустил, не выпив.
Просто не хотелось. Надоело. Впервые за мою жизнь, пока еще короткую и глупую, я не хотел пить.

По пути от Белорусского мы даже купили еды, что для меня-то было в привычку, а вот для творческого интеллигента Коли уже смахивало на отказ от принципов и пренебрежение устоями. Зажарили еду, съели. Поболтали. Коля затосковал и отправился домой, прихватив гитару – писать очередную грустную песню.

Это был невыносимо унылый вечер, за ним последовала такая же грустная ночь, до того тоскливая, что я с горя решил завтра же влюбиться в очень хорошую девушку, желательно – блондинку, чтоб ей было здорово со мной если не по жизни, ну хотя бы в постели. От такого прагматизма стало окончательно тошно, и я отправился в ночной магазин у Тишинского рынка – непонятно, зачем, ведь квасить по-прежнему не хотелось.

В магазине была только водка. Но зато рядом стоял мусоровоз. Не тот, о котором вы подумали, а настоящий, причем старого образца, машина, будто приехавшая из моего детства: подъемный кран и мусорные баки в кузове. Из кабины мусоровоза хитро щурились и призывно махали.
- Чем торгуем, господа?
- Портвейн розовый «Далляр»! Бери, не пожалеешь.
- В жизни не пил портвейна. То есть вру, конечно пил «Агдам», но забыл. Сколько надо, чтобы вставило?
- Ну, парочки должно хватить.
- Беру пять, и вы меня подвозите до дома, вон туда.
- Приятно иметь с тобой дело!
Я выдул две с половиной бутылки розового портвейна и вышел на балкон чуток остыть. Ночь, любимое время, когда город спит, когда не видно лишних людей. Неподалеку гудит, пыхтит и переругивается через громкоговорители зона формирования составов Белорусского вокзала. В голове сами собой нарисовались стихи:
Красное вино,
Крики поездов.
За окном темно,
Не видать звездов.
Глубокая философия стиха меня обеспокоила: так вот еще попьешь розового портвейна, а проснешься назавтра полным Кафкой. Но зато расхотелось немедленно влюбляться, даже в блондинку.

Утром десятого марта я пошел на Белорусский вокзал и купил пять бутылок пива. Еще остался розовый портвейн, но я его вылил в унитаз: не понравились мне вчерашние стихи. Ехать на работу не имело смысла: вчера было девятое марта, все отдыхали после общенародного праздника, сегодня раньше обеда никто в офис не подтянется, а кто подтянется, сам дурак: там его ждет истосковавшееся начальство. Лучше повременить. И вообще, самую малость, но стыдно. В конце концов, мы любили свою работу, относились к ней довольно серьезно, агентство прокачивало через себя немалые деньги – с нашей активной помощью. Все давно и плотно знакомы, меня зазывали на фирму больше года, перекупили фактически. Ну, загуляли мы. Да, почти всей конторой. В первый раз, что ли? Это мы просто слабо выступили на двадцать третье февраля, вот и оторвались по полной…

Примерно часа в четыре дня я купил на Курском вокзале десять бутылок пива и пришел в офис, предусмотрительно натянув на физиономию такое выражение лица, что только тронь - укушу. Напрасно волновался. В офисе стоял дым коромыслом: все поздравляли друг друга с восьмым марта. Один Димка трудился – он сурово беседовал с компьютером, грозил ему пальцем, требуя, чтобы тот бросил манеру внезапно перезагружаться, когда в комнату заходит начальник международного отдела.

Одиннадцатого марта 1992 года я понял, что этот Международный Всенародный День мне надоел. Люди прятались в пьянку – от чего? Какие страхи они топили в водке? Есть ли во мне эти страхи? Что вообще во мне осталось хорошего кроме нравственного закона под ногами и звездного неба над головой?.. Поэтому я не купил пива ни на Белорусском, ни на Курском, а отправился работать. Правда, после работы я зазвал в гости красивую высокую блондинку, с которой мы все равно не сошлись бы характерами. Так, чисто по инерции позвал, она была замечательная, а я-то никакой, и она эту разницу прекрасно видела. На мне, считай, написано было, отпечатано: у этого парня все впереди. Очень сильно впереди, через годы. Я будто предчувствовал, что мне скоро хоронить отца, брать на себя кучу взрослых обязательств, делать много работы, ну и глупостей тоже немало делать.

Двенадцатого марта, будучи уже почти трезв, я познакомился по работе с миловидной шатенкой Катей, поразившей меня недюжинным умом и взрослой уверенностью в себе. Позже выяснится, что у нее есть совсем молодая, едва двухлетка, кавказская овчарка. Блондинка по имени Карма. А когда с «собачником» хочешь выстроить прочные отношения, будь любезен, хотя бы познакомься с его псиной. Увидев псину, я поступил неадекватно – вцепился в животное и принялся тискать, как плюшевую игрушку. Собака тоже повела себя, мягко говоря, ненормально: вместо того, чтобы убить наглеца на месте, она сладко закатила глаза и едва слюни не пустила. Позже, когда надо мной хотели подшутить, ребята спрашивали: ты кого больше любишь, Катю или Карму? А я серьезно отвечал: это еще вопрос, кто из них меня больше любит… На самом деле, ответ был очевиден: для Кати я остался плюшевой игрушкой. Но мы столько пережили вместе за будущие три года, что уже не имело значения, кто кого и как любил.
Мы вместе хоронили наших отцов, делали много рекламной работы и глупости тоже вместе делали.

Такое вышло, блин, восьмое марта.

Об одном жалею: не вернуться туда, в эту молодую придурь.
А больше не о чем жалеть.

Потом мы выросли большие и нарожали детей. Здесь, в России. У некоторых свой бизнес, кто-то остался, как я, честным наемником. И много позже, разговаривая с ребятами и девчонками (включая блондинок), я ни разу не услышал слов сожаления о «лихих 90-х». Ни от кого. Ни разу.
А ведь мы и тогда, в 90-е, относились к своему времени с довольно глубоким для таких балбесов пониманием. Оценивали происходящее с изрядным сарказмом. Иногда жалели себя – вот ведь угораздило жить в эпоху перемен!
Зато нам есть, что вспомнить. И всегда есть, с чем сравнить.
Вот и ладушки.
В общем, с праздником 8 марта вас, мальчики и девочки!

---

2015-03-05 09:35:43 (читать в оригинале)

Знаете, а я ведь счастлив нынче.
Чтобы согнуть об колено судьбу, нужно себя взять - и согнуть. Много раз все ломал, загибал людей углом, ничего не получалось к лучшему. Бесполезно влиять на линию жизни, она изменится лишь когда изменишься ты.
Просто надо стать живым и хотя бы раз поступить, как живой.
Лучше живая зараза, чем обаятельный покойник.

---

ибо задолбало

2015-03-01 23:49:57 (читать в оригинале)

Международный День Кошек — изобретение русских. Неплохо, а?! Есть, чем гордиться, однако! Он был провозглашен в 2004 году Московским Музеем Кошек при поддержке ООН. Или Московским Музеем Кошки, но все равно при поддержке ООН. Кого поддерживает ООН — музей или день, остается в таком контексте не вполне ясным, но разве это важно? Главное, мы осчастливили всю планету, которая теперь может 1 марта, взявшись за руки, воспеть осанну милым зверушкам.

Теперь зададим неудобный вопрос: знает ли об этом вся планета, и чем она без поддержки ООН занимается 8 августа, когда отмечает «World Cat-Day, also known as International Cat-Day»?

---

мы работали в рекламе

2015-03-01 20:57:15 (читать в оригинале)

ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ БУХГАЛТЕРИЯ

Москва, 1993 год

- Боря, нарисуй турбобухгалтера.
Боря даже не задумался. Он сразу принялся рисовать – четкими уверенными штрихами. Рекламный художник все делает «технологично», так, чтобы при самой дрянной печати картинка смотрелась внятно.
Турбобухгалтер был готов через пять минут. Карикатура, но очаровательная. В бандане и косухе, с сигареткой на губе, наш бухгалтер стоял, небрежно облокотившись на громадные, в половину человеческого роста, счеты.
Снизу Боря написал:
«У этого парня есть Харлей Д.».

- Ну, вот. Для торговой марки слишком много деталей, а как иллюстрация под макетную рекламу - вполне. Только не говори мне, что ты сможешь это продать…
Боря знал, что мы можем. На той неделе меня озадачили рекламой японских унитазов с электронным управлением. И я предложил слоган «Толчок в будущее!» Клиент был в восторге. Повезло: он оказался с юмором и понимал, что купить такой навороченный унитаз решится только человек без комплексов.
Но лихой турбобухгалтер был явно выше моих сил. Да его вообще никто не смог бы продать.
Я глядел на рисунок и думал: вот на дворе девяносто третий год. Мы уже более-менее научились делать рекламу. Мы знаем, что самый эффективный креатив - трогательный и забавный, такой, от которого тепло на душе. А наши клиенты уверены, будто лучшая реклама – смертельно серьезная и тяжеловесная, как надгробие. И чтобы слоган: «это гарантия вашего успеха». Можно проще: «это ваш шанс».
Наш строительный рынок это ваш шанс.
Наш ковролин - гарантия вашего успеха.
И не дай бог улыбнуться.
Почему, думал я, ну почему те, кто делают компьютерные программы для бухгалтеров, не видят в них живых людей? Смелых, веселых, продвинутых? А может, господа программеры никогда не встречали таких? Вдруг на фирмах у разработчиков софта эти специалисты все до единого – занудные, скучные и закомплексованные? И, вдобавок, плохо выглядят?
А ведь похоже на правду. Была показательная история – когда я облажался с «Экспертом плюс». Помнишь ту картинку, Боря?
- Не напоминай, - Боря весь сморщился. – Слушай, забирай этого… рокера и вали отсюда. Смотреть на него не могу. Вот какую рекламу надо делать. Только где ее делают…
- Утешься: нигде. Потому что не могут ее продать.
Я забрал турбобухгалтера и отнес девушке Кате, курировавшей рекламную кампанию программы «Турбо бухгалтер».
- Ой, какая прелесть! - воскликнула Катя. – И что?.. Борька это всерьез?..
- Нет, - сказал я. – Он это с отчаяния.
Естественно. Заказчик не поверит, что бухгалтерам это понравится.
Мнение бухгалтеров заказчика не волнует.
Впрочем, как показала история с «Экспертом плюс», мнение бухгалтеров может не совпадать со мнением бухгалтеров.
…Из советской юности я вынес память о том, что «бухгалтер» это такая плохо одетая, рано постаревшая и озлобленная по жизни тетка. Когда выяснилось, что бухгалтерши новой формации – модные и хорошенькие, даже не сразу поверил. Столкнувшись на работе с одной прелестной молодой женщиной, решил, что мы коллеги. Уж больно у нее вид был… Раскрепощенный. А она, оказывается, умело ворочала миллионами, которые агентство гребло лопатой при моем скромном участии.
Окончательный культурный шок ждал меня годом позже, когда я устроился в некий концерн. Однажды в офис заглянул мужчина, будто сошедший с дорогой рекламной картинки. Элегантный, уверенный в себе, с подкупающе мягкими манерами, за которыми угадывались недюжинная воля и самоконтроль. Я им прямо залюбовался. А он хотел устроиться к нам… В бухгалтерию.
У меня глаза на лоб полезли.
- Я главный бухгалтер Малого театра, - скромно отрекомендовался мужчина.
- Ничего себе… Зачем же вы к нам?..
- Понимаете, мне скучно. У себя я уже все могу. Хочется поработать на другом уровне…
Уровень у нас был стабильно по пол-литра. Руководство концерна пропивало уставной фонд с таким пылом, что вчера двое начальников отделов подрались от избытка чувств. А президент, когда ему показалось далеко идти по коридору до вице-президентши, вломился к ней сквозь стену, благо, стенка тоненькая была. Мы встретили шефа бурными аплодисментами...
Я отвел бухгалтера в сторонку и прозрачно намекнул, что концерну осталось жировать месяц от силы. Красавец поблагодарил и ушел. А я подумал: надо бы поговорить со знающими людьми о том, как и зачем становятся бухгалтерами. Уж больно заинтриговал меня этот джентльмен.
То, что удалось выяснить, заметно меняло картину мира. Бухучет оказался древней и почтенной наукой. Как в любой серьезной науке, там были свои элементы волшебства, скромной финансовой магии, доступной только людям по-настоящему увлеченным. А еще проявилось нечто, как сейчас сказали бы, «гендерное». Женщины иногда становятся бухгалтерами по случаю – в конце концов, это просто еще одна офисная работа. Если у женщины нет особых амбиций, она останется специалистом среднего уровня, вовсе не чувствуя себя несчастной. Напротив, мужчина крайне редко оказывается в бухгалтерии случайно, и скорее всего, на этой работе не задержится. А вот если мужчина идет в бухгалтеры намеренно… Значит, он хочет стать Главным Бухгалтером Всего На Свете. Может, жизнь его и обломает, но поначалу цель у него именно такая. Он собирается держать руку на пульсе предприятий – ворочать огромными суммами. Он, черт побери, идет за приключениями. Если он действительно умен, то понимает: найти в бухгалтерии приключений на свою задницу - не проблема.
И всегда рядом будут женщины - коллеги и конкуренты. Даже если изначально наш герой не слишком высокого мнения о себе, то в женском коллективе он прямо на глазах становится день ото дня все более гладким, лощеным и ухоженным. Так и появляется бухгалтер с манерами светского льва и «элегантный, как рояль»...
К несчастью, я все это уже знал, когда на меня свалился «Эксперт плюс» - справочная программа для бухгалтеров, - точнее, ее разработчик. Лучше бы не знал, меньше бы потом злился.
- У них образ марки – ужас, - сказали мне. – Им кто-то нарисовал на коленке… Они удивляются, отчего продажи идут ни шатко, ни валко. Объясни им. Только помягче. Наш агент уже неделю их окучивает, почти уломал. Теперь твоя очередь.
Я отправился в офис «Эксперта плюс», и там мне показали рисунок. Гордо продемонстрировали.
- Это кто? – поразился я.
- Эксперт! – объяснили мне. – Он все знает про бухгалтерию!
Эксперт был нарисован тушью, с обилием мелких штрихов, которые неминуемо размазались бы при тогдашнем уровне газетной полиграфии. Но, главное, это была чистой воды антиреклама. В качестве образа продукта на рисунке красовался невообразимо толстый дядька с оплывшей мясистой физиономией. Белая рубашка вот-вот треснет, подтяжки, галстук, круглые очки, шапочка-конфедератка с кисточкой… Ужас как есть. В полный рост.
- Вы хотя бы своему бухгалтеру это показывали? – спросил я.
- Мне понравилось, – сказала дородная дама, сидевшая неподалеку.
Я вздрогнул, предвкушая недоброе.
- Он такой… - дама вдруг засмущалась. – На папу моего похож!
Бедняжка, то-то у тебя щеки из-за спины видны, подумал я… Ну ладно, а меня кто пожалеет?!..
За пару следующих дней я обежал с десяток бухгалтерий. И везде совал людям под нос «эксперта». Мужики, как один, вздрагивали. А вот женщины – две их трех, - говорили: он на папу моего похож! И лицо такое суровое, а на самом деле он добрый!
- Ну и как нам выкручиваться? – спросил я у психолога. – Этот урод окучивает две трети бухгалтерш! Он только с виду ужасен. Он хорош, падла!
- Хорош… - буркнула красавица-психологиня. – Индюк! Если у них у всех такой образ отца в сознании, прямо хоть вали из страны…
Она хмуро уставилась на «эксперта».
– Кто целевая группа? Ведь не офисные тетки, у которых папа типа злого бегемота?
- Нет, что ты. Главбухи и директорат. То есть либо мужчины, либо весьма энергичные дамы.
- Ну вот и сделайте из этой амебы… Крепкого мужика! И почему у него рожа такая зверская?! Нужна уверенная и спокойная полуулыбка…
- Легко тебе говорить. А у бухгалтерши клиента папа такой! Мне просто не поверят! Картинка-то работает! Только не на целевую группу…
- Хочешь, я клиента загипнотизирую?! – агрессивно предложила психологиня.
Обошлось без гипноза. Клиент был малость ошарашен, но все-таки поддался. Его новый рисунок вместо ужаса вызывал просто недоумение. «Эксперт» стал потоньше, выражение угрозы на его лице сменилось кривой ухмылкой. Ростовую фигуру, слава богу, урезали до поясной. Я чувствовал себя полным идиотом, но больше сделать ничего не мог. Похоже, рисовал эксперта то ли глава фирмы, то ли его близкий родственник, а это, ребята, труба. Бери каляку-маляку и ставь во все газеты…
Ну мы и поставили. И я забыл «Эксперта плюс», как страшный сон. А потом через наше агентство пошел «Турбо бухгалтер», и я вспомнил.
- Здорово Борька рисует, - сказала Катя, любуясь турбобухгалтером. – Прямо обидно. Ну вот кто его такого купит?
- Подари заказчику, - посоветовал я уныло. – Пусть на стенку повесит.
- А ты не хочешь к нему съездить?
- Нет, спасибо. Дохлый номер. И вообще, больше я с софтом для бухгалтеров не связываюсь.
- Почему? Что там у тебя случилось в прошлый раз?
- Меня пугает образ отца в их сознании, - честно сказал я.
…Годом позже я работал в компании, где бухгалтерия состояла из модно одетых красоток и холеных парней в дорогих костюмах. На корпоративных вечеринках отрывались они так, что дым коромыслом. Надзирал за этой веселой братией главбух со зловещей физиономией отставного пирата, склонностью к черному юмору и… Потом скажу.
- Я его боюсь, - говорил наш завотделом. – Он как глянет на меня… Вот зуб даю, он в прошлой жизни был пиратом!
Я понимал, в чем тут фокус. Завотделом влюбился в одну бухгалтершу. Естественно, главбух ревновал. Хотя бы чисто как начальник. Он был добрейший, на самом деле, дядька, просто настоящий матерый главбух. Кто держит все под контролем.
В офис он ездил на машине.
Но вообще-то у него был «Харлей-Дэвидсон».

---

только что услышал

2015-03-01 06:25:21 (читать в оригинале)

"Больше всего, как ни странно, по типологии это убийство напоминает избиение Олега Кашина".
Юлия Латынина

Это отвратительно, но слив инфы - засчитан.