Красавица и ЧУДОвище Голосов: 1 Адрес блога: http://beauty-n-beast.livejournal.com/ Добавлен: 2007-11-28 16:53:44 блограйдером Lurk

2014-09-01 16:02:56 (читать в оригинале)

Раз первое сентября и настроение вроде у всех хорошее - вспомним один мой текстик? Многие его просто не видели, состав участников нашей религиозной секты циников-очевидцев заметно обновляется год от года.
Вспомним. Вздрогнем.

ШКОЛУ - НА ФИГ!

1985

В десятом классе Романов решил, что я на уроках мешаю ему рисовать. Я пересел вперед, к Молчанову. Теперь Романов мог рисовать сколько угодно, скрываясь за нашими спинами.
Мы с Молчановым рисовали плохо, зато хорошо страдали фигней. Это у нас выходило одаренно. А все наши конструктивные затеи почему-то оборачивались полным идиотизмом.
Однажды на химии Молчанов страшным шепотом сообщил:
- Я узнал формулу нитроглицерина. Все очень просто. Его сделать - не фиг делать.
- Зачем?
- Чтобы долбануло! - очень страшным шепотом объяснил Молчанов.

Он уверял, что ингредиенты нитроглицерина можно свистнуть из школьной лаборатории. Надо только дождаться, когда одного из нас поставят дежурным.
- Не верю, - сказал я. - Нарисуй формулу, дай посмотреть.
- Ты тогда в больнице лежал, - отмахнулся Молчанов, имея в виду, что я пропустил раздел химии, необходимый для понимания сакральной сущности нитроглицерина. Это был удар ниже пояса: у меня на самом деле часть школьного курса выпала из жизни, и толком наверстать я не успел.
- Все равно не верю. Нитроглицерин это тебе не фиксаж с гидропиритом. Допустим, формула правильная. Но если такую злую взрывчатку можно смешать из какой-то ерунды пальцем в пробирке и разнести всю школу на фиг... Тогда ты точно не найдешь компоненты в обычном химкабинете.
- Да ну тебя, - сказал Молчанов. - Не хочешь, не надо. Мы с Барином сами справимся.
Баринов как раз страдал у доски. Это был один из немногих в классе уникумов, получавших по химии строго не выше тройки. Дело в том, что у нас преподавал гениальный - кроме шуток - учитель. И даже раздолбай Молчанов вытягивал четыре балла легко. В рамках школьной программы мы химию знали прилично.
- Чего они с Барином?.. - поинтересовался сзади Романов, отрываясь на миг от очередного шедевра.
- Эти психи хотят сделать нитроглицерин.
- С Барином?!...
- Он будет только на шухере стоять, - заверил Молчанов.
- Зачем?
- Чтобы долбануло! - объяснил Молчанов.
- Это точно, - согласился Романов и вернулся к рисованию.
Молчанов презрительно фыркнул.
Через неделю они с Бариновым украли из лаборатории реактивы и принялись колдовать над ними в туалете.
- Пойду посмотрю, а то взорвутся еще, - неуверенно сказал я.
- Да ни фига у них не получится, - сказал Романов.
И мы пошли вместе.
На подоконнике стоял пузырек с бесцветной жидкостью. Молчанов и Баринов нервно курили, пожирая его глазами.
- Вот! - гордо сказал Молчанов.
- И что дальше?
- В окно кинем! - Баринов хихикнул.
- Не надо, - сказал я. - Допустим, это и правда нитроглицерин. Тогда если сейчас пузырек упадет на пол, мы провалимся до первого этажа. Эта штука слишком взрывчатая. И очень легко детонирует. Ее даже трясти опасно.
- Что ты предлагаешь? - спросил Молчанов.
- Сделай динамит. Пропитай жидкостью что-нибудь пористое.
- Это мысль, - согласился Молчанов.
Баринов достал из-за пазухи тетрадь.
- Взял у Либкинда физику списать, - сказал он. - Липа мальчик аккуратный, у него должна быть промокашка. Ага, держи...
Молчанов расстелил промокашку на подоконнике и отвинтил крышку пузырька. Сразу потянуло сладким. Даже приторно-сладким.
- Оно с самого начала так пахло? - спросил Романов с подозрением в голосе.
- А я знаю? Мы все смешали и сразу закрыли.
Молчанов осторожно лил бесцветную жидкость на промокашку. В туалете в кои-то веки прилично запахло. А буквально через полминуты уже нечем было дышать.
- Может, им и нельзя взорвать школу, - сказал я, - зато получится ее провонять.
В дверь заглянул кто-то из наших.
- Всех зовут в актовый зал, - сказал он. - А что это вы тут делаете... Такое вонючее?
- Пошел отсюда! - рявкнули хором четверо, правда, Молчанов неразборчиво - он свободной рукой зажимал нос.
Закончив работу, он сунул пузырек с остатками жидкости в боковой карман пиджака.
- Что теперь? - прогундосил Молчанов, глядя на промокашку с живым интересом.
- В актовый зал, - прогундосили остальные, зажимая носы.
Нас загнали в актовый, чтобы провести какое-то внеочередное собрание по какому-то идиотскому поводу. Молчанов принес промокашку, держа ее двумя пальцами за краешек. И аккуратно расстелил на батарее отопления у дальнего окна.
Через пять минут задние ряды крутили носами и оглядывались. Еще через десять принюхивался уже весь актовый зал.
- Хотел бы я поглядеть на молчановскую формулу нитроглицерина, - процедил Романов.
- Это какой-то ароматический углеводород.
- Очень ароматический, - добавил Романов.
В президиуме началось характерное шевеление - еще минута, и раздастся обычный вопрос: кто это сделал и зачем? Мы были не из тех, кто прячется, а из тех, кто встает и честно говорит: хотели добыть нитроглицерин, чтобы долбануло, и вот такая фигня вышла... Роль диверсанта Молчанова устраивала, а вот роль шута ему давно надоела. Он не выдержал. Прокрался вдоль заднего ряда, схватил промокашку и выскочил с ней в коридор.
Мы нашли Молчанова в туалете. Окно было раскрыто настежь, промокашка лежала на подоконнике. Молчанов задумчиво поигрывал коробком спичек.
- Из чего бы сделать бикфордов шнур... - подумал он вслух.
- Так поджигай, - сказал Романов. - Но... Лучше с вытянутой руки.
Промокашка не горела. На нее извели десяток спичек, но безрезультатно. Она стала какой-то подозрительно огнеупорной. Молчанов разочарованно спустил ее в унитаз. Закрыл окно. В туалете опять запахло сладким. Теперь уже от Молчанова.
- Кажется, эта дрянь пролилась мне в карман, - сказал он. - Ну, точно...
Карманы на пиджаках были накладные. Молчанов сунул руку за пузырьком и переменился в лице. Быстро вытащил пузырек, отправил его вслед за промокашкой, опять схватился за карман. Легонько дернул. Карман оторвался. Весь.
- Хор-рошая штука получилась... - констатировал Молчанов. - Сильная. Прямо жалко, что вылил.
На месте кармана было обширное бурое пятно.
Романов покачал головой и ушел. Баринов отправился возвращать Либкинду тетрадь. Молчанов закурил. Посмотрел на часы.
- Пойдем на машине кататься, - предложил он. - Через часик. Ее как раз к тому времени угонят.
- Ни за что, - сказал я.
- Это машина отца Баринова, - объяснил Молчанов. - Угоняет ее Литвинов, такой Паша из моей бывшей школы, ты его не знаешь. А Баринов на шухере стоит. В общем, нам за этот угон ничего не будет. Если, конечно, никого не задавим. Тогда папа убьет Баринова, наверное.
- Тогда пошли, - сказал я.
Через несколько часов мы стояли вдоль стены в квартире. Перед нами расхаживал Баринов-отец. Баринов-сын, физиономию которого украшали два огромных фингала, старался держаться прямо.
Порулить по району мы успели вдоволь, но потом какой-то бдительный сосед нас застучал.
- Мне сказали, что машину угонял высокий блондин! - прорычал разъяренный папаша.
Невысокий брюнет Литвинов, который на самом деле нейтрализовал все секретки, стиснул зубы, чтобы не рассмеяться.
Высокий блондин Молчанов сделал шаг вперед и сунул автовладельцу под нос предплечье, закованное в гипс. На гипсе был нарисован знак Красного Креста и написано:
ПОСТРАДАЛ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО
ДА ЗДРАВСТВУЕТ МИНЗДРАВ СССР!
Надпись художественно исполнил Романов.
- Вон! Все отсюда вон! Чтобы духу вашего... А ты стой! - рявкнул папа сыну, потянувшемуся было за нами вслед.
На улице Молчанов закурил и сказал:
- Зверь папаша. Я говорю, если бы мы кого-нибудь задавили, он бы просто убил Барина на фиг.
- Зачем тогда было угонять машину?
- Потому что папаша чмо, - объяснил Литвинов, тоже закуривая. - Чтобы ему жизнь медом не казалась.
Молчанов посмотрел на свой гипс.
- Скоро чесаться начнет, - пробормотал он. - Все бы ничего, но вот когда начнет чесаться...
- Говорят, вязальная спица помогает.
- Знаю. Ты-то не ломался на горных лыжах. А я ломался.
Руку он сломал, упав на ровном месте с моего скейтборда. Перебил кость об бордюрный камень.
Это мы после катания на машине пошли на скейте кататься.
- А давайте вот что, - решил Литвинов. - Идем ко мне, обмоем все это. У отца полный шкаф виски, отольем по чуток из каждого пузыря и нажремся в жопу.
- Ура! - воскликнул Молчанов. - ...Олежка, ты куда?!
- Да ну вас на фиг! - сказал я.
Баринов назавтра в школу не пошел. И Литвинов в свою не пошел. Пошел только Молчанов. Гнусно хихикая, он сообщил, что за разграблением запасов выпивки их застукал отец Литвинова. И у Литвинова теперь фингалы не хуже, чем у Баринова. А когда позвали отца Молчанова, тот сказал, что детей по морде бить непедагогично. И взялся за ремень. Но Молчанов предъявил гипс. И папа сразу утих.
- Веселый был денек, - заключил Молчанов. - Жалко только, с нитроглицерином не вышло. Хочется все-таки, чтобы эту долбаную школу - долбануло!

P.S. Это, собственно, вступительный эпизод к подборке новелл "Судьба копирайтера", и дальше там внезапно вот что:

...Настала осень, и я встретил Пашу Литвинова на ступенях факультета журналистики МГУ.
- Ты что тут делаешь?!
- Нет, это ты что тут делаешь?! - удивился Литвинов не меньше моего.
Кто мог подумать, что тот дурацкий угон машины и шапочное знакомство с Литвиновым подготовят крутую перемену в моей судьбе. Через несколько лет, когда мы оба вернемся из армии и снова встретимся на тех же ступенях ("Ты что тут делаешь?!"), а потом еще случайно столкнемся в городе ("А тут-то ты что делаешь?!") Паша позовет меня в рекламное агентство, одно из первых в стране. Мы станем "копирайтерами" - теми, кто делает рекламные тексты, слоганы, пишет сценарии роликов, короче говоря, выдумывает всю эту гадость, что круглосуточно долбит вас по мозгам.
И начнется совершенно другая жизнь.