Und habe ich eine Märchen gebracht!

Криптоандролог ist der Autor.

Сказка №17. Новогодняя про Медведя.

Два года честно отпахал Медведь на хитрого русского мужика. Дважды после сбора урожая приходил он за расчетом. И каждый раз обманывал его мужик. Первый раз подсунул ему солому вместо зерна, а второй, вместо репы — ботву. И все точно по договору. Как не крути — сам виноват. Хотя, если по правде — надувательство.

Опечалился Медведь. Отвез он ботву в село на ярмарку, получил за нее пятиалтынный да пятак серебром. И решил зайти в шинок, напиться с горя.

Заказал он себе шкалик кошерной водки и большой бокал бочкового темного пива. Выпил Медведь водки и сел в уголке за столик. Сидит, лапу под голову положил, из бокала прихлебывает, тоску глушит. А Янкель, шинкарь, увидел, что Медведь опечален, подошел и спрашивает: "Что ты, Медведушко, пригорюнился, в чем твоя тоска?"



Рассказал ему Медведь про свое горе-печаль: "Так, мол, и так. Хотел я зажить как человек, честно отпахал в поле два года. Только, обманул меня бессовестный мужик". Отвечает ему Янкель: " Не печалься. Можно твоему горю помочь. Только скажи, зачем медведю заниматься хлебопашеством? Давай лучше дело вместе делать. Ты будешь в лесу бортничать, лесной мед у диких пчел по дуплам собирать, и мне его в шинок приносить, а я из него медовуху буду гнать и гоям продавать. А доход мы с тобой по-честному делить будем, пополам. Обрадовался Медведь. Ведь мед собирать медведи с рождения самой природой обучены. На том и порешили.

Сначала Медведь боялся, что обманет его Янкель, но тот честно отдавал медведю половину дохода от продажи медовухи. И сам в накладе не оставался.



В то время случился у Медведя памятный разговор. Как-то полез Медведь в дупло за медом. А на встречу вылетела ему сама Королева улья. И спросила она у Медведя: "Ты почто, Миша, к нам пожаловал? Что-то зачастил ты к нам в последнее время. Того и гляди, придется нам в другой лес улетать. От тебя подальше".

"Я к вам пожаловал по делу", — отвечает Медведь. — "Заключил я с шинкарем Янкелем договор на поставку меда. И вам, жалкие жужелицы, меня не остановить. А если хотите, чтобы и вам меду осталось, так работайте, как следует. А то привыкли, понимаешь, только для себя мед делать. Не те нынче времена".



Говорит ему пчела: " Допустим, для чего это нужно шинкарю я понимаю. А для чего это тебе, коренному лесному жителю, это надо?

Отвечает медведь: "Есть у меня мечта. Хочу я жить как человек. И знаю, что Янкель мне в этом поможет".



— Дурак ты, Миша! Попомнишь мое слово. Не доведут тебя до добра гешефты с Янкелем! Янкель, может, сам по себе, человек хороший и добрый и много для тебя сделал, многому тебя научил. Только пропадешь ты через его науку, как пить дать пропадешь. От нашего, лесного житья отвыкнешь, а к человечьему — ты природой не предназначен. Вот и выйдет, что для тебя добрый шинкарь опаснее вороватого мужика. Вреда от него для тебя больше. И запомни: " Пчелы всегда правы, а медведь — нет".



Обозлился на нее Медведь.

— Как ты смеешь такой поклеп на Янкеля возводить? Ты негодная, так специально говоришь, чтобы меня с Янкелем поссорить, и мед свой от меня уберечь.

И в отместку решил разорить, извести пчелиное гнездо. Только пчелы тоже зевать не стали. Вылетели гурьбой из колоды, и давай его жалить. А одна изловчилась и пребольно вцепилась ему в нос. Взревел медведь. Хватил себя лапой по носу. Только пчела не стала дожидаться, и улетела восвояси, а медведь чуть нос себе в кровь не разбил.

Остался Миша при своем мнении. Медведь прав, а пчелы — нет.



Вот зима пришла, и остался медведь без дела. Пчелы в зимнюю спячку погрузились, да и Медведю спать зимой положено. Только Медведю стало не до сна. Ему новое дело подавай. И тогда придумал Янкель еще одну штуку. Решил поставить Медведя вместо швейцара: гостей встречать - провожать. Нанял учителя из женской гимназии, чтобы Медведя приличным манерам выучить и дать несколько уроков французского.



Вот захотел купчина какой, чиновник губернский, кулак деревенский или просто прохожий человек с деньгами в приличном месте выпить-закусить, а Медведь уже тут, на месте. Он и "добро пожаловать" по-французски скажет, и дверь откроет, и шубу с плеч снимет, на вешалку повесит, и к свободному месту в зале проводит. А как гость на выход: Медведь ему шубу щеточкой почистит, на плечи накинет, спасибо, до свидания, и все с поклоном. Скажите, у какого гостя рука сама в карман не опустится чтобы пятачок - другой серебром не вытащить и медведю в лапу не сунуть? А если кто из гостей загулял сильно, к другим гостям с разными глупостями приставать начнет, или какие другие пьяные выходки забезобразничает, так его Миша быстро в охапку сгребет, на улицу вынесет да в бричку к извозчику посадит. Одна беда: кони поначалу сильно пугались, брыкались. А потом ничего, привыкли.



Дальше - больше. Придумал Янкель медведя на балалайке играть научить и барыню с выходом танцевать. Сказано - сделано. Нанял он ему самых лучших учителей, денег не пожалел, да и Медведь оказался к такой науке на редкость способен. Единственное — петь так и не научился. Ревел уж больно громко и все невпопад.

Пошел гулять слух по губернии про Медведя. Стал народ в шинок съезжаться, чтобы на это чудо посмотреть, а заодно уж и выпить-закусить. И помещики окрестные заезжали, и городничий с женой и дочкой. Городничий большую кружку медовухи выпил, крякнул, одобрил. Отведали по рюмочке и жена его, и дочка. Очень им понравилось. Преподнес им Янкель в подарок четверть медовухи в особом глиняном сосуде, опечатанным сургучом, с фирменным оттиском медвежьей лапы. И за обед денег не взял. И в том честь, что почтили своим присутствием.



А то, вдруг, ревизор из самого Санкт-Петербурга на тройке с бубенцами пожаловал. Своим грозным видом, зычным голосом и сверкающими очами он навел страху даже на Медведя, который, между нами говоря, вообще побаивался начальства, а особенно того, которое походило на охотников. Ревизор потребовал предъявить для штудии все "чем тут спаивают русский народ", а также на пробу самые дорогие блюда, дабы самому убедиться "не отравлены ли" Но отведав медовухи, пришел в наиполнейший восторг, а получив с целкового сдачу в "Катеньку" окончательно сменил гнев на милость. И пустился с Медведем в пляс.



Дела у Янкеля сильно пошли в гору. Заведению он ремонт дал. И вывеску новую повесил. Ресторан кошерной кухни "Шинок ".

Наладилась жизнь и у Медведя. Летом бортничает, зимой у Янкеля в шинке работает. А в шабат, когда Янкель отдыхал, он у него в доме за шабес-гоя был.



Медведь уже и жениться собрался. В соседней деревне присмотрел девочку Машу. Он ее с детства помнил, когда она к ним в дом случайно забрела и кашу из его тарелки съела. То-то смеху тогда в доме было, когда родители-медведи делали вид, что не знали, кто у них в доме прячется.



Одна беда. Приучили гости Медведя сильно пить. Ругал его Янкель, сильно ругал, даже выгнать в лес грозился. Но ничего поделать не смог.

Раз уехал Янкель в соседний город по делам на пару дней, а Медведю строго-настрого наказал держать себя и ни с кем не пить. А как вернулся — нет медведя. Проезжий цыган увел его. Выпили они, сели играть в карты. Миша все свое имущество проиграл, и себя на два года в рабство. И увел его цыган на цепи. По ярмаркам показывать. Погрустил, конечно, Янкель. Только слезами делу не поможешь. Стал он дальше шинок содержать. Только без Медведя какая прибыль. Так — слезы одни.



А цыган плохо к медведю относился. Работать много заставлял, плохо кормил. Даже, бывало, что и палкой бивал. Раз бросил ему кусок тухлого мяса с червями —жри падаль, а Медведь отказался. Не могу, говорить, такую гадость жрать. С души воротит. А цыган его за это палкой по губам. Тут не выдержал Медведь. Хлопнул цыгана лапой по голове. Из того и дух вылетел.



Судили медведя. Прокурор требовал шкуру с него содрать. Наверное, хотел шкуру медвежью себе на шубу пустить. Но судья пожалел Медведя. Приговорил к вечной каторге на Калыме. Но потом вообще улыбнулась судьба Медведю, и отправили его в штрафную роту на войну, на Кавказ.

Там медведь свое геройство проявил. У Басаева ногу откусил, а самого Дудаева так по башке тяпнул, что лишь мокрое место от того и осталось. Подвиги эти потом, как водится, приписали другим. А Медведь и не в обиде. Жив главное. И все время на свежем воздухе.



Но всё же не уберегся. Попал он под минометный обстрел в чистом поле. Ранило его осколком в заднюю ногу. И вроде не сильно ранили, кость оказалась не задета, только много крови он потерял. А пока он без сознания в госпитале лежал, местный лекарь хотел ему лапу отпилить. И совсем это было без надобности. Просто захотелось доктору иметь дома медвежью лапу, для коллекции. Перед дружками своими похвастаться. Только Мишины товарищи ему это не позволили. Отстояли. Лечить заставили.



А как Медведь после ранения в себя пришел, его подчистую освободили и судимость сняли. И даже на поезд бесплатно посадили. В общий вагон. Ну и ничего. Так даже веселей.



Вышел Медведь на своей станции поздно вечером. И решил в придорожной гостинице переночевать. И вот чудо. Пока он на Кавказе кровь проливал, все вокруг переменилось. Там, где раньше Дом Колхозника располагался, теперь вывеска другая: отель Holiday Inn, а где придорожная харчевня стояла, теперь ресторан быстрого питания Мак Кормщик. Зашел Миша поужинать. Поскольку при деньгах был. С собой ему, правда, денег на дорогу не дали. Сказали, на месте выдадут. Ну, ничего. Он пока ехал, в карты выиграл. Цыган то хоть и плохой человек был, однако многим фокусам медведя обучил. Потому что через свою злобу и дурной характер совсем одинок был, даже из родного табора его погнали, и кроме медведя у него по душам поговорить не с кем было. А Медведь хоть с виду и простоват, и вроде что с косолапого и взять, но схватывал все на лету. И так в карты хорошо играть обучился, что любого шулера на раз голым оставит. А с честными людьми он в карты играть не садился, помня, как сам попал к цыгану в кабалу.



Как водится, заказал медведь в буфете 50 грамм водки. Выпил, крякнул, соленой рыбкой закусил. Сел за стол. Заказал официанту, белёсому татарину, ужин. Тот ему все пытался блюда по-французски назвать, и этим Медведя рассмешил. А когда татарин побежал на кухню за заказом, подсел к нему местный дворник, стал про жизнь расспрашивать. Что да как, и как здесь оказался. А глаза раскосые жадностью и злобой полны, ни дать не взять — потомок скифов. По всему видать, что-то нехорошее замышляет. Только Медведь был уже совсем не тот увалень Миша, что раньше. Все на раз вычислил. Опыт уж больно большой имел, да и книги в армии читать приохотился. "Тупейный художник " Леcкова чуть до дыр не зачитал. Притворился Миша пьяненьким. Спросил, где тут поблизости отлить можно, а сам в ближайший пункт милиции, готовится де смертоубийство, преступника ловите.



Вот выводит дворник с Медведем из ресторана, ведет его в темный переулок, а сам нож огромный за спиной держит. И только уж было хотел он Мише в спину его всадить, как дворника под белы рученьки подхватили и в клетку посадили. А ты не балуй. И ветеранов не грабь. И без тебя охотников на чужие боевые вознаграждения хватает.

Поехал Медведь сначала к Машеньке. Только не застал ее дома. Вышла она замуж за офицера, который у нее проездом останавливался, чтобы письмо от Медведя передать. Погоревал Миша и решил навестить Янкеля. Приехал на место. Глядь — а на том месте, где дом Янкеля был, сорняк растет. А сам дом соседи по бревнышку раскатали.Выяснилось. Когда Мишу под суд отдали, соседям совсем уж тошно стало видеть, что Янкель в достатке живет, и поэтому учинили они ему погром. Хорошо еще, что перед самым погромом он успел телевизор Горизонт к соседке унести. А сам собрал семью и махнул в США. Получил там статус беженца, устроился в Нью-Йорке на Брайтон-Бич и бывшей соседке письмо прислал. Так, мол, и так. Живу хорошо. Если Медведь появится, то дай ему мой новый адрес, пусть приезжает. Поможем ему как родному. И фотографию свою с семейством на фоне статуи Свободы в письмо вложил.



Хотел медведь в лес сходить, родину малую проведать, на могиле родителей побывать, только на том месте, где лес стоял — коттеджный поселок для новых русских. Пятиметровым кирпичным забором обнесен, на въезде шлагбаум, в будке охранник с кобурой на боку. На воротах вывеска с названием "Медвежий угол". Для Медведя забор перемахнуть, конечно, не проблема, даром что он в разведроте служил. Только зачем? Все там чужое. Пригорюнился Медведь, сел на пенек, вспомнил всю свою жизнь, про пчел вспомнил, про Машу, про Янкеля и решил махнуть в Америку.



В Нью-Йорке Медведь на первое время остановился у Янкеля. Много бродил по городу, осваивался. Вслушивался в незнакомую речь. Любил посидеть на травке в Централ Парк, где совершенствовался в английском. И удивлялся, что никто из людей на него не обращает внимания. Зато поначалу доставали собаки. Но он и с ними подружился. Покупая себе на обед литровый тетра пак дешевого красного вина и приличный кусок сырого мяса, он выпрашивал у хозяина лавки колбасные обрезки и немного косточек, и подкармливал собак.



Побывал он и в зоопарке Бронкса. Надеялся родню какую-нибудь встретить. А если повезет — то и спутницу жизни. Медведи в зоопарке жили вольготно. Целыми днями валялись возле бассейна, попрошайничали у посетителей, да жаловались на тяжелую жизнь на чужбине. Только показались они ему какими-то ограниченными, ленивыми и туповатыми. По английский не разговаривали, ничему новому учиться не хотели. Разочаровался Миша в новых знакомых.



Медведь хотел снова заняться делом с Янкелем, но тот сказал, что уже стар. И правда, того Янкеля, которого знал Медведь, уже не было. Был старик, который с утра долго кряхтел в туалете, любил почитать свежую "русскую" газету, выпить чаю и обсудить новости с такими же русскими старичками на скамейке в парке или по Скайпу, если погода была плоха, а по вечерам посмотреть русский канал телевидения. Английский же он практически не знал и не учил. Говорил, что он ему не идет.



Медведь же, оформив документы, сдал тест на водительские права и устроился водителем - грузчиком в мебельный магазин. Снял себе небольшую квартиру недалеко от Янкеля, а по вечерам стал посещать курсы "китайского" массажа.



Еще учась на курсах, Медведь начал практиковаться. И скоро слава о новом "русском" массажисте, который так мышцы промнет, что мертвого поднимет и семь сорок танцевать заставит, быстро распространилась. Пациентов у него стало столько, что пришлось бросить работу в магазине и пуститься в "свободное плавание". Медведь, конечно, сомневался, и побаивался уходить с работы, ведь он никогда не работал самостоятельно, но Янкель раскрыл ему "секрет". Хочешь хорошо зарабатывать — работай на себя, а не на дядю. А хочешь стать богатым — сам стань дядей. Пусть другие работают на тебя.



Дела у Медведя шли хорошо, но природная тяга к образованию и неуемность характера не давала ему покоя. Решил он поступить в Медицинский колледж Нью-Йоркского университета. Но тут вышла заминка. Ему отказали в приеме, на том основании, что он не человек. Но такими смешными предлогами Медведя разве остановишь? Он обратился за помощью во Всеамериканскую антидискриминационную лигу и в короткий срок руководством колледжа ему были принесены извинения, и он был зачислен в студенты, да еще с именной стипендией.



Друзья по колледжу в шутку называли его Балу. Имя ему так понравилось, что при выпуске он попросил выдать ему диплом за именем Балу Дов.



Теперь у Медведя своя клиника хиропрактики на 5 авеню, на входной двери висит табличка M.D. DovЪ. Мануальная и рефлексотерапия. Он много работает. Особенной популярностью его сеансы массажа пользуются у бродвейских звезд и богатых Нью-йоркских старух. Он также хозяин сети массажных салонов салон "Русский медведь", и совладелец сети кошерных закусочных "Янкель & Балу", которые приносят ему неплохую прибыль. Занимается он и общественной деятельностью, как член попечительского совета фонда "Зоопарки Нью-Йорка". Живет мистер Балу в своем особняке на Лонг-Айленде, если задерживается допоздна, ночует в своей квартирке на Манхеттене.



Но иногда когда на него находит тоска, и тогда мистер Балу чудит. Может поймать на лету пчелу, и слушать ее жужжание. Или о чем-то с ней разговаривать. В такие дни его секретарь отменяет назначенные эпойтменты. А то вдруг мистер Балу берет ружье и бродит неделю - другую по лесам. Возвращается оттуда бодрым и посвежевшим. И посылает Янкелю Express почтой банку душистого лесного меда в подарок.



Из последних известий. Решил Медведь изучать кабалу и написал письмо признанному раввину виртуальной психбольницы Я Акову с просьбой о помощи. Но ответа пока не получил.

Фотограф Николас Дюмонт (Nicolas Dumont) для создания этих фотографий пригласил несколько своих друзей, после чего фотографировал их под холодным душем. Главная задача друзей была - просто стоять и смотреть на камеру... Каждая сессия заняла от 10 до 20 минут, после чего Николас отобрал самые удачные кадры... Интересно, каким местом он потом с друзьями расплачивался? )))

Интересные примеры "безголовых" фотографий