Джейн Элиот (Jane Elliott) – учитель начальных классов.
Каждый год она проводила с детьми беседы о расовой дискриминации, пытаясь с детства привить детям расовую терпимость и благоразумие. В связи с убийством 4 апреля 1968 Мартина Лютера Кинга – активиста движения за права темнокожих в Америке – Джейн Элиот собиралась провести среди своих учеников лекцию о деятельности Кинга, о расовой дискриминации, а также о коренных аборигенах и афроамериканцах вообще. Эпиграфом для урока она хотела взять фразу из молитвы индейцев-сиу: "О великий дух, убереги меня от осуждения человека, до тех пор, пока я не пройду милю в его мокасинах".

Она начала урок с того, что спросила детей, что они думают о неграх. Дети начали отвечать, в основном приводя различные расовые стереотипы, вроде того, что все негры умственно отсталые, или что они не в состоянии выполнять какую бы то ни было работу. Тогда Джейн спросила детей, хотят ли они узнать, каково это – быть негром и они согласились. Элиот разделила учеников на две группы – детей со светлыми, голубыми глазами поместила в привилегированную группу, а детей с темными, карими глазами сделала притесняемой кастой. В день эксперимента голубоглазым разрешалось играть в новом гимнастическом зале, на ленч они могли получить вторую порцию, перемена для них была увеличена на пять минут, Элиот хвалила их за усердие и хорошие ответы на уроках. Другая группа, напротив, была всех этих привилегий лишена и, кроме того, Элиот повязала всем кареглазым ученикам на шею ленты. В первый же день результаты эксперимента были ошеломляющими – голубоглазые начали вести себя заносчиво и высокомерно, пренебрежительно обращаясь с представителями другой группы. Оценки у голубоглазых улучшились, даже у тех учеников, кто раньше проявлял себя хуже. С кареглазыми ситуация была совершенно обратной – они стали тихими и подчиненными, даже те, кто ранее проявлял доминирующие позиции в классе. Они не справлялись с простыми заданиями, которые раньше не вызывали никаких затруднений. На следующий день Джейн провела этот же эксперимент, но поменяв группы ролями.

И снова повторилась та же ситуация – ранее раболепные и тихие кареглазые стали теперь едко и насмешливо относиться к голубоглазым, а те в свою очередь уже не проявляли то высокомерие, которое выказывали днем раньше, сделавшись приниженными и подавленными. Джейн прекратила эксперимент – позволила голубоглазым снять с шеи ленты и дети бросились с плачем в объятия друг друга.

via

upd

Получил письмо от юной особы с вопросом - стоит ли становиться блогером?
Ответить на этот вопрос односложно довольно трудно. Попробую только предупредить о нескольких подводных камнях.

Вы должны быть готовы к тому, что если вы напишете о каком-нибудь факте, от вас потребуют ссылок на первоисточники. Если вы поставите все возможные ссылки, вас упрекнут в том, что это простая копипаста. Или баян.

Вы должны быть готовы к тому, что если вы положительно отзоветесь о любом бренде, вас обвинят в джинсе и заказухе. Если отрицательно - в черном пиаре.

Вы должны быть готовы к тому, что любое ваше хоть сколько-то резкое высказывание обязательство вызовет чье-нибудь недовольство. "Честно говоря, не ожидал от вас такого", "Неужели вы не понимаете, на чью мельницу льете воду?", "Такое написать может только идиот. Отписываюсь".

Вы должны быть готовы к тому, что любой ваш рекламный пост, помеченный как "реклама", вызовет шквал возмущений и обвинений в продажности. А рекламодатель будет рассказывать вам о том, что трех упоминаний его замечательного бренда в посте недостаточно - нужно, чтобы их было как минимум двенадцать.

Вы должны быть готовы к тому, что вам придется расчищать журнал от спамеров, продвигающих разлоченные телефоны и харьковских проституток. Если вы хоть как-то коснетесь политики, будьте готовы к платным ботам, действующим по велению сердца - как правило они начинаются и заканчиваются по команде.

Вы должны быть готовы к тому, что любое ваше качество будет поставлено под сомнение - от способности логически мыслить до сексуальной ориентации.

Вы должны быть готовы к тому, что ежедневно к вам будут приходить письма с просьбой о помощи. А если вы не откликнетесь на призыв помочь обманутым дольщикам или на просьбу собрать деньги для больного ребенка, будьте готовы услышать много неприятного в свой адрес.

Если это вас не пугает - пишите.
Если вам есть что сказать.

Представьте себе сцену, в которой двое мужчин эпохи Возрождения сидят в болонском кабаке с проституткой. Когда эту сцену смотрю я, с моим профессиональным знанием периода и места, я замечаю, что горит неправдоподобно много свечей, гораздо больше, чем мог себе позволить такой кабак, плюс за обед заплачено примерно столько, сколько лендлорд зарабатывает за месяц, а на проститутке нет голубой вуали, обязательной для проституток по законам Болоньи того времени. Но если я покажу её двадцати другим историкам, они заметят много других вещей: что такие подсвечники нельзя было сделать при тогдашнем уровне технологии, что рисунок на ткани фламандский, что на окнах не должно быть занавесок, что еда, которую они едят, из правильного времени, но генуэзская, а не болонская, однако повар из Генуи не мог работать в Болонье из-за вражды между городами и т.д. и т.п.

Более того, слишком точное соблюдения деталей сделает фильм плохим:

Аудитория будет постоянно отвлекаться деталями вроде чересчур темных для фильма комнат, уродливых дырок вместо зубов, детей, которым в качестве одноразовых игрушек дают певчих птичек со сломанными крыльями или Марии-Антуанетты, облегчающейся на пол Версаля (несмотря на сотни туалетов, одной из примет роскоши Версаля были слуги, регулярно убиравшие человеческие испражнения из коридоров, иногда дважды в день, но никак не реже раза в неделю). Мы не можем сделать исторически точного кино - оно никому не понравится.

Это же верно и для костюмов. Автор рассказывает, что консультировала какой-то фильм, где пришлось отказаться от исторически правильных штанов викингов с широкими оранжевыми и белыми лампасами, долженствующими демонстрировать богатство хозяев: аудитория не поняла бы, почему викинги ходят в клоунских панталонах. Или представьте себе наряды средневековых принцесс в современном кино. Они там обычно нежно-голубых или розовых цветов, символизирующих хрупкую зарождающуюся женственность. Но для людей того времени неяркие краски были признаком бедности.

via